Восемнадцать

Восемнадцать, семнадцать... Темная квартира, запах затхлости, виски и дешевых сигарет. Гнетущая тишина наваливается тяжелым грузом, давит на уши, ввинчивается в сознание болью. Пропитанный горем и отчаянием воздух застревает в легких, раздирая горло надсадным кашлем. Шестнадцать, пятнадцать... Сквозь разбитое окно дует колючий холодный ветер. На подоконнике и на полу тихо шелестят влетевшие непрошеными гостями сухие листья. Мягкий бежевый ковер усыпан россыпью алых капель крови, кое-где виднеются уже подсохшие, потемневшие пятна. Такой беспорядок, это не дело, Майлз будет ругаться, они же вместе выбирали этот ковер... Четырнадцать, тринадцать... Майлза больше нет... ...В полуразрушенной комнате, освещаемой лишь сероватыми рассветными лучами, на полу сидит крупный рыжий тигр. В его лапах зажата потертая рамка с фотографией и бутылка дешевого виски. На снимке - светлое воспоминание, застывшее во времени: теплый весенний день, парк и двое зверей, отчаянно влюбленных друг в друга. Их последний день вместе... Двенадцать, одиннадцать... ...Тот день был каким-то по особенному теплым и светлым. Феррен мягко улыбался, наблюдая за весело вопящим Майлзом, кружащимся на разноцветной карусели. - Фе-еррен! Ты тоже должен попробовать! - улыбающийся Майлз вис у него на шее, пытаясь утянуть любимого к аттракционам. Феррен только смеялся и обнимал Майлза, притягивая его к себе. Его пушистое солнце, тигренок с золотой шерстью, такой любимый и родной... Они целый день гуляли по парку, смеялись, ели сладкую вату и целовались в укромных местах, нисколько, впрочем, не таясь. Лапа в лапе, и плевать на неприязненные, злобные взгляды. Боги, как они были счастливы... Десять, девять... Феррен берег своего котенка как мог. Всегда был рядом с ним, закрывал собой от ненависти людей и похотливых взглядов сородичей, был готов принять за него любое наказание - только бы Майлз был с ним. Его вознаграждением было счастье Майлза. И по ночам, когда любимый, тихо урча, спал у него под боком, Феррен чувствовал себя как никогда живым... Восемь, семь... Все закончилось вечером того самого весеннего дня. Пьяная компания молодых солдат, только что получивших долгожданный отгул, не могла пройти мимо идущей навстречу парочки.Заслонившего собой тигренка Феррена повалили в ту же секунду, как их главарь-офицер с силой ударил Майлза в живот. Разъяренный тигр рванулся к нему, но на него навалились сразу четверо крепких и сильных мужчин. Пинком ноги поставив Феррена на колени, мучители заставили его наблюдать, как их обезумевший от злобы вожак насмерть забивает молодого тигра. Феррен рычал, вырывался и заходился в бешеном крике, не в силах смотреть, как перепачканные кровью ботинки ублюдка раз за разом врезаются в безвольно подергивающееся тело Майлза. И, когда главарь, занеся ногу для еще одного удара, вдруг остановился, сплюнул и презрительно произнес "Издох, сучонок", удержать Феррена не смог уже никто... Шесть, пять... ...Когда полиция, наконец, подъехала к месту происшествия, то увидела страшную картину. Жестоко избитый, окровавленный тигр плакал навзрыд, обнимая уже остывающее, изуродованное тело, бывшее когда-то его возлюбленным. Рядом в луже густой черной крови, звериной и человеческой, лежал разорванный на куски офицер. Обезумевшего от горя Феррена не могли оттащить от тела Майлза, и только дротики со снотворным усмирили его на короткое время. Феррен очнулся уже в больнице. На краткий миг ему показалось, что все произошедшее - всего лишь его очередной кошмар, и вот сейчас он повернется, а рядом будет его любимый тигренок и они все так же вместе и счастливы... Но реальность сломала его окончательно... Четыре, три... На похороны Майлза Феррен не пришел. Тигр пытался забыться в пьяном угаре и сигаретном дыму, лишь бы не вспоминать любимого, его зеленые, смеющиеся глаза и их последний, полный бесконечной любви взгляд, которым смотрел на него Майлз, содрогаясь под ударами убийцы. Феррен безумствовал и бился в истерике, крушил все вокруг, пачкая кровью дорогой ковер - ковер, который они выбирали вместе, первый шаг их счастливой общей жизни - Феррен теперь его ненавидел. Все, все вокруг напоминало ему о Майлзе - и он ненавидел все это и пытался уничтожить. На третий день Феррен очнулся - алкоголь перестал действовать. Тигр попытался подняться, но не смог - настолько он ослабел. Тогда он просто подполз к валявшейся на полу чудом уцелевшей рамке с их последней фотографией - кто и когда принес этот снимок и поставил его в рамку, Феррен не помнил - и, с трудом сев на полу, сжал фотографию в лапах, с болезненным вожделением вглядываясь в счастливое лицо любимого. В сознании мгновенно созрело решение... Два, один... На следующий день Феррен пришел на могилу Майлза. Тигр провел пальцами по выбитому на надгробии имени любимого, словно слепой, и бесшумно, как будто боясь потревожить его покой, опустился на землю. Несколько часов просидел Феррен у могилы в полном молчании, держа в руках рамку с их последним, самым счастливым снимком и окончательно уйдя в воспоминания. Впервые за все дни, прошедшие после смерти любимого, он не боялся вспоминать его, и жадно впитывал каждую черточку родного тигренка, каждый жест и улыбку, которые сохранились в его памяти... Наконец, его прорвало, и Феррен разрыдался. Захлебываясь слезами,он рассказывал безмолвной могиле любимого, как тонул в горе и алкоголе все эти дни, как соскучился по нему и как безумно все еще его любит... Уткнувшись лицом в лапы, размазывая слезы по рыжей шерсти, Феррен содрогался в беззвучных уже рыданиях, выплескивая наружу всю свою боль, тоску и отчаяние. Внезапно в спину ему подул неожиданно теплый весенний ветер, и Феррен словно ощутил вновь любящие объятия своего тигренка. Как будто Майлз спустился с небес, чтобы утешить любимого и подарить ему такой же покой, какой обрел он сам... Решение, которое Феррен принял еще вчера, укрепилось. Тигр поднял голову, в покрасневших, опухших от плача глазах светилась решимость. Чуть дрожащей лапой он достал из кармана пакетик с таблетками и бутылку воды. Высыпав всю горсть на лапу - сильнодействующее снотворное должно подействовать быстро - Феррен впервые за это время улыбнулся. Сейчас он просто уснет и не проснется. Даже если они с Майлзом не встретятся там, за гранью, он будет вечно жить в его цветных снах. - Держись, родной мой. Я уже иду... Феррен проглотил сразу все таблетки, запив их водой, и лег на земляной холмик перед надгробием, положив перед собой рамку с фотографией. Боль бесследно ушла, и, засыпая, Феррен счастливо улыбался... Ноль... Вырезка из газеты "Дэйли Мэйл", датированной числом следующего дня: "Вчера в восемь часов вечера на кладбище "Грей-Хилл" у могилы недавно убитого Майлза Рейли было найдено тело его гражданского мужа Феррена Норта. По заключению экспертов, смерть Норта наступила в результате передозировки сильнодействующим снотворным препаратом. Полиция предполагает самоубийство. При себе у погибшего была найдена рамка с фотографией, упаковка от таблеток и бутылка воды. Предсмертной записки обнаружено не было. В связи с отсутствием состава преступления уголовное дело по этому случаю не возбуждалось".