Предательство

В ноги королю Сенреду бросили раненого, но все же крепко связанного Артура Пендрагона. Король самодовольно ухмыльнулся и поставил ногу на плечо плененного принца Камелота. Через крепко стиснутые губы молодого человека прорвался глухой стон, потому что сапог Сенреда с силой давил на кровоточащую рану. — Артур Пендрагон,— прошипел Сенред,— я могу подарить тебе легкую и быструю смерть. Я убью тебя своей рукой, одним ударом. Но при условии, что перед этим ты расскажешь мне обо всех оборонительных сооружениях Камелота, обо всех подземных ходах, заставах, кордонах и тайных проходах вашего замка. Принц до крови закусил губу и гневно сверкнул глазами. Сенред кивнул, он знал, что его противник так просто не сдастся. — В застенок! — приказал король, быстро встал с трона и решительно направился в подземелье. В жутком и душном застенке орудовали три палача с закрытыми лицами. Мужчины были огромными и страшными. Двое из них медленно развязали руки Артура и словно тисками сжали его плечи. Дернувшийся было принц понял, что попытки вырваться бесполезны. Сенред усмехнулся, глядя на это, но улыбка быстро сошла с его губ, он сузил глаза: — Будешь говорить? — Нет,— едва прошептал бескровными губами Артур. — Я так и думал,— не удивился король и обратился к палачам: — Он должен заговорить. Чем скорее, тем лучше. Как вы это сделаете, меня не волнует. Сенред вышел из камеры пыток, решив прийти туда через пару часов. Уже поднявшись в коридор замка, король услышал снизу жуткий крик, который мало чем напоминал звуки, издаваемые человеком. Сенред пожал плечами, пообещав себе спуститься туда через час. Государственные дела, заботы и проблемы не позволили королю появиться в застенке и через три часа, он пришел туда ближе к вечеру. Обнаженное тело Артура лежало на деревянном лежаке в центре камеры. Подойдя ближе к нему, Сенред почувствовал тошноту и быстро сглотнул слюну, изо всех сил сдерживаясь. Палач поднес к груди принца раскаленную спицу, нашел целое место и приложил к нему красное железо. Тело сильно дернулось, и Артур раскрыл глаза. Палач убрал спицу, а Сенред громко заговорил: — Артур, где расположены подземные ходы в замок?! Губы принца приоткрылись, а сбоку подошел палач с ножом. — Я помогу вам, Ваше Величество, повторите ему вопрос. Через час такого общения мокрый, уставший, оглохший от крика Сенред понял, что ему нужно срочно выпить. Король тяжело вздохнул, направляясь к двери. — Ваше Величество, вы получили все ответы? — почтительно склонился один из палачей. — Да. Вы хорошо поработали, я доволен. — Что нам с ним делать дальше, Ваше Величество? Сенред оглянулся на тело Артура и пожал плечами: — Что хотите. Только вырвите язык, я не могу больше слышать этот крик. Дверь за королем закрылась, склоненные палачи распрямились. Один из них снял капюшон. — Вот и хорошо. Доставайте ту штуковину, испробуем на нем, как она работает, сколько человек может выдержать. Но сперва... Мужчина достал из жаровни раскаленные щипцы и склонился над Артуром. — Повторите, что вы сказали, сэр рыцарь,— тихо произнес король Утер. — Его Высочество ранен и пленен королем Сенредом,— срывающимся голосом повторил сэр Леон. Конечно, Утер услышал все с первого раза, но ему нужно было несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он сильно побледнел, его лицо словно превратилось в камень. Король решительно встал. — Сэр Леон, немедленно соберите рыцарский совет. У вас десять минут. Король и рыцари совещались несколько часов. Утер поменял все заставы, усилил посты на всех тайных подземных ходах. Все, что делал Артур, все, о чем знал Артур, было изменено, все слабые места обороны были закрыты. Рыцари быстро разошлись, выполнять те решения, которые были приняты. Леон задержался. Он дождался, когда зал опустел, и обратился к невозмутимому королю: — Сир, вы все поменяли. Неужели вы не верите в Артура? Неужели вы считаете, что он предаст Камелот? Лицо Утера дрогнуло, он подошел к верному рыцарю, неожиданно положил ему руку на плечо и прошептал: — Я верю в своего сына, верю, как никто. Но я знаю, что возможности человека не безграничны, к сожалению. Поэтому мы и поменяли все, о чем знал Артур... — А он знал обо всем,— так же тихо заметил Леон. — Поэтому мы изменили все,— Утер убрал руку с плеча рыцаря,— сэр Леон, проследите, чтобы все было так, как мы задумали. Ночное нападение войска короля Сенреда должно было быть неожиданным и победоносным. Но Камелот был готов ко встрече с противником, поэтому до утра все было закончено. Оставшиеся целыми воины противника старались быстро вернуться домой, забрав с собою тела погибших товарищей. Раненый король Сенред был пленен. Мрачный Утер вышел на площадь, готовый руками разорвать пленника, чтобы узнать о судьбе своего сына. Но обменяться даже несколькими словами короли не успели: на площадь медленно въезжала повозка... Ведущий лошадь сэр Леон открыто рыдал, не скрывая и не стесняясь своих слез. Он остановил повозку перед королем Камелота, который от горя и безысходности готов был завыть в голубое небо. То, что осталось от принца Артура, было небрежно прикрыто красным плащом с желтым драконом. Утер осторожно потянул за плащ и пошатнулся. На теле не было живого места, ноги по всей длине пронзали ржавые железные шипы, которые даже не вынули, коленные чашечки и локтевые суставы были вывернуты. Отец хотел заглянуть в мертвые глаза своего единственного сына, но на месте левого глаза была глубокая выжженная яма, а правый превратился в сплошную гематому. Утер протянул руку, чтобы сжать пальцы Артура, но с кистей рук была содрана кожа, а в кровавом месиве можно было рассмотреть только ржавые иглы под уцелевшими ногтями. Искривленная грудная клетка свидетельствовала о многочисленных переломах. Король Камелота сжал кулаки. Он не слышал, как рыдают люди на площади, как выкрикивает гадости король Сенред, он молча смотрел на тело на повозке. Неожиданно Утер заметил, как приподнялась и опустилась грудь принца. — Он жив... — с ужасом прошептал Леон. — Жив,— эхом повторил король. Он внимательно смотрел на принца, надеясь, что им показалось, но Артур дышал. От лица короля отхлынула вся кровь, когда он протянул руку в сторону Леона: — Меч. — Сир... — Меч. Утер решительно взял оружие и занес его над телом сына. Это был уже не Артур, это были его части, его останки, которые невозможно было ни собрать, ни восстановить, но они чувствовали боль, они мучились, они сейчас горели в агонии. Отец должен был прекратить этот ужас. Никто даже не пытался остановить Утера, понимая, что он принял самое правильное решение. И меч короля опустился бы на окровавленные части тела Артура, но в небе что-то сильно зашуршало, и большая тень закрыла теплое солнце. Увидев то, что лежит на повозке, Мерлин зажал рот рукой и побежал в глубокую пещеру дракона. В длинном коридоре он дал волю слезам, а дракона звал срывающимся от рыдания голосом. Килгарра устроился на камне и молча взирал на Мерлина. Потом шумно вздохнул: — Я все знаю, юный маг. Чего ты хочешь? — Спаси его! — Это невозможно. — Возможно! Спаси его! Ты же порождение древней религии! — Ты тоже! — парировал дракон,— Вот и спасай. — Я не умею, я не владею целительной магией. А ты можешь! Килгарра нахмурился: — Я смогу помочь, только если он еще жив. — Он жив! Я почувствовал это. Дракон встал на камне и показал Мерлину закованную лапу. — Освободи меня. — Как? — растерялся Мерлин. Килгарра пожал плечами и прохрипел: — Если бы я знал, давно бы сам освободился,— дракон наклонил большую голову к самому лицу Мерлина,— я могу помочь принцу, только находясь рядом с ним. Поэтому попробуй освободить меня. Маг быстро спустился в темный овраг, где в камень была вставлена мощная цепь, удерживающая дракона. Приложив ладонь к яркому металлу, Мерлин почувствовал невероятную силу и прочность. Он обреченно покачал головой. В голове раздался голос Килгарры: «Находясь здесь, я ничего не смогу сделать». Мерлин сжал губы, закрыл глаза и восстановил в голове картину того, что увидел на площади. Он по сантиметру вспоминал кровавую повозку, чувствуя, как вскипает и становится сильнее магия внутри. Она разрасталась, рвалась, билась, желая что-то сделать. Неожиданно в голове возникли какие-то слова, которые Мерлин начал быстро произносить, запрокинув голову. Цепь под ладонью задрожала. Маг сделал глубокий вдох и повторил слова заклинания,— цепь начала трещать. После пятого раза крепкое звено мощной цепи лопнуло, и Килгарра свободно взмыл в небо, а Мерлин без сознания бессильно опустился на камни. Утер смотрел на огромного дракона, но у короля уже не осталось чувств даже для удивления. Он еще не опустил меч не потому, что был заинтересован полетом своего бывшего пленника, а потому, что сделать решающий удар ему было невыразимо тяжело. Килгарра же сделал два круга над площадью и начал красиво спускаться. Он почти сел на брусчатку площади, открыл огромную пасть, и огненный поток поглотил повозку с Артуром. Король обреченно кивнул головой: — Вот и достойное для рыцаря погребение. Пламя было ярким, люди на площади зачарованно смотрели на него, неосознанно любуясь его красотой и мощью. В это время дракон грациозно взмыл в небо и медленно полетел подальше от Камелота. Огонь горел и горел, всем казалось, что он давно должен был погаснуть, оставив несчастным подданным хоть горстку пепла в память о любимом принце. Неожиданно пламя стало ярко-красным, потом так же внезапно — голубым и, наконец, прозрачно-белым. Когда оно совсем исчезло, люди ахнули: на брусчатке без сознания лежал абсолютно целый, обнаженный Артур. Леон мгновенно сорвал с плеч свой плащ и набросил на тело наследника престола. Утер завороженно смотрел на чистое лицо сына, на трепещущие на ветру волосы... А рядом появились верные рыцари, которые подхватили своего командира на руки и бережно понесли в каморку лекаря. — Что скажешь, Гаюс? — Утер изо всех сил сжимал подлокотники трона. Старик подошел к своему королю. В руке он держал наполненный чем-то кубок. — Выпейте, Ваше Величество. Утер послушно выпил что-то, не почувствовав вкус, и снова вопросительно посмотрел на Гаюса. — Не волнуйтесь, сир, с принцем Артуром все в полном порядке. Даже более... — Что значит «даже более»? — поднял брови король. — Он словно заново родился. Исчезли старые шрамы, я же лечил все его ранения, знал их все. А сейчас тело целое, без единой отметины. — Что это было, Гаюс? Там, на площади? — Магия, сир. Утер почувствовал, как тело расслабляется, как снова возвращаются чувства и эмоции. В горле запершило, в груди сдавило. Лекарь внимательно смотрел на своего короля. Поняв, что лекарство подействовало, Гаюс низко поклонился и с разрешения монарха удалился. Утер сжимал зубы, глубоко дышал, прижимал ладони к щекам, но сдержаться не смог. Он опустился возле трона на пол и горько разрыдался. Он плакал, как маленький ребенок, подвывая и захлебываясь. Он размазывал слезы по щекам, обращаясь к Игрейн, к своим родителям, благодаря всех за спасение сына. Артур явился к отцу уже вечером. Молодой человек преклонил колено перед королем и непривычно низко склонил голову. Утер подошел очень близко, взял принца за плечи, потянул вверх, заставив подняться. Но Артур не поднимал глаза, упорно рассматривая носки сапог отца. Желая поддержать, продемонстрировать свое отношение, король протянул сыну руку для поцелуя, но Артур покачал головой. — Я не смею, сир... — Почему? — Я предал Камелот, я обо всем рассказал Сенреду. Сир, я не достоин вашего снисхождения. Утер вздохнул и оглядел большой и помпезный тронный зал. — Пойдем-ка пройдемся, Артур. Отец и сын медленно вышли в коридор и двинулись в сторону замковой стены. Там мужчины сели на камни. Утер смотрел на темнеющее небо, на засыпающий Камелот. — Ты помнишь, что с тобой делали? — неожиданно спросил король. По плечам Артура пробежала дрожь, теплый воздух показался морозно-холодным. — Нет. Было больно, очень больно. Я не помню, что делали... Сперва что-то слышал: хруст костей, суставов, шипение кожи, свист кнута, свой крик. А потом только боль,— Артур снова передернул плечами,— много, так много... И голос. Он обещал, что боль пройдет, и задавал вопросы. — Ты отвечал? — Да,— принц опустил голову еще ниже,— когда я отвечал, боль была не такой сильной. А потом... — Что? — Утер повернулся лицом к сыну. — Потом началось что-то невероятное. Я даже не представляю, что они делали. Я мечтал умереть... Король протянул руки к сыну, крепко обнял его и прижал к себе. Он гладил твердую спину, ерошил волосы на голове. По собственному опыту он понимал, что сейчас поможет его мальчику. И Артур не выдержал, он всхлипнул, плечи расслабились, а из глаз хлынули исцеляющие душу слезы. Утер еще крепче прижал к себе наследника престола. — Отец, я же... Я же... предатель, отец... Я не смог... не выдержал. Все, все рассказал! Отец ты же должен... должен казнить меня... Пожалуйста... пожалуйста, пусть будет меч... Прошу тебя... Артур вздрагивал, его голос срывался, а Утер улыбался и вытирал его щеки своим белоснежным платком. Когда принц утих, продолжая время от времени всхлипывать, король взял в руки его ладонь и переплел пальцы. — Ты не предатель, Артур. Тебя не за что казнить. — Но... — Выслушай. Предательство — акт сознательный. И очень часто это делается ради выгоды. А ты был доведен до такого состояния, когда твое сознание отказывалось работать, а тело хотело только одного, чтобы прекратилась боль. Понимаешь, есть предел человеческой силе, а за этим пределом уже не мы, а наши инстинкты контролируют все, что происходит. Тебе как любому живому существу хотелось избавиться от боли. Ты не предатель, сынок. Артур помолчал, а потом грустно заметил: — Но ведь я обо всем рассказал, я с географическими подробностями все пересказал врагу, с указанием количества людей на каждом посту. А ты говоришь, отключенное сознание. — Откуда ты знаешь, что все это рассказал? — удивился Утер. — Из комнаты Гаюса я слышал, что кричал Сенред. — Понятно. А с точными данными... Так ведь ты же сам придумывал, где ставить посты, как расположить охрану, сколько человек пойдет в дозор. Ты же и во сне, и в бреду сможешь повторить все это. Неудивительно, что в том состоянии ты тоже четко воспроизвел все, что знал. Младший Пендрагон вздохнул и тихонько положил голову на плечо отца. Утер бережно обнял его за плечи. Мужчины сидели молча, наслаждаясь такой редкой, но необходимой лаской, ощущая родное тепло и поддержку. Бледный Мерлин сидел за столом в кресле хозяина и самым наглым образом доедал его ужин. Вошедший Артур удивленно взирал на него, а когда слуга потянулся за пирогом, резко заговорил: — Руки прочь от пирога! С чем он, кстати? — С ежевикой,— не обратил внимания на слова принца маг. Он взял пирог обеими руками, впился в него зубами и довольно заурчал. Артур только усмехнулся. Мерлин же доел пирог и медленно заговорил, откинувшись на спинку стула: — Я тебе еще принесу. Обязательно. Просто что-то сейчас так есть захотелось, словно неделю не кушал. — Где же тебя носило, что ты так проголодался? — Я тебе потом расска... Артур удивленно посмотрел на Мерлина, который уже сладко сопел, собираясь смотреть первый сон. Принц только покачал головой, достал большое теплое одеяло и бросил его на пол возле камина. Туда он перенес своего слугу, аккуратно укрыл его и пожал сам себе плечами: — Ну что с ним делать? Завтра будем разбираться. И только один человек в Камелоте спать сегодня не собирался. Король Утер позвал к себе рыцаря личной охраны и сухо распорядился: — Короля Сенреда в застенок! Нам есть, о чем поговорить.