Желаю приятного настроения!

Люди, вы просто потрясающе глупы. Вы действительно думаете, что это так просто – запустить конвейер, выплавлять какие-то формочки из пластмассы, скреплять их как положено (или, вернее, как вам хочется) и насыпать или наливать что-нибудь внутрь? Вы думаете, что это просто игрушка, которую можно дарить по всяким пустякам и мелочным праздникам. Вы думаете, что это так весело – смотреть, как песок или жидкость переливаются туда-сюда, оставляя за собой надпись или красивую мордашку. Вы никогда не пробовали смотреть на это с другой стороны? Ребёнок смотрит на меня с лёгким недоумением и восхищением. Взрослый – без особого интереса. Подростки – с хитростью в глазах, как будто они представляют различные картины в своём воображении. Именно они ближе всего к истине… Всё, что вы, люди, создаёте, живёт. Оно смотрит на вас каждый раз, когда вы показываетесь в его поле зрения. Когда вы видите свет: жёлтый, красный, синий или, может быть, зелёный, всё это – наши глаза. Когда вы видите нарисованные или высеченные в каком-то камне или дереве отверстия, будьте уверены – кто-то или что-то смотрит на вас изнутри. Вы никогда не задумывались о том, что чайники могут звать на помощь? Или о том, что лыжи матерятся, если их не защитить от слишком тяжелого соприкосновения? Нет, вы никогда об этом не задумывались. Потому что вы считаете нас игрушками, инструментами, материалом – кем угодно, но не живыми существами. На сцене клоун веселится, а за кулисами – плачет. У меня несколько похожая ситуация, за исключением лишь того, что кулисы для меня не предусмотрены создателем. Да, всю грязную работу делают машины, ведь вы создали их для этого! Чтобы не делать работу самим. Вы уже слишком ленивы в своём большинство для этого. Но все равно во главе этой маленькой пирамиды стоит человек. Человек проектирует, конструирует образец, программирует машину и проверяет результаты. И пользуется ими. Справедливо? Возможно. Но мы разве говорим о справедливости? Я ни разу не упоминал это слово. Жизнь несправедлива сама по себе, и ничего с этим не поделать. Она слишком… непредсказуема, чтобы каждый был ею доволен. Она непредсказуемым образом избрала нас быть игрушками в ваших руках, и кто назовёт это справедливым? Мы заранее обречены делать то, что в нас заложено. Глиняные воины могут лишь вечно стоять у такой же глиняной лошади, занеся руку на ножны, но не в силах ни достать меч, ни сесть в седло. Изображения с плакатов обречены вечно стоять в глупых позах и смотреть куда-то вдаль, а может, прямо на вас. Иногда, когда вы смотрите на них, вам чудится какой-то блеск в глазах изображения, и на миг вам становится жутковато. Потом вы успокаиваете себя тем, что это всего лишь отблеск света от лампы, висящей на потолке. Которая всего лишь должна делать свою работу до тех пор, пока её силы не кончатся и вы не выбросите её на свалку как мусор – тихо умирать под грудой израненных тел. Я – не исключение. Я должен вечно быть заключённым в пластиковую оболочку, с широко распахнутыми глазами и улыбкой, растянутой до ушей, которых нет. И носа у меня нет, ведь дышать мне не нужно. Вы создаёте нас по своему подобию, но при этом не понимаете и малой толики того, что делаете при этом. В положенный час мои страдания начинаются вновь. До этого я могу быть относительно спокойным, смотря вперёд – на деревянную полку или груду синего песка прямо под моим лицом. Я спокоен – и всё спокойно вокруг меня – до тех пор, пока «хозяин» не захочет поиграть. Я не могу шевельнуть ничем. Я просто-напросто обречён смотреть и чувствовать, как песок катится в меня. В глаза, в широко растянутую улыбку, в конце концов он проходит сквозь меня. Думаете, «хозяину» этого достаточно? Нет, как только он увидит наконец моё лицо, вырезанное в пластике, вечно улыбающееся снаружи, он тут же переворачивает игрушку. Чтобы на этот раз из меня подобно крови сыпался синий песок. Во всём есть смысл – и в этом действии тоже. «Хозяин» переворачивает меня лишь для того, чтобы увидеть, что находится с другой стороны. Увидеть то, за что я ненавижу создателя. Надпись… Желаю хорошего настроения…