XIII
1 октября 2015 г. в 23:06
Как многие в «Ульторе», Фогель заканчивал работу поздно. Нет, корпорация не хромала в светлое будущее на костылях постоянных переработок. Нет, финансовые отчеты не требовали по ночам более пристального внимания, нежели днем. Игра в строгого начальника, сажающего людей на цепь, ему давно наскучила. Но «Ультор» каждый день жадно проглатывал очередной кусок Стилуотера, и требовались колоссальные усилия множества людей, чтобы от гнилого, кишащего червями мясца у него не случилось несварение. В приличных конторах это называлось не «эксплуатация». Это называлось «корпоративные ценности».
Впрочем, подчиненные не жаловались. Фогель, и за это совет директоров особенно его ценил, убедил всех в том, что они не каторжники, волочащие гири, а лучшие представители общества, под его руководством шагающие прямиком в райские кущи.
Человек разумный и проницательный, он знал, что рай для них — это дом в зеленом саду, хорошая машина в гараже и надежный спутник жизни под боком: не столько любимый, сколько удобный. Любовь — как, впрочем, и рай — была придумана исключительно для того, чтобы потуже затягивать петли кредитов.
Он занял кресло своего предшественника почти два года назад, когда «Ультор» только начинал запускать щупальца в выгребные ямы на окраине Мичигана — приморские городишки, пропахшие водорослями и выхлопами. Со временем Стилуотер преобразился — шпили сияющих многоэтажек стали царапать закопченное небо, пестрое полотно реклам растянулось вдоль проспектов, а наркоманы и бездомные, ослепнув от яркого света, спрятались в трущобах, точно кроты. Но яма оставалась ямой, и Фогель прижиться в ней не сумел. По вечерам он возвращался в свою квартиру, как в чужую, и убивал время перед компьютером или телевизором. Поэтому он никогда не спешил уходить из офиса в семь — если, конечно, в тот день не встречался с очаровательной мисс Янг или не играл в теннис на корте Моники Хьюз.
Стилуотер не спал даже ночью. Дороги пульсировали, как вены. Водители стремительно неслись по опустевшим трассам, не останавливаясь на светофорах. После полуночи Фогель мог добраться до дома за четверть часа, но ему нравилась быстрая езда, особенно в темноте, поэтому он выбрал объездную дорогу и пронесся мимо нужного поворота. Он любил объезжать владения «Ультора» и прилегавшие к ним территории. Крошечные пиццерии, одинокие книжные магазины, забегаловки, заправочные станции — все они рано или поздно украсятся рыжим логотипом, обещающим лучшую жизнь и лучшее будущее.
На одной из таких заправочных станций он и остановился, когда бак почти опустел.
В тесном магазинчике пахло острым тако с соусом чили. Из динамиков сонно бормотало радио. За прилавком скучала высокая девушка с пшеничными волосами, собранными в высокий хвост. Ресницы ее, густо накрашенные, напоминали крылья мотылька; на форме красовалось пятно горчицы. Увлеченная протиранием стола, она не удостоила Фогеля не то что вниманием — даже взглядом, пока тот не подошел к кассе и не потребовал кофе.
— Сливки? — безразлично уточнила она. Бедж на груди гласил, что ее зовут Эшли. — Сахар?
— Обезжиренное молоко.
Как кошка, замурчала кофеварка. Фогель остановился у витрины, разглядывая сендвичи, тако и изрядно заветревшиеся пирожные.
— Тако со свининой не берите, — посоветовала Эшли. — Несвежая. Отравитесь еще.
— Спасибо, — усмехнулся Фогель, — за честность. От вашей баранины я хоть не умру?
— Рискните, — пожала плечами девушка. Можно было подумать, что она шутит, но лицо у нее оставалось каменным. — Четыре пятьдесят за всё. Только сдачи нет. И карты не принимаем. Технические, это, неполадки.
Пока Фогель, отвыкший иметь дело с мелкими суммами, звенел завалявшимися в кармане пятицентовиками, Эшли пристально изучала его, прищурив глаза, и потом вдруг выдала:
— А я вас знаю. Моя тетка после того эфира на Шестом канале только о вас и трещит. Мистер Фогель то, мистер Фогель сё… Просто герой дня, а не мистер Фогель… Вот умора будет, когда я ей расскажу! Верите или нет, раньше она так сильно любила только мистера Иисуса.
— Если у вас найдется ручка, могу оставить автограф.
— А вы шутник! Я думала, у больших шишек нет чувства юмора.
— Так уж вышло, что я исключение из правил.
— Верю, — Эшли улыбнулась ему в ответ, демонстрируя не слишком хорошие зубы. Пахло от нее не духами, а дешевыми сигаретами и конфетами «Скитлс». — А чего вы так поздно, а? Ночей не спите ради процветания «Ультора»?
— Ну, кто-то же должен, — скромно ответил он. Частые выступления на телевидении научили его притворяться тем самым героем-трудягой, в которым нуждалась общественность. — Вы, наверное, слышали наш девиз. «Лучшая жизнь, лучшее будущее».
Эшли передала ему обжигающе горячий кофе в картонном стаканчике; завернула тако с бараниной в шелестящую коричневую бумагу, сразу пропитавшуюся жиром. Хотя тако был столь же подозрителен, как соседствующие с ним вчерашние сендвичи, Фогель предвкушал поздний одинокий ужин. На прошлой неделе он был с мисс Янг в лучшем французском ресторане Стилуотера, но сейчас простая и не менее опасная, чем рыба фугу, еда с бензозаправки обрадовала его сильнее, чем лучшие от блюда шеф-повара.
— И что, мистер Фогель, — поинтересовалась Эшли на прощание, — скоро оно наступит, это ваше «лучшее будущее»? Можете вы это сказать? Когда наступит рай на земле, мир во всем мире и так далее? Наверняка не можете!
Губы Фогеля тронула улыбка.
— Почему же не могу? Насчет всего мира, конечно, не скажу… А в отдельно взятом Стилуотере, моя дорогая Эшли, — завтра в восемь.