Слова

«Почему каждый раз так больно, когда он уходит?» Каждый вечер в одно и то же время Северус поднимался со своего места и сообщал, что ему пора домой. Гарри начинал нервничать задолго до уже ненавистных одиннадцати часов, пытался сказать что-то невпопад, тараторил и понимал, что говорит какую-то нелепицу и полную чушь. Бесполезно было убеждать себя, что они прощаются всего лишь до завтра, ощущение пустоты после ухода Северуса каждый раз оглушало. Связь, похожая на наваждение. Не пытаясь разобраться в лавине своих эмоций, Гарри понимал, что просто хочет быть с Северусом двадцать четыре часа в сутки и не отпускать его от себя ни на шаг. Связь, в которой он отдавал больше, чем получал. Гарри слишком часто казалось, что он просто навязался Северусу, а тому, возможно, просто неловко послать его куда подальше. Каждый раз, когда, набравшись храбрости, он пытался поговорить об этом, прояснить их отношения, неизменно разгоралась ссора. – Я давал тебе повод так думать, Гарри? Я хоть раз обманул твое доверие? – Нет, конечно, но дело не в этом. – Тогда в чем? Чего ты добиваешься? Клятв в вечной любви? – Не будь таким. Я просто хочу знать, что нужен тебе. – А что по-твоему сейчас происходит? Все свободное время я провожу с тобой. А ты ведешь себя, как эгоистичный ребенок, проверяешь каждое слово, устраиваешь сцены. Я, пожалуй, пойду, захочешь поговорить нормально — пришлешь сову. И Гарри писал, отправлял сов, извинялся. Сам себе давал слово вести себя спокойно, не расстраиваться по пустякам, не вздрагивать от каждого резкого слова Северуса, не огорчать его. В какие-то вечера казалось, что он делает шаг вперед и его действительно любят и хотят. Редкие вечера, когда Северус прижимал его к дивану, нежно целовал лицо, шею, гладил тело прямо через футболку. Через ткань прикусывал и дразнил соски, от этого становилось жарко, кровь стучала в висках, уходил страх, и Гарри руками и ногами обхватывал Северуса, а тот отстранялся, быстро и аккуратно освобождая их от одежды. Шептал: – Глупый, разве ты не видишь, что нужен мне? Зачем тебе слова, вся эта болтовня... Перестань терзать себя. Он продолжал целовать лицо Гарри, одновременно нежно поглаживал его член, наслаждаясь тихими стонами. Опускался ниже, полностью вбирал его в рот, волосы прохладной волной щекотали бедра Гарри. От этой ласки в глазах темнело, желание становилось нестерпимым, а все тело прошивали острые иглы возбуждения. Северус укладывал Гарри поудобнее, долго и нежно готовил его, а затем входил одним плавным толчком. Неспешными, размеренными движениями он доводил Гарри до исступленных просьб о большем, но не позволял ему кончить, останавливался и глубоко целовал, а затем ложился на спину, усаживая Гарри сверху, заставляя откинуться назад и перенести вес тела на руки. Во взгляде Северуса в этот момент Гарри читал безмерное обожание, которое подхлестывало с такой силой, что казалось, он сейчас сойдет с ума и полностью растворится в этом человеке. Член внутри него двигался все быстрей и резче, Гарри рвано вскрикивал и кончал, чувствуя ответную пульсацию и на несколько секунд теряя сознание. Он опускался, обнимал Северуса, прикасаясь щекой и губами к его влажной коже, лежал и слушал стук сердца. Тревога уходила, Гарри переполнялся спокойствием и любовью. В такие вечера Северус оставался подольше и Гарри думал, что выиграл очередную битву и ему удалось прояснить все мучающие его недосказанности. – Знаешь, сейчас я чувствую такое опустошение, но оно очень приятное и мне так легко, – говорил он, разбирая длинные пряди волос Северуса. Тот устраивал голову у Гарри на плече и тихо лежал рядом. – Мне тоже. Спасибо тебе, Гарри, за этот вечер. – Мне все-таки иногда удается коснуться тебя, вот здесь, – рука Гарри прижималась к левой стороне груди Северуса, – и сломать стену между нами. Северус брал руку Гарри, мягко поглаживал запястье, прикасался губами к ладони. – Это не стена, Гарри, это называется «держать лицо». – Со мной тебе не нужно «держать лицо», я хочу видеть тебя настоящим. Не думай, что я испугаюсь твоих эмоций. Северус молчал в ответ. В такие минуты безмятежности молчание казалось естественным и правильным. Может и правда, слова не нужны, когда твоя рука в его руке, и стук его сердца ощущается как свой собственный? Этих редких вечеров Гарри хватало надолго. Он верил, что все налаживается и они с Северусом преодолели очередной рубеж, и все уже не так сложно. Он почти летал, занимаясь повседневными делами. Обычные дни: занятия в школе авроров, обеды с друзьями, снова занятия. Гарри знал, что Северус будет слишком занят и даже вечером не найдет времени, чтобы заглянуть. Но он вроде бы научился справляться с таким положением вещей. Ничего не поделать, у Северуса работа, исследования, статьи, конференции… После войны он оставил Хогвартс и занялся наконец тем, о чем всегда мечтал. Гарри все понимал, обижаться тут было не на что. Но все же в голове не укладывалось, почему Северус не может сделать его, Гарри, такой же важной частью своей жизни, как эти треклятые пузырьки с зельями? Неделя подходила к концу и всего лишь раз Северус появился в доме номер 12 на площади Гриммо. Проверил, занимается ли Гарри домашними заданиями, спросил о самочувствии, объяснил, что у него идет финальная стадия варки какого-то очень сложного состава, выпил чаю и пожелал приятных выходных. Ушел. Чашки с недопитым чаем полетели в стену. От выброса стихийной магии с полок посыпались банки, стол и стулья отлетели к стенам кухни. Обреченная связь. Взаимность, существующая только в голове Гарри. Продолжать такие отношения может только законченный мазохист. Тишина темного дома успокаивала, как и Зелье сна без сновидений. Гарри заснул на диване в гостиной, впрочем, он всегда здесь спал, когда не было сил и желания расстилать кровать в большой спальне. Утро субботы принесло надежду, к обеду она почти растаяла, вечером от нее не осталось и следа. Северус пришел в воскресенье. – Чем занимался, Гарри? – Ничем. Ел, спал, читал. – Я купил новый сорт чая, можно его заварить, – сказал Северус и положил на стол бумажный пакет. – Я не хочу, спасибо, – буркнул Гарри. – Ты обижен на меня. – Нет. Гарри сидел в кресле и не поднимал глаз от книги. – Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы в это поверить, – Северус подошел ближе. – Да все отлично просто, – звенящим голосом ответил Гарри. – Ты ведь знаешь, что я не буду потакать твоим придуманным страданиям. Перестань так себя вести, иначе мне придется прекратить всякое общение между нами. – Его и так нет, этого общения. Ты просто кидаешь мне жалкие остатки своего внимания! Раз уж я все время выпрашиваю, почему бы не сделать подачку, да, Северус? – Ну конечно, все как всегда – мир вертится только вокруг нашего героя! – вскинулся Северус. – Ты все тот же эгоистичный подросток, каким был в школе, ничего не изменилось! Я было решил, что ты повзрослел, но нет, ты, как и прежде, не в состоянии сдерживать свой темперамент. Вечно не понятый и нелюбимый Гарри, – сарказма в голосе Северуса было столько, что Гарри хотелось провалиться сквозь землю. – Зачем ты это говоришь? Хочешь добить меня? – Гарри так и мог поднять взгляд. – Нет, Гарри, я хочу, чтобы ты понял: если я согласился на эти отношения, значит они мне нужны. А то, что тебя не устраивает степень моей отдачи – это только твоя проблема, – этих металлических ноток в голосе Северуса Гарри боялся до сих пор. – Да, всегда только моя проблема… – тихо пробормотал он. – Я не могу разговаривать с тобой дальше в таком ключе. Сиди здесь, страдай, упивайся жалостью к себе, если тебе это так нравится. Я не намерен это слушать, – сказал Северус, чеканя слова. – Ты все равно уйдешь. Прости, что не могу вести себя так, как ты хочешь, – в горле стоял комок и Гарри старался дышать глубже, чтобы вдруг не всхлипнуть. – Что за ерунду ты несешь?! Я хочу только одного – чтобы ты перестал искать подвох в каждом моем слове и поступке и научился доверять мне. Если я говорю, что ты мне нужен, значит так оно и есть! Из каждой неприятной тебе фразы ты раздуваешь целую историю, мучаешь себя и меня. Зачем? – голос Северуса стал как будто чуть теплее. – Потому что мне больно, Северус, и потому что мне от тебя нужно больше, – Гарри наконец осмелился поднять глаза. – Я не знаю, как нам общаться дальше. Тишина надолго заполнила пространство, обхватила сердце Гарри своим длинным хвостом и затянула удавку, не позволяя вздохнуть. Северус подошел к Гарри, взял книгу из его рук, положил ее на столик, присел на корточки возле кресла и почти по слогам сказал: – Пообещай не сердиться на меня. Никогда. – Я не сержусь на тебя Северус. Только на себя, за то, что опять не сдержался, брякнул что-то сгоряча, расстроил тебя. – Гарри, ты ведь не первый день меня знаешь. И ты сам тысячу раз обвинял меня в черствости и неспособности выражать чувства. Да, это моя проблема, но я работаю над ней, а когда ты так резко реагируешь, я постоянно чувствую себя виноватым. Что мне остается? – Попробуй просто сказать, – улыбка вернулась на лицо Гарри. – Слова, слова, опять слова, ты неисправим, – Северус схватил Гарри за талию и увлек его на пол, прямо на колючий ковер. – Ты любишь ушами, как же так? – долгий уверенный поцелуй. – Я научусь, Северус, научусь понимать тебя без слов, обещаю, – Гарри вернул поцелуй и с тихим вздохом оплел руками и ногами любимое худое тело. – Я рад это слышать, – легкие поцелуи скользили по лицу, горячий язык прошелся по шее. Гарри потерся о Северуса, чуть не мурлыча, расстегивая бесконечный ряд пуговиц на его сюртуке. Северус отстранился, быстро снял с него футболку, джинсы, белье, опрокинул на спину и стал гладить и целовать его грудь. Он прикусывал кожу, легонько дул на нее, заставляя покрываться мурашками. В нетерпении Гарри подтянул ноги к животу, Северус погладил его бедра, широко развел их, и не в силах больше сдерживаться медленно вошел в него. Гарри придушенно вздохнул, подаваясь всем телом навстречу. Реальность начала утрачивать границы, Северус брал его быстро, все увеличивая темп, Гарри закинул руки за голову, цепляясь пальцами за ворс ковра, но сознание уплывало. Его сотряс болезненный оргазм, в горле стучал пульс, веки придавила сонная тяжесть. Опустошенный и наконец успокоившийся, он ощущал тело Северуса каждой клеточкой собственного. Кажется, он заснул прямо так, на ковре в гостиной, а проснулся уже в своей кровати, один. Гарри быстро вскочил, выбежал на лестницу и дальше в гостиную. Северус расположился на диване и что-то читал. Гарри бросился к нему, плюхнулся у его ног, обхватил колени, зарылся лицом в одежду и быстро выдохнул. – Проснулся? – Северус потянул его к себе, усаживая рядом и обнимая. Гарри положил голову ему на плечо. – Сделать тебе чай? Или может поужинаем? – Да, можно чай, а можно и поесть, – впервые за неделю Гарри почувствовал зверский аппетит. – Тогда нечего снова засыпать. Пойдем, поможешь мне на кухне, – Северус поднялся. – Я могу и сам все сделать, – Гарри потянулся и широко зевнул. – Нет, ты будешь помогать мне своим присутствием, – Северус улыбнулся уголками губ и от этой улыбки у Гарри вспыхнули щеки, а по спине пробежали горячие мурашки. Гарри сидел за кухонным столом, обхватив двумя руками большую чашку горячего сладкого чая, и смотрел, как Северус, собрав волосы в смешной хвост, быстро и ловко готовит, а затем накрывает на стол. – Попробуй вот это, Гарри, – на тарелке лежали маленькие свернутые блинчики. – Хотя подожди, их обязательно надо есть со сливками. – Северус положил ложку взбитых сливок на блинчик. – Вкусно? – Очень! Спасибо, Северус. Придется тебе всегда делать мне блины, иначе я буду голодать. – Я не против, – Северус тоже сел за стол, подвинул свою тарелку и чашку с чаем, но вместо того, чтобы начать есть, посмотрел на Гарри. – Знаешь, я подумал, может мы попробуем проводить вместе выходные? Я мог бы оставаться у тебя на ночь. Если ты не против, конечно, и у тебя нет каких-то других планов, – Северус смотрел настороженно, будто предлагал Гарри пару дней подержать у себя в спальне венгерскую хвосторогу. – Другие планы? Не шути так, – Гарри встал со своего места, подошел к Северусу и, не дожидаясь приглашения, залез к нему на колени и обхватил руками за шею. – Это самое лучшее предложение, которое ты мог мне сделать! Я поверить не могу, – Гарри совершенно счастливо улыбался. – Придется поверить. Ты еще будешь жалеть о своем решении и мечтать пожить один безо всяких забот, – ворчал Северус, легонько потираясь носом о щеку Гарри. – Это ты даже не мечтай, что я когда-нибудь отпущу тебя. Уже поздно вечером, тихонько пробравшись в ванну, Гарри заметил в стаканчике на зеркале две зубные щетки, свою и Северуса, и с улыбкой вздохнул. Может быть и правда все теперь будет по-другому?