Грань

У них есть грань, которую они никогда не переступят. Каждый раз, легонько соприкасаясь руками, сталкиваясь плечом к плечу в узком коридоре или просто сидя рядом, касаясь ногами друг друга они ведут себя естественно, словно так и нужно, словно это нормально. А, в самом деле, чего противозаконного? Легче все перевести в шутку и, совершенно невзначай, ну, как же иначе?, коснуться, почувствовать кожу - мягкую, приятную, но такую холодную кожу друга. Друга, который не отпрянет, а лишь еле заметно подастся вперед, к теплу. Они всего лишь друзья и плевать, что и Честер, и Майк знают, что на самом деле это не так, они больше, намного больше. Семья? Нет. Ближе. Словно части друг друга, когда-то по ошибке потерянные, когда-то случайно потерявшие друг друга, но не способные вновь обрести. У них есть грань. И ночами, засиживаясь допоздна, когда другие из состава группы уже давно видят седьмой сон, они просто сидят, досматривая фильм, который никто так и не осилил. И это кажется так естественно и нормально, когда Честер кладет голову на плечо Майка, или же наоборот, это не имеет никакого значения. И засыпать так приятнее и теплее. Но у них грань. Простые соприкосновения руками во время интервью, в машине, перед концертом. Ничего тяжелого – невесомое соприкосновение, еле ощущаемое, но то, от которого шарахает током, похлеще, чем 220 вольт. Это то, что им нужно – заряжает, настраивает, вдохновляет. И то, как они обнимаются, после концерта или удачно записанной песни, мол, друг, мы сделали это, - так естественно и нормально, так не приторно, а размыто и блекло… Однако, горячее дыхание на шее, взгляды, которые окружающие стараются игнорировать, – это то, что добавляет красок: ярко-красных, огненных и хочется… Но нельзя. Грань. Незримая. Никому неизвестная и неоговорённая, но грань, которую они чувствуют, словно стену. Они слишком хорошо знают друг друга, понимают, не то что с полуслова, а с кивка головы, словно читая мысли друга, словно залезая в голову, в самые укромные уголки, туда, куда никому нет доступа. И там никто из них не позволяет усомниться в чувствах к друг другу, каждый знает, что другой его не оттолкнет. Но никто не делает первого шага, хоть внутри, глубоко, там, на задворках сознания, они все знают, все признали, осознали и свыклись. Но ни один из них не скажет. Никогда. Потому что это ненормально. Это не правда. Они просто слишком много лет вместе, слишком давно, слишком привыкли, и это всего лишь побочный эффект, это не серьезно. Они будут врать себе столько, сколько смогут. Но никто не сломает грань. И, вроде бы они счастливы – у каждого есть все. Но чего-то не хватает, чего-то такого неощутимого и легкого. Они друг без друга не могут и недели прожить – начинается ломка. Просто нужно увидеть. Дотронуться до кожи, такой мягкой и, уже совершенно неожиданно теплой, которую слишком сильно хочется попробовать на вкус. Но этого не позволяет грань. Слишком прочная и слишком особенная. Они не вместе. Они не порознь. Но однажды грань сломается. Плотину прорвет. И никто не знает, что будет тогда, но и Майк, и Честер четко осознают, что этот день наступит. И плевать, что тогда станет. Но пока они могут, они будут держать грань.