Человек или робот?
31 марта 2015 г., 22:16
Я проснулся в хорошем настроении. Ещё пару дней назад мне бы и в голову не пришло, что можно проснуться в 7 утра в хорошем настроении, но свежий воздух, самоотверженный труд на благо лагеря и строгий режим дня видимо благоприятно влияли на мою психику.
Ольги Дмитриевны уже не было, но это меня как-то особо не волновало. За те дни, что я провёл в этой модели развившегося таки социализма, я понял, что чем реже я вижу вожатую, тем меньше у меня проблем. Быстро одевшись, я взял умывальные принадлежности и отправился к помывочной.
Несмотря на раннее утро, солнце уже во всю светило, но пока что тепло излучаемое им было приятным и согревающим. Впрочем, я знал, что скоро это изменится. Жара в этой части Союза Нерушимого была неумолимой. Быстро умывшись, я направился обратно к домику.
Когда я приблизился к месту своего обитания, передо мной предстала весьма необычная и даже пугающая картина: Ольга Дмитриевна сидела на крыльце и… рыдала! Такого я никак не ожидал. Я давно уже для себя решил, что вожатая – это робот, который только и умеет, что эксплуатировать молодых неокрепших пионеров в своих личных целях. Но когда я увидел её всю в слезах, нарисованный моим мозгом образ тут же рухнул. Ольга Дмитриевна сейчас выглядела самой обычной девушкой, у которой случилось что-то очень плохое. В общем, мне стало её жалко.
Ускорив шаг, я быстро преодолел расстояние, отделявшее меня от вожатой, и буквально через пару секунд уже стоял над плачущей девушкой думая, что делать дальше. Имея весьма скудный опыт общения с представителями противоположного пола, я решительно не знал как нужно поступить в данной ситуации. Обнять и прошептать что-нибудь успокаивающее или спокойно спросить в чём дело.
По своему давнему обычаю выбирая из двух предложенных вариантов, я выбрал третий. Опустившись на одно колено, что бы быть с вожатой на одном уровне я довольно глупым голосом спросил: что-то случилось, Ольга Дмитриевна? «Конечно случилось, мудак ты слабоумный!», - сказал мой внутренний голос. Но вожатая только подняла зарёванные глаза на меня и тихо прошептала: «Нет ничего, иди завтракать, Семён». Отступать было поздно, поэтому я продолжил разговор: «Ну как же ничего, раз Вы так расстроились? Если это не моё дело, то так и скажите, но я правда хочу помочь…», - сказал я и сам удивился своим словам. Помочь? Ей? С какой бы это радости? Но с другой стороны, а почему нет? Она же, как показала практика, просто женщина. А то, что она меня постоянно нагружает «общественно полезной» работой – просто её должностные обязанности. Она то тут причём? В общем, позже я пришёл к выводу, что надо мной просто возобладал некий животный инстинкт самца, который не может не помочь самке.
Слёзы прекратили беспрерывно катиться из глаз вожатой, и она слегка хриплым, зарёванным голосом произнесла:
- Алиса…
- Алиса? Что же такого натворила эта бестия? Что-то украла? Сломала? Взорвала?
- Ни-ни-ничего такого, - всё ещё непослушным языком прошептала вожатая.
- Что тогда?
- Она «сказала», - слово «сказала», Ольга Дмитриева особо выделила голосом.
- Сказала? – я удивился. Что Алиса могла такого сказать, что наша железная рабовладелица, вдруг превратилась в неиссякаемый поток солёной влаги?
- Это не твоё дело! – вдруг громко крикнула она. – Прости, я не хотела… просто, это… личное.
Личное? Вот те номер. Что же могла Алиса задеть такого личного в душе вожатой, что довела её до такого состояния?
- Я поговорю с Алисой. Она должна извиниться перед Вами.
С этими словами я встал и уже собирался уйти, как вдруг Ольга Дмитриевна крепко схватила меня за руку.
- Нет! Я запрещаю! Ты наказан! Не смей говорить с Алисой! Не смей! Нет! НЕЕЕТ! – это уже была истерика.
Я опешил от такого развития событий. Повернувшись, я посмотрел Ольге Дмитриевне прямо в глаза. И вновь увидел там слёзы. Но помимо этого, ещё и гневную решимость убить меня на месте, если я не сделаю как она скажет.
- Хорошо, Ольга Дмитриевна. Я не буду с ней говорить. Но вы должны мне обещать, что не будете больше так переживать из-за слов этой дуры! Что бы она там не сказала…
- Хорошо… - Неуверенно произнесла вожатая.
- А теперь идите в домик, вам нужно прийти в себя. Сегодня моя очередь кормить Вас завтраком.
- Спасибо…
С этими словами Ольга Дмитриевна отпустила мою руку, и быстро скрылась за дверью.
Вот тебе и доброе утро! Надо будет всё же разобраться, что произошло между этими двумя. А пока нужно быть мужиком и выполнить данное обещание. Приняв такое решение, я быстро зашагал в столовую.
К моменту моего прихода столовая была уже полупустой, и я серьезно начал опасаться, что не сдержу слово просто потому, что еды больше нет. Но, слава богу, мои опасения оказались напрасными. Взяв свою порцию, и попросив порцию «с собой» (пришлось объяснить, что это для заболевшей вожатой), я сел за первый попавшийся столик и начал сосредоточенно есть. Завтрак как всегда был не хитрым: овсянка, хлеб с маслом, булочка с изюмом и компот из сухофруктов. Быстро покончив с трапезой, я почти бегом направился к нашему с вожатой обиталищу.
На площади я столкнулся (буквально столкнулся) лоб в… грудь с Ульяной.
- Смотри куда прёшь!
- И тебя туда же, - раздражённо ответил я.
Ульяна явно хотела ещё что-то возразить, но видимо потом передумала и вместо пререканий спросила:
- Ты не видел Алису? Никак не могу её найти.
Вот те на. Я даже не сомневался, что слёзы Ольги Дмитриевны и пропажа Двачевской – напрямую связанные события.
- Нет, не видел. Кстати раз уж речь о ней. Ты сама-то когда её видела в последний раз?
- Вчера перед сном.
- А она, кхмм…, я решил быть как можно аккуратнее в словах, - ничего не планировала? Ну там не замышляла что-нибудь сделать?
- Да вроде нет. Она вообще какая-то странная вчера весь день была! Я ей предлагала памятник на площади взорвать, дак она знаешь что ответила? «Потом». Потом! Ты представляешь!, - было видно, что Ульяна действительно обеспокоена состоянием своей подельницы. Настолько, что даже держится почти как взрослый человек.
- И правда странно, - я решил, что нужно попытаться вытянуть из Ульяны как можно больше информации. – А может она просто вынашивала какой-то план. Например, унизить вожатую или что там ещё могло ей в голову прийти?
«Браво Семён, ооочень тонко намекаешь!», - пронеслось у меня в голове. Но Ульяна кажется ничего не заметила.
- Говорю же не знаю, - Ульяна скорчила по детски недовольную мину возвращаясь к своему привычному образу.
- Понятно… Точнее понятно, что ничего не понятно. Давай так: если я узнаю что-нибудь об Алисе, я тебе сообщу, но и ты так сделай, если обнаружишь её!
- Замётано, - выпалила Ульяна и побежала в сторону лодочной станции.
Я решил, что обдумаю всё позже, а пока нужно отнести вожатой завтрак, до того, как он станет совсем холодным и несъедобным. Вбежав в домик, я быстро выгрузил из пакета то, что завернула повариха для несчастной больной вожатой: пакетик кефира, несколько булочек, большое яблоко и пару кусочков хлеба с маслом.
Пока вожатая уплетала свой завтрак, я сидел на своей кровати, периодически поглядывая на неё и думая о произошедшем. Но мысли путались и поэтому никакой стройной теории, мне составить не удалось. Ясно было одно – это не очередная мелкая проделка Двачевской. Тут что-то большее…
- Спасибо тебе Семён, - сказала наконец Ольга Дмитриевна, - не знаю, что бы я без тебя делала…
- Да не за что…
По правде сказать, такого продолжения фразы «спасибо тебе», я никак не ожидал. Я ещё раз посмотрел на вожатую: спутанные волосы, заплаканные глаза, опущенные плечи, мятая форма. Ольга Дмитриевна сейчас была похожа на маленького котёнка, которого испугала соседская собака и он теперь съёжившись сидит в углу и ждёт защиты от хозяев. Не смотря на свою «неопрятность», вожатая была очень милой и… женственной? Наверное так. Пожалуй впервые (за исключением первого дня), я смотрел на неё не как на суровую администраторшу коммунистической общины спрятанной в лесу, а как на простую девушку: слабую и беззащитную.
- Ольга Дмитриевна, хотите я сегодня за Вас поработаю. Ну или Славю попрошу. Вам надо отдохнуть. Скажем всем, что Вы болеете.
- Наверное так будет лучше… Попросить Славю, - неуверенно полушёпотом произнесла вожатая.
- Хорошо, тогда так и сделаем. Я сейчас. Быстро.
С этими словами, я вышел на улицу и пошёл искать Славю. Первый же встреченный мной пионер (а им оказался Электроник) сказал, что видел Славю недалеко от лодочной станции. Всю дорогу до места назначения, я размышлял о том, как изменился у меня в голове образ Оли. Ольги Дмитриевны, то есть.
Мои раздумья прервало тяжёлое сопенье и возня на пристани. Подняв взгляд вверх, я увидел, что это Славя что-то вытаскивающая из лодки. Рядом с ней стояли Шурик и Лена. Точнее Шурик лежал. Светило робототехники не двигаясь валялся в ногах у девочек, лишь изредка потирая руки. Подойдя поближе я увидел, что Славя держит в руках огромную корзину с ягодами. Видимо они плавали куда-то за ними. Странно, но не очень. В данный момент меня заботили совсем другие вещи.
- Славя! – громко позвал я. – Славя! Привет! Дело есть. Ольга Дмитриевна заболела. Нужно что бы ты взяла на себя сегодня её обязанности.
- Заболела? Серьёзно? Надо её проведать!
- Нет! Ни в коем случае! Она спит. Да и ты заразиться можешь! – я не хотел, чтобы Олю, тьфу блин, Ольгу Дмитриевну сейчас кто-то беспокоил.
- Ладно. Ты прав… Вот возьми для неё немного земляники. Ей нужны витамины!
- Хорошо… Спасибо за понимание!
- Да не за что. Ольга Дмитриевна же тоже человек, всякое бывает.
Да человек…
- А ты Шурик, - Продолжила Славя, склонившись над бездыханным телом, - отнеси землянику в столовую. Они пирожки напекут. Вкууусные!, - Славя даже облизнулась.
Шурик едва приподнял голову, и еле слышно сказал: «Слушаюсь!». Почему я не сомневаюсь, что эта девочка рано или поздно займёт место вожатой?
Набрав ягод в кулёк из бумаги, который сделала тут же на месте Славя, я бегом побежал домой.
В домике картина почти не изменилась. Только теперь Ольга Дмитриевна не сидела, а лежала, что-то беззвучно произнося одними губами.
- Ольга Дмитриевна! Я Вам гостинец принёс!
Девушка встрепенулась, как будто я вывел её из какого-то транса. Посмотрев на кулёк и, видимо, почувствовав запах, она улыбнулась.
- Благодарю, Семён! Что бы я без тебя делала…
Опять эта фраза. Странно, но она мне нравилась! Мне было приятно её слышать. Тем более таким голосом. Нежным, добрым…
- Рад стараться! Пионер всегда готов…, - шутливо продекламировал я и сел на свою кровать, опершись спиной на стенку домика.
Некоторое время мы просто сидели молча. Я не знаю, сколько точно прошло времени (в телефон я как-то не догадался заглянуть), но обед уже миновал, т.к. я слышал гудок призывавший оголодавших пионеров на кормёжку. После этого прошло ещё достаточно много времени, прежде чем кто-то что-то сказал. Молчание нарушила вожатая:
- Семён, как ты думаешь, я не слишком старая… для такой работы?
Вопрос был неожиданней некуда. Старая? Кончено нет! Откуда вообще такие мысли? Ей же всего лет 25, как мне в моей реальности.
- Конечно нет! Вы же ещё совсем недавно сами пионеркой были!
- А мне вот кажется, что прошла уже целая вечность..., - вожатая грустно улыбнулась.
- А вот ты Семён точно староват для пионера. По крайней мере ведёшь себя как настоящий комсомолец!
Неожиданный… комплимент? Ну если брать по факту, то я и правда засиделся в пионерах. Но ей-то, откуда это знать?
- Возможно… Как говорится жизнь заставит, жизнь научит, - я улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза.
Она тоже смотрела прямо на меня, не отрываясь. Это было странно. Даже очень. Пожалуй впервые за долгие, долгие годы, девушка вот так на меня смотрела.
- Ольга Дмитриевна, а Вы…
- Можешь на «ты».
- Хорошо… - неуверенно ответил я, - а ты чем занимаешься, когда не следишь за толпой безумных пионеров? Я имею ввиду вне каникул.
- Учусь. Скоро вот кандидатскую защищу.
Вот те раз! Она оказывается учёный…
- А тема какая?
- Пространственно-временные парадоксы к контексте теории квантовой механики.
- Очень интересно! – и правда интересно! Может я не случайно здесь оказался? - И как исследования?
- Вообще-то скучно! Я всё больше понимаю, что физика – это не моё. Я детей люблю. Вот и работаю в лагере! Даже думаю уйти из науки и посвятить себя подобной работе полностью.
Квантовая механика ей скучно. Да уж! Девушка полная загадок.
- Ну, я считаю, что жизнь нужно прожить так, чтобы потом ни о чём не жалеть!
Ага, ага! Сказал тунеядец и социофоб со стажем, сутками зависающий на бородах, общаясь с себе подобными анонами.
- Верно подметил!
Мы засмеялись. Давно я так искренне не смеялся. И уже целую вечность не смеялся вместе с кем-то живым.
- Скоро ужин. Ты, наверное, есть хочешь? Давай я принесу.
- Хорошо.
Я быстро сбегал до столовой, взял наши порции и вернулся в домик. Солнце уже начало садится и лучи заката, под косым углом проникая в нашу хижину, мягко ложились на стол и кровати. Из приоткрытой двери тянуло ароматом сирени, а сам воздух был влажным – видимо будет дождь.
Оля стояла посреди комнаты, держа в руках свечи, взявшиеся видимо из её безмерных запасов разных полезных штук. Поставив свечи на стол, она быстро зажгла их, а потом медленно и как-то особенно нежно взяла у меня пакеты с едой и, развернув, расставила яства на столе.
Мы сидели друг напротив друга, смеялись, рассказывали разные интересные истории из жизни (оказывается, у меня есть такие истории!) и неотрывно смотрели друг на друга. В этот момент я ощущал себя так хорошо, как не ощущал давно, а может и никогда. Нежность, теплота, доверие и близость. Все эти чувства наполняли каждую клеточку моего тела и каждый уголок моей души, заставляя сердце биться чаще, в такт сердцу женщины сидящей напротив меня.
- Знаешь, что мне сказал Алиса?, - вдруг неожиданно, после некоторого молчания сказала Оля.
- Что же? – этот вопрос несколько вывел меня из блаженных раздумий.
- Она сказала, что я слишком стара для тебя, и ты видишь во мне только вожатую.
Вот те раз. С чего бы ДваЧе такое говорить… Хотя стоп. Кажется понял… Неужели Алиса… Да нет! Быть не может! Но всё указывало именно на это. Придя к такому заключению, я успокоился. Мне было плевать на Двачевскую, плевать на её слова, вообще плевать на всех и вся.. Сейчас для меня значение имела только Оля, нежно поглаживающая мою руку.
- Это она слишком ребёнок, что бы заинтересовать меня. Ты ведь была права, когда сказала, что я старше, чем выгляжу. В душе, так сказать, мы с тобой ровесники. И ты уж точно не старая. Ты такая, какая мне нужна.
После этих слов, мы посмотрели друг другу в глаза, не сговариваясь задули свечи, встали, обняли друг друга и забылись в тёплом поцелуе.