Аgarwaen minuial

Как иногда хочется — чтобы холодно. Чтобы сердце — до бесчувствия. Чтобы душа — гранитом, бетоном, камнем. Чтобы взгляд — льдом, снегом, инеем. Чтобы не любить, чтобы не больно. Чтобы не искать в оглохшем мире жалкие крохи тепла. Чтобы любые слова оставались лишь словами. Чтобы не жить, почти умирая, а умереть, оставшись живым. И иногда почти получается, и уже чувствуешь в груди этот холод, и уже ждешь его, готов к нему...но почему-то кто-то смотрит на твое лицо и начинает плакать. ©Аль Квотион

Битва была слишком тяжёлой даже для опытных воинов, чьи клинки не раз чернели от орочьей крови. Они побеждали, но какой ценой? Слишком много эльфийских жизней было утрачено, слишком много крови пролилось, слишком многие овдовели. Цель оправдывала средства? Король Лихолесья так не считал. Он не собирался жертвовать своим отрядом ради каких-то гномов. Он был уверен, что поступает правильно, когда приказал своим войскам отступать. Нет, он не бежал. Владыка был слишком горд, чтобы броситься наутек, словно добыча хищника. Он всего лишь спасал свой народ. Трандуил умело орудовал клинками, кружась в бешенном танце смерти. Каждое движение было отточенным, после каждого выпада враг падал наземь, сраженный эльфийским лезвием. Золотистые волосы, испачканные кровью и грязью, липли к лицу, неприятно щекоча. В ледяных глазах плескалась ярость, но он был все так же спокоен. Можно было бесконечно восхищаться красивыми и грациозными движениями эльфа, которые соединялись в целую историю. Владыка не знал, какого по счёту орка уже лишил головы, когда что-то пошло не так. В груди что-то сжалось, отдаваясь тупой болью. Оно тянуло вниз, унося за собой в бездну. Трандуил лишь осматривался, не прекращая убивать врагов. В голове что-то взорвалось, перед глазами потемнело. И снова это чувство... Грудь сдавило ржавой болью так, словно кто-то пытался отнять его душу. Когда пальцы начали неметь, и левую руку в очередной раз свело в судороге, короля неожиданно посетила догадка. Он резко кинул взгляд на Запад и, толкнув гоблина, бросился навстречу врагам. Плавными движениями он обезглавливал одну тварь за другой. Расчёт – холодный и бесчувственный. Король был в ярости. Король был в бешенстве. Король боялся. Не видя ничего, кроме крови, он продвигался. Казалось: вот-вот он исчезнет в потоке нечисти, но враги начали отступать, а движения стали свободнее. Трандуил увидел его, лежащего на камнях со стрелами в плече и груди. Какой-то эльф навис над ним, то ли прощаясь, то ли пытаясь помочь. А Принц лишь кашлял кровью, иногда пытаясь что-то сказать. Владыка вздрогнул – никогда прежде смерть не приближалась настолько близко. Никогда прежде он не чувствовал ее ледяное дыхание. Король рванул к сыну. Эльф, находившийся рядом, лишь коротко поклонился и отошел. Нужно было оставить Короля и Принца одних. Отца и сына. Трандуил присел рядом с сыном, нежно погладив того по голове. Леголас, преодолевая слабость, открыл глаза и взглянул на отца. Он всегда нуждался в этой нежности, любви. Неужели нужно было оказаться на грани смерти, чтобы, наконец, почувствовать счастье быть сыном? Принц едва заметно улыбнулся, хватая воздух ртом. Он боялся. Он так не хотел умирать, он так не хотел! А Трандуил видел, что сын с каждой минутой становится все бледнее и бледнее. Впервые за столько столетий он был отцом, а не королем, он чувствовал свою вину. Он крепко сжал руку сына, боясь что-либо произнести. Страх был слишком силен. Он сжал горло короля своими липкими пальцами, в горле образовался комок. — Рассвет будет красным, — горько усмехнулся Леголас, пытаясь отшутиться. Трандуил покачал головой. Он был согласен с сыном, но все еще не хотел признавать этого. Он обещал! Обещал жене, что не даст сына в обиду. Не дал. Его сын вырос без отца и теперь проживает свои последние минуты на его руках. Это было неправильно. Все здесь было неправильно. Леголас не должен был умереть, только не он — лучший воин Лихолесья, да и всего Средиземья тоже. — Прости, Ada, — хрипя, прошептал младший эльф, — прости. Сердце Трандуила провалилось в чёрную бездну. Его сын просит у него прощения. За что? За то что он, Трандуил, был плохим отцом? Леголас снова закашлял, вытягивая носом воздух. Перед смертью не надышаться. — Спи с миром, — король поцеловал сына в лоб. В остекленевших глазах была лишь пустота. Лихолесье потеряло принца. Эльфы потеряли командира. Отец потерял сына. Трандуил закрыл глаза Леголаса, прижав его к себе, напевая что-то вроде колыбельной. — Я не был тебе отцом. Прости...