Восьмой день Весенних Скал

В этот день когда-то, Круг назад Франциск Оллар сделал предложение руки и сердца святой Октавии. И теперь все честные Олларианцы поздравляют дам, дарят им цветы и говорят комплименты. Ничего такого Ричард не знал, живя в Надоре. Во-первых, эсператисты не очень-то жаловали олларианские праздники, во-вторых, Мирабелла вообще была против празднования чего бы то ни было, будь то Зимний Излом или Летний. Да и как праздновать-то? Денег не хватало на самое необходимое. И каждый день мог быть черным. Вместо лакомств в праздничные дни полагалась двойная порция молитв. Другое дело – столица, где герцог Окделл остался, благодаря Рокэ Алве. Правда, с тех пор ни разу не поблагодарил своего сеньора за то, что он периодически вытаскивал его из любой лужи, куда герцог Окделл лез с грацией гербового животного. Впрочем, речь шла о восьмом дне Весенних Скал. Вся столица была охвачена предпраздничным ажиотажем. Мужчины стали сражаться за честь дам так часто, что в Нохе одна компания, приехав на поединок, частенько ждала, пока освободится старый двор от предыдущих дуэлянтов. Лекари успевали неплохо подзаработать, перевязывая неудачливых бретеров. Но не только они – цветочницы, ювелиры и портные вместе с гоганскими ростовщиками имели, как говорили последние «неплохой гешефт» в честь праздника. Лучшие Люди Олларии подумывали о подарках для жен, и не только для них. Тессорий сидел, закрывшись в своем кабинете и подсчитывал, сколько можно будет утянуть из королевской казны, чтобы не было сильно заметно и не узнал бы Дорак, не приведи Ушедшие. И хватит ли денег, чтобы купить достойные подарки невестке, внучкам и еще… некоторым достойнейшим дамам, имена которых он не упоминал и в мыслях. А то – мало ли… Обер-прокурор думал, будет ли в этом году подарки для дочери от многочисленных приятелей его сына, и кто из них подарит самый дорогой подарок. Марсель Валме, сидя у камина с бутылкой «Крови», что прислал в подарок сам Первый маршал, писал рондели. Он полагал, что дамам приятно получить, кроме букета цветов, написанные им стихи. То же самое пытался сделать и небезызвестный Жиль Понси, но в голову приходили лишь строчки про пень. А дамы почему-то были недовольны – видимо, не понимали творчество, подобное Барботте. К празднику готовились не только Лучшие Люди, но и Люди Чести. Что делать – старой знати приходилось поддерживать традиции Олларов. Вальтер Придд поздно вечером рассматривал при свете свечей колье с аметистами, которое готовил в подарок своей супруге. А дочерям – серьги с такими же аметистами. Ги и Иорам Ариго выбирали рубины в подарок для своей царственной сестры. Генерал Рокслей готовил множество подарков для своей супруги. Дженнифер была избалованной особой. А вот кансилльер не выбирал подарков никому. Со времен смерти Алисы Дриксенской он не дарил никому ни цветов, ни драгоценностей. - Я – старый больной человек, - вздыхал граф Штанцлер, - все деньги идут на лечение, да на нужды Великой Талигойи. И поэтому в праздничный день дамы фыркали и отворачивались, завидев кансилльера. Только Её Величество мило улыбалась эру Августу и получала в дар чахлый букет гиацинтов. Вот уж кому приходилось несладко перед праздником, так это Первому маршалу. Каждая дама, будь то королева или простая горожанка, не говоря уже о многочисленных фрейлинах, мечтала о том, как она повстречает Ворона, и тот подарит ей цветы, споет кэналлийскую серенаду, а может, подарит еще что-нибудь. Что будет это неведомое «что-нибудь» - каждая понимала по-своему. Может, кто-то мечтал о ройе, а кто-то – о сапфирах. Даже строгие матроны весьма почтенного поведения втайне от всех мечтали о синеглазом герцоге, который вдруг примчится на черном мориске, подхватит их в седло и умчит в Кэналлоа, где прибой бьется день и ночь о скалистые берега бухты Алвасете. То, что их в одного раза в седло не подхватит даже силач Альмейда, не говоря уже о хрупком Вороне, они предпочитали не думать. Ричарда разбудили, бесцеремонно стянув с него одеяло. - Юноша, - Алва, казалось, был бодр и готов ко всему, что может ожидать Первого маршала, - одевайтесь, я жду вас во дворе. Захватите плащ, на улице прохладно. Сону уже оседлали. За окнами еще не рассвело. Приоткрыв один глаз. Ричард подумал, что еще нет и шести утра. - Монсеньор! Рано же еще! Я согласен идти на тренировку, но через час… или два. Из-под головы оруженосца неведомо куда исчезла подушка. - Кто говорит о тренировке, юноша? Мы уезжаем с инспекцией в летние военные лагеря. - Так ведь лета еще нет. - Лета нет, а летние лагеря есть, и мы туда отправляемся сегодня же. Сейчас же. Не забудьте, оруженосец обязан сопровождать своего сеньора, или если вам больше нравится, эра везде, куда тому угодно. - Вот если бы к Марианне… Дик потягивался и зевал, изо всех сил оттягивая этот жуткий миг, когда придется спустить ноги на пол с кровати. Но лежать без подушки и одеяла было не так уж и привлекательно, да еще воспоминания о присяге, данной в день святого Фабиана, способствовали тому, что Ричард слез с постели и начал одеваться под насмешливым синим взглядом. - Живее, юноша. И ни слова ни о Марианне, ни о Её Величестве, если не желаете полететь с лестницы. - Но, как …. – спросонок Дик не мог ни уловить желания своего эра, ни попасть руками в рукава колета. - Живее, юноша, я не желаю, чтобы вы неслись галопом через всю Олларию к южным воротам, догоняя меня. Вы еще неважно держитесь в седле. И умойтесь уже, а то смотреть на вас жалко. Вскоре небольшой отряд Ворона и кэналлийцев ехал по темным столичным улицам. Время было такое, что даже служанок и разносчиков было мало на них. - Пять утра, ежели вас интересует время, - сказал Рокэ, обращаясь к Дику, - к завтраку прибудем на место. - Монсеньор, - жалобно протянул Окделл, - к чему такая спешка? - После узнаете, юноша. Завернитесь в плащ, мне не интересно, как вы кашляете и чихаете. Можете подремать в седле. - А это возможно? - Попробуйте, - насмешливо отозвался герцог Алва, - только не свалитесь под копыта. Падать под копыта лошадей Повелителю Скал не улыбалось, и он предпочел бодрствовать. До лагеря добрались довольно быстро, но генерал Южной Армии Эмиль Савиньяк встретил их у ворот. Потом младший близнец вспомнил, какое сегодня число. - Так поэтому, Росио, ты и сбежал сюда? - А ты как думаешь ? Хорошо быть Первым маршалом Талига. Дела военные, забота о судьбах страны и все прочее. Как приятно оказаться в таком месте, где нет прекрасных дам в радиусе сотни хорн. - Ты полагаешь, влюбленные дамы не в состоянии преодолеть его? - Полагаю, они не знают, куда я отправился. А Ричард спал, прикорнув в углу той комнаты, где два полководца отмечали День Прекрасных Эреа без самих эреа. И были тем весьма довольны. Ричарду же снилось, что победило дело Великой Талигойи, к власти пришел Ракан и отдал ему в жёны Её Величество Катарину Ариго. А он, Повелитель Скал, подарил ей Надор в восьмой день Весенних Скал. Потом он проснулся, и, чувствуя себя выспавшимся и отдохнувшим, отдал должное вину. Эмиль, посмеиваясь, подливал Ричарду «Слёз». - Милле, не спаивай моего оруженосца, нам еще добираться обратно. Ведь завтра будет праздник. - Праздник же сегодня, - озадаченно ответил Эмиль. - Завтра, - улыбнулся Ворон, - будет День Рождения моего оруженосца. Мы с ним просто не может пропустить столь значительного события, верно, Дикон? И оруженосец был с ним полностью согласен.