Доброго утра

Высокая трава нежилась под ясным светом луны, утопая в её серебряном сиянии. Мёртвая тишина повисла в воздухе, лишь иногда нарушаемая пронзительным свистом тонких крыльев. Казалось, будто весь мир уснул вечным, спокойным сном, беззаботно отдавшись в руки Ирмо. Леголас сидел у высокого дерева, ветви которого, словно пронзали тонкое полотно небесной глади. Ночные сумерки надёжно окутали всю поляну, и лишь золотые кудри, весело поблескивая, трепыхались на холодном ветру. Иногда в сердце неприятно кололо: то ли от той пустоты, что простиралась перед глазами на многие лиги вперёд, то ли от холода, что морозил тонкие пальцы. Мысли медленно текли подобно мёду, возвращаясь к тому времени, когда старинные деревья отцовского сада ещё цвели узорной листвой, а ночные птицы слагали свои дивные песни. Сон никак не желал приходить. Он словно дым медленно растворился в тёмных кронах деревьев, подобно угашаемому костру на догорающих до угля поленьях. Иногда слуха касался протяжный зов оленя, тут же смолкающий и вновь звучавшего совсем рядом. Журчание прозрачной и чистой реки, что неслась от самых погребов дворца, заботливо баюкало, погружая в полудрём. Леголас долго просидел у забытых и старых деревьев, чувствуя, что это место делает его поистине счастливым. Лишь с приходом рассвета, когда солнце ещё сидело за горами, ожидая своего часа, лёгкие шаги зазвучали в пустынном коридоре. Каждый шорох, отразившееся в тишине, разносился едва слышным эхом по бесконечным переплётами замка и вовсе пропадал в глубинах мрачных подземелий. Неспешно минув коридор, все ещё погруженный в ночную дрёму, юный принц на миг остановился перед тяжёлой, слегка приотворенной дверью, высоко приподняв перед собой огарок полыхающей свечи. Тусклый свет, падая, освещал узорную деревянную резьбу, лишь изредка дрожа на ветру и вновь замирая будто уснувший. Впереди была опочивальня отца, короля, у которого не было времени даже на своего единственного сына. Леголас подавшись вперёд, прикусил губу, нерешительно коснувшись своей рукой тяжёлой двери, сомневаясь, стоит ли заходить внутрь. Тихий скрип заглушили громкие удары сердца, а свет свободно расплылся по белым стенам, озаряя шторы ржавым оттенком. Леголас аккуратно прикрыл свечу ладонью, осторожно ступая по застеленному бархатным ковром полу. Терпкий аромат цветущей в саду герани, витавший по комнате, приятно пьянил подобно хмельному вину в золотом кубке у тронного зала. Трандуил спокойно спал, небрежно откинув рукой белоснежную простынь, предавшись своим сновидениям. Его золотистые волосы рассыпались по мягкой подушке, а лицо даже сейчас казалось суровым и холодным, будто отлитым из куска стали. Леголас нерешительно остановился у самого полога кровати, с нежностью и тревогой разглядывая распростёртое перед ним тело. Мёртвая тишина царила сейчас в воздухе, лишь только время от времени прерываясь ровными вздохами короля и песней проснувшихся птиц. — Доброе утро отец, — принц осторожно сел на корточки, положив свечу на край комода, всё также не отрывая взгляда от лица родителя. Трандуил лишь что-то невнятно пробормотал ему в ответ, тряхнув златокудрой головой, натянув простынь на обнажённое плечо. Леголас, млея, медленно протянул свою руку вперёд, с трепетом коснувшись пальцами шёлковых волос короля. Кажется, отец совсем не помнил о нём, предавшись заботам лесного королевства. Эльф нахмурил тонкие брови, вспоминая этот до раздражения леденящий взгляд голубых глаз, что не раз гневно взирал на него с высоты резного трона. Рука, продолжая играть с отцовскими волосами, тянулась все выше и выше, уже убирая непослушные пряди с высокого лба. — Lm melethon le, — тихий ласковый шёпот едва сорвался с пересохших губ, канув в полумрак комнаты. Леголас, тяжело дыша, чуть отстранённо подался вперед, проваливаясь коленями в мягкую перину. Ему хотелось напоследок взглянуть в лицо короля и стремглав убежать прочь, словно испуганный ребенок. Он аккуратно коснулся губами отцовской щеки, заботливо укрыв его спину. Взяв в руку свечу, он так же тихо зашагал к двери, услышав за спинной сонный лепет: — Доброго утра.