Ночная гроза

- Ичиго! Скорей! Рукия! – не сказать, что Ичиго понял все, но общий смысл уловил. Поэтому сорвался вслед за Абараем. - Так что там с Рукией? – спросил на бегу. - Какой-то особо мерзкий пустой попался. Они сейчас далеко, пока подкрепление подоспеет… Лучше поднажмем. - Ага.       Но они опоздали. Из всей группы в живых осталась только Рукия. Друзья еще издали разглядели ее силуэт, пляшущий в воздухе вокруг звероподобной твари с полудюжиной щупалец. Тонюсенькая фигурка совершила отчаянный кульбит в воздухе, но не успевала уйти из-под удара когтистого щупальца. - Рукия!       Дальше все было как в замедленном кино: омерзительно-бледное щупальце приблизилось к лицу с огромными глазами и с нечеловеческой силой врезалось в розовый щит Сэнбондзакуры. - Капитан! – удивленно-радостно воскликнул Ренджи. В его голосе причудливо сплелись и облегчение, и восхищение, и гордость за капитана, и стыд за то, что сам не успел.       Бьякуя бережно подхватил падающую Рукию. Девчушка вцепилась в хаори и спрятала лицо на его груди. Ей было очень стыдно, но она радовалась появлению брата и такому редкому проявлению его чувств.       К тому времени, как рыжая парочка подбежала к Кучики, Рукия рассказала Нии-сама, что эта мерзопакасть на самом деле часть большого пустого, возможно адъюкаса. - Ренджи, - Бьякуя даже не соизволил повернуть голову к вновь прибывшим, - Отведи Рукию домой и вызови кого-нибудь из четвертого отряда. - Вы хотите, чтобы Рукия… - Да, я позволю ей остаться в поместье, пока она не поправится, – капитан развернулся, взмахнув шарфом, и пошел прочь. - Капитан, - растерянно спросил Ренджи, - А вы куда? - Ренджи, выполняй приказ. - Есть, капитан! - Эй, Бьякуя! Ты… - Куросаки Ичиго. У тебя еще есть дела в Сейрэйтэй? Если нет, возвращайся назад, в мир живых. - Снова за свое! Запарил уже! – Бьякуя величественно удалялся, нимало не обращая внимания на беснующегося временного синигами. - Эй, стой! Я кому говорю?! Ой!       Ичиго схватился за голову, на которой два разнокалиберных кулака оставили свои автографы. - Вы чего? - Че, не понятно? – Ренджи придвинул дерзко ухмыляющуюся физиономию, так близко, что чуть не стукнулся носом, но Ичиго вовремя отшатнулся. - Не смей, так разговаривать с Нии-сама! - Понял, понял я. Сами хороши. Он вам че сказал? Вот и чешите. - А ты? - А чего я? Я за ним пойду. - Ты че, псих? Он же сказал идти… - Это он вам сказал, - перебил Абарая рыжий, - А мне он не указ. - Ичиго, не лез бы ты к нему, - Рукия просительно посмотрела на Ичиго и вдруг обмякла. - Рукия! – заорали рыжие в один голос.       А капитан Кучики тем временем нашел по рейацу источник всех сегодняшних неприятностей.       Омерзительные чудища стягивались у мелкого озерца. Пять монстров сплелись в уродливый клубок. Со стороны казалось, что они пытаются пожрать друг друга. Кучики такой вариант более чем устроил бы, но он не был столь наивен.       Слегка склонив голову набок, Бьякуя ожидал конца метаморфозы. Ему было абсолютно неинтересно, во что вылепится эта мерзость. Кучики вообще не был любопытен. Просто в этой мешанине тел, масок и конечностей менос голову сломит, а бить он предпочитал наверняка. Бьякуя считал, что бой не надо вести, бой надо прекращать. Чем быстрее, тем лучше.       Едва многосоставная пакость приняла более или менее опознаваемую форму, капитан достал дзампакто. Сюнпо, удар, и меч снова вернулся в ножны. Кучики одним движением рубанул по всем пяти маскам на огромном безобразном теле. Две маски рассыпались в прах почти сразу. Третья распадалась на крупные куски. Тварь взвыла благим матом и бешено замолотила щупальцами в воздухе. Бьякуя соизволил глянуть через плечо на беснующийся кошмар. Похоже, тварь агонизировала. Третья маска окончательно распалась, а на оставшихся двух четкая линия трещины стала расширяться. Со скучающим видом капитан отражал когтистые щупальца, которые наобум колотили воздух с темпераментом весеннего зайца. Он просто ждал, когда умирающая тварь, наконец, рассыплется в прах, следя за тем, чтобы напоследок пустой не натворил еще бед. - Тайчо! – этот голос раздался очень некстати. Бьякуя хотел разобраться с обидчиком сестры лично. Кроме того, подыхающая тварь смертельно опасна, а менять лейтенанта он пока не собирался. - Бьякуя! – а этот вообще по жизни лишний! Но случись с ним что, Рукия расстроится.       Оба рыжих идиота «пришли на помощь», Бьякуя поморщился. Ренджи высвободил шикай и рванул на тварь. Нет, он действительно глупец! Разве можно так бросаться на агонизирующего противника? Рыжий тоже хорош. Размахивает своим тесаком, словно без него вода не посвятится. Хоть бы глянули, бой-то ведь уже окончен.       Ну вот, что и требовалось доказать. Тварь забыла про капитана, когда в поле зрения попали орущие идиоты. Ксо! Они не успеют! На банкай времени не осталось. На одних рефлексах Бьякуя послал Сэмбондзакуру расправить щит перед пацаном, а сам ушел в сюнпо. Только бы успеть! Он успел.       Ренджи даже моргнуть не успел, как перед ним появился знакомый затылок с кансенканом. Бьякуя перехватил омерзительно-скользкое щупальце голыми руками у самого лица и сжег его своей рейацу. Последняя маска упала на землю и рассыпалась в прах.       Бьякуя медленно развернулся к Ренджи. Тот все понял, едва увидев четверть лица капитана, и приготовился к выволочке. Но капитан вдруг побледнел и стал заваливаться на спину. «Похоже, меня все же зацепило. Больно», - успел подумать Кучики перед тем, как мир рухнул в черноту. - Тайчо! Тайчо! – Ренджи тряс рухнувшего капитана. - Что случилось? Я из-за этих дебильных лепестков ничего не видел. - Заткнись! Капитан спас нас обоих. Капитан! Откройте глаза! Ну же! - Да не тряси ты его так. Вдруг че-нить сломаешь. - Да он сам кого хочешь сломает, понял! - Почему он вырубился? И синий?       Кучики действительно приобрел симпатичный нежно-бирюзовый оттенок. Ренджи перестал трясти безответную тушку и осмотрел капитанское тело на предмет возможных повреждений. На изящной лодыжке, чуть повыше белоснежного таби, обнаружилась странная царапина, от которой веяло уж очень нехорошей рейацу. - Плохо. Очень. - Да что там? Скажи, наконец! – как наиболее яркий аргумент Ичиго использовал кулак, который впечатал в красный затылок. - Ты что, сам не видишь? – Ренджи отмахнулся от кулака, и риока встревожился по настоящему, - Когти этой твари смертельно ядовитые. И что самое поганое, действует этот яд непосредственно на душу. - Как та кукла, что ранила Рукию? - Гораздо хуже. Та дрянь просто ранила душу, а эта мразь еще и дико ядовитая. Ксо! Мы слишком далеко. Сюнпо использовать нельзя – капитана растрясет, и яд войдет так глубоко, что его даже Унохана-тайчо не вытянет. Придется нести очень бережно. Ксо! Ксо! Ксо!!! Давай, быстро сруби те два деревца. Из них, хаори и шарфа сделаем носилки (надеюсь, он нас за это не прибьет) и вперед. Скорей!       Вид у рыжего был такой, что Ичиго беспрекословно подчинился. Пока он выполнял инструкции лейтенанта, тот отправил бабочку. К тому времени, как Ичиго изготовил две жерди, засыпав все вокруг трухой и мелкими веточками, Абарай бережно стянул с Капитана хаори и размотал шарф. Без должного пиетета перекинул все Ичиго, а сам занялся раной. - Ты хоть отравленную кровь спустил бы, - пробормотал лекарский сынок, засовывая жерди в рукава хаори. - Самый умный, да? Я же тебе по-японски говорю: ранение нанесено сразу в душу. Смотри, идиот, – крови-то нет, только слабое-слабое голубоватое свечение. Похоже, тело капитана пытается вытолкнуть часть яда. Он сильный, и в кидо – супер. Может, обойдется? Ксо! Жаль, я в кидо не силен.       Ичиго сноровисто завернул полы хаори на жерди и скрепил полученное Гинпаку. - Неплохо! А ты умеешь. - Да уж. Тот еще курс молодого бойца пройти пришлось. Да и в батяниной больнице клювом особо не пощелкаешь.       Вдвоем они осторожно перенесли обмякшее тело на импровизированное средство передвижения на синигамьем ходу. Без хаори, Бьякуя казался еще бледнее, черное косодэ подчеркивало синеватую бледность. Но на ощупь он оказался обжигающе горячим. - Ксо! У тайчо жар. Скорее, Ичиго, но осторожно. - Заткнись. Сам знаю! – Ичиго выпрямился, держа перед собой носилки. – Тонкий, звонкий, а тяжелый. Чем ты его кормишь? - Заткнись, ксама! Благодари всех богов, что у меня руки заняты. - Ренджи, а он не сгорит? Я слышал, что при температуре в 42 градуса чел мрет. - Он синигами! Я ему умру, кого я тогда должен буду превзойти? Держитесь, тайчо. Вы же не заставите Рукию плакать? - Ренджи… - ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ! Посмотри на небо! Тут щас ад начнется! - Я про это и хотел сказать. - Видишь над деревьями небольшую скалу? - Ну. - Гну! Я еще ребенком там обнаружил пещеру. Чешем туда. Переждем бурю. Костер разведем. Бабочка уже должна была передать сообщение. Хотя уже должны были сами заметить – у капитана рейацу скачет, как мышь на сковородке. Но не успеют до бури. Ну не успеют же! Ксо! - Давай, нажмем? - Дубина! Убить тайчо хочешь? - Ренджи, я чувствую колебания, но насколько все серьезно? - Ну, раз даже ты заметил, то делай выводы. - Пришли, – выдохнул Ренджи. – Я занимаюсь тайчо, а с тебя дрова и лапник на постель. На пол ему сейчас нельзя.       Друзья опустили носилки. Куросаки дернул наружу за ветками, а Ренджи склонился над капитаном. - Ксо! Как его колотит! – Абарай положил руку на бледное-пребледное чело. Лоб аристократа был горячим до такой степени, что лейтенант порядком струхнул. Несмотря на жар, оросивший лицо и длинную шею в вырезе косодэ крупными каплями, Бьякуя был невероятно бледен. А еще его бил озноб.       Ичиго приволок еловых лап, свалил их в углу и посмотрел на мечущегося Кучики. - С Рукией такого не было. - Ну, тайчо гораздо сильнее. Яд, чтоб ему, тоже. Но думаю, что это хорошо. Это значит, что его организм борется.       Ренджи осматривал ногу, бережно держа ее в руках. Синее свечение казалось ярче, но скорей всего, дело было в том, что в пещере значительно темнее, чем на поляне.       Ичиго глянул еще раз на синигами и вышел за дровами. Ренджи сообразил из лапника подобие постели. Сложенным в несколько раз Гинпаку, он прикрыл зеленые иглы, а затем сверху расстелил хаори.       Куросаки внес охапку сухих веток, свалил их возле старого очажка, рядом с импровизированной постелью. Вдвоем они перенесли Бьякую на хаори. Впервые за все время аристократ слабо застонал. Ренджи и Ичиго склонились над раненным с таким усердием, что стукнулись лбами. Матюгнувшись и потерев лоб под банданой, Ренджи стал укутывать капитана полами хаори. Потом стал осторожно выпутывать из длинных волос острые грани кансенкана.       А Ичиго без напоминаний отправился за следующей партией дров. Он не хотел признаваться себе в том, что волнуется за бледную немочь, без чувств валяющуюся на лапнике. Он просто переживает за Рукию. Именно! Каково ей будет, если с этим отморозком что-нибудь случится. Она же будет винить себя в произошедшем! - Похоже, этот ливень зарядит на всю ночь. Ичиго, если найдешь, притащи пару бревен. - А ты чем собрался заняться? А? - Там в глубине есть родник. Я принесу воду, да и огонь пора разводить.       Ренджи развел огонь трофейной зажигалкой, а затем, прихватив флягу, направил свои стопы к источнику. Ичиго припер пару тонких, но длинных стволов-сухостоев. И за каким рожном они понадобились Ренджи? - Зачем они тебе, Ренджи?       Абарай, который пристраивал флягу у костра, поднял голову. - А вот за этим, – синигами положил один конец бревнышка, располагая его так, чтобы до него можно было без труда дотянуться, не вставая с лапника. – Видишь? Теперь не придется вставать ночью, чтобы подбросить дров, достаточно будет просто продвинуть бревно дальше.       Ренджи достал из рукава небольшой рулон плотного бинта и стал кромсать его на тряпочки. Ичиго покосился на него, но промолчал. Лицо Ренджи было серым и заострившемся. Со стороны ложа донесся слабый голос. - Холодно.       Ренджи подскочил и, содрав с себя оба косодэ, накрыл ими капитана. - Ты потерпи, тайчо. Потерпи, - Ренджи шептал быстро и тихо. Вытирал тряпочкой лицо и шею и безостановочно говорил с безответным начальством, - Потерпите, тайчо. Сейчас вот вода нагреется. Попьете горячего, сразу станет легче.       Закончив с обтиранием, красноволосый полез под шеврон и вытащил несколько цветных таблеток. - Так… эта – универсальное противоядие. Ну, сейчас оно, что мертвому припарка, но лучше, чем ничего, – бормотал лейтенант, перебирая немногочисленные пожитки, - А вот это – то, что нужно! – Абарай обрадовано потряс каким-то бумажным, пятиконечным пакетиком, - Только это заваривать надо. - Что это? - Хрень какая-то. - Э??? - Но эта хрень согревает изнутри здорово. А самое главное – временно усиливает контроль над рейацу. Правда, всего на пару-тройку часов.       Бьякуя дрожал. Ренджи смочил заготовленные тряпицы теплой водой, а затем засыпал бурый порошок в узкое горлышко фляги и установил ее на прежнее место. Сложив парующие тряпицы на лапник, Ренджи стал развязывать оби капитана. - Ты чего творишь? – заорал рыжий, тыча пальцем в творящееся перед ним непотребство. - А на что это похоже? - Ему и так холодно, а ты его еще и раздеваешь! - Заткнись уже. Его одежда насквозь мокрая, она не греет. Вот, возьми и развесь у костра.       Ичиго поплелся развешивать черно-белую форму, стараясь не смотреть на безупречно красивое тело. Ренджи осторожно протирал бледную кожу. Капитана лихорадило. Его кожа была обжигающе горячей, но бледной до синевы. Ренджи почувствовал, что запах капитана изменился. Сейчас Кучики пах увядающими цветами. Ренджи продолжал бережно вытирать испарину с неподвижного тела.       Ичиго подбросил несколько веток в костер. Ренджи самоотверженно хлопотал над капитаном, и Ичиго чувствовал себя лишним. Он покосился на Бьякую. Даже голубоватый цвет кожи не портил безупречные черты аристократа. Просто тот выглядел не отморозком, как обычно, а ледяной скульптурой.       Внезапно стемнело. Ичиго посмотрел в сторону выхода. Лес стал черным и тревожно зашумел, а потом с небес обрушилась стена дождя. Запахло влагой и листвой. Красно-желтое пламя освещало пещеру, причудливо ломая формы. Красные волосы Ренджи светились, как рождественская гирлянда. Сильное тело с полосами татуировок в неверном свете пламени казалось еще более сильным и диким, чем обычно. Лицо же Бьякуи стало угловатым и резким. На антрацитовых волосах красные сполохи выглядели чужеродными и фальшивыми. Красота аристократа казалась пугающей в этом неверном свете, который делал капитана похожим не то на падшего ангела, не то на демона. Ренджи укрыл тяжело вздымающуюся грудь своим косодэ. - Холодно, - едва слышно простонал Кучики. - Сейчас-сейчас, капитан, – Ренджи оглянулся на Ичиго, и тот стал стягивать свое косодэ. – И флягу принеси, уже должно было завариться. - Ну и как ты собираешься заставить его это выпить? – спросил тот, но флягу притараканил.       Ренджи не ответил, только злобно зыркнул на рыжего. Он хлебнул из фляги и склонился над болезным. Затем взялся двумя пальцами за бледный подбородок и накрыл губы капитана своими. Горячая жидкость влилась в рот Кучики. Ичиго тяжело сглотнул. Ренджи выпрямился и хлебнул еще, снова склонился над неподвижным телом. Ичиго с трудом отвел глаза. - Ну, я ему ничего не скажу. - Ты все развесил? - А? Да. - Тогда иди сюда, – Ренджи лег рядом с Бьякуей, согревая раненного своим телом. – Давай быстрее. Ложись с другой стороны. Ему совсем плохо.       Ичиго посмотрел, как Ренджи осторожно подбивает вещи, чтобы не задувало родному начальству. Рыжий решил не кочевряжиться и лег с другой стороны. Вся ситуация здорово смущала. Начиная с того, что это из-за них Кучики ранен, и заканчивая тем, что несокрушимый Бьякуя мечется от жара и озноба. Но еще больше смущал Ренджи, который обнимал Бьякую и что-то успокоительно-бессмысленное бормотал в точеное ухо. Хотелось наорать на него, чтобы, наконец, заткнулся. Но это не выход, Ичиго понимал это и молчал. - Ну и что ты делаешь, Ичиго? Его нужно согреть, а ты чем занимаешься? Придвинься к нему. - Слушай, а обнять его не надо? – вспылил паренек. - Конечно надо, - сам Ренджи не просто обнимал, он стискивал бледное тело огромными ручищами, собственнически прижимая к себе Кучики. – А как же еще его согреть?       Ичиго побурчал, но закинул руку на узкое бедро. Бедро было горячим, как печка и то мелко вибрировало, то тряслось крупной дрожью. Но испарины больше не было. Кожа была сухой после обтирания и гладкой-гладкой. Ичиго с удивлением заметил, что его юная кожа по сравнению с Бьякуевой кажется грубой и шершавой. Это уже нечестно! - Хисана, - вдруг позвал аристократ. Его небогатый на эмоции голос звучал… тоскливо.       Ичиго испуганно вытаращился на Ренджи, тот точно так же смотрел на него. Рыжий сглотнул и кивнул Ренджи. Абарай уставился на собственную переносицу, моргнул и прошептал запинающимся голосом. - Да, Бьякуя-сама, - в другой ситуации Ичиго бы вволю поржал над выражением лица несчастного лейтенанта. - Хисана, – с каким-то облегчением согласился Кучики и открыл глаза. Большие, синие и влажные, они явно видели что-то свое. Казалось невероятным, что эти глаза могут излучать подобный ласковый и мягкий свет. - Хисана, - ватными руками Бьякуя прижал к себе Ренджи.       Положив ослабленную руку на красный затылок, он заставил Абарая уткнуться лицом в свою тонкую ключицу. Бледные пальцы наткнулись на резинку, и Ренджи сам стянул ее от греха подальше. Бьякуя продолжал гладить дрожащими пальцами красную гриву и звать Хисану. Ренджи смотрел в невидящие глаза командира и не мог поверить, что этот ласковый взгляд принадлежит его отмороженному капитану. - Я люблю тебя, Хисана. Я так люблю тебя, – счастье и боль в голосе сплелись в гордиев узел. - Э. Да, Бьякуя-сама. Я… я тоже очень люблю вас, - Ренджи было, мягко говоря, не по себе. Ичиго с удивлением заметил, что его совсем не развлекала эта ситуация. Возможно из-за того, что у Кучики было такое лицо. Слепое и счастливое. - Хисана, я нашел ее, – голос Бьякуи был под стать лицу: жаркий, торопливый и… счастливый. – Она похожа на тебя, но совсем другая. Она не злится на тебя, Хисана. Рукия очень тебя любит, она хорошая девочка. - Да, я знаю, Бьякуя-сама, - Ренджи чувствовал себя препогано. То, что говорил Бьякуя, не предназначалось для чужих ушей. А главное то, как он говорил.       А Бьякуя торопился рассказать Хисане, как он любит ее, и какой стала Рукия. Он говорил и говорил – жарко, жадно, взахлеб. Ренджи поддакивал и гладил его лицо кончиками пальцев. Бьякуя звал Хисану и цеплялся ослабевшими пальцами за Ренджи. Тот положил лапищу на черноволосый затылок и прижал капитана к плечу. Кучики рассказывал, как скучал, как ему было одиноко, но он ведь обещал ей быть счастливым. Он старался быть счастливым. Он снова звал Хисану, и просил ее остаться.       У Ичиго щипало в глазах, а в горле набухало что-то большое и колючее. Ренджи прижимал к себе капитана, и лицо лейтенанта было голодным и серым, даже в свете костра. Бьякуя, наконец, затих, дыхание его стало глубже и размеренней. - Похоже, сейчас он просто спит. Ичиго, - Ренджи серьезно посмотрел в глаза временного синигами. - Да. Я понял – я ничего не слышал.       Ичиго без напоминаний прижался к широкой спине Бьякуи, пока Ренджи не стал беспокоиться о сохранении тепла для капитана. Поскольку Ренджи обхватил своими лапищами весь торс, то Ичиго ничего не оставалось, как снова положить руку на худое бедро. Он повозился, устраиваясь поудобней. Тело аристократа, поджарое и горячее, было приятным на ощупь. Ичиго украдкой погладил бедро, кожа на нем была такой нежной и шелковистой, что даже не верилось, что она принадлежит мужчине. Ичиго ткнулся носом в основание шеи, черные волосы пахли умирающими цветами. Запах был сильным, но каким-то грустным. Ичиго вдохнул полной грудью и вдруг напрягся и замер. - Ренджи, - испуганно прошептал он, - Ренджи, у него… - Я заметил, - раздраженно прошипел Ренджи. – Я бы на тебя посмотрел, если бы ты встретил любимую после пятидесятилетней разлуки. Он, знаешь ли, здоровый мужчина. Не елозь руками, само пройдет.       Вторая причина, по которой Ренджи не хотел, чтобы Куросаки размахивал конечностями, крылась в том, что и у него самого, от близости ли капитанского тела или еще почему-либо, стоял вполне ощутимо. Рыжий пацан за спиной капитана, наконец, затих.       Ичиго очень старался не двигаться. Во-первых, что выкинет этот чокнутый Кучики в бреду, ни один менос не знает. Само пройдет? Хм… Ренджи, конечно, капитана знает лучше, но мало ли. А во-вторых, у него самого внизу живота разливалось жаркое тепло. Бьякуя, твердый и мягкий одновременно, с пахучими волосами и нежной, гладкой кожей, пробуждал что-то странное и незнакомое в подростке. Горячее тело плавилось под его рукой, а ставшее размеренным дыхание, неожиданным образом расслабило Ичиго, и он незаметно для себя уснул.       Ренджи осторожно протянул руку и протолкнул бревно дальше в костер. Потом поплотнее завернул всех, включая себя в импровизированное одеяло и погладил Бьякую по голове. - Держитесь, капитан. Мы все вас любим, - прошептал он, едва убедился, что Ичиго уснул.       Разглядывая закрытые веки с длинными ресницами, Абарай погрузился в сон.       Бьякуя плавал в теплой и ласковой воде. Ему было очень хорошо в этой красноватой мгле. Он был один и свободен. Вода упруго и нежно держала его. А потом стала нагреваться и тяжелеть, сдавливая грудь и затрудняя дыхание. Бьякуя трепыхнулся и открыл глаза.       Его с двух сторон зажали рыжие. Теперь понятно, почему приснилась эта чушь. Хотя, если подумать, ему уже очень давно ничего не снилось. Ренджи по-хозяйски прижимал его к себе, а сзади пристроился Куросаки и дышал в затылок. Было очень жарко.       Кучики заметил, что лежит не дома, а в какой-то пещере. Он обеспокоено поднял голову. Где они? И почему? Снаружи шелестел ливень. Бьякуя вспомнил пятисоставного пустого. Никакой, к меносу, не адъюкас. Просто большой и опасный пустой. А сам капитан умудрился получить ранение уже после боя. Благодаря этим двум, кстати. Дышать было больно и тяжело.       Бьякуя перегнулся через Ренджи и посмотрел на затухающий костер. Заметив бревно, потянулся, почти навалившись на лейтенанта, и продвинул деревяшку дальше в огонь, благо оно очень удачно лежало. Рухнул назад, падая на спину. Дышать было по-прежнему больно. Это значило, что его рейацу практически исчезла. Он почувствовал, как рейацу обоих рыжих вдавливает его в пол. А ведь они сейчас спят. Куросаки завозился, потом придвинулся ближе и, наконец, положил голову ему на плечо. Кучики стал задыхаться. Рейацу временного синигами не давала дышать. Ренджи видимо почувствовал и проснулся. - Капитан? – позвал он, толком не раскрыв глаза. – Капитан, вы как? - Спи, Ренджи. - Капитан, - похоже, лейтенант окончательно проснулся. – Капитан, ваша рейацу почти не чувствуется.       Абарай подскочил, выбрался из вороха одежды и, как был голый, пошлепал к костру. Кучики невольно залюбовался. Его лейтенант в неверном свете костра казался настоящим дикарем. Длинные пряди кроваво-красных волос и черные полосы татуировок на длинном, мускулистом теле только подчеркивали неукротимость Ренджи. А тот, не подозревая о мыслях начальства по поводу своей скромной персоны, нашарил теплую от близости костра флягу и почесал обратно. До Бьякуи только сейчас дошло, что он тоже голый, как и рыжий ребенок рядом. Ренджи присел рядом и протянул флягу. Бьякуя послушно глотнул. Уж лучше б это оказалось саке, толку было бы больше. - Ренджи, мне сейчас нечего контролировать, - сказал после первого же глотка. - Больше все равно ничего нет. А повышающие рейацу средства вообще на строжайшем контроле. Я не знаю, чем еще могу вам сейчас помочь.       Бьякуя молчал. Он знал, но скорее откусил бы себе язык, чем подал бы подобную идею Ренджи. Но дело было плохо. Если капитан не восстановит хотя бы немного сил в самое ближайшее время, то рискует навсегда лишиться духовной силы. Похоже, Ренджи понимал это не хуже Бьякуи. К его чести надо заметить, что ему и в голову не пришла мысль вызвать капитана на дуэль. Более того, если бы кто покусился на жизнь Кучики в его теперешнем состоянии, он бы сам такого шустрого голыми руками порвал в лоскуты, и за грех не посчитал. - Ичиго рассказывал, что когда вы разрушили звено и сон в его душе, то лишили его тех сил, что он позаимствовал у Рукии. И чтобы пробудить его собственные силы Урахара Киске заставил его сражаться.       Капитан посмотрел на него очень выразительно. Сейчас Кучики не смог бы и подняться без посторонней помощи. Абарай это понял и замолчал. Ненадолго. - Вам надо эмоциональную и физическую встряску, чтобы рейацу окончательно не исчезла, - ну, тупым своего лейтенанта Бьякуя никогда не считал, но ему совсем не нравилось направление мыслей Ренджи.       Поэтому капитан молчал, как партизан на допросе. Но именно его напряженное молчание и подтолкнуло Ренджи к единственно правильному решению. Ренджи стал алеть как маков цвет. «Дошло» - обреченно понял Кучики. - Ренджи, я не знаю, до чего ты додумался, но лучше ложись спать. - Капитан, кажется, я знаю как… - Ренджи. Просто. Ложись. Спать. - Ага, значит я прав. Капитан если будете лежать тихо, то Ичиго ничего не заметит. - Ренджи! – очень тихо, но очень угрожающе начал Бьякуя.       Но Ренджи уже разгреб одежду в районе бедер тайчо и положил ладонь на его пах. Бьякуя дернулся, Ичиго зачмокал во сне губами и закинул руку на грудь капитана. Обложили. А самое обидно, что у него просто нет сил, чтобы стряхнуть с себя надоедливых мальчишек. Ренджи сжал мягкую плоть в кулаке, и глаза Бьякуи стали похожи на два люминесцентных блюдца. - Ренджи! - Все нормально, тайчо. Так надо. - Что же тут нормального? И так совершенно точно НЕ НАДО! - Потом можете убить меня, но я не позволю собственному капитану пострадать из-за меня. - Раньше об этом думать надо было. Сейчас уже поздно. - Еще нет. И не шумите, а то Ичиго проснется.       Ренджи склонился над капитаном и коснулся жаркой плоти губами. Подобного опыта у него не было. Ну не интересовали его парни. Но как это должно быть в теории он знал. Не такой уж он и дремучий, как это могло показаться. Ренджи раскрыл рот пошире, зажмурился и втянул быстро твердеющую плоть. Кучики шумно вдохнул воздух и напрягся. Но тело реагировало как надо. Не такой уж и бесчувственный капитан Кучики Бьякуя, как это принято считать.       Ренджи ритмично задвигал головой. Капитан старался сдержаться, его самоконтроль как всегда был на высоте, но есть такие моменты в жизни, когда даже такой железный самоконтроль летит прямо меносу под хвост. Бьякуя вцепился рукой в красные волосы, тело, истосковавшееся по ласке, плюнуло на все доводы рассудка и дернулось навстречу горячему рту. Рейацу тонкой струйкой поднималась над бледным телом по спирали, сплетаясь с мощным пластом силы Абарая. От рейацу по всему телу прошла слабая щекотка. Аристократ откинул голову назад и, глухо застонав, кончил. Снежно-белая рейацу вспыхнула коротким, ярким огоньком и растеклась по измученному телу. Рыжий ребенок продолжал безмятежно спать на плече Кучики. Ну, этот заметит рейацу только если его носом в нее ткнуть. - Быстро, – с довольным видом вытирая рот, сказал Ренджи. – Похоже, вам этого не хватало, тайчо. И сейчас не хватило. Но сейчас я уже чувствую слабый ток рейацу в вашем теле. - Ренджи, - начал Бьякуя ледяным тоном, сгорая от стыда за то, что позволил сотворить с собой такое. Но тело было благодарно, впрочем, это не мешало ему требовать еще. – Достаточно, Ренджи. Теперь ложись спать. - Ничего не достаточно, тайчо. Я же вижу. И Ичиго не проснулся. - Ренджи, я сказал достаточно – значит достаточно, – Бьякуя приподнялся на локте, заставив мальчишку завозиться, и накрылся чьим-то косодэ.       Хотя Кучики и правда стало легче, да и сил прибавилось, стыд по-прежнему жег и не отпускал. Бьякуя снова лег на спину и опустил веки. В большинстве случаев лучший способ укротить Ренджи – это игнорировать его. Лейтенант некоторое время разглядывал бесстрастное лицо капитана. Ну да, спит он, как же! Ренджи сел на пятки, его собственная эрекция никуда не делась. Он положил руку на свой член и несколько раз провел по нему шершавой ладонью. Все не то. Сейчас ему это не поможет. Он еще раз посмотрел на лицо тайчо. Красивый, блин. И судя по состоянию рейацу, сейчас его непрошибаемый капитан испытывает дикий сексуальный голод. Ренджи снова сдвинул одежду с бедер Бьякуи. - Ренджи, какая часть слова «достаточно» тебе не понятна? - Да ладно, капитан, я же вижу, что вы хотите. И вам это надо. - Ренджи, раненым нужен покой, - Бьякуя говорил, не открывая глаз, причем таким бесконечно терпеливым тоном, каким уставший взрослый говорит с умственно отсталым ребенком. - Ага, капитан. Вы отдыхайте, отдыхайте. Я тут сам справлюсь, а вы, главное, не дергайтесь, а то Ичиго проснется. Вы же не хотите этого, - это еще мягко сказано, Бьякуя панически боялся этого, как ничего в жизни не боялся, - Я не остановлюсь, даже если он проснется.       Если, что и могло заставить Кучики не дергаться, то именно эта угроза. А тело хотело. Тело вопило: «Кончай кочевряжиться! Ты же этого хочешь. Ты хочешь этого больше, чем дышать. Тебе и повод дали для оправдания, лежи уже и не рыпайся. Ты же хочешь этого. Ты же так этого хочешь» - и Бьякуя сдался. Он все еще удерживал ледяную маску на лице, но лежал неподвижно и молчал.       Вот и ладненько. Умница капитан. Вот так и надо, лежи себе спокойненько и отслеживай свою рейацу, папочка Ренджи сам все сделает. Абарай взял в руки уже вполне упругую плоть капитана. Ага, достаточно ему, как же! Ренджи немного поласкал тайчо ртом, обильно смачивая его слюной. А затем приподнялся над расслабленным телом и рукой направил его в себя. Горячее и плотное растянуло его. Больно, блин, а ведь только начал. Тупая боль раздирала тело. Ренджи немного приподнялся, уменьшая давление, и снова стал опускаться на раскаленный жезл. Боль вынудила его приподняться, но Ренджи упрямо стал снова опускаться, на этот раз чуть ниже. Еще раз вверх, уходя от боли, и снова вниз. Внезапно стало легче, похоже, самая толстая часть уже внутри. Ренджи медленно продолжал опускаться. Капитан шумно выдохнул сквозь сомкнутые зубы. Он не понимал красноголового: зачем терпеть эту боль? Зачем, ради чего так истязать себя? Но тесный жар выдавливал все мысли, оставляя лишь наслаждение. Ренджи опустился до конца и замер, пережидая боль. Самое поразительное, что его собственная эрекция не ослабла от этой тупой, раздирающей боли.       Капитан дышал часто-часто, по его виску медленно текла капля пота. Но тайчо упрямо продолжал делать вид, что его все происходящее не касается. Ах, ты так! Ну, я тебе щас покажу, сволочь отмороженная! Ренджи уперся руками в плоский живот аристократа и стал раскачиваться вверх-вниз. Боль медленно отпускала.       Рейацу капитана робко выглянула из тела, чтобы тут же спрятаться. Ренджи насадился, впившись ногтями в белую кожу живота. В ответ капитан ощутимо вздрогнул, его рейацу снова показалась, пощекотала Ренджи и растеклась по коже. А здорово! Ренджи и не предполагал, что рейацу можно использовать и так. А капитан-то тот еще жук! Какие штучки знает! И ведь даже отчет себе в этом не отдает, настолько привычны ему такие фокусы (да и контролировать такой мизер рейацу невозможно). А на вид-то царевна Несмеяна, замороженная в вечной мерзлоте. Ну, давай капитан! Покажи, что еще ты можешь. Ох, блин! Хорошо! Капитан задевал что-то внутри Абараевского тела, и от этого по всему телу волнами растекалось небывалое удовольствие. Ренджи откинул голову, взмахнув алой гривой, и хрипло застонал. Бьякуя залюбовался своим диким, необузданным лейтенантом. Лицо в обрамлении красных прядей и черных завитков татуировок, искаженное страстью и перекошенное наслаждением было… прекрасно.       Рейацу пела, свивалась спиралью, чтобы через мгновение разлиться широким потоком. Рейацу ласкала, давила, щекотала, тянула все жилы изнутри. Ренджи отпустил свое тело, первобытная энергия наполняла его и рвалась наружу. Ярость, жажда, боль, удовольствие и еще какие-то чувства, названия которых Ренджи даже не знал, разрывали его. Перед глазами плясали круги и кольца самых диких расцветок.       Бьякуя вцепился в бедро беснующегося Ренджи, пока тот не свалился или не вывихнул тайчо кое-что, что еще может пригодиться. Страсть красноволосого пугала и завораживала одновременно. Кучики очень сомневался, что может вызывать подобные эмоции. Но Ренджи самозабвенно отдавался ему, что-то хрипло выкрикивая. В какой-то момент Бьякуе стало все равно, проснется Куросаки или нет. Он заставлял свою растущую рейацу завиваться вокруг тела и рейацу Ренджи, хоть так возвращая полученное удовольствие.       Ичиго проснулся от дикого всплеска рейацу, качающего тела под своей головой и странного, хриплого шума. Он приоткрыл глаза и тут же зажмурился до рези в глазах. К этому зрелищу он явно не был готов. Ничего другого не оставалась, кроме как делать вид, что он продолжает спать. А эти двое ненормальных зажигали по полной! Блин! Умирающий, да? Что делать? Отползти? Но Ичиго не мог заставить себя пошевелиться, он слишком смущался. Да и шут его знает, как именно эта чокнутая парочка отреагирует. Надо сваливать! Надо сваливать! Но кто бы мог подумать!       Ренджи хрипло вопил что-то неразборчивое, Кучики пытался удержать его на себе. Их рейацу вытворяла что-то невообразимое. Она ласкала, шептала о неведомом, пела, увлекала в далекие дали, цепляла за живое и выворачивала душу наизнанку. Ичиго почувствовал, что твердеет. Он лежал слишком близко, и его эрекция прижималась к бедру капитана. Ренджи бесновался, от его диких скачков бедро Кучики раскачивалось, невольно лаская Ичиго. Вот и хорошо. Развлекайтесь ребята, а меня тут нет. Вообще нет.       Куросаки не заметил, как его рейацу вплелась в дикую пляску духовных сил синигами. Но Кучики заметил, и этого оказалось больше того, что он мог вынести. Выгнувшись, тайчо слабо застонал, и его рейацу взорвалась обширным сполохом. Волна белого света накрыла Ренджи, и он ЗАОРАЛ.       Ичиго дернулся от этого крика, от испуга горячая волна поднимающаяся от живота куда-то отступила. Дикий крик Ренджи сошел на нет, и он рухнул на Бьякую, тяжело и сипло дыша. Тайчо положил руку на красную макушку и успокаивающе погладил. - Тихо-тихо, - прошептал еле слышно. – Ты же не собирался будить Куросаки. И что будешь делать теперь, Куросаки Ичиго? – ну, тот факт, что лучшая защита – это нападение еще никто не отменял. - Я-я-я?! Я ничего… я сплю. Вот именно, я – сплю! – Ичиго упрямо держал голову на Бьякуевом плече. - Ичиго? Так ты не спишь? – изумление в голосе Ренджи было неподдельным и искреннем. - Придурок! – вот тут уж Ичиго выдернул руку из-под Абарая и вскочил, невольно обнажив грудь Кучики. – А кто в этом виноват? - Не раздевай капитана! Ему сейчас вредно! – Ренджи натянул ткань назад на тело тайчо. - Вредно иметь такого лейтенанта! - Идиот! Это самый верный способ восстановления духовной силы! – Ренджи и Ичиго самозабвенно переругивались над головой Бьякуи, которому это что-то напоминало. - Имел я в виду такое восстановление! - А ты тут вообще не при чем! - Даже так?! Да что ты говоришь?! - Хотя нет! Ты очень даже при чем! Это и из-за тебя тоже капитан пострадал! - И что ты предлагаешь? Сменить тебя? - Да кто тебе позволит!!? - А кто тебя спрашивать будет?!       Бьякуя испуганно вскочил, опрокидывая красно-рыжее наказание. Ну почему это все происходит именно с ним?! Ками-сама! Ну что тебе сделал скромный капитан шестого отряда? Ответа Кучики так и не дождался. - Вот что. Спать. Оба. - Да, капитан. Слушаюсь, – Абарай плюхнулся рядом. - И ты тоже, Куросаки Ичиго, – тон Бьякуи не предполагал дискуссии, но Ичиго – это Ичиго. - Ни за что не лягу рядом, извращенцы! - Пожалуйста, – легко согласился Бьякуя. – Ложись где хочешь. НЕМЕДЛЕННО!       Ичиго порядком струхнул, но ложиться рядом после всего, чему он был свидетелем, паренек боялся еще больше. - Хорошо, - покорно сказал он и пополз к костру.       Бьякуя с облегчением улегся обратно и закрыл глаза. Ренджи тут же перекинул длинную руку поперек груди капитана. - Ренджи. - Понял. Простите, был не прав, - Абарай испуганно лег на спину и замер.       Ичиго покосился на них. Вот же! Надо было взять свою одежду и хотя бы пару веток, голому-то у костра несладко. А снаружи хлещет дождь, наполняя воздух пещеры сыростью. Ренджи довольно быстро захрапел, но Бьякую было совсем не слышно, да и не видно за телом Ренджи.       Ичиго чихнул. Покосился на лапник и махнул рукой. Не съедят же его. И вообще этим двоим, похоже, уже хватит. Ну, хватит же? А рядом с лапником верный Зангетцу. Он им в случае чего покажет! Ведь покажет же? Нет, так нельзя! Он им совершенно точно покажет, если к нему полезут! Вот!       Ичиго крадучись вернулся на свое место. Ренджи самозабвенно храпел. Ну еще бы! Умаялся болезный! А вот ледяная сволочь лежит тихонечко. Ну и пусть его лежит. Ичиго осторожно приподнял шмотки и ужом юркнул в такое желанное тепло. Кайф! Стараясь не касаться аристократа, улегся поудобней и вытянулся. Хорошо!       Он закрыл глаза и постарался уснуть. Но в голову упорно лезли подсмотренные сцены. Интересно, а давно это у них? Вот уж на Ренджи никогда не подумал бы. А может его этот гад Кучики заставил? С него бы сталось, сволочь примороженная. Вот только судя по реакции Ренджи, не сильно-то его и заставляли. Ну, этот Бьякуя, конечно красивый, но так-то зачем? Ладно бы его, но ведь это Ренджи был уке! И ему, похоже, нравилось. Вон как орал.       Ичиго открыл глаза и покосился на Бьякую. Ну да, красивый. И красота вполне мужская, не то, что Юмичика. Ичиго повернул голову и стал пристально разглядывать. Ну и че Ренджи в нем нашел? Ну, красивый – это бесспорно, ну а дальше-то что? А дальше мы имеем на редкость отмороженную скотину. Точнее имеет-то как раз эта самая бесчувственная скотина. Правда имеет так, что просто лежа рядом кончить можно. И кончил бы, если бы этот дебил Ренджи не завопил. А теперь, что прикажете делать? Молодой организм требовал своего. Которого его, кстати, лишили на финишной прямой.       Ичиго подпер голову рукой, продолжая разглядывать лицо аристократа в изменчивых отсветах костра. А ласково он Ренджи по голове гладил. Оказывается, он может быть и таким. Все равно не верится почему-то. А вот то, что рейацу можно использовать и таким способом, это конечно сюрприз. Может, он именно этим и взял Ренджи? А что? Абарай скакал как припадочный. Даже не верится, что это может быть так… волнующе. Неужели и в самом деле это так приятно? А вот если… - Куросаки Ичиго, спи ты уже, наконец. И рейацу приглуши, а то Ренджи разбудишь. - Э! Я… простите… - Просто спи. И все!       Ичиго снова лег на спину. Сон упорно не шел. Ну что ты будешь делать!? - Бьякуя… - Спи. - А ты любишь Ренджи? - Просто. Спи. - Ты пойми меня правильно. Ренджи мой друг, и если ты разобьешь ему сердце… - Да спи ты уже, друг, – и через небольшую паузу. – О моем сердце не подумал? - А что ты? Если оно у тебя и есть, то ты сам от него отказался, – напоминать о Хисане Ичиго посчитал ударом ниже пояса. - Ну, спасибо. - Я не со зла. Я за друга переживаю. - Напрасно. Я для твоего друга опасности не представляю. Пока он придерживается устава. - А где ж это в уставе? - Вот я у него завтра и спрошу. А ты спи.       «То есть, это получается…?» - Ичиго некоторое время изумленно вертел эту мысль. - Приглуши рейацу, - угрожающе прошептал аристократ. – Я спать хочу. - Ну, еще бы ты не хотел. - Куросаки Ичиго, спи. Очень тебя прошу, – правда, этот тон назвать просительным было несколько неверно. - Если я правильно понял… - начал Ичиго, но Бьякуя повернул голову в его сторону и открыл глаза. Ичиго поперхнулся, очень уж нехорошее что-то обещали эти самые глаза. Временный синигами решил, что, не смотря на пугающее выражение, глаза у капитана очень даже красивые. - А ты всю рейацу восстановил? – робко спросил он, и был награжден видом ошеломленных глаз Бьякуи. Когда у Кучики Бьякуи ошеломленный взгляд это стоит того риска, на который вы пошли, чтобы удивить его.       Бьякуя перестал таращиться и осторожно отодвинулся. Ему просто снится кошмар. Очень странный кошмар. Надо было воспользоваться услугами профессионалки, а то с этого поста у него уже бред начался. Успокоив себя таким образом, Кучики снова лег и закрыл глаза.       Ичиго обиделся, что его так явно игнорируют. - Эй, Бьякуя, я тебе вопрос задал. - Это не твое дело. И я сказал тебе спать. - Еще как мое, я же тоже вроде как виноват в твоем ранении. - Не вроде как, а совершенно точно виноват. Вот и дай мне возможность поспать и восстановиться! – Бьякуя сам себе удивлялся, давно уже пора утихомирить мальца, а он его уговаривает. А главное сон проходит. Еще пара реплик и он вряд ли уснет до утра. - Я так понял, тебе не сон нужен. - Мне. Нужен. Сон.       Ичиго заткнулся. И чего он лезет. На место Абарая захотелось? Ну, если честно, то любопытно. Но не более! Пожалуй, действительно пора прекращать доставать Бьякую, а то ведь и, правда, так не долго занять место Ренджи.       Надолго Ичиго не хватило. Он осторожно придвинулся к капитану. Вроде спит. Парень пристроил рыжую голову на бледное, сильное плечо. А запаха увядающих цветов больше нет. Сейчас Бьякуя вполне ощутимо пах мускусом. Прикольно. Ох, блин! Ну надо же! С какого перепугу он начал возбуждаться? Так, вроде бы Кучики спит. Ох уж эти юношеские гормоны. Он только легонечко потрется, и все пройдет. - Так. Ну все, Куросаки Ичиго, ты меня убедил, – Бьякуя открыл глаза, его взгляд и голос были какими-то обреченными. – Если я сделаю это, ты от меня отстанешь? - Я вовсе не хочу, - ага, а стоит у меня просто так, за место флагштока. Ичиго и сам себе не поверил. – Правда, сделаешь? – спросил робко.       Бьякуя застонал. Ну, куда он попал?! Нет, то, что он пользуется популярностью, для него тайной не было, но это уже все же немного чересчур. А главное, он не понимал, чем же именно он привлекает в сексуальном плане. Сам ведь прекрасно осознает, что большую часть времени абсолютно невыносим. Он затравленно посмотрел на пацана. Ничего себе детки пошли. До пацана не дошло, он жадно вглядывался в лицо несчастного Бьякуи. А сам Бьякуя с удивлением заметил, что эта мысль ему не так уж и неприятна. - Ложись на живот, - сказал мягче, чем сам от себя ожидал.       Ичиго подозрительно на него глянул и перевернулся. У Бьякуи мелькнула совершенно дикая мысль слинять, пока рыжий псих его не видит.       Он приподнялся над мальчиком. Вид сильного, юного тела оказался неожиданно волнующим. Бьякуя провел рукой по стриженному затылку, вызывая приятную щекотку, затем скользнул по шее и, наконец, погладил плечо. Мальчишка затих. Снежно-белая рейацу ластилась, как котенок. Мужчина наклонился и поцеловал основание шеи. Ичиго заурчал, ну надо же какой отзывчивый! Похоже, все будет гораздо лучше, чем предполагалось.       Руки капитана скользнули вдоль тонкого тела, а колено раздвинуло ноги. Вот так, малыш, все будет хорошо. Ты же сам этого хотел, да, мальчик? Бьякуя приподнял бедра Куросаки руками, ставя его на колени. Смочил длинные пальцы слюной и осторожно коснулся тугого входа.       Благодаря Ренджи, он сейчас спокоен, и у него вполне хватит терпения подготовить мальца так, что неприятных ощущений не будет. Палец осторожно проник внутрь, малыш дернулся. Ну да, к этому еще надо привыкнуть, а ты как хотел? Пока не почувствуешь, что это такое – не поймешь. Бьякуя пустил тонкие щупальца рейацу по коже подростка, мягко обволакивая его теплом и нежностью. Тело в руках мужчины заметно расслабилось. Бьякуя нащупал твердый орешек простаты и легко надавил, потом потер. Парнишка двинулся навстречу пальцу, и Бьякуя добавил еще один палец, не забывая ласкать рыжего рейацу. Очень скоро он добавил еще один палец, Ичиго этого, похоже, не заметил. Значит пора.       Замену мальчик заметил сразу, но не протестовал. Он начал понимать Ренджи. А рейацу кружилась в нем и вокруг него. То ласково и нежно, то напористо и даже агрессивно. Рука Бьякуи сжала его член и в несколько решительных движений довела до оргазма. Рейацу оглушила Ичиго, обрушившись на него снежной лавиной. Но сильная рука зажала рот, не давая выразить свои чувства в голос.       Задыхаясь, Ичиго рухнул на лапник. Бьякуя устало лег на свое место, два девственника подряд, да еще и после довольно долгого перерыва! Для этого лучше находиться в лучшей форме, чем он сейчас, но дышалось легко. Рейацу лениво и плавно текла внутри могучего тела. Кризис позади, осталось только восстановить силы.       К удивлению Ичиго Ренджи не проснулся, он удивленно посмотрел на тайчо. Тот вздохнул и пояснил. - Я поставил ке-кай. А теперь спи, – второй раз ему повторять не пришлось.       Солнечный свет робко заглянул в пещеру. Костер потух, и золотистый луч без помех заскользил по камням и вороху черных одежд на лапнике. Целеустремленный лучик добрался до сомкнутых век под татуированными бровями. Их обладатель сморщился, повертел головой и, наконец, выставив перед собой сильную руку, открыл глаза. Сел, огляделся. Родной капитан тихо сопел, его ослабленная рейацу значительно отодвинулась от критического уровня. Вот и хорошо. Дальше дело техники и Уноханы-тайчо. А Ичиго так и спал на капитанском плече. Это не честно, Ренджи-то тайчо вчера шуганул. Вот и пойми этих аристократов: собственного лейтенанта по боку, а какого-то риока пригрел. Ксо!       Перед носом заплясала адская бабочка. Ренджи подставил ей палец. Ну вот их и заберут скоро. - Тайчо, - позвал он дрыхнущее начальство, - Унохана-тайчо скоро прибудет. Ичиго, ты тоже вставай, если не хочешь, чтобы она застала тебя голого.       Бьякуя открыл глаза, словно и не спал сном праведника секунду назад. Ичиго тоже подскочил быстро. Благодаря бате, он всегда просыпался быстро и мгновенно ориентировался в обстановке. Немного посмущался тому факту, что дрых на Бьякуевом плече. Но больше для приличия, чем на самом деле. А вот дальше начались сложности.       Ренджи и Бьякуя оделись по-солдатски быстро и даже как-то ловко. Ренджи немного лениво и небрежно, а Кучики… Ох уж этот Кучики! Мало того, что он одевался с таким видом, будто делал личное одолжение, так еще внешне неторопливые и плавные движения, оказались экономичными и эффективными. Бьякуя уже пристраивал свою жуткую железяку на макушку, а Ичиго все еще путался в завязках и разрезах. Эта чертова синигамья роба, казалось, сплошняком состояла из разрезов и завязок. Какой чудак на букву «Мы» придумал эту жуть? Не то, что привычные джинсы и футболки: раз, два и готово! А здесь? Драться, конечно, в этом удобно, но надевать-то как?       Ренджи со злорадной ухмылкой наблюдал за приятелем. Но хоть не комментировал, вражья сила. Хотя, по большому счету, за молчаливость Ренджи надо благодарить высокородную зануду, которая, кстати, уже закрепила дебильные бигуди. Все они тут дебилы, и одежда у них дебильная! Ичиго уже начал закипать, но глубокий голос тайчо охладил не хуже, чем пригоршня снега за пазухой. - Ренджи, помоги, – Ичиго ясно расслышал невысказанное «другу» и покраснел, вспоминая свое клиническое поведение вчера.       Абарай, который был не в теме, приписал румянец более тривиальным причинам. Вытряхнул рыжика из перекошенного косодэ и, похвалив за то, что хоть верх с низом не перепутал, стал запихивать сопротивляющуюся жертву крепкой мужской дружбы в хакама. Процесс одевания временного синигами стал походить на потасовку и грозил затянуться. Бьякуя плюнул и подошел к парочке, которую уже искренне стал считать своим личным проклятием. Этого оказалось достаточно.       Ренджи завязал оби на мальчишке и заботливо одернул воротник косодэ. Ичиго стоял и дулся. Как маленький, право слово.       Верхушки деревьев зашелестели, и шикай Уноханы пошел на посадку перед пещерой. Бьякуя величественно вышел навстречу и официально поприветствовал капитана 4-го отряда. Рецу легко соскочила с летающего безобразия и направилась прямиком к Кучики. - Я получила донесение вашего лейтенанта, - начала она своим мягким голосом, - судя по нему, у вас были серьезные проблемы. - Небольшое преувеличение, - Бьякуя повел плечом. – Универсальное противоядие и это, - капитан протянул женщине листочек с маркировкой, в котором был тот самый порошок, емко охарактеризованный Ренджи как «хрень», - практически полностью ликвидировали яд. - Но насколько я могу судить, ваша рейацу была почти полностью израсходована на борьбу с этим ядом. Непосредственной опасности вашей жизни и здоровью я не вижу, но я настаиваю на обследовании и реабилитации. Ваша рейацу сейчас на очень низком уровне.       Бьякуя согласно опустил ресницы и даже слегка кивнул головой. Унохана пригласила всех трех воспользоваться своим шикаем. Ни о каком сюнпо для Бьякуи речи и не шло, а лейтенант вряд ли выпустит из видимости ослабленного капитана. В конце концов, трепетное отношение бешенного Абарая к своему тайчо уже вошло в пословицу.       По дороге Рецу осторожно выпытывала у Кучики об обстоятельствах ранения и лечения. Бьякуя был по обыкновению немногословен и заносчив. Впрочем, учитывая, что ему пришлось провести ночь в компании двух непосед, которые устроили шорох еще до того, как летучий шикай набрал высоту, Унохана его понимала. Эти двое своей непосредственностью и искренним желанием помочь могли доканать человека и покрепче главы дома Кучики.       Бьякуя старательно делал вид, что не замечает, как его подчиненный и чокнутый риока громко выясняют отношения. На этот раз шла оживленная дискуссия, с применением легкого рукоприкладства по поводу степени вины присутствующих в ранении рокубантай-тайчо. Рецу сочувственно покосилась на стоически терпящего шум Кучики. Если они и первую помощь так оказывали, то она вообще удивляется тому, что бедолага выжил. Унохана почувствовала, что ее уважение к капитану шестого отряда плавно перерастает в восхищение, его непробиваемость впечатляла. Но когда Ренджи заявил, что использовать раненных капитанов аристократического происхождения в качестве подушки не совсем согласуется с нормами вежливости, даже Бьякуя страдальчески закатил глаза. Но временный синигами не остался в долгу, во весь голос сообщая, кто именно его просил согреть этого самого капитана, заодно выразил свое квалифицированное мнение по поводу умственного и психологического состояния тех, кто обращается с такими просьбами. Унохане уже стало интересно, но Кучики не стал дожидаться следующего откровения (и его непробиваемость имела предел) и обернулся к женщине. - Унохана-тайчо, у вас есть что-нибудь от бешенства? - Есть, - она мягко посмотрела добрыми глазами на готового сорваться аристократа. – Но им не поможет. Может вам всерьез рассмотреть идею с намордниками Куроцучи-тайчо?       Сзади стало тихо. Если Бьякуя и оценил юмор коллеги, то никак это не показал. Но Унохана его не винила. Она благодушно приняла сухую благодарность и обещание подумать. Видимо, таким образом, Кучики дал понять, что шутку все же уловил. Дальнейший полет протекал тихо, но несколько напряженно.       Напряжение, впрочем, никак не сказалось на капитанах. Кучики даже стал более подробно отвечать на вопросы Рецу, чем немного удивил Ренджи.       По приземлению Ичиго скоренько слинял в направлении казарм одиннадцатого отряда, зорко следя за тем, чтобы не оказаться в поле зрения местного капитана. А верный Ренджи дожидался, пока Бьякуя пройдет полное обследование. Замученный Ямада нашел лейтенанта и отдал целую кучу жутковато выглядящих медикаментов. Ренджи не на шутку встревожился за родное начальство и до самого прихода этого самого начальства грыз ногти.       Бьякуя соизволил явиться, когда Ренджи добрался до второго пальца. - Капитан! – метнулся к нему красноволосый, не выпуская из рук склянки и пакетики. – Капитан, вы как? Тут столько всего передали. Я… На сколько все серьезно? - Со мной все в порядке, - Бьякуя достал из разномастного вороха зеленую бутылочку и положил в рукав, - а это все для тебя. Может, что и поможет.       И он привычной, величественной походкой заскользил в сторону поместья. Ренджи некоторое время таращился на мини-склад в своих руках. Только сейчас он заметил, что на большинстве лекарств стояла пометка «успокоительное».       Когда Ренджи отошел от первого шока, он все же отправился догонять мстительного капитана. Но, похоже, Кучики не считал, что рассчитался за ночные события. Перед тем как распрощаться он снял Гинпаку, осторожно свернул и положил на пузырьки, порошки и пилюли. - Ренджи, мне все равно как ты это сделаешь, но избавься от смолы. И кто догадался положить шелк на свежесломанные еловые ветки?