Человек, который помнит

      Сделай глубокий вдох.       К этому миру нужно адаптироваться. Он чужд и совсем не таков, каким я помню свой истинный дом. Земля по-своему прекрасна, живописна, но он должна была быть не такой. Точнее, люди должны были быть совсем не такими.       Дарвин был неправ. Точнее, он находился где-то в районе истины, но все равно ошибся. Я помню... Помню, как заселили молодую Землю колонией выращенных людей, но они начали меняться. Как это называется по-вашему? Деградация? Они сильно упростились, начали использовать примитивные самодельные орудия труда, охотиться, рисовать безобразные рисунки на скалах.       Их нельзя было убивать, и мы наблюдали. Наблюдали за тем, что будет.       Подобное происходит и сейчас, цивилизация людей медленно угасает. Она больше не изобретает, она потребляет и решила, что важней разрабатывать сенсорные гаджеты, а не космические корабли.       Зря... Очень зря. Ведь умирающий дом, от которого вы так нещадно берете все больше и больше, однажды станет непригоден для вашей жизни.       И куда же тогда вы постучитесь?       Когда-то Земля процветала. Планета, созданная за семь продолжительных этапов. Мы населяли ее, мы наблюдали, мы делились бесценными технологиями.       Да будет свет!..       Сложно ли жить среди людей в оболочке смертного с бессмертным духом?       Не сложно, а мучительно. Мучительно адаптироваться под окружение, которое, подобно лейкоцитам, стремится атаковать тебя и сделать себе подобным. И ты не знаешь, как реагировать, ты защищаешься громким смехом, ты затихаешь, погружаясь в меланхолию и бесконечную грусть.       Не трогайте меня, не атакуйте, оставьте меня в покое!       Но мы устроены так, что притягиваем подобных себе и образуем свой собственный узкий круг. И это хорошо.       Каково же, по-вашему, слушать о людских заботах, подыгрывать им годами, молчать многозначительно и слушать уже в который раз «ты странная»? Я не странная. Я симбиоз всего того, чем я когда-либо была.       Я помню, как сошла с космолета на жаркие пески Египта и стала Исидой для них.       Я до сих пор помню улочки Флоренции, сверкающий на солнце металл вострых мечей.       Я помню инквизицию и пылающие костры, запах горящей плоти. Моей плоти.       Помню корабль-ковчег в вакууме Космоса и светло-голубые голограммы, сигнал тревоги... Помню его.       Чувствовать, что люди вокруг думают о тебе, о других. Старательно притворяться нормальным, но порой говорить с бокалом вина тет-а-тет что-то очень странное. Пророчить будущее, смотреть отстраненным взглядом в бесконечную пустоту.       Я не чувствую себя, как дома. Никогда и нигде. Где бы ни была, какой город бы ни посетила, я гостья. Всегда. Но лишь с теми, кого мы любим истинно, мы ощущаем себя собой.