Прости за грехи мои, Люси

Сейчас была бы большая трагедия, если бы Люси увидела её мать. Во что превратилась эта воспитанная, элегантная Люсена Сердоболия?! Да в ничто. Белое на бретельках платье до колен, и такого же цвета туфли, которые ничуть не испачкались в грязных лужах, помогали ей не выглядеть гопником (в прочем, это и так не было правдой). И оправдали сигарету во рту. Объяснение тому, что на шее не болтались красные наушники тоже было. На грешную землю падал невинный дождь. Во всей этой ночной тьме были видны только блестящие белые волосы, фонари с обоих боков лавочки слабо светили, поэтому была видна только макушка. Странно, что из этих сто раз перекрашенных волос ещё не потекла краска. Наверное ни для кого не секрет, что только с горящей сигаретой во рту Люси могла по настоящему расслабиться. Через несколько минут спокойствия девушка услышала голос позади себя. - Только такой гений как ты может полуголой мокнуть под дождём, - с насмешкой сказал Нацу, засунув руки в карманы чёрной куртки. Не получив ответа в свою сторону, парень сел возле неё. Люси была похожа на богатую аристократку, сбежавшую из дома, как могли бы подумать прохожие. Ровная осанка, аккуратные движения и красивые черты лица только подтверждали это. У Нацу было такое чувство, будто он стал призраком. Белокурая, даже не посмотрев на него, выпустила клубы плотного серого дыма изо рта. - Ты чё, обиделась? - За что? - хмыкнув, ответила Люси и дальше смотря в одну точку где-то впереди себя, вдаль, туда, где слабо мигал фонарь. - За... - хотел было объяснить Нацу, но Люси его перебила. - Заткнись! - с лёгкостью прошептала сквозь зубы Хартвилия, после чего резко поднялась с лавочки и ушла. Дождь перестал капать, и на улице был слышен только стук каблуков по мокрому асфальту. Люси догадывалась, что хотел сказать Саламандер: "Не нужны мне твои изменения и смерть от угрызения совести" Сердоболия ненавидела себя за то, что все ещё любила Нацу. И даже то, что она в то же время и ненавидела его не притупляло чувство вины. Наказать или попросить? Что делать? Но все же, в данный момент ей было не до этого. Как только Люси вошла в свою комнату с ней поздоровалась Леви. - Привет, Люси, - со стороны входа в комнату послышался милый, тихий и весёлой голос. Но Люси даже не посмотрела в сторону искалечененной подруги. Та вызывала у неё жалость и заставляла проявлять слабость - плакать, сочувствовать. А почему она должна испытывать это к другим? Её ведь никто не жалеет. Она просто тихо шла в сторону ванной. У Люси внутри происходило что-то необъяснимое. Она хотела взять кого-то и швырнуть об стенку. Как же она все ненавидела и просто не знала, что делать. Девушка закрылась в ванной, села возле раковины, открыла краник, перекрыла спуск воды, и просто смотрела на текущую из крана жидкость. Сейчас она хотела стать этой водой. Это ведь так прекрасно: у тебя нет никаких забот и ты ни о чем не думаешь. Ведь она - мертва. Не испытывает никаких чувств и думать ей не нужно. Как бы Люси не хотелось, но все же она пролила каплю слёз. А потом ещё одну, и ещё... - Люси, ты там как? - Леви начала стучать в дверь к девушке в ванную, но ничего в ответ не услышала. Люси начал раздражать голос подруги, поэтому она нервно закрыла глаза, пытаясь сосчитать до десяти. Меньше всего сейчас она хотела слышать её утешения. Она хотела побыть одной, это было нужно ей, как никогда ранее. - Люси, ты что, уснула? - девушка продолжала стучаться. Как бы Сердоболия не любила свою подругу, все же хотелось выбросить её через окно. Сейчас ей хотелось слышать только шум воды. Зная, что та сама так просто не отвалит, Люси убрала от подруги волнения, сказав, что с ней все в порядке. - Ну, ладно, тогда я отлучусь на минуту, - после этих слов через несколько секунд послышался удар входной дверью. - Ну, слава Богу, она ушла. Сердоболию мучали воспоминания о тюрьме. То, как она там захлебывалась в одиночестве, только расширяло границы её воображения, но она все равно не могла представить себе, что случилось бы с ней, останься она там ещё хоть на день. Девушка больше не выдерживала. Было такое чувство, будто она закрыта в сейфе и брошенная в большой океан боли. Как можно глубже, так, чтобы никто не мог нырнуть настолько глубоко и вытащить её оттуда. - Как же больно вспоминать... - она начала сильно рыдать, и выть от боли в сердце. - Когда же кончиться этот кошмарный сон? - задала вопрос сама у себя Люси, на который не существовало ответа. Чтобы успокоиться хоть немного, девушка взяла аптечку и начала искать валерьянку. Но ничего не нашла. Это её взбесило, и она взяла первою попавшуюся банку из какой-то красной жидкостью. Даже не посмотрев название, она просто выпила все содержимое в ней. Во рту как будто раскалённого угля насыпали. Моментально, через пару секунд, голова начала ужасно болеть. Так, словно кто-то бьет её по голове - а уж кто-кто, а Люси знала, как это. Внутри все скрутило. Она этого и хотела. Хотела уйти из жизни, но ведь она сильная. Тогда почему она испугалась? Ей действительно стало страшно, она сидела на мокром от ещё текущей воды полу и плакала. У неё начались судороги. Вдруг в горле почувствовалось что-то очень горькое и тёплое. Его было очень много, оно не давало ей дышать, поэтому она выблевала это. После того как девушка увидела, что везде алая кровь, которая не перестала литься из её рта, мир вокруг неё ушёл ходуном. Сердце заколотилось, но Люси даже не попыталась позвать на помощь. Её болело всё, даже плакать было больно. "Неужели я это сделала? Неужели я умираю из-за своей же жизни? Как же больно..." Дальше сердце начало болеть сильнее и сильнее. Было такое чувство, будто его кто-то взял в руки и сжимал все сильнее и теснее. Люси начала кричать от невыносимой боли. Она смутно слышала как чьи -то голоса кричат за дверью и пытаются её открыть. Точно розобрать, кто это, она не могла, но там точно был Нацу. Девушка больше просто не выдержала такой сильной боли. Она просто стала на колени, кричать не было сил, и медленно падала на окровавленной пол. Вокруг все заливалось краской, которая все время менялась в цвете. Время для Люси остановилась навсегда. - Говорят, когда человек умирает, то перед глазами проносится вся жизнь. Но ведь тебе и так больно, так что, лучше не на прошлую жизнь, а на меня смотри, милая, - перед глазами она видела свою мать в белом свете. Её голос был добрым, заботливым, нежными и приятным. Это было лекарством для Люси. Её сердце уже мертвое, но все же она чувствует любовь и тепло матери. Дальше жизненный путь для Люси Сердоболии кончился. Она сама обрезала эту жизненную нить, пропитанную болью. Быть точнее, это она так думала. - Врача, скорей, она умирает! - кричала медсестра, которая везла бедную девушку из окровавленным ртом на носилке. - Скажите, а она будет жить? Скажите, что она будет жить! - кричал на всю больницу розоволосый парень, пытаясь поспевать за медсестрой. - Уйдите, пожалуйста, вы мешаете. - 1, 2, 3, разряд... Тот же парень не мог найти себе место, а синеволосая девушка сидела на лавочке возле реанимации и рыдала на всю больницу. Дом Люсены Сердоболии В комнатах и коридорах витала тишина и спокойствие. Маленькая девочка, лет пяти в серой ночнушке до пола и с милым хвостиком на голове, что уже был немного разтрёпанным бродила по двухэтажному дому. Она находилась на втором этаже. Девушка так загадочно разглядывала дом, что казалось, будто она впервые видела его. А ведь давно жила тут. Дойдя до ступенек, в носу зародился неприятный запах, который ударил в голову. Она повернулась и увидела, что дверь её комнаты горит. Но девушка не придавала этому ни малейшего значения. Просто спустилась вниз, где возле входа внутрь находилось большое окно во всю высоту комнаты, возле которого стоял спиной к девушке розоволосый маленький мальчик. Его руки были сложены на груди, а сам он смотрел в окно, за которым была видна лишь тьма. Люси давно знала его, и ей стало страшно. Ведь сейчас сюда дойдёт огонь. Она взволновано подошла и поставила холодную руку ему на плече. - Нацу, уходи. Парень обернулся и посмотрел своими серо-зелеными глазами на девушку. Этот взгляд казался таким родным. - Прости за грехи мои, Люси, - тихо ответил ей парень. В его глазах было сожаление. Люси была готова смотреть на него вечно, но огонь был все ближе и ближе. - Вернись назад. Уходи, скорее, скорее! - кричала девушка, но мальчик её не слушал, а голос только отдавал глухим эхо. Поэтому она принялась толкать его ближе к выходу. Парень держал её за локти и кричал в ответ: - Я отпущу тебя только тогда, когда ты меня простишь! Огонь уже был на первом этаже и подбирался все ближе к детям. - Я прощаю тебя. Только беги, прошу тебя! - спешно ответила девочка, когда вокруг все заполнилось дымом. Парень смотрел дальше в карие глаза девушки, а она в его. Уже почти отпустив его, она почувствовала, как парень взял её на плечи и бросился в чёрное окно. - Нацу! - закричала Сердоболия, лёжа на носилке в реанимации. - Люси! - закричал Драгнил, сидя на скамейке, который, казалось, на несколько минут уснул.