Подношение

Это похоже на сон. Темный и пустой. Реальность в нем зыбка и едва не трещит по швам. Звуки слышатся глухими, будто сквозь вату, а прикосновения отзываются фейерверком ощущений. И даже мысленно сформулировать предложение сложно, о том, чтобы сказать его - нет и речи. Страх запустил было свои щупальца в душу Бэкхёна, но знакомое прикосновение к руке отогнало его. От прикосновения прошлась волна жара и, повернув голову, Бэкхён увидел Чанёля. Тот лежал на спине рядом и смотрел обеспокоенно. Его грудь и руки были привязаны ремнями к каменному алтарю. Только пальцами они могли коснуться друг друга. Чанёль хочет спросить - не получается, только растерянный взгляд и вздох. Но Бэкхён прекрасно понимает, что тот имеет в виду. Оглядев помещение, насколько это возможно, он не находит ответа на незаданный вопрос. Вокруг только высокие каменные стены с одной аркой-дверью, потолка нет и они видят далекие яркие звезды на черном небе. Бэкхён знает, что их тут не должно быть - еще не время. Он не может понять, почему их связали - так делают только с отступниками и нечестивыми... Бэкхён жил в глухой деревушке и с самого детства его готовили к важнейшему дню - подношению Богу. Родители его были абсолютно преданы делу их общины. Все кто жил в деревне верили, что каждые шестнадцать лет нужно приносить жертву Богу, чтобы тот даровал им хороший урожай и рост скота для дальнейшего проживания. Их традиции переходили из поколения в поколение. Каждый праздник, каждая песня, каждая молитва аккуратно записывались и заучивались всеми детьми. И Бэкхён не был исключением: день за днем он заучивал каждую буковку, записанную под диктовку матери или отца. Когда ему сообщили, что он станет подношением, он гордился этим, как и его родители. Нет большей чести, чем стать спасением для деревни. Ему больше не нужно было заучивать то, что ему не пригодится, и в свободное время он просто гулял по лесу или валялся у озера, наслаждаясь красотой природы и вознося благодарности Богу. Там он познакомился с Чанёлем. Раньше ему нельзя было знакомиться с другими детьми до шестнадцати лет, но теперь можно. Чанёль тоже был выбран для подношения. Чанёль был странным на взгляд Бэкхёна: он не радовался своей судьбе, ему не нравились законы и традиции деревни, а самое главное - он хотел сбежать. Когда Бэкхён узнал об этом, то пришел в ужас, и хотел рассказать старейшинам, но Чанёль убедил его повременить с этим. Бэкхён не мог объяснить, почему послушался Чанёля, но он так никому ничего и не сказал. Ему нравилось слушать невероятные истории этого парня, как смешные, так и грустные, а легенды их деревни в исполнении Чанёля становились жуткими, потому что тот дополнял их и придумывал новые причины и следствия, кардинально меняя всю атмосферу. Было интересно, откуда тот берет все эти истории, но Чан упорно молчал об этом. Спустя полгода, Бэкхён понял, что если не видит улыбки, не слышит голоса Чанёля, то ему становится очень грустно. Он заметил, что о Чанёле он думает чаще, чем о Боге и своем предназначении. Это открытие немного озадачило парня, а новая встреча с другом вытеснила все раздумья. Но их встречи стали реже из-за подготовки к главному празднику, который должен был состояться через два месяца. Каждый раз Чанёль говорил о побеге и уговаривал Бэкхёна пойти с ним, каждый раз Бэкхён отказывался. Но чем ближе был праздник, тем хуже чувствовал себя Бэкхён. Ему хотелось быть подношением, хотелось порадовать Бога, хотелось быть полезным обществу, не хотелось подводить родителей и обрекать деревню на гибель. Но так же сильно ему хотелось быть с Чанёлем, сбежать с ним, иметь возможность всегда находиться рядом, слушать его веселый смех и невероятные истории, видеть озорной блеск, не покидающий больших глаз. За суетой никто не замечал терзаний Бэкхёна. Никто, кроме его друга. Чанёль уверял, что все будет в порядке, что старейшины могут выбрать других. Чанёль сказал, что не хочет терять Бэкхёна, сказал, что любит его. И Бэкхён согласился. Он отбросил все сомнения. Бэкхён чувствовал себя счастливым и решил безоговорочно поверить Чанёлю. Договорившись встретиться вечером, они разошлись. Весь день Бэкхён сидел в комнате и молил Бога о прощении. А когда пришло время уходить, его остановили родители. По их строгим лицам парень понял, что он не может уйти, их замысел вовсе не тайна, и он обреченно склонил голову, принимая неотвратимость судьбы. За каждым его шагом следили, и он больше не мог встречаться с Чанёлем. Бэкхён все чаще спрашивал в молитвах "Почему?", но ответа или утешения не находил. До праздника оставался месяц, Бэкхён смирился со своей участью и уже ни на что не надеялся. Он, как и всегда, помолился перед сном и лег спать... Непонимание все сильнее захватывало сознание, и только присутствие Чанёля не давало сорваться в панику, заставляя думать и искать хоть какое-то объяснение происходящему. - Еще ведь рано, - послышался хриплый шепот Чанёля. Было непонятно вопрос это или утверждение, но Бэкхён все равно кивнул. - Бэкки, - позвал Чан и тот посмотрел на него, - прости меня. - За что? - еле слышно прошептал парень, его слегка удивило, почему они до этого молчали. - Я не выполнил обещания, - ответил Чанёль. Бэкхён провел пальцами по его руке. - Всё в порядке. Это было предначертано нам с рождения, - Чанёль усмехнулся от этих слов. - Ты же знаешь... - Да, - перебил его Бэк. Он смотрел на звездное небо и видел, что появляется луна, освещая своим светом помещение. Рядом с их алтарями стояло еще два, но пустые, из-под стен, частично покрытых мхом, прорастала трава. Бэкхён никогда тут не был, но знал, что именно здесь приносят подношение Богу. Чистота свободных алтарей слишком бросалась в глаза по сравнению с полом, покрытом листьями и веточками. - Это наказание? - снова нарушил тишину шепот Чанёля. Такое предположение в какой-то мере успокоило Бэкхёна. - В любом случае, скоро все решится, - ответил он. Говорить громче, чем шепотом казалось неправильным в этом помещении. Луна вышла полностью, ярко освещая двух парней. - Неужели тебе совсем не страшно? - спросил Чанёль. Бэкхён повернул к нему голову, отрывая взгляд от луны, и посмотрел в глаза друга. Даже сейчас озорной блеск не исчез из его глаз и Бэкхён улыбнулся. - Ты ведь рядом, - Чанёль тихо засмеялся и слегка сжал пальцы Бэка. "А может это все-таки сон", - подумал Бэкхён и снова посмотрел на луну. Её свет притягивал, словно магнитом и оторваться от созерцания было очень сложно. Прошло немного времени в тишине, нарушаемой лишь дыханием парней. Луна пересекла половину пути от одной стены до другой, когда дверь, скрипнув, открылась. Бэкхён почувствовал, как дрогнула рука Чанёля, и посмотрел на вошедшего. Это был один из старейшин, вечно закутанных в балахон, скрывающих лица под капюшонами. Старейшина подошел ближе и замер. - Нами было принято решение, что вы не пригодны для подношения, - прошелестел глухой голос. Бэкхён растерялся, ведь теперь их судьба абсолютна неясна. - Вы изгоняетесь из деревни и к рассвету должны покинуть нашу территорию. Облегчение было настолько сильным, что Бэкхён почувствовал головокружение. Осознание того как он боялся услышать другой приговор отдалось болью в сердце. Он чувствовал себя предателем. Но сердце все равно выстукивало радостную чечетку, пока старейшина освобождал их. Парни не шевелились еще какое-то время после его ухода. Бэкхён не мог поверить, что их отпускают, ведь он уже готов был проститься с жизнью. Ощущение нереальности происходящего стало настолько явным для Бэкхёна, что его тело замерло в ожидании чего-то, хотя сердце стучало быстро, будто подгоняя своего хозяина. Прикосновение к щеке вернуло Бэкхёна к реальности и Чанёлю, склонившемуся над ним. - Идем, - Чанёль помог ему подняться и придерживая повел к выходу. Ни один из них даже не думал зайти домой, взять вещи или еду. Они просто пошли к лесу, начинающемуся недалеко от башни, и не останавливались пока не дошли до реки - границы земель общины. Только перейдя ее вброд и оказавшись вне досягаемости законов деревни, оба расслабились и, наконец, посмотрели друг на друга. - Нам все-таки удалось уйти, - улыбаясь, сказал Бэкхён, смотря в сияющие глаза Чанёля. Тот слегка наклонился, мягко коснулся губами губ Бэкхёна и, переплетя их пальцы, повел дальше вглубь леса.