До мурашек по коже

      POV - Никита.       После проекта прошло уже невероятное количество времени, а мне кажется, что это было вчера. Я вроде как победитель, а моя награда где-то потерялась. Она где-то совсем рядом, она может проехать со мной по одной улице, она может находиться со мной в одном здании, но мы почему-то совершенно ничего друг о друге не знаем. Хотя, наверное только я. Сколько бы я не отрицал, ты знаешь, знаешь многое. Я могу встретиться с ним, но от этого на душе становиться тошно. Мы не принадлежим друг другу и прекрасно это осознаем, только я понимаю, что от этого мне ни капли не легче. Ты производишь впечатление инфантильного бесцеремонного идиота, и даже когда мы видимся, ты делаешь вид, что все хорошо, ты ведешь себя так, как будто ничего не было, и это разбивает мне сердце. Ты вычеркнул меня из своей жизни за считанные дни, а я не могу, у меня не получается, не выходит. Каждый раз, когда я думаю об этом, я злюсь. Я начинаю тебя ненавидеть. Даже без победы, ты втаптываешь меня в гребанный асфальт. Ты имеешь превосходство и ты знаешь, что я никогда не смогу быть таким, как ты. Даже будучи одним из победителей проекта, я чувствую себя чертовски неуверенным рядом с тобой. Я не понимаю тебя. Ты объективно не лучший вокалист, у тебя не самая привлекательная внешность и просто ужасающий характер. И при всем этом ты строишь из себя невесть что, я не выношу таких людей. И тебя я тоже не выношу. Ты самый ужасный человек, которого я только встречал.       И я ненавижу себя за то, что бегаю и ищу тебя по всему павильону. Я знаю, что ты здесь, и ты тоже осведомлен о моем присутствии, и я уверен в том, что ты сидишь сейчас в каком-нибудь тихом уголке, как обычно ешь и слушаешь отвратительную музыку. И самое парадоксальное в этой ситуации то, что тебе плевать, плевать абсолютно на все, думаю ты как всегда спокоен. Я не мог ни спать, ни есть последние два дня, как последний идиот волновался за тебя, за гребаный кастинг. Знаешь, ты просто обязан его пройти. И сейчас, я стою в самом центре павильона, среди ошеломительного количества людей, и слышу твой голос. Никит, ты, черт возьми, победитель.       Сломя голову несусь в зал, и просто умираю, когда вижу тебя. Сколько уже прошло? Кажется, пару месяцев или немного больше, а впечатление такое, будто я не видел тебя с самого проекта. Господи, ты просто чертовски хреново поешь. Мне почему-то становится смешно. Я знаю, что ты будешь психовать, да ты итак это делаешь: резкие движения руками, бегающие глаза. Я опираюсь о стену, складываю руки и наблюдаю за тобой. На секунду, наши взгляды соприкасаются, но всего лишь на чертову секунду. Ты, конечно же, сводишь взгляд, как будто я никто, как будто ты меня не знаешь, как будто я посторонний, как будто не я приносил тебе кофе, как будто не ты целовал меня. В этот момент я тебя ненавижу. Чертовки сильно ненавижу. Ты не проходишь, и я невыносимо рад такому стечению. Я знаю, что прямо сейчас ты покинешь дворец, и я просто не могу упустить шанс встретить тебя. Заставить тебя вспоминать. На улице дико холодно и ужасно темно, руки мгновенно леденеют. Люди все проходят и проходят, а тебя нет. И я не замечаю, как несется время. Влад выходит в куртке, с сигаретами, и замечает меня. - Константин недоволен. Где ты пропадал всю съемку? Ты же понимаешь, что нас не каждый день снимают в кремлевском дворце, - Влад сжимает сигарету и с усилием затягивается. - Я все понимаю. У меня были дела, - голос немного дрожит, толи от холода, толи от усталости. Константин ненавидит непослушание. Я прекрасно понимал, что меня ожидает, когда пошел искать Свята. Мне чертовски не хватало его. Я скучал. - Не нужно оправдываться передо мной, ему скажешь, - Влад медленно выдыхает дым с отвратительным запахом. - Нашел его? - Нет, - Он прекрасно видит мое состояние, знает, что мне неприятно касаться этой темы, но ему все равно. Этот человек любит делать все для себя. Любит поиграть на чувствах людей. - Рамм, прекрати выдыхать в мою сторону, знаешь же, что я не переношу этого. - Киоссе, ты так забавно злишься. И как он только может избегать такое чудо? Смылся, как всегда, узнаю почерк Степанова. Он плохой друг. - Не тебе судить о том, какой он. - Конечно, главный ценитель здесь ты. Только серьезно, он такое дерьмо. По-моему, его волнует только он сам. Не понимаю, как можно терпеть его компанию. - Кто бы говорил о любви к себе, и вообще, Басюл, кажется, с тобой не согласен. - ... - Давлю по больному, но я не чувствую вины за свои слова, а Влад всерьез начинает заводиться: - Ты решил поиграть в язву? Слушай, если тебе действительно нравится развивать эту тему, поговори с кем-нибудь другим. - Ты первый начал. - Детский сад, - Рамм направляется в машину и ждет остальных, а я возвращаюсь за курткой и ухожу в сторону метро. Я не готов выслушивать комментарии ребят, я понимаю, что поступил не совсем правильно, но я сделал так, как посчитал нужным. Я не знаю куда ехать, как добраться до отеля, я просто сажусь в первый поезд.        POV - Святослав.       Чертов кастинг. Чертов Киоссе. Чертова песня. Я не понимаю, что со мной, мать вашу, случилось. Она получалась тысячу раз, гребанную тысячу раз. Зачем он меня искал? Ну к чему это общение? Он вышел на другой уровень. Он участник нового популярного бойз-бенда, он потрясающе очарователен и талантлив. Когда я увидел его в зале, я подумал, что окончательно провалю, без того ужасное выступление. Он напрягает меня своим желанием влезть в мою жизнь. Он ребенок, он привязался ко мне, и да, возможно, я его первая любовь, но это пройдет. Все проходит. Главное продолжать игнорировать его. Киоссе для меня не безразличен, нет. Просто я не хочу быть зависимым от него, я не хочу ждать встречи с ним, не хочу ждать его дома, не хочу, что бы на очередном концерте, я сидел и думал: "А не решил ли Никита трахнуть свою очередную фанатку?". Он ничего не видел, не гулял. Он всю жизнь работал на результат. И он получил этот результат, но он в любой момент может сорваться и я ужасно этого не хочу. У меня итак по горло проблем.       Я ненавижу вспоминать о том, что было. Мне сразу хочется набрать его номер и слушать, как он несет очередной бред о красоте природы или отзывчивости людей. Проект подарил и одновременно забрал у меня Киоссе. Прошло уже около года, а я до сих пор чувствую себя опустошенным.       Я помню как все начиналось, помню как радовался распределению. Помню как нервничал по поводу отсутствия Должикова. Неужели нельзя было просто сказать, что тебя не будет? Этот идиот хорошенько нас подставил. Помню, как Никита успокаивал меня. Ту неделю я жил исключительно на сигаретах. Я курил каждый час, если не больше. Киоссе подселили ко мне, и с ним было просто дико сложно находится в одной комнате. Он мог рассказывать что-то незначительное и глупое о своей семье, а потом уткнуться в телефон и промолчать весь день. Он мог разбудить меня за час до подъема, или же мне приходилось будить его уже тупо на репетицию, ибо разбудить Никиту - было во истину сложной задачей. Он одновременно создавал ощущение лучшего друга и совсем постороннего человека. А еще, он был невероятно талантлив. Даже лежа полуголым на полу и напевая какой-нибудь бред, меня завораживал его голос. Я помню как умилялся всем его привычкам. Он каждое утро приносил мне кофе, хотя прекрасно знал о том, что я ненавижу этот напиток. Он буквально вливал в меня эту гадость, а потом я привык и мне даже стал нравится этот вкус. Я стал засматриваться на него. Я пялился на него, когда он переодевался. Я обожал смотреть с ним фильмы, обожал слушать его голос. Я любил смотреть, как он читает письма из дома. В нем сияло истинное счастье ребенка. Он был заветным.       Я помню как нам дали выходной и разрешили выехать в город, мы собирались командой отправиться в парк, но Костя решил встретится с родственниками, собственно так мы и остались одни. Мы отлично проводили время, пели, ели сладкую вату, Никите внезапно понадобился надувной шар в форме зебры, его понесло на чертово колесо, и я был вынужден отправиться с ним. Также, я узнал, что Киоссе просто невероятно боится высоты, и он как человек с железной логикой решил прокатиться. Шарик с зеброй был потерян в этом эксперименте, моя рука была сжата рукой Киоссе и просто черт меня потянул посмотреть на него в этот момент. Он источал беспомощность, его хотелось защищать. Им хотелось владеть. И я поцеловал его, а он был совсем не против. Это было не больше, чем глупости возраст. Но тот день был просто невероятным. Он - это лучшее, что я когда-либо испытывал. Я помню как мы по памяти возвращались назад, мы очень долго ехали. Киоссе успел замерзнуть и стащить мою куртку. Я успел уснуть на его плече. Мы проехали остановку, нарочно. Что бы дольше, больше, ближе. А потом мы под дождем, замерзшие, мокрые, счастливые. Это было сильно. Почти весь проект. Я словно окунулся в него и это не отпускало. Я хотел целовать его при любом удобном и не очень случае, я хотел прикасаться к нему, а когда это делал он, я отталкивал. Я не хотел осуждения окружающих, он обижался, а потом... А потом мы мирились. И тогда я понял, что он будет участником группы, и тогда нас разделили. Я воспринял это знаком. Это был конец "нас". Уже на следующий день, я сделал вид, что ничего не было. Я сам взял и лишил нас какого-либо будущего и был уверен в своем поступке. Между нами образовалась стена.       После проекта мы встречались пару раз, просто потому что Никиту совсем не легко забыть, потому что рядом с Киоссе невозможно сдержаться. Я знаю все его глупые привычки, я знаю, что он может совершать совершенно необдуманные поступки. Он импульсивен и нестабилен. Я переживаю за него. Я скучаю.       POV - Никита.       Я не хочу ни о чем думать, а в мыслях только он. Я хотел бы забыть обо всем, о проекте, о группе, мне уже ничего не хотелось. Единственным желанием был Свят. Он был для меня загадкой, я никогда не мог предугадать его действий. Он действовал резко, вел себя невероятно дерзко, а со мной он был полной противоположностью и мне нравилось это. И казалось, он принадлежал мне. И казалось, он любил меня. А сейчас, я был ни в чем не уверен.       Я не тот человек, который легко отпускает людей, я сильно привязываюсь к людям. Я не мог его отпустить. Не получилось. Я нравился многим девушкам, но все они были не тем, что мне нужно. А то, что мне было просто необходимо,всячески отвергало меня. Я знал его номер, держал каждую цифру в своей голове. Я понимал, что у меня нет никаких оснований, причин или поводов звонить ему, но я звонил. И его голос въедался, как чертов никотин он въедался в мое сознание, до дрожи. Своей грубостью он резал меня без ножа, задевал за живое. Он знал, что мне больно. И я совершенно не понимаю, почему я снова и снова по памяти, заново, набираю его номер. Занято. Я собираюсь с силами и снова набираю его номер. Он делает мне чертовски больно. Я знаю, нет, верю в то, что он также скучает. Я хочу, чтобы ему было также больно, как мне. Я просто невероятно, до чертиков, ужасно хочу, чтобы он это почувствовал. Очередной звонок: - Привет, - сиплый голос, в нем нет дружелюбия или ненависти, в нем есть определенная отрешенность. - Свят? - Господи, конечно Свят, кто же это ещё может быть? Иногда я просто поражаюсь тому, что говорю. - Киоссе, ты в своем репертуаре. Слышишь же. - Слышу. - Где ты? - В метро. - И что ты забыл в метро? - Наверное, клочки воспоминаний. - Наверное, они не особо тебе помогли. - Не особо. - Приедешь? - Ты этого хочешь? - Киоссе, ты же знаешь, что я бы не спрашивал, если бы не хотел. - Знаю. - Я надеюсь, ты помнишь как до меня добраться? - Я стоял под твоими окнами 6 часов. Ночью. Ты думаешь такое легко забывают? - Такое не забывают, - послышался обреченный выдох. - Никит, почему ты не прекращаешь? Не надоело? - Свят, а почему ты начал курить? - Попробовал, проникся. - А я тобой проникся. - Я жду тебя. - Я хочу мороженного и кофе. - Я не стол заказов. - А кто обещал обо мне заботится? - Пожалуйста, приезжай быстрее. - И его голос, он просто до мурашек по коже.