Непрощённый

      Глаза широко раскрыты, и в них отражаются всполохи ярко-оранжевого огня.       Огня, что сейчас пожирает Сэма Винчестера изнутри.       Огня Ада.       Дьяволовой Клетки, из которой он так и не выбрался.       И лишь одно слово слышится сквозь агонию, ясным пятном выделяясь среди мешанины мыслей.       «Непрощённый».       Новая кровь проливается на эту землю       Она капает сверху маленькими, похожими на рубины каплями.       Словно молоко матери, младенец впитывает её.       Отравляя.       Убивая.       Обрекая себя на проклятье.       И он быстро покоряется       «По правде говоря, я никогда не вписывался».       Монстры существуют — вот то, что так долго скрывал брат.       Монстры существуют — но ничего не изменилось.       Ведь Сэм Винчестер слишком ненормален, чтобы мир вокруг всегда оставался светлым. Добрым.       Таким, как у всех.       «Потому что я нечист».       Через постоянную боль унижения       Удар. Ещё удар. Столпившиеся вокруг школьники испуганно вскрикивают, но никто не вмешивается.       Лишь молча наблюдают за тем, как здоровяк нападает на новенького.       За то, что тот имел глупость вступиться за изгоя школы.       «Нет. Нельзя сопротивляться. Я хочу быть нормальным. Таким, как все. Нормальным».       Юноша познаёт их правила       «Разве быть нормальным плохо?»       Адреналин мгновенно ударяет в голову, щёки вспыхивают — и вот уже руки сами толкают обидчика. Проводят болевой приём, радуясь возможности вспомнить знакомые движения.       И между нормальностью и лохматым зеленоглазым мальчишкой пролегает глубокая пропасть.       Со временем ребёнок втягивается       «Во мне течёт кровь демона — это высшая степень уродства! Я просто пытаюсь жить с этим, Дин».       Головные боли. Идущая носом кровь. Цветные блики перед глазами. Мучительное ожидание новой дозы дьявольского наркотика.       Но все стоит того момента, когда он, наконец, жадно припадёт губами к порезу на руке демоницы.       «Я просто пытаюсь жить с этим».       Паренька порют за проступок       Щека горит от удара, но Сэм почти не чувствует боли. Ведь гораздо больнее внутри — там, куда так искусно сейчас ткнул брат.       «За что? За что, Дин?»       За то, что пытался жить без тебя? За то, что неловко, дрожащими пальцами сшивал лоскуты своей порванной жизни? Что собирал себя по осколкам?       За то, что так и не смог?       Лишённый всех своих мыслей       «Ты — монстр. Ты — монстр, Сэм».       Он слышит это в каждом еле уловимом вздохе брата.       Замечает в каждом взгляде.       В каждом так и не высказанном слове.       И маленькие звенья одной цепи сплетаются друг с другом, превращаясь в прочные железные путы, которыми Сэм Винчестер теперь скован навеки.       Юноша продолжает сопротивляться       «В твоих силах не стать монстром. Ты можешь побороть это».       Как мантру. Как молитву перед сном.       Он повторяет себе снова и снова.       «Ты можешь побороть это. Ты можешь».       И неважно, что всё вокруг твердит об обратном.       Что он сам не верит.       Он постиг свой обет       «Но я знаю, что нужно делать. Что я должен делать».       Он в том, что никогда отныне…       Ни тогда, когда придёт Руби.       Ни тогда, когда позвонит очередной охотник.       Ни тогда, когда его будет ломать от нехватки дьявольского наркотика.       Его воля не будет принадлежать другим       «Я делаю это не для тебя. Не для ангелов, не для кого-либо ещё. Это мой выбор».       Он пытался смириться со злом, что внутри. Повернуть его во благо.       Пытался жить, используя те осколки, что дала судьба.       Осколки — в то время как у остальных полноценные кирпичики, из которых они складывают свои жизни.       Он пытался, но ничего не вышло.       И теперь осталось лишь сложить знамя борьбы, похоронить в себе то, что, как он надеялся, должно было стать его достоинством.       Чудовищу никогда не освободиться. Не очиститься. Не стать кем-то другим.       Чудовищу никогда не спастись.       Они посвятили свои жизни тому       «Я не могу жить, если ты мёртв».       Сэм.       «Беречь тебя — моя работа».       Ты слышишь?       «Береги Сэмми, Дин. Не спускай с него глаз».       Ты слышишь меня? Сэмми. В моей жизни нет никакого смысла, я бесполезен. Жалок.       И лишь то, что ты жив, заставляет чувствовать, что я для чего-то нужен.       Сэмми, ты — единственное, что помогает мне держаться.       Чтобы подавлять его        «Отец боялся того, что могло случиться с тобой, не будь его рядом».       Сэм, ты не должен идти туда.       Сэм, это слишком опасно.       Черт возьми, Сэм, я же беспокоюсь о тебе!       «Все пользуешься своей электроникой?»       Сэм, меня до чёртиков пугают твои способности.       Сэм. Сэмми.       Почему ты не слышишь меня?       Он пытается угодить им всем       «Ты уверен, что вернул назад стопроцентно чистого Сэма?»       Он был слишком мягок. Широко улыбался и смотрел на мир с надеждой.       Веря в то, что все поправимо. В то, что у каждого есть шанс.       И мир за это вонзил нож ему в спину.       Он вынес урок. Он изменился.       «Ты будешь вынужден действовать вопреки врожденной доброте».       Но почему брат хмурится, смотря на него?       Почему столько тревоги в его глазах?       «Ведь я всего лишь хотел соответствовать этому чёртовому миру».       Он так жалок       Сэм Винчестер. Кто ты?       Мальчик с кровью демона?       Человек, открывший адские врата?       Тот, на кого ставит все дьявольское войско?       Звучит не очень воодушевляюще, согласись?       Но если убрать зло. Стереть черноту. Рассеять мрак.       Что останется?       Напуганный и ненавидящий собственную жизнь маленький мальчик, что некогда вырвался из дома. На свободу.       Чтобы потом снова вернуться. Покориться. Сдаться своей судьбе.       Ты жалок, Сэм.       Ты позволяешь помыкать собой. Вести себя туда, куда не хочешь идти.       Ты даже боишься признаться брату, насколько силён.       Признаться в том, что ты лучше него.       Единственный раз жизнь сделала тебе поистине бесценный подарок — и ты отказываешься от него.       Как же ты не поймешь, что именно это и делает тебя особенным? Дарит ту долгожданную и опьяняющую свободу?       Ведь без всего этого ты просто никто.       Вся его жизнь —       От самого начала и до неизвестного пока конца.       Собранная из кусочков, многие из которых хотелось бы просто спрятать и забыть.       — Постоянная битва       Битва с монстрами — самая лёгкая, как бы странно это ни звучало.       Битва с отцом, который никак не хочет понять.       С братом, который не видит, что его Сэмми уже подрос.       С судьбой — Стэнфорд и грёзы о нормальной жизни изначально были обречены на неудачу, но слишком сладостной была мечта, чтобы от неё отказаться.       И, наконец, самая страшная битва — с самим собой.       Которую ему не выиграть       В кого ты превратился, Сэм?       Спишь с первыми встретившимися на пути девушками.       Пьешь крепкий виски, с удовлетворением ощущая терпкий жар в горле.       Плюешь в душу брату — тому, кто пошел ради тебя в Ад.       Ах, да… Он же просто не понимает того, что четыре месяца ты жил в своём персональном аду.       Но и ты не понимаешь тоже, Сэм. Свою битву ты проиграл.       Внутренние демоны празднуют победу.       И Люцифер уже вырвался на свободу.       Усталому человеку, которого они видят       «Я слишком устал».       Устал бороться. Устал идти куда-то. Устал ошибаться, приносить боль своим близким.       «Я хочу просто закрыть глаза и наконец-то отдохнуть».       Уже всё безразлично       «Сэм, чёрт возьми, ты ранен!»       Испуганный голос брата возвращает к реальности. Сэм трясет головой, пытаясь отогнать цветные пятна, которые прыгают перед глазами.       Очередная охота. Очередной монстр. Очередная рана.       Какая разница, что происходит, когда конец будет одним?       Апокалипсис.       Конец света.       И все это потому, что он когда-то ошибся.       Все из-за него.       Старик готовится       «Сэм придумал план, как затолкать дьявола обратно в клетку!»       «Я должен. Должен исправить то, что натворил».       Но хватит ли сил?       Слабый, сломленный, уставший человек.       Юноша с душой старика.       Впустить Люцифера в себя —       Умереть в раскаянии       И прыгнуть в клетку.       Запереться там, откуда уже не выбраться.       Где ждёт только боль.       Одна боль.       Навеки.       И никто не спасет. Ты сам взял обещание с брата.       Неужели не боишься?       И этот старик — я       «Мне страшно, Дин».       Сэм смотрит на брата. Избитого, еле живого брата. Избитого им, Сэмом — потому что у него не получилось совладать с Люцифером в своей голове.       «Но больше никто не пострадает из-за меня».       Закрыть глаза.       Ощутить ветер, бьющий в лицо.       Вдохнуть полной грудью воздух, запоминая, запечатлевая его вкус, его запах.       И — прыгнуть.       «Мне страшно, Дин».       Но вместо брата — лишь ухмыляющееся лицо дьявола.       Всё, что я чувствовал       Боль. «Джесс! Джесс, нет!»       Страх. «Тебе остался всего год, Дин».       Вина. «Четыре месяца. Сорок чёртовых лет в Аду».       Гордыня. «Как охотник я лучше тебя, Дин. Это так».       Мириады оттенков чувств, эмоций, впечатлений.       Всё, что я знал       Вендиго можно убить, только если сожжешь его.       Вампирам отсекай голову.       А оборотню всади серебряную пулю прямо в его чёрное сердце.       Демоны… Это легко. Экзорцизм.       «Отец натаскал вас».       «Дин, мы росли, как в казарме».       Я никогда не показывал       «Я в порядке, Дин».       «Со мной всё хорошо».       «Беспокойся лучше о своей шкуре!»       «Я правда в порядке».       «Да отстань ты!»       Никогда       Пока не запер себя в клетке.       Ни за что        Пока жизнь не превратилась в непрекращающийся кошмар. Тугой узел агонии и боли.       Не увидеть того, что могло бы случиться       «Если бы ты знал, Сэм, что ждёт тебя здесь — решился бы на прыжок?»       Сатана издевательски улыбается, поднося к измученному телу очередную раскаленную докрасна железную печать.       «Я помечу тебя. Везде поставлю свой знак. Ведь я так люблю свою игрушку. Своего маленького Сэмми».       И наружу вырывается очередной крик боли, заставляя дьявола скучающе зевнуть, картинно прикрыв рот рукой.       Всё, что я чувствовал       И какой теперь смысл в тех чувствах, что сейчас забыты?       Всё, что я знал       Во всех этих знаниях, что бесполезным пыльным хламом похоронены в голове?       Я никогда не показывал       Держал в себе. Терпел. Скрывал.       Потому что не хотел беспокоить брата.       Потому что было ради кого держаться.       Теперь же, когда каждый новый день встречает тебя ненавистной усмешкой и новой болью, зачем притворяться?       Несвободный       День. Неделя. Месяц. Год. Ещё год. Десятилетие. Век.       Сколько он уже находится здесь? Сэм потерял счёт этим дням.       Да и как разобраться, когда отличаются они только новыми способами изощрённых пыток, что придумывает Люцифер?       Сам не свой       Он начинает забывать своё имя, но Сатана заботливо напоминает, вонзая под кожу острый металл.       Он начинает забывать свою жизнь на земле, но Дьявол нашептывает всё это на ухо, с улыбкой ломая обе руки.       Он начинает забывать, за что попал сюда.       Но Люцифер каждый раз возвращает к реальности.       Я нарекаю тебя непрощённым       — Сэм? Сэмми?       Глаза широко раскрыты, и в них отражаются всполохи ярко-оранжевого огня.       Боль. Снова боль.       Но на этот раз она… Другая.       Настоящая.       Такая, что он наконец чувствует себя живым.       «Воспоминания. Это были всего лишь чёртовы воспоминания».       Он на миг заглянул за стену, отделяющую ад от всего остального.       Всего лишь на миг. Показавшийся вечностью.       Но он ведь спасся?       Выбрался?       Мальчику даровано прощение?       Один мужчина уводит из комнаты другого, тяжело опирающегося на него.       И никто не замечает, как на одну секунду в помещении мелькнул третий силуэт.       Всего на секунду.       Но этого достаточно, чтобы разглядеть довольную улыбку сатаны.       Нет, Сэм, тебе не сбежать от меня, ведь       Я нарекаю тебя непрощённым.