Ланка

- Генерал-майор Армстронг? Что Вы здесь делаете? – спрашивает удивленно Риза, замечая у окна Оливию. Та оборачивается, услышав знакомый голос, и хмурится, отвечая: - Думаю, где переночевать. Довольно-таки резко и грубо. Будто говоря: «проваливай отсюда, я сама все решу». Впрочем, Риза привыкла. И лишь улыбается в ответ и тихо говорит Оливии, уже отвернувшейся к окну: - Можете переночевать у меня. Адрес знаете. Я на работе сегодня до семи. До встречи, генерал-майор. *** Риза готовит ужин, когда раздается звонок в дверь. - Отойди, Хаяте… - ворчит девушка, открывая. - Генерал-майор? Все-таки пришли, что ж, проходите, – приглашает Риза, пряча усмешку. Оливия Армстронг стоит на пороге, отводит взгляд и крепко сжимает губы. «Ну, словно на свидание пришла!» - усмехается про себя Хоукай, пропуская гостью в квартиру. Спустя время Оливия начинает вести себя более уверенно. Она рассказывает о снегах Бриггса, о своих подчиненных – какие они недотепы! – но видно, что волнуется о них. Риза только кивает в ответ и продолжает готовить салат, сильно наклоняя голову, чтобы спрятать улыбку. Она и не знала, что у легендарной Снежной королевы такая активная жестикуляция. После ужина Оливия уходит в гостиную, но спустя несколько минут вновь появляется на кухне, держа в руках бутылку коньяка. - Ты не против? – спрашивает она, кивком указывая на находку. Риза соглашается, и, домыв посуду, достает из шкафчика стаканы. - У тебя есть свечи? – неожиданно спрашивает Оливия. - Не знаю, сейчас посмотрю… - задумчиво отвечает девушка и исчезает в гостиной. Вскоре она возвращается, держа в руках одну единственную свечу: - Только эту нашла. Больше нет. Генерал-майор кивает, словно говоря: «И эта сойдет!», и выключает свет, зажигая фитиль, который тут же вспыхивает тонким пламенем, отбрасывая таинственные тени, что пляшут по стенам в диком танце. Риза улыбается, наблюдая за действиями гостьи, и не перечит – ей нравится получившаяся атмосфера, отдающая чем-то терпким, теплым и загадочным. В маленькой кухне ,в углу, стоит столик. Разговор идет медленно тягуче, словно капли меда с ложки - падают слова, смакуются на языке, тают. Они так же ярко сладки, как и мед. Но вот повисает тишина. Коньяк почти выпит, слова сказаны, свеча скоро догорит… Генерал-майор вздыхает как-то по-особому грустно, и, будто не удержавшись, ложится на колени к Ризе. Длинные волосы Оливии разметаются в беспорядке, свисают пышными прядями, и манят; манят настолько, что Риза, не удержавшись, запускает в них руку, ласково пропуская сквозь пальцы, наблюдая за загадочным переливанием цвета. Склонившись над спящей Оливией, Риза рассматривает ее лицо. Она не отвлекается на бушующий за окном ветер, что мечет хлопья снега в окна, словно пытаясь напугать – рядом с ней сама Снежная королева и тоненький огонек свечи, так яростно оберегающий тепло в доме своим диким танцем. - Заметает снег окно пеной, - вспоминает она неожиданно слова колыбельной. – Раздвигались как во сне стены, - каждая строчка слетает с губ словно нечаянно. – И свисала с потолка лампа, - Риза ненадолго замирает, чтобы еще более тихо продолжить, чуть надломленным голосом: - И лежала на руках Ланка… Пухлые губы, так доступно приоткрытые, привлекают, и девушка, не удержавшись, целует. Ее сводит с ума привкус коньяка, мягкость и нежность, и она не сразу замечает, что Оливия отвечает на поцелуй, неуверенно проводя языком по губе. - Спой дальше, – охрипшим голосом просит гостья. И Риза, продолжая гладить золотистые длинные волосы, всматриваясь в яркие голубые глаза, продолжает петь: - Помнишь Ланка парусок, парус? Кораблей и маяков фары? И косматую, как тень, полночь? Два коктейля на столе, помнишь? Оливия, чуть поддавшись вперед, шепчет: - Я запомню… Но девушка, грустно улыбнувшись, продолжает петь: - Заметает снег следы в слякоть. Было столько ерунды всякой… Было столько разных слов, Ланка!.. Ты пойми меня, пойми… Ладно. На этих словах голос Ризы становится еще тише, и девушка чуть качает головой, словно и вправду пытается с помощью песни что-то рассказать Оливии. Та заворожено слушает, всматриваясь в лицо давней знакомой. - И доверчиво назвав другом, Разрешив поцеловать руку… Просто так поцеловать, просто. За хорошие слова в прошлом. Оливия облизывает губы, желая уже, чтобы песня закончилась. Ей так хочется прогнать всю грусть из глаз Ризы, но песню надо дослушать. Кажется, лейтенант Хоукай многое хочет сказать ей… - Бьется сердце, под рукой – ранка. Я не знаю никакой Ланки. И не ямочек у рта хмурых… Это все придумал я сдуру. Грустная улыбка не желает сходить с губ Ризы. Она проводит пальцем по щекам Оливии, где обычно появляются ямочки, когда та чем-то недовольна или же наоборот – радуется чему-то. - Про нас колыбельная… - шепчет она, целуя. Оливия отвечает пылко, соглашаясь со словами девушки, словно пытаясь заглушить возникшую между ними боль. Утром они все вспомнят, может – смутятся, но сейчас, в догорающем пламени свечи, с привкусом коньяка на губах, безумно хотелось целовать друг друга. Это ведь только легкая неосторожность, допускаемая лишь в пламени свечи… Они знали, что так будет.