Глоток воздуха

      Ичиго проводил Тацки до самой двери её номера. Там он скомкано попрощался и побежал к себе.       Всю ночь Куросаки ворочался, прокручивая в голове случившееся. Вопросы толпились под черепной коробкой, толкаясь и мешая друг другу. Но собрав всю волю в кулак, он не стал ничего спрашивать, пока собирались утром и пока выезжали. Сэнсэй Арисавы настоял на том, что до дома они поедут уже запланированным транспортом, хотя Гин честно предлагал им место в самолёте, который он снял для полета в Йокогаму. Но на нет и суда нет. Сам же Гин отказывать себе в комфорте не собирался. Заодно и Ичиго за собой утащил. - Гин, - наконец, когда они взлетели и остались одни, решился на серьезный разговор Куросаки. - Кто такой это был? Ведь не квинси и не шинигами? - Подчиняющий, Куросаки-кун. Таких людей называют подчиняющими, - ответил ему Ичимару. - Людей?! - удивился Ичиго. - Именно людей, Куросаки-кун, - подтвердил сказанное ранее Гин. - Случается так, что человек сталкивается с пустым, получая отпечаток его силы на своей духовной составляющей, и выживает. И даже не сходит с ума. Тогда у него могут появиться необычные способности, вроде тех, что есть у Иноуе-сан и Садо-куна... - Так Иноу и Чед - подчиняющие? - удивился Ичиго. - Не совсем. На формирование их сил во многом повлияло Хоугиоку, поэтому они уникальны. - И много их? Этих Подчиняющих? - поинтересовался рыжий. - Не очень, - пожал плечами серебряноволосый. - Но тебя ведь не это беспокоит, - сказал он и улыбка его стала выжидающей. - Что с ним стало? Он выжил? - Естественно. Рана не опасная, скорая подъехала быстро. Так что об этом можешь не беспокоиться. Но это ведь не тот вопрос, верно? - всё так же выжидательно продолжал улыбаться Лис. - То, чему ты меня учишь... Не будь он подчиняющим, то умер бы от того приёма? - Ты прав, - согласился Гин. - То есть, это действительно настолько опасная вещь? Айкидо на самом деле - искусство убивать? - растерянно и напугано спросил Ичиго. - Айкидо не более опасно, чем меч, с которым ты бегал весь прошлый год, - покачал головой Ичимару. - Поясни, - попросил мальчик. - Начнем с того, что любой приём айкидо, выполненный правильно и до конца - это смерть, либо тяжкие увечья. Но при этом, путь Айки - это не искусство убивать. Искусство убивать - это Айки дзюцу и Дайто рю, из которых айкидо выросло. Однако понять путь айки ты сможешь только сам. Со временем. Сейчас ты не поймёшь моих объяснений. Они покажутся тебе слишком заумными. Но помнить о том, насколько опасным оно может быть, ты обязан, - серьезно проговорил Ичимару. Как он при этом умудрялся продолжать улыбаться, совершенно непонятно. - Я запомню, - сильнее нахмурился Ичиго. Вдруг в голову Куросаки пришла мысль, поразившая его, словно молния. - Но ведь я тоже сталкивался с пустыми! И очень часто находился под давлением их силы! Может быть, я тоже могу быть этим.. подчиняющим? - Я не Урахара, Куросаки-кун, - пожал плечами Гин, и его улыбка стала ехидной. - Откуда мне знать? - развёл он руками. - Ксо! Всё же ты невыносим, Гин, - не удержался Ичиго от ругательства. Улыбка Ичимару мгновенно стала заметно шире, и продолжать свою мысль Куросаки не рискнул. - Что же, пока есть время, предлагаю заняться медитацией! - выдал идею Гин. Ичиго чуть подумал и согласился. - Почему бы и нет? * * *       "Бойфренд Арисавы Тацки сломал челюсть чемпиону Японии по карате", - с красным, как маков цвет, лицом и чуть ли не дымом, поднимающимся от ушей, читал Куросаки-младший заголовок на первой странице газеты.       Эту треклятую газету притащил в класс Кейго. И самое пакостное, что не одну! Буквально на каждой парте красовалось подобное украшение.       И с каждой газеты, ровно под заголовком, глядела на мир фотография, где некто рыжий, в белом кимоно, вбивает свою ногу в лицо Чемпиона.       А ниже, в обрамлении текста, еще две, чуть поменьше размером. На одной этот же некто, но уже лицом к объективу, тащит несопротивляющуюся Арисаву Тацки в одному ему известном направлении. На другой этот же некто, но уже в джинсах и рыжей майке, дарит краснеющей девушке цветы. На следующей странице фото чемпиона с гипсом на руке и на челюсти. И в самом конце статьи фото этого некто в странном косплейном белом костюме, входящего в зал (как ни странно, Гин на это фото не попал). Всё. Абзац. Финиш. - Ксо! - выдохнул Ичиго и со стуком впечатал голову в парту. Не помогло, и он повторил процедуру ещё несколько раз.       На другом конце класса с точно такими же дымящимися ушами читала такую же газету Арисава Тацки.       Минута ошарашенного молчания, пока весь класс внимательно читал статью и осмысливал полученную информацию, закончилась, и помещение буквально взорвалось гвалтом. Каждый считал своим долгом обсудить эту новость буквально с каждым. Правда, подойти с вопросами к чемпионке Японии по карате и знаменитому всей школе хулигану со взрывным характером решался не каждый. Но были и исключения. - Мужик! - веско припечатал и не менее веско хлопнул друга по плечу Садо Ясутора. Говорить что-то ещё он нужным не считал. Ичиго его и вообще без слов бы понял. - Куросоки-кун, - обратилась к нему не смело Иноуэ Орихимэ. - Это правда? Вы с Тацки-тян встречаетесь? - затаила она дыхание. - Нет. Мы просто друзья. Я пришёл на чемпионат поддержать её в трудную минуту, - не надеясь, что ему кто-то поверит, ответил Ичиго. - В Йокогаму? - удивилась девушка. - К тебе же, в Хуэко Мундо, пришёл? - пожал плечами парень. Девушка задумалась, приложив палец к губам. Потом просветлела. Потом снова задумалась. - А откуда там взялся Айзен? И почему рыжий? - спросила она. Ичиго снова мучительно покраснел и выдавил из себя. - Это я... В косплее... - чего ему стоило произнести это, знал только Гин, беспалевно подглядывающий в окно в своей духовной форме. - О! - протянула девушка. - А кого ты косплеел? Или, правильнее, "изображал"? - Айзена... - чуть ли не прошептал он и уткнулся в газету. Следующим смертником был сам Кейго. Но с ним Ичиго не церемонился...       Пока в другом углу класса бесились Кейго и Ичиго, красная, как помидор, Тацки выдерживала наплыв интересующихся её приключениями. Правда, они быстро кончились. Как оказалось, сплетничать между собой окружающим гораздо интереснее, чем узнавать реальные события у первоисточника. Вот так и получилось, что говорила она исключительно с Орихиме. * * *