Ангольский пациент

Хижина была выстроена из оплетенных прутьями кольев и защищена соломенной крышей от непогоды. Здесь хорошо был слышен гул водопада. Он стал таким привычным, что не мешал доктору улавливать малейший шорох снаружи. И все-таки на этот раз он звука шагов не услышал. То ли с головой ушел в чтение, то ли человек, внезапно возникший на пороге, умел ходить бесшумно. Доктор оторвался от книги и посмотрел на гостя, фигура которого заслонила свет. — А, это ты. В его голосе не прозвучало ни удивления, ни тревоги, хотя облик визитера не располагал к особому доверию. — Кто же еще. Гость без приглашения прошел в хижину, сел на табурет напротив доктора и оглянулся на дверь. — Сыровато здесь. В этих краях многие ставят дома на сваях. Может, и тебе бы следовало? — Зачем? — От змей. — Змеи меня не трогают, — спокойно сказал доктор. Книгу он все еще держал в руках, точно намекал посетителю, что не намерен тратить на него слишком много времени. Гость усмехнулся то ли недоверчиво, то ли, наоборот, одобрительно. — Надо же. А мне вот не повезло. — И он поднял правую руку, обмотанную тряпицей. С доктора мигом слетела холодность. — Идиот! — Он выпустил из рук книгу и вскочил на ноги. — Его змея укусила, а он болтает о погоде. Быстро покажи! Он схватил протянутую руку и принялся сматывать с запястья тряпку. — Ты ничего грязнее не мог найти? Что за змея, видел? — Еще бы не видел. Питон. Тряпка упала на пол. Доктор озадаченно уставился на пациента. — Как ты ухитрился довести неядовитую змею до того, что она тебя укусила? Тот пожал плечами. — Да никак… — И, поняв, видимо, что такого объяснения не хватит, нехотя признался: — Ловил я ее. Доктор уже ходил по комнате, собирая с полок пузырьки. — Зачем ты ее ловил, подлец? — Для зоосада. — «Подлеца» гость оставил без внимания. — Что? — Доктор остановился и уставился на него, словно проверяя, не ослышался ли. — Для какого еще зоосада? Пациент поморщился. — Успокойся, все чисто. В одном из городов Пенсильвании открывают новый зоосад, вот сюда и прислали людей для отлова животных. Они попросили им помочь. — Изверг! Мерзавец! — Доктор сорвал очередной пузырек с полки так, словно хотел им как следует замахнуться. — Что опять не так? — возмутился пациент. — Жил бы твой питон там припеваючи, детишки бы на него глазели… Сам же меня упрекал, что я, мол, детей не люблю! — Ты не о детях заботился, а о своем кармане! — Разгневанный доктор топнул ногой. — Где он? — Карман? — ухмыльнулся гость. — Питон, бессовестное ты чудовище! — Доктор поставил пузырьки на стол и сел, придвинув табуретку поближе к посетителю. — Удрал, — погрустнев, сообщил тот. — Слава богу, — пробормотал доктор, склоняясь над его рукой. — Жаль, тебя заодно не придушил. Пациент хмыкнул. Доктор исподлобья сверкнул на него сердитым взглядом и поправил очки. — Что тебя так рассмешило? — Да так… — Гость с интересом наблюдал за его действиями. — Ты уже мне желал быть съеденным акулой, крокодилом… — Я бы не пожелал такого ни акуле, ни крокодилу. — Рад, что ты так высоко меня ценишь. В темных, глубоко посаженных глазах гостя поблескивали насмешливые огоньки: его явно забавлял гнев доктора, которого он мог бы пришибить одним ударом. Тем временем тот закончил обработку ранки. — Сейчас ты узнаешь, как я тебя ценю, — пообещал он, поднимаясь на ноги и меряя пациента взглядом. — Снимай штаны. На мгновение гость оцепенел, а потом выражение оторопи на его лице сменилось печальным разочарованием, когда он увидел, что доктор достает из ящичка шприц. — И как тебя животные терпят! — пожаловался он через пару минут. — Рука у тебя тяжелая. — Это просто такой препарат, — тихо, словно оправдываясь, пояснил доктор. Он пересел за стол, схватил перо и рывком притянул к себе тетрадь. — Имя? — Что? — растерялся пациент. — О господи… — Доктор выпустил перо из рук. — Чуть в журнал тебя не записал. Проклятая привычка. — Бармалей, — сообщил гость, с веселым любопытством наблюдая за его замешательством. — Как?! — Бармалей, — повторил гость. — Ты же спрашивал имя. — А что случилось с Негоро? — удивился доктор. Бармалей пожал плечами и зевнул. — То же, что и с Перейрой, — вяло сказал он. — О нем знало слишком много народу. Я решил для разнообразия представиться русским. Составить тебе компанию в португальской колонии. — Что-что? — Доктор расхохотался. — Ты решил, что это русское имя? — А разве нет? — простодушно спросил Бармалей. — Варфоломей, может быть? — Вар… Да ну, — отмахнулся тот. — Пусть лучше будет как есть. Нахмурившись, он поднес руку ко лбу. — Стой-ка… Что-то не то. — Забыл предупредить, — сказал доктор. — Это лекарство дает снотворный эффект. — И куда же я теперь… — Никуда. — Доктор встал и поддержал покачнувшегося на табуретке Бармалея. — Ляжешь здесь, за перегородкой. Заодно побудешь поблизости, пока я проверю, не будет ли воспаления. Бармалей поднялся на ноги, и доктор подставил ему плечо. Белая шапочка свалилась с его головы, когда пациент навалился на него всей тяжестью, и прядь светлых, подернутых сединой волос упала ему на глаза. Стиснув зубы, пыхтя, доктор героически дотащил пациента до перегородки, за которой стояла кровать. Бармалей растянулся прямо на одеяле. — И почему я тебе доверяю? — пробормотал он. — Потому что ближайший известный мне полицейский участок — за углом от пристани, по ту сторону Гибралтара, за несколько сотен миль к северу отсюда, — проворчал доктор, стягивая с него сапоги. — Нет. — Подушка оказалась мягкой пуховой западней, и язык у Бармалея начал заплетаться. — Потому что ты очень правильно соблюдаешь правило "не навреди". Потому я и хожу не к врачу в миссии, а к вере… ветеринару. На этом он провалился в сон, избавив и себя, и доктора от необходимости ответа.