"У ночи свои законы, своя магия, свое предназначение. Она сводница, она разлучница, она надежда и она погибель, она зарождение жизни и она же несущая смерть. И пойди разгадай, чем станет следующая для тебя..." ©
Сегодня очень холодно, холодней чем обычно. Но не ветер тому причина, не каменный пол, не поздняя осень. Да и не столь то погода, сколько внутреннее состояние. Озноб пробирает всю душу, покрывает мурашками тело. Они щекочут, заставляя издать нервный смешок. Но сейчас тот момент, когда нужно держаться. Пережить эту ночь, как бы не было больно, как бы не рвались наружу эмоции. И он, главнокомандующий командир Легиона Разведки Ирвин Смит, знает это как никто другой. Уже ничего не помогает. Он не чувствует ни жара от камина, ни обжигающего горло коньяка. Внутренний холод будто замораживает этот алкоголь, не позволяя пьянеть. Всё кричит: "Соберись!" Отчего? Смит теряет своих солдат регулярно, сотнями на каждой вылазке. Тогда почему сейчас так плохо? Врач только что покинул кабинет командира. Преклонных лет мужчина в белом халате поверх черного костюма. Он принес приговор, что солдату разведки, сильнейшему воину человечества капралу Риваю Аккерману осталось недолго. Может, пару последних мучительных часов. Ирвин уже ничего не понимал, не слышал, не думал. Он просто существовал. Командир прокручивал в голове слова врача, пытаясь представить смерть его лучшего бойца. Не вышло. Это никак не вязалось с Риваем. Будто он бессмертен, не убиваем, вечен. Странно, но Смит никогда раньше не задумывался, как тот умрет. Будет ли это пасть титана, болезнь или старость. А теперь вот. Не лучшее падение, травма, а завершающим аккордом заражение крови.* * *
Эхо от глухих шагов раздается по всему этажу. Они тяжелые, неторопливые. Такие бывают у тех, кто идет на эшафот. Ирвин же шел делать вещь куда страшнее. Он впервые шел осознанно прощаться. Прощаться навсегда... Дверь, за которой находится капрал. Командир впервые не уверен, он топчется как мальчишка, не зная что делать. Но лишь поняв, что это последний раз, когда он может застать этого человека живым, рука сама поворачивает ручку, а ноги проходят внутрь. Здесь также холодно, как и у Ирвина в душе. А может ему так только кажется. В комнате всё пропахло лекарствами и спиртом. Так тихо и темно, будто здесь присутствует аура смерти, словно она готова принять и отпустить очередную грешную душу. Возле кровати Ривая еле горит лампа. Сморщенный лоб покрыт испариной. Ему больно, плохо, обидно. Всё ещё могло быть впереди. Смит приложил руку к его голове. Жар. Капрал чуть вздрагивает от колоссальной разницы температур. Двое в комнате. Один словно лед холодный, а другой сгорает в огне. Ривай из последних сил поворачивает голову и, чуть приоткрыв глаза, одними губами шепчет имя командира. Того, кого он наверное хотел увидеть в свои последние минуты жизни. Смит крепко сжимает его руку, показывая, что он рядом, что все скоро пройдет. Тот хочет вырвать ее из цепкого захвата, то тщетно. А самому ему остается молиться, чтобы капрал уснул спокойно и как можно скорее. Эта ночь пройдет. Закончится. Обязательно...* * *
Сегодня очень холодно. Холодней чем обычно. Но не ветер тому причина, не каменный пол, не поздняя осень. Ирвин больше не собирался идти в больничное крыло, в ту комнату. Он все знал. Знал, что обнаружит там вместо пламенного и живого тела ледяное. Он не хотел его видеть. Он знал, кого забрала холодная ночь...