Когда цветут маки

Лухан слышал, что полиция принимает заявление о пропаже человека спустя три дня после его исчезновения. К сожалению, парень не знал, сколько времени провёл в этой жуткой розовой комнате в окружении плюшевых игрушек и огромных кукол, смотрящих своими стеклянными глазами ему прямо в душу. Из-за плотных тёмно-синих штор, сильно выбивающихся из общей розово-ванильной картины, было трудно определить время суток. Прошло ли три дня с тех пор, как эта ненормальная извращенка Ким Кёуль приковала его наручниками к изголовью кровати? Да и хватится ли его вообще кто-нибудь? В университете у Лухана была репутация знатного бабника, «убийцы девственниц» и крайне легкомысленного парня, неделями не появляющегося в общежитии, поэтому друзья не забьют тревогу даже через месяц. Лухан мысленно пообещал себе пересмотреть жизненные приоритеты и перестать вести разгульный образ жизни, если ему удастся выбраться отсюда раньше, чем Кёуль придёт в голову идея кастрировать его или пырнуть ножом под рёбра. — Вот зараза! — прошипел парень, в очередной раз пытаясь вытащить распухшее запястье из плена наручников. Кто бы мог подумать, что невинная просьба старосты занести заболевшей однокурснице учебники обернётся для Лухана чем-то вроде сексуального рабства. Уж точно не сам парень! Он и не подозревал, что скромная, застенчивая девушка, предложившая ему в благодарность за помощь выпить чая с конфетами, окажется настоящей психопаткой. Девчонка накачала Лухана наркотой, и очнулся он уже в этой чёртовой комнате, похожей на спальню куклы Барби. Вот тебе и скромная застенчивая девушка! Сначала Лухан принял это за шутку и со смехом заявил, что понятия не имел о том, что милашка Ким Кёуль любит ролевые игры с уклоном в садо-мазо. Очень скоро он понял свою ошибку, и вот тогда начался настоящий кошмар. Лухан был чертовски напуган и потерял всякую способность трезво оценивать ситуацию. Парень кричал, угрожал, умолял, снова кричал, дрался, вырывался и, в конце концов, сломал до крови ногти, пытаясь расковырять замок наручников. В доме Ким Кёуль практически всегда царила убийственная тишина. Иногда Лухан слышал мужские крики, брань, приглушённый голос Кёуль и звуки ударов, после которых всё снова затихало. Может, у этой ненормальной был ещё один пленник, которого она периодически поколачивала? Или же бьют саму девушку? В любом случае, сколько бы Лухан не звал на помощь, никто из домочадцев не спешил его вызволять. Призрачная рука отчаяния схватила его за горло и начала медленно сдавливать. Парень пытался звать на помощь, но не мог издать ни единого звука. Из лёгких словно выкачали весь воздух. Он был всего лишь маленькой мухой, запутавшейся в паутине и ожидавшей своей смерти. Никто его не спасёт. Затем наступил период апатии, когда парень просто лежал на кровати и ни на что не реагировал, отказываясь есть и пить, чем очень сильно злил Кёуль. С каждым днём его надежда на спасение таяла на глазах. Даже если друзья заметят пропажу, никто всё равно не будет искать его в доме девчонки, с которой он в университете едва ли перекинулся и парой слов. С каждым днём Лухан обнаруживал в Ким Кёуль всё больше и больше странностей, и это его пугало. Сколько она ещё будет держать его здесь? Что она намерена с ним сделать? Отпустит ли Кёуль его живым? Или Лухану придётся пятнадцать лет просидеть в заключении, как герою фильма «Олдбой»? Со временем к страху и недоверию прибавилось любопытство. Лухану было интересно, что за человек Ким Кёуль и чем она живёт, но девушка не спешила открывать ему свою душу. Парень практически ничего о ней не знал, поэтому не мог понять, как лучше себя вести по отношению к Кёуль. Что ни в коем случае не стоит говорить? Чем он может её разозлить или разжалобить? Как заставить девушку добровольно выпустить его? Эти вопросы занимали все мысли молодого человека, и он даже постепенно начал с юмором относиться к сложившейся ситуации. Только это не давало Лухану сойти с ума от неизвестности. Он попытался вспомнить всё, что знал о Ким Кёуль, но это оказалось не такой уж простой задачей. В университете девушка вела себя как маленькая тихая мышка, одиночка, у которой нет ни парня, ни подруг. Лухан слышал о ней только то, что Кёуль живёт с пьяницей-отчимом, неделями не выходящим из запоя. — О чём задумался, Лулу? — сладко пропела Кёуль, садясь на краешек кровати. Парня ужасно раздражало, когда она звала его Лулу. Словно плюшевого медвежонка. — О том, что терпеть не могу розовый цвет, — глухо отозвался Лухан. Сегодня девушка была одета в коротенькое белое платьице с красными маками, похожими на огромные кровавые пятна. Тёмная чёлка спадала ей на лицо, закрывая большие глаза, во взгляде которых всегда плескалась печаль. Раньше Кёуль казалась Лухану очень хорошенькой, но теперь его буквально тошнило от голоса девушки и приторно-сладкого запаха её клубничных духов, которым пропахла вся его одежда и волосы. — Лулу, давай поиграем, а? — капризно протянула она, игнорируя слова парня. — Мне сегодня та-а-а-к грустно. Лухан вздрогнул и интуитивно отодвинулся от неё, избегая малейшего прикосновения. Парень уже успел узнать, что в понимании Кёуль значило «поиграть». Обычно во время таких игр она садилась парню на колени и начинала тереться об него, имитируя половой акт и издавая странные стоны-всхлипы, потом запускала прохладные ладошки под толстовку Лухана и беззастенчиво изучала его тело. Хихикая и улыбаясь, словно всё это делает её самой счастливой девушкой на планете, Ким Кёуль касалась кончиками пальцев его шрама от аппендицита, дёргала за серёжку в пупке, трогала напряжённый пресс и задевала соски парня. В такие моменты она была похожа на ребёнка, с восторгом играющего с новой игрушкой. Игрушкой!.. Да, Лухан был для неё именно игрушкой. Одной из тех кукол, которых она постоянно укладывала рядом с ним в кровать. И парень подумал, что такими темпами Кёуль скоро начнёт красить ему ногти, расчёсывать волосы и наряжать в розовые платья с рюшечками. — Я не твоя игрушка! — раздражённо бросил парень. Он где-то слышал, что с психами нельзя спорить, но не собирался потакать капризам какой-то душевнобольной. — Разве? — удивилась Кёуль, подползая чуть ближе к парню. — Мне казалось, что тебе нравится это. Возбуждает… — По-твоему, я прямо визжу от счастья, что чокнутая маньячка приковала меня к кровати и скачет верхом, как на коне? — психанул Лухан, пнув ногой одну из мягких игрушек Кёуль. Парню не хотелось признавать, что его молодой организм весьма недвусмысленно реагирует на неловкие ласки Ким Кёуль. Лухан ненавидел себя за это, но против физиологии ничего поделать не мог. А может физиология тут не причём? Вдруг девчонка загипнотизировала его? Или она до сих пор подмешивала в его питьё наркотик, который делал Лухана таким слабым и лишенным воли? Когда она прикасалась к парню, он терял всякую способность шевелиться и превращался в безвольную куклу, позволяя Кёуль делать с ним всё, что та пожелает… только девушка никогда не доводила свои игры до конца. — Тебе это нравится, — упрямо повторила девушка, ложась рядом с ним. — Знаю, что нравится, иначе ты бы уже давно ушёл. — Ушёл? Разве я могу уйти? — взволнованно прошептал парень, поворачиваясь к Кёуль. — Разумеется, — она нежно взяла его за руку и переплела их пальцы. — В любую минуту. Есть тысяча способов выбраться отсюда, но ты почему-то предпочитаешь лежать пластом и терпеть чокнутую маньячку, скачущую на тебе верхом. Забавно, не находишь? Лухан поморщился, как от зубной боли, и закрыл глаза. Эта девчонка, должно быть, его за дурака держит! Все мысли парня были круглосуточно заняты тем, чтобы придумать способ сбежать от Кёуль, а она утверждает, что он даже не пытается это сделать. — Поцелуй меня, — попросила Ким Кёуль, склоняясь над Луханом. — Пожалуйста… Парень уже привык к тому, что Кёуль любит неожиданно менять тему разговора или просто останавливается посреди предложения и замолкает, как будто вспомнила что-то очень важное. И всё же, до этого момента девушка ни разу не просила Лухана поцеловать её. И сама тоже не предпринимала никаких попыток его поцеловать, хотя парень чувствовал, что она этого хотела. Даже не просто хотела, а страстно желала. Для молодого человека до сих пор оставалось загадкой, почему она этого не сделала. Что же могло остановить девчонку, которая уже так далеко зашла в своём желании обладать им? — А если я не хочу? — фыркнул парень. Кёуль склонила голову на бок, словно этот вопрос застал её врасплох. Неужели девушке и в голову не могло прийти, что Лухан откажется выполнять её просьбу? — Не хочешь? — растеряно переспросила она. — Почему? В уголках её глаз скопились слёзы, готовые вот-вот сорваться вниз и расчертить мокрые дорожки на лице девушки. Такое резкое изменение в настроении девушки повергло Лухана в настоящий шок. Всего несколько минут назад перед ним была самоуверенная извращенка-похитительница, а теперь — маленькая обиженная девочка. У Кёуль как будто было раздвоение личности или что-то в этом роде, и парня изрядно сбивало с толку её поведение. Одно можно было сказать точно, — эта девушка была больна и нуждалась в профессиональном лечении. — С чего бы мне целовать свою похитительницу? Я, знаешь ли, ещё не окончательно умом тронулся. — В таком случае, тебе стоит сойти с ума как можно быстрее, — прошептала Кёуль и сама чмокнула парня в губы, оставив на них странный солоноватый привкус. — Тогда мы будем на равных. Её невинный поцелуй раскалённым клеймом отпечатался на губах Лухана, пожаром пронёсся по всему телу, выжигая всё живое на своём пути, и затаился где-то в глубинах сердца, вспыхивая разноцветными искрами. — До тебя мне ещё далеко, — еле вымолвил парень. Ким Кёуль медленно пробуждала в нём опасные желания. Дразнила его, распаляла, но всегда ускользала в последний момент. Скорее всего, девушка надеялась, что Лухан рано или поздно сам на неё набросится, вот только этого никогда не случится. Он этого не допустит. — Ничего, — улыбнулась Кёуль, слезая с кровати. — Я подожду… Она собрала длинные волосы в хвост, и Лухан судорожно сглотнул, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. Бретелька платья сползла, оголяя плечи и часть спины, на которых не было ни одного живого места. Разноцветные синяки, мелкие шрамы, свежие царапины и раны, покрытые корочкой… не говоря уже о том, что кто-то явно тушил об её кожу сигаретные окурки. Это было ужасно. На секунду парню даже показалось, что красные маки на платье Кёуль на самом деле были настоящими пятнами крови. — Вот чёрт, — одними губами произнёс Лухан, не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища. Девушка продолжала стоять к нему спиной, как будто специально давая парню как можно больше времени, чтобы он всё хорошенько разглядел. Даже если так, Лухан нутром чувствовал, что не должен её ни о чём спрашивать, поэтому ему оставалось только гадать, откуда у Кёуль взялись эти шрамы и ожоги от сигарет. — Только не заставляй меня долго ждать, Лулу, — продолжила она, не услышав слов парня. — Я уже на пределе, понимаешь? От увиденного у Лухана пересохло в горле, и ему стоило огромных трудов делать вид, что ничего не произошло. Кто-то методично, раз за разом, избивает и издевается над бедной девушкой? Тогда не удивительно, что она сама съехала с катушек и держит в плену своего однокурсника. Искалеченная психика и душевные травмы были вполне логичным объяснением поведения Ким Кёуль, но Лухан не мог позволить себе жалеть её. — Если ты чего-то хочешь, просто возьми это, — прохрипел парень. Кёуль обернулась и как-то очень странно посмотрела на парня: — Я хочу тебя, — совершенно серьёзно сказала девушка, прислоняясь спиной к стене. Слова Кёуль прозвучали так обыденно, словно она каждый день делает такие признания. У Лухана было множество девушек, но он впервые встретил ту, которая так прямо заявила о своих желаниях. Обычно его подружки предпочитали намёки: они стреляли глазками или невзначай касались его тела, давая понять, что хотят секса. — Тогда иди сюда, и покончим уже с этим, — парень чуть привстал на локтях. — Знаешь, ты, действительно, сумасшедшая… Тебе не нужно было заходить так далеко только для того, чтобы соблазнить парня. Ну, чего же ты ждёшь? Иди ко мне, ты ведь именно этого хотела. Девушка и с места не сдвинулась, только скрестила руки на груди и упрямо покачала головой: — Лулу, ты так ничего и не понял, да? — усмехнулась она. — Я хочу тебя! Тебя! Твои скулы, губы, глаза, руки, плечи, грудь… Хочу целовать тебя, хочу почувствовать, как ты прикасаешься ко мне. Хочу делить одно дыхание на двоих. Никто другой не вызывает во мне таких чувств, поэтому я решила, что с тобой смогу… смогу тебе довериться и… Ким Кёуль неожиданно умолкла и испуганно посмотрела на парня, как будто только что сболтнула лишнего. — Выходит, ты на меня запала? — расхохотался Лухан, чувствуя себя гораздо увереннее. Тот, кто любит, всегда находится в уязвимом положении, а парень был настоящим мастером пудрить мозги влюблённым дурочкам. — И не нашла ничего лучше, чем приковать к своей постели? — Я просто не смогла и дальше терпеть эту боль, — девушка вытащила из-под кровати рюкзак Лухана и начала в нём рыться. — Как оказалось, получить тебя не так уж и сложно… ты трахаешь всё, что движется! Феромоновый монстр, вот ты кто! Не удивительно, что все девчонки падают к твоим ногам! Парень молча наблюдал за тем, как Кёуль вытаскивает из его рюкзака презервативы и яростно бросает их на пол. Лухан сам не понимал, как ему удавалось сохранять спокойствие в такой ситуации. Вероятно, его огромный опыт общения с девушками всё же сыграл в этом свою роль, ведь практически все отношения парня заканчивались примерно такой же истерикой его очередной подружки. — Знакомая вещица, да? — она швырнула Лухану прямо в лицо серебристый квадратик. — И не надо врать, что это не твоё! На её правом запястье были небольшие шрамики, которые Лухан раньше не замечал. Неужели неудачная попытка самоубийства? Сколько же ещё тайн у этой ненормальной девчонки? — Я и не собираюсь, — спокойно ответил парень, привыкший к подобным женским истерикам и проявлениям ревности. — С чего я должен перед тобой оправдываться? Кёуль дернулась, как от пощечины, и её губы задрожали, словно она вот-вот разревётся. Не промолвив ни слова, она запихнула рюкзак обратно под кровать и ушла, оставив Лухана наедине с плюшевыми игрушками и куклами, смотрящими прямо в его душу своими стеклянными глазами. *** Девушка больше не разговаривала с Луханом, и это его ужасно нервировало. Она приносила поднос с едой, ставила ему на колени, затем открывала форточку, чтобы проветрить комнату, и уходила. Все попытки заговорить с ней, Кёуль пресекала на корню. — Обиделась? — донимал её Лухан, но девушка никак не реагировала на его слова. — Если не хочешь со мной даже разговаривать, тогда просто отпусти меня. Ким Кёуль тихо фыркнула и отвернулась, уставившись в завешанную постерами стену. Взгляд парня скользнул по ногам девушки, и, прежде чем она заметила это и одёрнула платье, Лухан успел увидеть огромный лиловый синяк на её бедре. Конечно, парень чувствовал, что в жизни Кёуль происходило что-то важное, о чём она очень хочет ему рассказать, но что-то её всё время останавливало. Лухан всё чаще слышал мужскую ругань, звуки разбивающейся посуды, всхлипы и подозрительную возню. Скорее всего, девушку бил отчим, другого объяснения парень просто не находил. Если бы он только пожелал, она поделилась бы с ним всем, что творилось у неё на душе, но Лухан снова предпочёл трусливо промолчать и не задавать вопросов, ответы на которые не хотел знать. Парень боялся привязаться к Кёуль, проникнуться к ней жалостью и сочувствием. Перейдя через тонкую грань, разделяющую его и эту душевнобольную девушку, с непосильным грузом мрачных тайн за плечами, он уже никогда не сможет вернуться домой. Лухан просто утонет в её больших печальных глазах и навсегда останется в этой жуткой розовой комнате. Симпатия к Ким Кёуль абсолютно точно не доведёт его до добра. Парень поймал себя на том, что изо всех сил старается найти оправдание для поведения однокурсницы. Если бы он не прогуливал лекции по психологии, то наверняка знал бы о Стокгольмском синдроме*, с первыми признаками которого он так отчаянно пытался бороться. Лухан убрал в сторону поднос с едой и осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до лодыжки Ким Кёуль, медленно ведя рукой к тому месту, где был синяк. Лухан хотел убедиться, что тот ему не причудился. Кёуль судорожно вздохнула и нахмурилась, но не стала ему мешать, позволяя гладить кожу, в миг покрывшуюся мурашками от прикосновений молодого человека. В тишине комнаты, Лухан отчётливо слышал, как отчаянно бьётся её сердце, моля о том, чтобы он никогда не останавливался. Когда ладонь парня уже была готова скользнуть под её платье, Кёуль схватила его руку и быстро подняла к губам, чтобы поцеловать. И тут уже сердце самого Лухана понеслось вскачь. Он почувствовал, как под кожей растёт огромный пузырь эмоций, готовый в любой момент лопнуть. Девчонка обожала его и преклонялась перед ним, как перед Богом. Лухана засасывало в водоворот её неправильной, жадной, эгоистичной и больной любви, от которой не было спасения. Нет, это была даже не любовь, а чувство-урод, высасывающее всё живое из Лухана и самой Кёуль. Стоило парню немного отвлечься, как Кёуль ловко рванула вперёд, защёлкивая наручники на его правой руке. Теперь парень был обеими руками прикован к кровати. — Какого чёрта?.. – начал было закипать он, но девушка продемонстрировала ему крохотный ключик и открыла наручники, сковывающие его левую руку. Встав с кровати, она подошла к письменному столу и вытащила оттуда небольшую аптечку. Лухан, не теряя времени, схватил оставленный девушкой ключ и попытался освободить вторую руку, но у него ничего не получилось. — Он не подойдёт к этим наручникам, — с поддельным сочувствием объявила Кёуль. — Жаль, — только и смог выдавить из себя парень. Разочарование острыми осколками вонзилось ему в грудь. Всего на миг перед ним забрезжил луч надежды, и вот… Как он мог так легко упустить шанс убежать? Неужели он никогда не выберется из лап Ким Кёуль и всю жизнь проведёт среди плюшевых зайцев и медведей? — Ты так сильно хочешь уйти? — дрогнувшим голосом спросила она. — А ты как думаешь? — хмыкнул Лухан. — Я же не какой-нибудь там мазохист! — Вот как?.. — Разумеется! Только мазохисту может понравиться, когда его приковывают наручниками к кровати. Это, — парень указал на свою распухшую левую руку, — больно, знаешь ли. — Знаю, Лулу, — грустно улыбнулась Кёуль, доставая из аптечки йод, — поэтому и решила, что пора бы нам сменить руку. Не хочу, чтобы у тебя остались шрамы, как у меня… Так, погоди, я принесу лёд. — Да я всё равно никуда не могу отсюда уйти, — недовольно буркнул Лухан. — А… минуточку! «Шрамы, как у меня»… В смысле, у тебя тоже шрамы от наручников? Или я что-то не так понял? Кёуль, ничего не ответив, вышла из комнаты, но Лухан был уверен, что она слышала его вопрос. Выходит, он оказался прав, и шрамы на её запястьях появились не после неудачной попытки самоубийства. Царапины и синяки на теле, ожоги от сигарет, шрамы от наручников, забитый взгляд… У Лухана в голове стала вырисовываться весьма чёткая картина происходящего. Ужасная, пугающая картина. *** Проснувшись, парень первым делом увидел конверт, лежащий у него под щекой. В нём был ключ от наручников и записка от Ким Кёуль.

«Ты был прав, Лулу. Только мазохисту может понравиться быть прикованным наручниками к кровати. Но мы ведь с тобой не мазохисты, верно?»

Как только до Лухана дошёл смысл этих строчек, он трясущейся рукой открыл наручники и с наслаждением потёр затёкшее за ночь запястье. Теперь он свободен! Схватив свой рюкзак, парень понёсся к выходу. Он даже не стал проверять, все ли вещи на месте. Для Лухана всё закончилось так же быстро, как и началось. Он плохо помнил, как выбрался из дома Кёуль. Видимо, разум парня специально стёр эти воспоминания, стараясь защитить его от ужасов тех недель, когда он был в плену у ненормальной однокурсницы. Кажется, в доме в тот момент никого не было, но дверь почему-то была открытой… Прощай, розовая комната, похожая на спальню Барби! Как он и предполагал, никто из друзей даже подумать не мог, что Лухан попал в какую-то передрягу. Все вокруг считали, что парень ушёл в загул и развлекается с очередной подружкой, в то время как он был прикован к кровати своей однокурсницы. После мучительных раздумий, Лухан всё же решил подать заявление в полицию. Снова и снова пересказывая свою историю полицейским, парень думал о том, что поступает правильно. Ким Кёуль была больна, поэтому тюремное заключение ей не грозило, но девушка очень нуждалась в профессиональной помощи. Скорее всего, суд приговорит её к принудительному лечению, и Лухан очень надеялся, что девушку ещё можно спасти… Главная проблема заключалась в том, что полиции уже неделю не удавалось найти Кёуль. Девушка взяла в университете академический отпуск на год и бесследно исчезла. Допросить же её отчима не представлялось возможным, потому что мужчина был в белой горячке. Зато обыск в доме Ким Кёуль дал неожиданные результаты: в компьютере её отчима была целая папка фотографий, на которых изображена обнажённая Кёуль, прикованная к батарее теми же красными наручниками, что был прикован Лухан. Парню не позволили взглянуть на эти фотографии, но следователь рассказал ему, что на теле девушки были следы избиения. Кроме того, полицейские нашли несколько видео, на которых мужчина насиловал Кёуль, которой в тот момент было от силы лет шестнадцать. Лухану неожиданно открылся истинный смысл записки Кёуль: она не хотела становиться такой же, как её отчим, и убежала не от наказания за своё преступление, а именно от этого подонка, отравляющего её жизнь. Но, куда же она могла податься? У неё есть только он, Лухан, в котором девушка отчаянно пыталась найти спасение. В голове парня что-то щёлкнуло, и он поспешил забрать своё заявление обратно. Судить нужно было не девушку, а её отчима, эту похотливую садистскую свинью. Именно он сделал Кёуль такой. Он сломал её, словно пластмассовую куклу. Насиловал, избивал, унижал, запугивал… сколько лет это продолжалось? Лухан узнал, что мать девушки умерла, когда той было четырнадцать лет, так неужели всё это время Кёуль терпела этого человека? События последнего месяца показались бы Лухану сном, если бы не шрамы на левой руке. Ему казалось, что девушка всегда где-то рядом, неотрывно наблюдает за ним. Он чувствовал аромат её клубничных духов, отовсюду слышал её смех и видел Ким Кёуль в каждой девушке, проходящей мимо него на улице. Связь, образовавшаяся между ними, оказалась прочнее, чем Лухан мог себе представить, и его беспокоило долгое отсутствие Кёуль. В его голову начали приходить всякие мрачные мысли, и парень боялся, что девчонка могла как-то навредить себе. Уверенность в том, что она рано или поздно придёт к нему, таяла на глазах. Чем дольше он находился вдали от неё, тем сильнее желал её увидеть, поэтому, когда в толпе замаячила девушка в платье с красными маками, Лухан не раздумывая ринулся за ней. Волосы незнакомки были убраны под красную кепку, которая абсолютно не подходила к платью. Козырёк головного убора был повёрнут назад, и парень сумел разглядеть на нём надпись «FAME». Это же его кепка! Та самая, в которой он пришёл в тот роковой день к Ким Кёуль, чтобы передать ей учебники! — Кёуль! — окликнул её Лухан. — Ким Кёуль! Девушка на секунду остановилась, а потом ускорила шаг. Следуя за ней, Лухан свернул в какой-то переулок и окончательно заплутал, так и не сумев её догнать. — Неужто упустил? — парень остановился, чтобы перевести дыхание. — Она что, спринтер? Лухан услышал тихий цокот каблуков и резко обернулся на звук. Пред ним стояла Ким Кёуль собственной персоной. Худенькая, бледная, но живая и невредимая. — Соскучился? — вкрадчиво спросила девушка, снимая кепку и протягивая её парню. — Вот, возвращаю. — Не особо, — пожал плечами Лухан, легонько касаясь руки Кёуль. — Я был уверен, что ты меня так просто не оставишь в покое. Парню на секунду показалось, что на его запястье защёлкнулись невидимые наручники, навечно связывающие Лухана с Ким Кёуль. Она нуждалась в нём, хотя никогда не признается в этом вслух, а он... он просто почувствовал невероятное облегчение, когда увидел её живой. Находиться в неведении и постоянном страхе, что эта девчонка сделает с собой что-нибудь, было просто невыносимо, но теперь всё было позади. — Лулу, давай поиграем, а? Наверное, он всё-таки мазохист.