Весеннее

Прогулка с Юджи по магазинам заканчивается в парке на лавочке, с мороженым. Весь день недовольный из-за того, что в выходной его так бесцеремонно выдернули из дома, да ещё и заставили ходить, Хироки наконец-то выглядит более-менее удовлетворённым. Причиной тому первое весеннее солнце, выглянувшее впервые после почти месяца серых облаков, сладкий рожок мороженого или пара новых туфель, купленных только что, он не знает. Может быть, всё вместе. А может быть, именно туфли, такие, как он давно искал, взамен старым и безнадёжно испортившимся. - Мне кажется, для мороженого ещё не так жарко… - задумчиво тянет Хироки, с увлечением поглощая свой рожок и не замечая ничего вокруг. - Для него и не должно быть жарко, - Юджи улыбается. – Просто не должно быть холодно. - Я вот-вот замёрзну. - Да брось. Снег давно сошёл, деревья постепенно зеленеют, кажется, всё уже готово к лету. Где-то далеко, в центре парка, слышны голоса и крики шумных резвящихся детей, прогуливающихся рядом родителей и школьников. Хироки искал место, где всё это будет максимально далеко, и где можно будет просто немного отдохнуть на свежем воздухе. Окидывая взглядом пространство вокруг, он чуть щурится от солнца и провожает взглядом парочку смущённых льнущих друг к другу подростков. Должно быть, они думали, что здесь никого нет. Взгляд Хиро скользит вверх по деревьям, и на ветке одного из них, достаточно близко, он замечает тихую мелкую птицу. Юджи откидывается на спинку лавочки, шумно вздыхая, и закидывает ногу на ногу. Этот жест заставляет Шауру обратить на него внимание, и он почти неосознанно упирается взглядом в обувь Камиджо. Затем переводит взгляд на свои ноги – старые кеды, выбранные для долгих гуляний по магазинам. За них было несколько стыдно, когда они решили зайти в обувной. И снова на туфли Юджи – должно быть, въевшаяся привычка или простое незнание, что есть ещё и другая обувь. Иного объяснения тому, что вокалист их почти никогда не снимает, кроме самого холодного времени года и концертов, Хироки найти не может. Чистые, аккуратные и блестящие на солнце. Будто только что они не ходили по пыльным тротуарам и мокрым дорожкам в парке. - Как часто ты чистишь свои туфли? – уже расправившись со своим мороженым, не задумываясь, спрашивает Хироки. Удивлённо приподняв брови, так, что их даже становится видно из-за оправы солнечных очков, Камиджо пожимает плечами. Опускает взгляд на свои ноги и тихо хмыкает, поняв, что упрёка в этом вопросе не было. - Они просто не пачкаются, - с неизменным самодовольством отвечает он. Сразу после этой фразы подтаявшее уже мороженое, которое Юджи не спешит прикончить, опровергает слова Камиджо, и большая крупная капля сладости падает прямо на носок туфли. Вокалист недовольно поджимает губы, с досады выкидывая весь оставшийся рожок в урну рядом, и пытается определиться, что делать дальше. Уже полностью расслабившись под конец активного дня он забывает о том, что такое быстрая реакция, и поэтому проще сидеть и смотреть на белую расплывающуюся кляксу на обуви, чем вспоминать, есть ли у него салфетки, или платок, или ещё что-нибудь, чтобы эту пакость вытереть. Тихо рассмеявшись всему произошедшему, Хироки наблюдает за Юджи, но поняв, что тот так и не собирается ничего делать, решает взять ситуацию в свои руки. Он опускается перед Камиджо, и, достав свой идеально чистый платок, аккуратно стирает им липкую каплю с туфли. Юджи наклоняется ближе, даже приспустив очки на переносице, с непониманием следя за действиями Хироки. - Так лучше? – Шаура поднимает взгляд, ухмыляясь, и столкнувшись со спокойным взглядом Камиджо, опускает голову. Смотреть свысока. Должно быть, у Юджи это уже в привычку вошло – смотреть так, например, на зрителей со сцены. На подчинённых. Но Хироки к этому взгляду не привык, и поэтому едва заметно ёжится, будто пытаясь спрятаться, будто прикосновение взгляда Камиджо – физическое, и оно неприятно. - Спасибо, - равнодушный тон, Юджи убирает ногу, сев ровно. – Это было неожиданно, но я сам бы как-нибудь… - он тихо смеётся. Шаура не спешит встать, а делает вид, что заметил ещё какое-то пятнышко на обуви Камиджо, и принимается упорно натирать носок туфли. По веткам деревьев проходит едва слышный шумок, а Хироки хочет как минимум провалиться сквозь землю, чтобы не было ни этой весны, ни ветра, ни равнодушного Юджи. И не было дурацких желаний. - Как же, сам, - тихо бурчит, чувствуя под пальцами жёсткую кожу обуви, сквозь которую всё равно легко прощупывается нога. – Небось, ждал бы, пока к тебе не подбежит один из твоих мальчиков на побегушках. - Хироки. - Что. - Встань. Перестав усердно возить уже грязным платком по туфле, Шаура снова поднимает голову, глядя на Камиджо, и не видит ничего за стёклами тёмных солнцезащитных очков. - Зачем? - Ты… - Хочу и сижу. Перед тобой. На коленях. Ну и что. Хироки недовольно хмыкает своим мыслям и кусает губы. И ещё пытается судорожно придумать, что бы сделать такого ещё. Показательного, но не демонстративного. Лёгкий жест должен оставаться лёгким и незаметным, неуловимым. Что там делали слуги своих господ, кроме уборки по дому и готовки еды?.. Ах да, можно подать чай в фарфоровой чашечке на фарфоровом блюдце. Можно расчесать волосы – раз по двести прочесав каждую прядь. Кажется, так делали принцессам. - Хиро? Встряхнувшись, Шаура поднимается на ноги и протягивает руку Юджи, призывая встать и его. А потом смотрит на свою руку и тут же жалеет об этом, принимаясь тереть платком уже её. Пока он слишком занят этим, Камиджо встаёт сам, вопросительно глядя на Хиро, который этого, конечно, не видит. - Ты что-то хотел? - Да. Я решил… что нам, возможно, будет лучше посидеть где-нибудь в кафе? Выпить чаю. Камиджо тихо смеётся, опустив голову. Больше он не будет смотреть свысока, и поэтому Шаура отчаянно хочет снова усадить его. А самому опуститься чуть ниже… - Как скажешь. Только платишь ты. - Плачу я, - согласно кивает головой, и, прихватив пакеты с покупками, задаёт направление дальнейшей прогулки. Теперь уже – до ближайшей чашки ароматного чая.