Что питает магию

Регина уже начинала жалеть, что села за эту треклятую прялку. У неё ничего не получалось. Румпельштильцхен с золотыми искорками в глазах уверял, что его ремесло помогает забыться. С усмешкой позволил юной королеве пропустить между пальцев мерцающую нить из драгоценного металла. Но и только. Он не предложил Регине попробовать забыться. Это она, подчинившись неясному порыву, положила руку на узкое плечо — и нахмурилась, не решаясь просить. Королевы не просят, говаривала мать — они приказывают. Приказать, чтобы её, Регину, обучили тому, чем королевы никогда не занимаются? Но ей хотелось. Вдруг удастся забыть о Дэниеле, пусть и ненадолго. Румпельштильцхен всё понял без слов — миг, другой, третий, и Регина уже сидела на табурете, глядя на большое, чуть ли не до блеска отполированное ловкими пальцами колесо. Тёмный оказался сзади, на другом табурете, он приглушённым голосом учил Регину, что надо делать. Просто прикрыть глаза, думать о ненависти, о Леопольде, о маленькой Белоснежке… пока непревзойдённый наставник мягко направляет руки своей ученицы. Регина будто опомнилась — и слабо шепнула, что нет, не желает падчерице зла. Пусть не это питает магию золотой пряжи. Юная королева не хотела задумываться, правду говорит она или нет. Неважно. Румпельштильцхен обдал своим дыханием ещё нежную, но уже не девичью — женскую шею. Хихикнул, почти касаясь губами Регининой кожи: «Просто поиграй в эту игру, дорогуша. Мы оба знаем, что с Белоснежкой ничего дурного не случится. Так почему бы не пофантазировать?» Проклятый искуситель был слишком близко к Регине. Он любил это — шептать ей в ухо, трогать своими тёплыми, жёсткими пальцами её руки, щеку, волосы. Иногда его хотелось ударить. Иногда… хотелось поддаться и позволить Румпельштильцхену сделать с ней всё, что ему заблагорассудится. И это было страшно. Потому что ничего подобного Регина ещё не испытывала ни к одному мужчине. Даже к Дэниелу. Регина сама не поняла, в какой момент Румпельштильцхен уже ласкал её, а не просто помогал прясть. Его гибкое, худое тело излучало жар, и маг жадно водил губами по шее Регины. Нет, она не хотела сдаваться просто так! Она ненавидела его, твердила себе королева — до дрожи, до яростного желания раздавить его чёрное сердце. Ведь это Румпельштильцхен подталкивал её к ещё большей ожесточённости. Двуличный, опасный, но тем сильнее притягивающий. Думая об этом, отчётливо представляя горстку пепла в своей ладони, Регина уже хотела было бросить бесплодные попытки прясть, когда вытянула золотую нить. И потрясённо на неё воззрилась, а довольный Румпельштильцхен тряхнул позолоченными кудрями. Заливисто рассмеялся и захлопал в свои сухие шершавые ладоши. «У тебя получилось, дорогуша, право, чуть медленнее, чем у Коры, но получилось!» И тогда Регина резко повернулась к нему, чтобы успеть запустить руку в грудь, прикрытую золотым парчовым жилетом. Она видела, как мать это сделала с Дэниелом, и сможет повторить. Ей хотелось убить не Белоснежку, как подумал этот монстр, а его самого. Но в следующее мгновение Тёмный маг сжал Регину в своих объятиях, помешав ей добраться до сердца. Он целовал и покусывал её губы, тёрся острым кончиком носа о её щёку, запутывал когтями волосы, уже выбившиеся из причёски. Регина тяжело моргнула — и обнаружила, что они очутились в спальне, на широкой, разобранной постели. С силой вцепившись в плечи Румпельштильцхена, королева думала, что он заранее всё приготовил. Чудовищный Тёмный маг хотел свою прекрасную ученицу до безумия в блестящих золотых глазах. И, вновь представляя себе соблазнительное зрелище сердца, которое она превратит в прах, Регина стонала от возбуждения, пока Румпельштильцхен входил в неё. Она мысленно увидела мёртвое тело у своих ног — и вскрикнула от острого наслаждения, похожего на ощущение от первого удачного колдовства. Во второй раз вышло не хуже. Румпельштильцхен охотно утолял жажду Регины, и так приятно было ему поддаваться и двигаться вместе с ним. Всё случилось слишком быстро, чтобы у Регины было время опомниться и остановиться. Но она уже и не хотела. Потом, когда это кончилось, Регина, вновь одетая, сидела у прялки. Творила золото из соломы, а Румпельштильцхен любовался её успехами. И теперь, казалось, юная королева легко могла вырвать сердце мага и сжать в нетерпеливых пальцах. Но вместо этого продолжала прясть — и думала о том, как убьёт падчерицу, ведь мысли всё равно безвредны, а солома должна стать золотом. Регина не видела, как удовлетворённо блестят глаза Румпельштильцхена — сегодня ему удалось ещё на шаг продвинуться в своём плане.