Погуглить не выйдет

— Чувак, послушай, мне очень жаль, что я чуть не прокусил тебе глотку. Пропустим по коктейльчику? Джош смотрит в зеркало на собственную жалобную улыбку, напоминая сам себе щеночка, которого пнули — выглядит это, честно говоря, отстойно, — и поднимает руки в примирительном жесте. — Между нами всё круто, да? Никаких обид? Господи. Как глупо звучит. Он прячет лицо в ладонях, чувствуя себя абсолютным, полнейшим, тотальным идиотом. Не каждый день и не каждому человеку приходится придумывать, как извиниться перед своим парнем-оборотнем за то, что чуть не убил его из-за усиленных ведьминским проклятьем вампирских инстинктов. Погуглить, что делать в такой ситуации, не выйдет, а Джош всегда просто ужасно справлялся с извинениями — никогда не мог подобрать нужных слов, путался в них и чуть ли не давился собственным языком. Так было даже в те времена, когда извиняться приходилось за самые обычные человеческие вещи: нескинутую матери смс о том, что добрался до дома, незабранные из химчистки вещи отца, забытый в идущем за город автобусе мопс подруги. Никаких клыков, никакой жажды крови. Джош вовсе не против быть вампиром, даже несмотря на всё то дерьмо, в которое его из-за этого затянуло. Есть свои преимущества. Если бы не вампиризм, вряд ли он когда-либо заполучил такого парня, как Айден. Вряд ли они вообще познакомились бы. Джошу до сих пор сложно поверить, что он умудрился чем-то заинтересовать Айдена, ведь сам он совсем обычный (если не брать во внимание способность перемещаться с нечеловеческой скоростью и выдирать сердца голыми руками, конечно), а Айден… Он Айден. Высокий, стройный, с самой сногсшибательной улыбкой на свете. И целуется так, что от одного соприкосновения губ колени подкашиваются. А когда запускает пальцы в волосы и чуть мажет зубами по шее, второй рукой прижимая к себе за талию — и вовсе голова кругом идёт. Джош раздражённо стонет и пару раз бьётся головой о стену. Он совсем, совсем не готов всё это потерять, так недавно приобретя. Плевать на дурацкие репетиции перед зеркалом, плевать на всё. Джош подхватывает телефон со стола и решительно направляется к выходу из квартиры. Он найдёт Айдена прямо сейчас, поцелует его и скажет: “Эй, классная задница, прости, что чуть тебя не убил”, и всё сразу же встанет на свои места. Только вот самоуверенность Джоша сдувается, как надутый гелием шарик — с таким же жалобным присвистом, — когда он распахивает дверь квартиры (крайне решительным и мужественным жестом, к слову). В коридоре стоит поднявший руку, чтобы постучать, Айден. Кажется, Джош чуть не заехал ему дверью в лицо. И как он умудрился не услышать шаги? О господи. Да это же просто какой-то дерьмовый романтический фильм. Из тех, что Джош порой посматривает глубокой ночью, свернувшись на диване с огромной миской попкорна и стаканчиком первой положительной. — Привет, — заговаривает первым Айден, улыбаясь одними уголками губ. — Куда-то собрался? — Ага, на парад идиотов, — ляпает Джош, особо не задумываясь о своих словах. — Думаю, у меня есть все шансы выиграть главный приз. — Кто в жюри? — почему-то снова улыбается на этот бред Айден. Нет, такие белые и ровные зубы — это точно что-то оборотническое. — Моё чувство собственного достоинства, моя сдержанность, мой здравый смысл, — отвечает Джош, а потом, подумав, добавляет: — И Клаус. Ну, знаешь. Чтобы было веселее. С Клаусом всегда веселее. Больше крови, больше драмы. — Веселье — его второе имя, — фыркает Айден, а потом смотрит на Джоша почему-то без злобы, обиды или страха. Во взгляде у него только теплота, и это попросту нечестно, потому что Айден до него даже не дотронулся, а у Джоша уже начинают подрагивать колени. Это он тоже списывает на скрытые оборотнические суперспособности. — Хочешь зайти? — спрашивает Джош каким-то слишком уж жалобным голосом, от звука которого сразу же хочется спрятать голову в песок. Ну или хотя бы под подушку, в силу отсутствия песка. Да и вампир-страус — это уже какая-то слишком извращённая ступень эволюции. — Да нет, я под твоей дверью постоять пришёл. — Айден снова улыбается, на этот раз уже широко, и, не дожидаясь приглашения, проходит в квартиру. Джош нервно сглатывает. Ноги проходят стадию подрагивания и начинают решительно двигаться в сторону превращения в желе. — Я думал, ты не захочешь меня больше видеть, — выпаливает он, потому что никакого фильтра у него, видимо, нет, и слова сами срываются с языка. И почему к вампиризму не прилагаются мозги? — Ты о чём? — Айден удивлённо вскидывает брови. Кажется, и правда не понимает. — Эм, ну, я типа вроде как чуть не вцепился тебе в глотку. Зубами. Вампир, клыки, кровь. Все дела. — Но не вцепился же, — чуть хмурится Айден. — Я знаю, что во всём виновато заклинание, и ты никогда не причинишь мне вреда. Я пришёл убедиться, что ты в порядке после всего этого балагана. — Ага, — глупо отвечает Джош, понятия не имея, как ещё реагировать на это заявление. У него с души падает не просто камень, а целая гора. Кажется, он начинает улыбаться, как последний идиот, но это даже вполне оправдано — он же отправляется на парад именно идиотов. А ещё Айден смотрит на него слишком тепло, и его губы, которые Джош без лишних слов начинает целовать, слишком горячие, так что ему точно, безоговорочно и безусловно позволено так улыбаться. Если за это ему достаются жадные прикосновения горячих рук, то он совсем не против побыть идиотом.