«Ну же! Чёрт».
Тусклый, мёртвый свет монитора методично освещал неухоженную, пыльную комнату. Над чашкой кофе, что стояла справа, причудливо вился пар. Из пары дешёвых колонок, стоявших под столом, доносилась очень тихая инструментальная музыка. На мониторе — чистый лист Ворда. Мигающий курсор, казалось, потерял всякую надежду сдвинуться с мёртвой точки. А Семён продолжал бесцельно смотреть в окно, вслушиваясь в шум дождя.
Опустил руки на покрывшуюся многолетней грязью клавиатуру. Вздохнул. Решил глотнуть кофе. Тут же поставил кружку на место. Горячо. Вздохнул снова. Почесал голову. И продолжил вглядываться в мертвенно-белый монитор, слушая шёпот проводов.
«Как же так, Сёма? Неужели ты даже этого не можешь? Что ты вообще забыл на этой земле? Неужели ты так и сдохнешь потреблядью, не принеся ничего нового в этот мир?».
Опустил голову на стол. Вздохнул в третий раз.
«Сколько уже прошло? Три месяца? Или четыре? И на что ты надеялся, позволь спросить? Что ты вернешься и, прогуливаясь по ночным улицам, внезапно наткнешься на Алису, одиноко стоящую на остановке? Или, когда ты будешь пинать хуи на работе, к тебе подойдёт Славя и попросит помочь с ксероксом? Дурак ты, Сёма».
Встал, прихватил со стола полупустую пачку сигарет. Вышел на балкон. Звук чиркнувшего кремня тут же растворился в успокаивающем, медитативном шуме проливного дождя.
«Чудес не бывает. Время движется лишь в одну сторону. Неважно, что это было: чересчур реалистичный сон, галлюцинация или путешествие в прошлое. Нужно как-то выбросить это из головы, иначе мне в этом мире долго не протянуть. Рассказ — неплохая идея».
Бросил окурок вниз. Наблюдал, как он исчезает в ночном мраке. Вернулся в своё кресло. Опустил трясущиеся от ночного холода и никотина руки на клавиатуру. Замер.
«Но я никогда не писал рассказов. Какой из меня писатель? Я даже школьное сочинение не осилю...».
Просидел, не двигаясь, минут пять. Глотнул уже остывший кофе. Вновь встал, начал ходить по комнате взад-вперёд.
«Сам не знаю, зачем, но я должен это сделать. Словно... словно судьбой предначертано...»
Саркастично хмыкнул.
Пошёл на кухню, подошёл к раковине. Кран сонно скрипнул. Умылся. Вернулся к компьютеру. Достал ещё сигарету. Медленно выкурил её прямо в комнате. Откинул рукой упавшие на глаза волосы. Сел ровно. Прокашлялся. Потянулся за чашкой — пусто. Вздохнул. Медленно опустил ладони на клавиши.
«Ну всё. Ты либо делаешь это, либо продолжаешь мучиться воспоминаниями до конца своей жалкой жизни».
Курсор, наконец, сдвинулся с места. Первое слово, второе, запятая. Стук клавиш глухо отзывался в ночной тишине. Конец предложения.
«Хм-м. Нет»
"CTRL + A", "Delete". Вскоре на мониторе красовалось новое предложение, чуть длиннее предыдущего. Вгляделся, прочитал несколько раз.
«Ну что за бред... И двух слов связать не могу. То-то же. Книги надо было читать вместо тредиков на бордах».
"CTRL + A", "Delete". Дождь продолжал тарабанить по окнам.
Встал, подошёл к кровати. Сел, не обращая внимания на беспорядочно раскиданные подушки и одеяло, скомканное в белый сморщенный шар.
«Зачем? Почему я? Почему всё это случилось именно со мной? И что — "это"? Чья-то злая шутка? Если так, то она удалась на славу. Такое чувство, словно с тобой поигрались, а затем выкинули за железные ворота в отвратительную реальность. Я ведь ничего плохого не сделал. Чем я заслужил этот кошмар? Как мне забыть этот грёбанный "Совёнок", грёбанных пионерок, грёбанное лето!? Суки...».
Закрыл лицо руками. Хотел плакать, но слёзы словно забыли, где выход. Лёг, не раздеваясь, отвернулся к обшарпанной стенке. Сна ни в одном глазу. Стал глядеть в одну точку, стараясь отключить сознание. Но вместо этого перед глазами начали мелькать образы из одного пионерского лагеря, полные красок и летнего тепла. Старался игнорировать их. Но они становились всё сильнее и ярче, превращаясь в галлюцинации на стене.
«Чё-ёрт! Не могу... Больше не могу...».
Вскочил, побежал на кухню. Схватил нож со стола. Надрывисто дышал. Поднес лезвие к горлу. Затем к запястью. Вглядывался в отражение на лезвии. Бросил нож обратно.
«Всё равно духу бы не хватило, позёр».
Вернулся в комнату, подошёл к шкафу, достал аптечку. Нащупал пузырёк с успокоительным. Пусто. Зажмурился, глубоко вдохнул, положил на место. Снова лёг. Краем уха заметил, что дождь немного утихомирился. Повернулся на спину, стал глядеть в потолок.
«Вот и всё, дружок. Так ты и проведёшь остаток жизни. Как аморфная бактерия, паразит на теле Земли. Большего ты и не заслуживаешь. Подумать только: с тобой случилось столь невероятное, не поддающееся никакому рациональному объяснению событие, а всё, что ты можешь — это ныть и жалеть себя, изо дня в день. Кажется, эти ребята ошиблись Семёном».
Стал смотреть в точку на потолке. Образы из "Совёнка" вновь закрались в голову, но Семён уже не стал отгонять их. Воспоминания, раньше резавшие, словно острое лезвие, теперь приятно согревали. Веки незаметно сомкнулись. Дыхание стало ровным и спокойным.
410-ый... Железные ворота с двумя высеченными из камня пионерами по бокам... Чистый летний воздух... Трава, сочащаяся зеленью и соком... Девочка в пионерской форме с золотистыми косичками... Уютные корпуса, стальные кровати... Столовая с толпой галдящих пионеров... Библиотека с кучей советской литературы... Голубое небо...
Первый день, второй, третий. Знакомства, признания, ссоры, примирения. Мешки с сахаром, бутылка "Столичной" и яблоко на столе медпункта. Целая жизнь, уместившаяся в одну неделю. Комок, сплетённый из судеб людей, которых никогда не существовало. Или же...
Резко открыл глаза. Солнце, словно прожектор, било из окна жгучим светом, залив всю комнату. Вскочил, метнулся к компьютеру, запутался в простыне, упал. Не обращая внимания на боль, сел за монитор. Подвинул полуживую клавиатуру ближе. "Новый документ". Пальцы твёрдо и резко застучали по клавишам.
«Мне никогда этого не забыть».
***
Проснулся под вечер. Поднял голову, увидел монитор, испещрённый маленькими буквами. Вздохнул с облегчением. Пробежался глазами по тексту.
«Хм-м. Не так уж и плохо».
Огляделся, протёр глаза. Вспомнил, что нет принтера. Скопировал документ на флешку, наспех накинул куртку и помчался в ближайшую типографию.
Спустя десять минут вышел из типографии, держа в руках сорок страниц рукописи. Волновался. Дрожащими руками перевернул страницу. Покрасневшие глаза живо забегали по тексту.
«Эм-м».
Мышцы на лбу напряглись, дыхание участилось. Покраснел.
«Это просто несусветный бред! Чёрт, только зря бумагу перевёл».
Разозлился, мысленно проклиная себя за вчерашний прилив позитива и потраченное время, наспех скомкал свежую рукопись и яростно швырнул её в забитую до краёв урну, стоящую рядом. Развернулся и яростно зашагал домой. Оглянулся на мимо проезжающий автобус.
«Катись в ад, сволочь».
***
«Боже мой, ну и кретин. Кем ты себя возомнил, Достоевским? Смешно. Зря только время потратил. Да чтоб я ещё раз что-то написал...».
Вышел из ларька. В пакете бойко зазвенели бутылки. Посмотрел на пакет.
«Вот твоё будущее, приятель. Вот твоя судьба. Остаётся пойти домой и нажраться. Больше ты ни на что не способен».
Натянул воротник повыше и уже собрался идти, но вдруг услышал за спиной женский голос:
— Простите, молодой человек?
«Ну здорово. Сейчас опять про Б-га начнут речи толкать. Или гадалка очередная. К чёрту её».
Зашагал быстрее. Но голос не утихал:
— Подождите, молодой человек, постойте!
«Вот же настырная».
Зашагал ещё быстрее, почти бегом. Но вдруг почувствовал, как его рукав крепко сжала чья-то рука. Рассвирепел.
— Послушайте, если вы...
— Ваше? — спросила миловидная невысокая девушка в овальных очках и вязанной шапке, протягивая Семёну комок бумаги.
— Не понял?
«Это что ещё за фокусы?».
— Это вы вчера бросили возле урны? Знаете ли, у нас, между прочим, чистый город, а вы мусорите, да ещё и в таких масштабах.
«Ясно. Очередной борец с мусором. И не лень же ей было выжидать тут целый день. Поехавшая».
— Так это ваше всё-таки? — переспросила девушка, беззлобно глядя на Семёна.
— Да, прошу прощения, если вам это так важно, давайте, я выброшу это в другое место...
— Нет-нет, вы что? Зачем же выбрасывать? — засмеялась незнакомка. — По-моему, очень здорово написано. Это вы, да?
— А, ну да, я. Подождите, вы что, читали?
— Ну конечно! Пока шла домой, всю дорогу читала, дома до глубокой ночи не могла оторваться. Так красиво! А я уж и забыла, как здорово в пионерлагерях было. А тут прям нахлынуло...
«Ущипните меня».
— ... а вас я ещё вчера увидела, но так и не смогла докричаться. Ох уж эти машины. Скоро люди совсем забудут, как на своих двоих передвигаться...
— Да, я тоже люблю прогуляться иногда. Да и машины-то как бы у меня и нет...
— Приятно слышать. Ну, то есть про "прогуляться", а не про то, что машины нет... М-да — незнакомка вдруг замолчала и начала пристально смотреть Семёну в глаза, отчего тот мигом покраснел, как помидор.
— Ох, простите меня, я тут болтаю без умолку, а имени вашего даже не спросила...
— Кхм... Семён.
— Приятно познакомиться, Семён. А я Женя. Знаете, а мне ведь правда понравился ваш рассказ. Я сама в библиотеке работаю, иногда пишу всякое... Но моё "творчество" и рядом не лежало с этим рассказом. Круто!
— Что, правда?
— Ну конечно! Уж кому-кому, а незнакомцам на улице я никогда не вру, — рассмеялась Женя. — Ой, мы же знакомы!
«Ну дела... Что делать? Как себя вести? Что говорить-то вообще? Может, продолжить молчать? Гляжу, она и без меня в
состоянии диалог поддерживать».
— Ну так что, Семён? Почему столь прелестная рукопись полетела в урну?
«Хм-м, даже не знаю. Может, потому что она ужасна?».
— Кхм... да-а, это долгая история.
— Ну вот и расскажете по дороге.
«Что ж, дежурные фразочки тут не прокатывают... Постойте-ка...»
— Простите? По дороге "куда"?
— Как "куда"? В издательство, конечно! Этот рассказ просто обязан быть напечатан! Хотя, нет, сначала в библиотеку зайдём, перепечатаем всё. Не понесём же мы эту макулатуру издателю...
«Что за ненормальная…».
— ...во-от. А что это вы улыбаетесь, Сёма?
— А? Что? Кто? Я?
Женя звонко рассмеялась. Семён не удержался и тоже принялся хохотать.
«Какое странное чувство. Месяца три такого не испытывал. Или четыре...».
Прошло полчаса. Женя взглянула на часы и сказала:
— Ладно, пойдём, а то поздно уже. Как бы не опоздать.
— Хорошо. Сейчас, только мусор выброшу.
С этими словами Семён взял свой звенящий чёрный пакет и с чувством очищения бросил в урну.
— Ладно, пойдём, только вот я не знаю, где это ваше издательство, так что... показывай дорогу!
— Как? Не знаешь? А куда же ты деваешь все свои книги? Дома складываешь, как Кафка?
— Не-ет, нет. Если честно, это первое, что я написал в своей жизни.
— Да ладно?! — оторопела Женя. — Не верю! Врёте вы всё, Сёма, — ехидно улыбнулась она.
— Нет, это чистая правда.
Женя задумалась.
— Ой, опаздываем. Пойдём скорее, а ты пока давай рассказывай, с чего вдруг решил писательством заняться. И давай без этих твоих «долгих историй».
— Хорошо, но история действительно долгая. И есть вероятность, что когда я закончу, ты взглянешь на меня с грустью и недоумением, и мы никогда больше не увидимся.
— Ты меня не пугай, у меня психика крепкая. Приступай, — шепнула она.
— Ну смотри...
На город незаметно опустилась ночь.
«Вот бы этот день не закончился...»
