Лучшая Сатиналья

Снежинки медленно падали с темного неба прямо на нос Элине Кусланд. Она смотрела вверх и думала о том, что уже сегодня наступит Сатиналья и начнется новый год. Сколько раз она уже встречает этот зимний праздник в качестве серого стража? Элина старалась не думать об этом. Сейчас Мор позади, но порождения тьмы еще не оставили поверхность в покое. Ей так хотелось вернуть те зимы, когда она с семьей сидела в уютной столовой, ела наивкуснейшую подкопченную курицу и справляла Сатиналью у теплого камина. Эти воспоминания навсегда останутся в ее сердце, ведь вряд ли когда-либо она сможет вновь испытать все это. Вдруг что-то теплое и мягкое коснулось ее ноги. Элина опустила голову: Пушистик терся о ее ноги. Она усмехнулась и потрепала мабари за ухо, отчего тот завалился на каменный, заваленный снегом пол балкона, подставляя для чесания живот. – Ну хорошо, ты умеешь уговаривать! – Кусланд принялась двумя руками щекотать бока пса, заставляя его вертеться из стороны в сторону, собирая на шерсть все больше снега. – Ты его балуешь, – послышался голос со стороны двери. Элина повернула голову и спокойно ответила: – Я вас всех тут балую, вообще-то, Натаниэль. – Она встала, чем вызвала разочарованный скулеж Пушистика, и отряхнула брюки. - Оставила вас встречать Сатиналью здесь, в Башне, а не в разбитом лагере на пути в Амарантайн. – Только вот кажется мне, дорогой наш командор, что вы делаете это не только для нас. Элина коварно улыбнулась. – А я думала, никто не сможет раскрыть мой хитрый план! – Она рассмеялась. – А вы очень проницательны, сэр Хоу! Натаниэль слегка дернулся при упоминании своей фамилии, но буквально через несколько мгновений уставил взгляд своих светлых глаз на Элину. Он подошел к ней ближе. – Ты вечно меня недооцениваешь. – Да, пожалуй, - сказала Элина, – только вот ты каждый раз умудряешься меня удивить. Натаниэль нежно смахнул горки снега с каштановых кудрей Элины и положил обе ладони на ее щеки. – Сколько же ты уже здесь? Щеки и нос ледяные! Кусланд не ответила и уткнулась лицом в широкую грудь Натаниэля. Он был не в своем кожаном доспехе, а в обычной холщевой рубашке, в то время как сама Элина куталась в шерстяную накидку. Так что еще неизвестно, кому здесь было холоднее. – Пойдем вниз, Аннет приготовила вкуснейший ужин, – сказал Натаниэль, но сам только приобнял Элину. Ей стало заметно теплее. – Надеюсь, это печеная картошка с курицей? – спросила Кусланд, но голос звучал приглушенно. – Почти, – сказал Хоу, – вместо печеной картошки у нас кукурузный рулет с маком. – Как же так? Она ведь лишила нас основного праздничного блюда! – Элина засмеялась. – Что ж, с другой стороны, рулет тоже приемлем. – Не обижай старушку-кухарку, ей еще всех солдат в Башне кормить. Натаниэль еще крепче прижал Элину к себе, но она вдруг резко отстранилась и, не оглядываясь, побежала к балконным дверям, крикнув ему: "Кто последний, тот облезлый наг", словно ей было пять лет. Сначала Хоу опешил, но он был не из тех, кто сдается, и потому Натаниэль сорвался с места следом и резво побежал за командором. Пушистик же обиженно поджал хвост и побрел куда-то по своим собачьим делам, фыркнув.

***

– Облезлый наг, – подытожил Хоу. – Так не честно! – обиженно сказала Элина, входя в столовую следом за Натаниэлем. – Ты срезал! – Ну я же не виноват, что жил здесь и знаю короткий путь. Кусланд недовольно фыркнула. – Жулик, – буркнула она и села за стол на свое почетное место во главе стола. Оглядевшись, она спросила у служанки: – А что, остальные уже поели? В этот момент деревянные двери столовой распахнулись, и в комнату ввалились Огрен и Андерс. – В погребе столько интереснейших сортов вина! – с жаром произнес Андерс, падая на стул. – Например, есть одно такое… Не помню названия, но этикетку узнал. Я стащил как-то раз бутылку из кабинета Первого Чародея, с одной магессой потом всю ночь не спали… – Без подробностей, пожалуйста, – остудил товарища Натаниэль. – Да ерунда одна там! Ни одной бутылки эля не нашел! – раздосадованным голосом сказал гном. – Похоже, эта Сатиналья будет скучной. – Неправда, там раньше был эль, я сам видел, – ответил Огрену разбойник. – Ну, когда-то, может, и был... Кусланд, отрезая себе порцию рулета, засмеялась. Она вдруг встала из-за стола и, откинув волосы, сказала: – Итак, дорогие мои соратники, как я понимаю, никто из вас еще не заглядывал под ель на площади? Андерс заинтересованно посмотрел на нее, подпирая рукой подбородок. – А кое-кто у нас чтит традиции? – спросил он. – Конечно! Как я могла оставить своих любимых подчиненных без подарков? – Элина направилась к двери, прихватив с собой небольшой кусочек рулета. – Ну так что, хотите получить свои презенты? – Да, дери меня наг! – Огрен захохотал и проследовал за командором. Они вышли на площадь перед Башней Бдения, посредине которой возвышалась ель, расправившая свои мохнатые зеленые «лапы» в разные стороны. Она вся была увешана металлическими, деревянными и льняными разукрашенными игрушками, которые в течение последней недели делали все обитатели Башни, кому не лень. Некоторые игрушки были кривыми и непропорциональными, некоторые наоборот – поражали своей сложностью и аккуратностью. Но главное, что все смогли привнести в подготовку к празднику свой вклад, и от этого создавалось подходящее настроение. Элина организовала это все, так как считала, что всем нужно развеяться, а подобная деятельность сплачивает и объединяет. У ствола ели, окруженного белоснежными сугробами, яркими пятнами выделялись четыре небольших свертка. Кусланд приподняла одну бровь: она заворачивала только три. Андерс взмахнул руками и отправил всполохи пламени зажечь потухшие от снега факелы. Площадь сразу озарилась теплым светом. Маг оставил гореть на ладони небольшой огонек и подошел к праздничному дереву. – Итак, открывай! – сказала Элина, вытащив синий сверток, обвязанный красной лентой, и протянув его Андерсу. Тот бережно развязал ленту и размотал ткань, доставая из нее маленький кожаный ошейник с бубенцом. – Это для Ланселапа, а не для меня, – усмехнулся Андерс. – Требую еще один подарок! – Обойдешься, – ответила Элина, скептически посмотрев на него, и уже доставала следующий подарок. – Огрен, это тебе. Гном развернул шероховатый пергамент, и его взору открылась бутыль настоящего гномьего эля. Уголки его губ сами собой поползли вверх. – Прямо из Орзаммара! – прокомментировала подарок Кусланд. – Берегла для особого случая. – Спасибо, командор! Теперь я твой навеки! – Огрен раскатисто засмеялся. – А ты, случайно, кружку не прихватила? Но, подумав, он одним легким движением откупорил бутылку и начал пить прямо из горла. Элина заулыбалась, видя его довольное выражение лица. – Ну, а это тебе, – сказала она, подойдя к Натаниэлю и протянув ему последний сверток. Подарок для Хоу вызвал у нее больше всего вопросов, так как она знала, что Натаниэль любит все практичное, а не просто красивое, но бесполезное. – Набор инструментов, – констатировал факт Натаниэль, раскрыв плоскую кожаную сумку. Элина тут же забеспокоилась: – Тебе не нравится? Натаниэль вдруг развернулся, обнял ее и шепнул: – От тебя мне бы понравился любой подарок… а этот в особенности. – Пойдем-ка отсюда, юбочный, оставим голубков поворковать, – сказал Огрен, икнув. Хоу простоял в обнимку с Элиной еще несколько минут, не обращая внимания на усилившийся снегопад. – А знаешь, у меня ведь тоже есть для тебя подарок. Он отстранился, подошел к ели, взял из-под нее последний, самый маленький сверток и протянул его Элине. Она заботливо развернула его, стараясь не повредить упаковку. Это был каплевидный кулон из лилового фианита на серебряной цепочке. – Это подвеска моей матери, она передала его мне, когда был еще ребенком. Я сохранил ее, она служила мне своего рода талисманом, – объяснил Натаниэль. – Ох, Нат… Это… Просто прекрасный подарок! Спасибо! Элине никогда не дарили украшений, тем более молодые парни. Хоть она и была знатного происхождения, все знали, что ее сердце лежит к оружию и доспехам, а не к различным тряпкам и побрякушкам. Пожалуй, именно это и произвело на нее впечатление. – Может, присядем? – предложил Хоу. Он расчистил от снега одну из скамеек у ели меж двух факелов и сел, приглашая Элину к себе на колени, чтобы та не замерзла. Она улыбнулась и заняла предложенное место. – Это моя лучшая в жизни Сатиналья, клянусь тебе! – сказала Элина, посмотрев на небо, с которого беспрестанно падали белые хлопья снега. – Я бы на твоем месте не спешил с выводами, – вмешался Натаниэль, – у нас с тобой впереди еще сотни этих праздников. Элина засмеялась и поцеловала Натаниэля. Он был совсем не против и лишь прижал ее к себе сильнее. Они сидели под неутихающим снегопадом, но ничто не могло отвлечь их и омрачить этот вечер. Это была Сатиналья.