Хаос. Первое убийство.

Ногицунэ приходит только туда, где есть хаос, которым можно управлять. В Стайлзе его было огромное количество, он сам был хаосом. Гамма отрицательных эмоций, включавшая в себя гнев на врачей, не сумевших спасти дорого ему человека, и опустошение, как буд-то вырвали незаменимую часть твоего тела, после смерти матери,зависть по отношению к лучшему другу, так внезапно ставшему популярным, Ногицунэ просто не мог пройти мимо такого вкусного источника эмоций. Стайлз сидел в выцветшем тёмно красном бархатом кресле, которое пора бы уже выкинуть на ближайшую помойку, один из его подлокотников готов был отвалиться прямо сейчас. Но видимо администрацию мотеля, в котором он находился, такие мелочи не интересовали. Поза парня была расслабленной и по его взгляду можно было подумать, что подросток просто задумался, и что через пару минут он снова вернётся в наш земной мир из своих возвышенных мыслей, чтобы радовать окружающих бесконечной, порой бессмысленной и здорово отвлекающей болтовней. Возможно так оно и было бы, если не одно "но". Тот кто сидел в кресле не был Стайлзом. Точнее это был Стайлз, только с древним, любящим употреблять в пищу человеческие эмоции, тёмным лисом в своем подсознании. Умиротворенность парня портила ещё одна вещь. Перед ногами Стайлза в луже крови, свернувшись калачиком, подвывал от боли какой то паренек. На вид ему было лет 15 и с его лица не сошли ещё прыщи и угри пубертатного периода, вполне возможно, что он все ещё был девственником. Нормальный человек тут же бросился бы помогать пареньку, лежащему на полу, но Стайлз давно уже не был нормальным. Ещё с того времени как умерла его мама, когда лучший друг стал оборотнем и тогда, когда Стилински согласился стать телесной оболочкой для древнего тёмного лиса- Ногицунэ. Он стал ненормальным настолько, что стал убивать людей. Дядюшка Питер позавидовал бы его безумию, жаль что не может. Сейчас практически никто из стаи не может его найти, спасибо Лису. Он надёжно спрятан от оборотней. Нет его не то чтобы не видят, просто очень быстро забывают. Все люди, которые пару минут назад разговаривали со странным худощавым парнем в поношенной одежде, вспоминают его как непонятный плод работы своего подсознания. Всех, кого на своём пути встречал Стайлз, он видел как на ладони. Все их желания, прихоти, все их мысли Стилински видел написанными на их же лице. Взять того же паренька, валявшегося перед его ногами. Как только тот увидел Стайлза, то тут же подумал о нем как о потенциальном партнере в сексе. Иными словами: тут же захотел его трахнуть или стать трахнутым. Стилински весь скривился от таких мыслей. Насколько надо быть испорченным, чтобы думать о таком в относительно малом возрасте? Хотя кто он такой, чтобы говорить об испорченности? Как именно он довел парня до такого состояния, Стайлз не помнил. Помнил лишь как приложил его головой о кирпичную стену и ещё помнил крики этого парня, ужасные, мерзкие, как буд-то девчонка какая-то визжала. Мысли о девушке-крикунье вызвали воспоминания о банши. О милой рыжеволосой банши с совсем не милым голоском. Однажды она уже хотела предсказать его смерть, но не смогла. Чтож, пусть предсказывает другие смерти, Стайлз умирать не спешил. Для него в этом мире осталось ещё пара дел. Взглянув в окно, подросток с удивлением заметил, что в далеке виднеется светлеющая полоска, обозначающая приближающийся рассвет. Пора заканчивать. Стайлз встал с успевшего надоесть кресла и подошёл к подростку. Тот лишь сильнее застонал. - Сейчас я должен толкнуть речь, как в фильмах со злодеями, рассказывающими все свои планы людям, которые по идее должны умереть, но каким то чудесным образом спасаются. Но я не буду. Потому что не хочу так же облажаться.- стоны лежащего подростка все чаще переходит в надрывное шипение. - Хотя ты скорей всего не выживешь. Никто не выживает.- Стайлз схватил паренька за волосы и вздернул вверх, так, чтобы видеть его лицо теперь даже хрипы прекратились. Затуманенным от боли сознанием он слабо понимал, что ему грозит, но та часть мозга, что все ещё работала, поняла какая участь ждёт тело. Стайлз же просто сходил с ума от вкуса эмоций. Страх и боль. Термоядерное сочетание. Даже Ногицунэ подался вперёд из оболочки, но Стилински его одернул. Лис уже убивал, настало время попробовать и Стайлзу. Мгновенье, один рывок рукой в сторону грудной клетки и молодое неокрепшее тело лишилось сердца, своего главного органа, своей опоры, своей жизни. Сила Лиса давала огромные преимущества. Теперь Стайлз смог бы уложить на лопатки даже могучего альфу Дерека Хейла. Как жаль, что теорию нельзя проверить на практике. Хотя нет, не жаль. Сейчас сыну шерифа было не до этого. Сейчас он упивался мощью своего тела, упивался эмоциями затапливающими его сознание. Здесь и сейчас Стайлз чувствовал, что может сделать это, он может убить человека, вернее уже убил. Он чувствовал, что каждая клеточка его тела способна совершить невозможное. И что самое важное, Стайлз чувствовал, что в силе справиться со всем.