Горизонты

Ребёнок был грубым и стойким, диким и прекрасным. То было время, когда боги ещё бродили по земле, величественные и ужасающие, однако, столь же далёкие от людей, как далеки облака от гор. Твари мечтали о человеческих жизнях. Мальчик креп и стремительно рос на обломках разрушенного варварского государства. И он не знал, как относиться к этому ребёнку, чьего отца он помог убить. - Отец, - сказал наездник, который не был его истинным сыном, с ухмылкой безумца и в его голосе слышались как насмешка, так и уважение. - Я - король. Он молча повернулся спиной к бородатому мальчишке, который казался грубой пародией на то, что он когда-то представлял. Но он смотрел. И он выжидал. У мальчика были братья и сёстры, но лишь у некоторых нашлись силы сражаться, выживать. Первым был крикливый мальчишка, который обожал войну, но так же любил и море. Последней была прелестная девочка, которая смотрела в небеса и танцевала с мечами. Все трое вырезали свои государства на полуострове, воссев на троны, сделанные из горных камней, золота и расписного дерева, хотя в основании всегда лежали морские камни. Из них троих, Дракон больше всего любил девочку, потому как она была мила и умна. Её старший брат угрожал его землям, а младший был слишком несговорчивым. Трое ревностно управляли полуостровом, с опаской глядя друг на друга. Для такого клочка земли, им открылся потенциал для огромнейшей силы, потому как богатства морей лежали у их ног. Хитроумный доход богатств - как в золоте, так и в знаниях и в иноземных безделушках. Время от времени, Дракон развёртывал кольца и ударял их, чтобы напомнить об их положении. Старший грубо смеялся. Второй низко рычал, словно пёс. Младшая кланялась, чтобы скрыть свои разъярённые глаза. ... - Женщины должны знать своё место, - сказал Дракон. - Ни в этих общинах. Она нагло смотрела на него. - Твои философы разрушают баланс, - сказала она голосом, словно шёлк, и всё же наполненным криками речных птиц. - Оставь глупые суеверия, - настаивал он. - Ты не найдёшь смысла, стабильности в своих духах. У тебя нет иерархии, маленькая дурочка. - Женщины ниже мужчин в твоей иерархии, - мягко ответила она. - Я не смогла не заметить этого. Она зажгла благовония и полюбовалась тонким шлейфом дыма, поднимающимся к небесам. - Женщины должны знать своё место, - повторил он, и она посмотрела на него глазами, что мерцали темнее, чем ночь и были краснее, чем кровь. Она сопротивлялась ему, но в конце концов прекратила плакаться духам. Её двор принял больше приказов, женщины исчезли. Пропали её белые одежды, как и её кости. Тем не менее, она свершила злобную месть, разрешив женщине занять трон. Каким-то образов, прибегнув к тайным словам и танцам, она убедила Дракона помочь ей. ... - Ненавижу тебя, - плюнул он. Его руки были связаны верёвкой, обёрнутой в шёлк. Крепкой, но нежной. - Шш... - прошептала она. Бывшая шаманка, которая заточила свой меч до смертоносной остроты, чей танец губительный танец отвёл больше людей в царство мёртвых, чем в мир живых. Лезвие её меча был туго прижат к его горлу. - Если будешь сопротивляться сильнее, дражайший брат, то поранишься. - Перережь мне горло и покончи с этим, ведьма! - он взвыл, вырываясь из всех сил. - Брось меня в те же подземелья, которым ты предала нашего старшего брата. Её губы свернулись в лёгком отвращении. - Старший брат всё ещё в своей крепости. Дракон охраняет его. - Вероломная ведьма! - выругался он. - Сначала та танцовщица - твоё отродье - убило моего короля... - Он совратил мою принцессу, - холодно проинформировала она. - Ты унизил её. Ты заставил её предать своё собственное государство. - Это - война, сестрёнка, - сказал он со злобной улыбкой. - И это - тоже. Она подошла к постели, к которой он был привязан, отбросив туфли. Не изящные сандали, нет. Они были кожаными, покрытые грязью и песком. Он увидел, как набухают груди над лифом её платья. - Что ты делаешь, сумасшедшая стерва! Улыбка скользнула по её прекрасным губам. - Мы сольёмся воедино, - мечтательно сказала она. - Ты станешь моим супругом... как следует. - Она изящно подняла подол своего платья. - Я видела это в своих снах. Духи нашептали мне. Наше новое государство. Наш дети, дорогой брат. Они будут великими. Он уставился на неё в ужасе и ярости. Она скакала на нём, словно бы он был упрямым жеребцом, не давая сбросить себя, пока кровь стекала по её бедру. В их противоборствующем безумии похоти, боли и силы, он порезал своё собственное горло о её лезвие и реки крови полили на кровать. ... Старший брат прислушивался к крикам боли, разносившимся по дворцу. Он не заметил присутствия Дракона, который тоже был там. Он чувствовал, как сердце замирает в груди. Крики двоих новорождённых пронзили воздух и его собственную душу. ... - Сестра, - второй брат ухмыльнулся ей. - Брат, - поприветствовала она. Вонь смертной болезни была её шлейфом. Её некогда прелестные волосы - струящийся водопад чёрного шёлка - стали белее снега, её жемчужная кожа пожелтела и сморщилась. Он коснулся шрама, украшающего его горло. Шрама, который он не прятал за высокими воротниками и драгоценностями, не смотря на стыд оттого, что получил его от женщины... - Где дети? Тогда она улыбнулась ему. - Там, где ты до них не доберёшься. - Я - их отец. - А я - их мать, - она закрыла глаза. - Ты присоединишься ко мне, брат. Её голос был высок и тонок, но выражение лица было абсолютно безмятежным и прекрасным, словно тонкая, чисто белая гладь замороженная зимой поверхность пруда. - Но я буду более великим, - выплюнул он ответ, ужаленный ею. Он всегда боялся свою шаманку-сестру, которая столь часто говорила непонятными загадками и так нередко предавала его. - Ах, да. Ты всегда был так одержим величием... - один глаз открылся, чтобы посмотреть на него, словно пятно в ночи, пожирающая тьму дыра. - Обыщи море, брат, и ты найдёшь меньшую землю. И тогда сможешь жить. - Её губы снова исказились. - Или нет. Тогда он покинул её. Она умерла в ту же ночь. ... - Брат, - он едва склонился. Тень мужчины ничего не сказала. Он, который однажды собрал разбросанную землю и принёс ему. Второй брат никогда ещё в жизни не чувствовал себя так хорошо. Морские ветра били в его лицо. Повернув лицо сильнее к ветру, который грубо поцеловал его и погладил волосы, он рассмеялся, долго и упорно. И он, кровоточа, сбежал с битвы. И никто его больше не видел. ... В своём разрушающимся дворце, он осмотрел своих братьев, почти почти ослеплённый их яркостью, жизнью и силой. У него не было тех сил, что имела его давно умершая сестра, но всё равно знал, что лежало перед этими двумя, его наследниками. Эти двое будут владеть его землёй, его людьми и он желал им всего лучшего. Порывисто выдохнув, он выпил остатки вина из древней ярко-красной чаши и уронил её на потрескавшиеся плиты пола. Она разлетелась на множество осколков и он разметал их слабым ударом. Он скинул свои затхлые, расшитые одеяния, услышав тихий звон от жемчужин и нефритового бисера, упавшего к ногам. Кивнув мальчикам, таким молодым и многообещающим мальчикам, - один с умными глазами, другой - с весёлыми - он медленно, очень медленно захромал к снегу. Холод впился в его больные суставы. Его лошадь фыркнула, но успокоилась от ласкового, и всё же крепкого, прикосновения узловатых пальцев. Он взобрался в седло - грубое седло, которое он использовал столько лет назад, - и направил своего скакуна к воротам. Он мог слышать, как в отдалении спорил старший брат, а младший его успокаивал. Улыбка промелькнула на его губах, когда ветер ударил его по лицу. Его лошадь неслась к горизонту, который он едва мог видеть.

***

Ну а теперь историческая справка, которая более или менее разъяснит всё происходящее. Корея зародилась, как "прото-государство" примерно в 2333 г. до н.э, которое называлось Кочосон и находилось севернее Манчжурии. Основатель этого государства якобы был сыном бога, который обратился в человеческую женщину. Кочосон распалось в 108 до н.э. (с помощью Китая, да) и превратилось в три прото-королевства, которые на самом деле были лишь городами-государствами. В 57 г. до н.э. одно из королевств объединило феодальные владения и территории, превратившись в Когурё, которое простиралось с верха полуострова и в глубь Китая. Остальные два королевства - Пэкче и Силла - образовались из тех же городов-государств, что и Когурё и углубились с другой стороны полуострова. Все три государства постоянно контактировали и играли не малую роль в китайской и японской политике. Особенно продолжительные и сложные отношения были у Силлы и Когурё, хотя, в принципе, воевали все и со всеми. В 660 г. н.э. Силла объединилась с китайской династией Тан и в конце концов завоевала и объединила весь полуостров. Но объединённый полуостров снова раздробился из-за внутренней борьбы. Остатки Когурё и Пэкче снова вернулись на полуостров, пока правитель Ван Гон в 918 году официально не объединил большую часть полуострова (и таким образом родилась "Корея") Кончина Пэкче является яблоком раздора между Кореей и Японией. Корейцы утверждают, что королевская семья и большая часть знати бежали в Японию и интегрировали в общество настолько, что сегодняшний император Японии - это прямой потомок королевской семьи Пэкче. Ну а японцы это отрицают. Силла так же интересна тем, что одним из правителей была женщина, правящая сама по себе - королева Сондок - которая не мало сделала для конечного объединения полуострова, заключив альянс с китайцами. В это время Корея, где преобладала шаманская практика, начала перенимать Конфуцианство. Таким образом, страна, в которой преобладал матриархат, перешла к практике патриархата.