Влажный блеск наших глаз

      Пробуждение было не из приятных. Нет, вставать в 7 утра уже само по себе не «доброе утро», но когда тебя будят, набросив не первой свежести пионерскую форму на лицо со словами: «Хватит спать, пора трудится!», пробуждение становится настоящим кошмаром.       - И Вам добрейшее утро, Ольга Дмитриевна!, - с лёгкой издёвкой в голосе произнёс я.       Вожатая была полностью поглощена какими-то своими утренними делами и видимо не заметила неприкрытого сарказма в моём голосе, а иначе бы непременно прочитала мне очередную тираду (судя по всему из «Кодекса юного строителя коммунизма», если такой вообще был…) на тему как должен вести себя настоящий пионер. Но как я сказал, ничего такого не последовало. Вместо этого вожатая мило улыбнулась мне на прощание со словами: «Не забудь про линейку» и выбежала из домика.        «Ага, конечно. Бегу и радуюсь!», - произнёс я про себя.       Естественно ни на какую линейку я идти не планировал, т.к. был уверен, что не услышу там ничего, кроме плана пятилетки, который нужно выполнить за один день в этом детском концлагере. Но и спать, как это ни странно, больше не хотелось.       Решив, что лучше как можно быстрее покинуть логово вожатой, в котором мне приходится добровольно-принудительно обитать, я быстро оделся и направился умываться. Как ни крути, а пионер всегда должен быть чист и опрятен. Не только конечно пионер: любой октябрёнок, стахановец, диссидент… насчёт гэбиста не уверен, им же нужно сливаться с окружающей грязью. В общем, чистота – залог здоровья.       Приведя себя в порядок и взбодрившись от прикосновения ледяной воды, я быстро закинул умывальные принадлежности обратно в домик, и направился к столовой. До завтрака оставалось ещё где-то около получаса. Идти никуда не хотелось, поэтому я просто сел на лавочку и принялся дожидаться гимна голодных пионеров – гудка. Несколько минут я просто наслаждался тёплым утренним солнцем и умиротворением царившим вокруг. Но внезапно покой был расстрелян из автомата марки «Мику».       - Привет, Семён! Правда, сегодня замечательная погода? Я вот проснулась и сразу поняла, что день будет отличным! Если бы не вечернее мероприятие, то это бы точно был лучший, прелучший день!, - Мику была беспощадна к моему ещё не проснувшемуся мозгу. Или больна. На голову. И судя по всему давно.       - А что за мероприятие? - кое-что из её слов меня всё же заинтересовало.       - Ну как же, как же? Ты разве не был на линейке? Хотя я тебя и правда там не видела… Но я думала, ты просто стоял далеко от меня! Странно, а я ведь тебя только один раз на линейке видела… Неужели ты их пропускаешь постоянно. Это не хорошо!       - Да, да, Мику, я знаю, что это не хорошо, но что там с вечером?       - Да мы…       Девушка не успела договорить, так как её внезапно прервал гул пионерских голосов и разъярённое лицо Ольги Дмитриевны, вдруг оказавшейся прямо около нас.       - Семён, ты почему линейку опять пропустил?, - вожатая строго посмотрела на меня.       - Я это… Шёл на линейку и встретил медсестру, она попросила помочь ей коробки с чем-то перетащить.       - Доброе утро… пионеры, - это была Виола.       Большего невезения просто быть не могло. Я уже приготовился к публичной казни, через повешенье на пионерском галстуке, но тут:       - А да, Семён. Спасибо тебе за помощь, - я не верил своим ушам, медсестра выгораживала меня перед Ольгой Дмитриевной.       - Эээ… да! Не за что! Пионер, всегда готов!       Подобное облегчение мог бы, наверное, испытать декабрист, узнав о своём помиловании.       - Ну раз так, то ладно… - голос вожатой стал мягче, - Но завтра чтоб был обязательно!       - Буду как штык, - соврал я.       Виола и Ольга Дмитриевна скрылись за дверью столовой, а я по-прежнему стоял на месте, не веря своей удаче. Теперь утро и вправду можно назвать добрым!       Через минуту я окончательно пришёл в себя и вслед за большой группой пионеров всосался в столовую, которая уже была битком. Взяв нехитрый завтрак, который состоял из пшеничной каши, хлеба с сыром и какао, я начал искать свободное место. Удача, похоже, сегодня и впрямь была на моей стороне. За дальним столиком я увидел свободное место рядом с Леной.        «Завтрак в тихой и приятной компании! Что может быть лучше?»       Не долго думая я двинулся к заветному столику… и друг с грохотом повалился на пол, попутно облившись горячим содержимым стакана. Поднявшись, я, конечно же, увидел перед собой Двачевскую, чья подножка и стала причиной обломавшегося счастья.       - Алиса! Какого лешего?, - заорал я.       На удивление ДваЧе не стала издеваться, как того можно было ожидать, а пристально смотрела куда-то чуть выше моих бровей.       - Семён… у тебя кровь идёт!, - в глазах девушки промелькнул испуг.       Я поднёс руку ко лбу, тот был сырой. Сначала мне показалось, что это остатки какао, но посмотрев на руку, я понял, что у меня и правда идёт кровь. Через несколько секунд, она стала капать на пол большими каплями.       Моё падение и крики не остались не замеченными, и вокруг уже стояло несколько человек. Среди них была и моя утренняя спасительница медсестра, чьё присутствие было сейчас как нельзя кстати.       - А ну разойдитесь!, - скомандовала она столпившимся пионерам, - А тебе Семён надо обработать рану. Иди за мной, - Виолетта сказала это таким тоном, что я не стал возражать и послушно последовал за ней.       Всю дорогу до медпункта я ловил на себе взгляды пионеров проходивших мимо. Видимо человек с окровавленным лицом нечастое явление в этом лагере.       Как только мы оказались в обители Виолетты, медсестра сразу начала рыться в шкафчиках в поисках необходимых средств дезинфекции. Я уже было мысленно представил себе, как хожу по лагерю с разукрашенным зелёнкой лицом, объясняя каждому встречному, что я не на войну с врагами народа собрался, а просто неудачно упал (причём совсем не по своей вине), но посмотрев на Виолу, которая наконец нашла, что искала, я облегчённо выдохнул. В руках у медсестры была не бутылочка с жидкой боевой раскраской белорусских партизан, а флакончик перекиси водорода. То, что доктор прописал! И дезинфекция, и следов не останется. Слава Марксу, что такие феноменальные достижения химической промышленности Страны Советов дошли и до этого богом забытого места.       Виола аккуратно очистила влажным полотенцем моё лицо от уже начавшей запекаться крови, а затем обработала мою боевую рану. Покончив с этим, она обратилась ко мне:       - Ты присядь. На кушеточку… пионер. Я тебе ещё укол от столбняка должна сделать, а то пол в нашей столовой не самое стерильное место, - Виолетта говорила своим обычным ровным, слегка хрипловатым голосом.       - Хорошо, - ответил я и послушно выполнил распоряжение медсестры.       Виола минут пять молча копалась в своих запасах медикаментов, а затем с недовольным видом направилась к двери. У самого выхода она видимо вспомнив обо мне, сказала:       - Ты посиди тут… пионер. У меня лекарства нужные закончились. Схожу на склад. Возьму ещё. Главное не уходи!, - голос медсестры был как обычно ровный, но в нём всё же читались нотки беспокойства. Вопрос только в том, за меня или за свои стратегические запасы всевозможных лекарственных препаратов, которые ушлый пионер может применить совсем не по назначению во время её отсутствия.       Виола вышла, громко хлопнув за собой дверью, а я остался ждать, пока мне принесут мою дозу лекарства от столбняка. Просто так сидеть было скучно, и поэтому уже через десять минут я начал ходить по помещению взад вперёд. На глаза попалась таблица для проверки зрения. «Какие-то странные, до боли знакомые сочетания букв...», - пронеслась в голове мысль. От нечего делать, я решил проверить, насколько же хорошо я вижу. Результат меня удивил. Зрение было идеальным. Похоже, с новым молодым телом, мне выдали и новые глаза, ведь в реальном мире годы безвылазного сидения перед монитором серьёзно повредили оптическую систему моей головы.       Закончив проверку зрения, я только было уселся обратно на кушетку, как вдруг в дверь медпункта кто-то постучал.       - Войдите, - как можно более серьёзным голосом отозвался я.       Из приоткрытой двери показалось удивлённое лицо Ульянки. Ещё через пару секунд она уже стояла около меня и внимательно изучала неожиданного обитателя «дома здоровья пионеров».       - Ты чего тут сидишь?       - Уж точно не тебя жду, - съязвил я.       Ульяна нахмурилась, но затем заулыбалась с новой силой.       - Так вот значит, что Алиса затевала… Весьма неплохо! - девочка буквально сверлила взглядом мой лоб.       - Давай тебе такой же шрам нарисуем? Узнаешь, насколько хороша Алисина идея! - Ульяна начинала выводить меня из себя.       - Спасибо обойдусь, - Ульянка хитро подмигнула мне, - Рану тебе вроде обработали, чего сидишь-то тут?        - Жду укол от столбняка. Отойди лучше, а то ещё от бешенства делать придётся.       Ульяна видимо не сразу сообразила в чём заключалась моя подколка, а когда всё же до неё дошло, то она сделала недовольную мину, но так и не нашла, что ответить.       - Ты сама-то чего пришла? Белены объелась?       - Я упала, - Ульяна продемонстрировала мне в кровь разбитые колени и левую руку, - Играли в футбол и один придурок со спины подкат сделал… Ему, конечно, тоже досталось, - девочка засмеялась детским «не добрым» смехом, - Я бы и дальше продолжила играть, но вожатая велела идти в медпункт. А тут ты. Раз медсестры нет, то я пойду. Не скучай!       Ульянка подмигнула и уже собиралась выходить, но я остановил её, преградив дорогу к двери.       - Стой. Рану надо обработать, - видимо простое человеческое чувство неравнодушности, Интернет так и не смог во мне убить.       - А кто обрабатывать будет? Ты что ли? Спасибо, не надо!       - Может и я. Не бойся у меня есть средство получше зелёнки, - я указал на флакончик перекиси стоявшей на столе медсестры.       - Ну если так… Давай!, - после небольшой паузы согласилась Ульяна.       Я точно повторил все действия медсестры: протёр влажным полотенцем раны, обработал перекисью.       - Всё готово! Можешь бежать и рушить мир дальше!, - бодро заявил я.       - Спасибо, товарищ медбрат! - отсалютовала Ульянка со своим вечно довольным видом и скрылась за дверью.       Минут через пятнадцать мне вновь стало скучно.        «Где же эта медсестра шляется? Тут вообще-то пионер умирает!».       Я снова стал бродить по медпункту. В этот раз моё внимание привлекли книги, лежавшие на небольшом столике. «Атлас человеческого тела» гласила надпись на обложке одной из них. Я открыл книгу и погрузился в изучение препарированных людей.       Увлёкшись своим занятием, я не сразу заметил, что вернулась медсестра. Теперь она стояла около меня и внимательно наблюдала.       - Интересно? - с любопытством, но и с лёгкой издёвкой в голосе спросила она.       - Если честно, то да. Приятно, когда знаешь, из чего ты собран.       - Вот и я так думаю, - Виола загадочно улыбнулась, и мне стало немного не по себе, - Самое интересное на семьдесят третьей странице.       Я машинально перевернул на указанную страницу… и покраснел как сердце истинного коммуниста. Заголовок гласил «Половые органы мужчин и женщин». Да уж. Наша медсестричка просто мастер пошлых подколов.       Вообще мне было странно, что я так отреагировал на подобное. Мой фактический возраст был уже вполне достаточным для спокойного восприятия подобных вещей, да и за годы боевого дежурства в Интернете я видел вещи куда более откровенные, чем рисунки из учебника по анатомии. Но сейчас я был красным как советский флаг. Возможно причиной того был антураж сопровождавший эту фразу. Сами подумайте: медпункт, молодой пионер сидит на кушетке, а весьма привлекательная женщина средних лет в форме медсестры, расстегнув верхние пуговицы халата и блузки, склонилась над ним и произносит пошлые фразы. Штамп на штампе! И я прекрасно знал, чем обычно заканчиваются подобные сцены в одном из популярных жанров кинематографа.       - Снимай шорты, - прошептала медсестра прямо мне на ухо, наигранно томным голосом.       Я чуть не ударился головой об стену, что была позади, от такой неожиданно соответствующей обстановке фразы. Я точно в пионерлагерь попал, а не на киностудию где-нибудь в Калифорнии???        Немного придя в себя (пришлось собрать ВСЮ мою волю в кулак), я слегка «оголил ягодицу» как говорят все нормальные медсестры, и приготовился ощутить боль. Однако я ничего не почувствовал.       - Всё готово. Одевайся… пионер.       А она опытная. В своём деле.       - Сп-спасибо Вам, - благодарность удалась не сразу, кровь всё ещё стучала в голове, - Я пойду?       - Стой. Сдаётся, ты мне должен… пионер.       Она была права, утреннее спасение от вожатой и теперешнее от столбняка, а также от участи ходить в боевой раскраске, кое-чего да стоили.       - Пожалуй… - ответил я.       - Пойдёшь со мной. Задание объясню на месте, - медсестра вновь говорила своим фирменным абсолютно ровным, но при этом каким-то странным голосом.       Далеко идти не пришлось. Местом назначения оказался кружок кибернетики. Я даже представить не мог, что понадобилось Виоле от наших Винтика и Шпунтика, но спросить я не успел, так как сразу же после нашего прибытия, из за двери выглянул Электроник и жестом пригласил войти.       Оказавшись внутри, я в очередной раз задумался о том, как вообще можно целыми днями находиться в таком месте. Повсюду валялись разные провода и детали, было очень душно и пахло то ли машинным маслом, то ли бензином, то ли спиртом, то ли всем вместе. В целом обстановка напомнила мне обычный гараж, подобный тому, какой был у моего отца.       - Сделали? – с порога спросила Виола.       Кибернетики недоверчиво посмотрели на меня. Виола, очевидно поняв, что беспокоит изобретателей, кивнула в мою сторону и сказала:       - Всё в порядке. Он мне должок отрабатывает.       - Ладно, - слегка неуверенным голосом, все, также продолжая кидать на меня косые взгляды, отозвался Шурик, - Сейчас принесу.       Пока руководитель кружка кибернетики, ходил за своей таинственной поделкой, Сыроежкин закрыл дверь на засов и задёрнул занавески. Помещение погрузилось в лёгкий полумрак и ещё сильнее стало напоминать старый гараж.       Наконец Шурик вернулся из подсобки, неся впереди себя довольно массивную коробку.       - Вот! Получите и распишитесь, - произнёс он с гордостью.       - Пожалуй лучшего во всей стране не найдёте, - с сияющим лицом добавил Электроник.       Виола подошла к коробке, которую Шурик поставил на табуретку, и нагнулась, чтобы посмотреть. Я тоже уставился на коробку, но с такого ракурса её содержимого было не разглядеть. Зато я заметил, куда устремлены взгляды юных светил советской науки. Всё их внимание было приковано к точке, располагавшейся в данный момент чуть выше коробки, и, как я мог почувствовать на себе ещё в медпункте, обладающей феноменальным гипнотическим эффектом на человеческих особей мужского пола.       Наконец медсестра оторвалась от содержимого коробки, посмотрела на двух зачарованных пионеров и обворожительно улыбнувшись, произнесла:       - Спасибо тебе, Саша, - её взгляд ненадолго задержался на лице руководителя кружка, - И тебе мой дорогой, - Виола перевела взгляд на Электроника.       Юные техники были не в силах что-либо ответить, а Виола повернулась и подошла ко мне:       - Хватай эту коробку и следуй за мной, - несмотря на то, что это определённо была команда, голос медсестры звучал скорее ласково, чем строго.       Коробка оказалась довольно тяжёлой. Мы прошли мимо столовой и направились к домикам. Всю дорогу я размышлял о том, что могли Шурик с Электроником «сделать» для Виолы такое, что бы требовало столько секретности. В голову лезли разные мысли, в том числе и бредовые (точнее таких было большинство). Например, почти сразу возникала картина, где Электроник в жёлтом костюме химзащиты и очках сварщика прокуренным голосом произносит хрестоматийное «Саша, я сварил».       Наконец мы остановились около самого дальнего домика, который почему-то стоял несколько в стороне от остальных. Как выяснилось, здесь жила Виолетта. Сам домик был до боли похож на домик вожатой, с той лишь разницей, что стены были покрашены фиолетовой краской, а кусты сирени росли прямо напротив окон, и полностью скрывали их.       Зайдя в дом, мы очутились в ожидаемом полумраке. Кусты сирени были настолько густые, что свет сюда почти не проникал. Виола указала мне жестом, что коробку нужно поставить на стол, а сама зарыла дверь на ключ изнутри. После этого она вплотную приблизилась ко мне и, улыбаясь своей таинственной улыбкой, шепнула прямо в ухо своим слегка хрипловатым голосом:       - Ты ведь никому не расскажешь, Семён?       У меня перехватило дыхание. Нет, в её словах не было ничего необычного, но, как и в медпункте, тот антураж, который был создан, пробуждал в моей голове самые пошлые мысли. Виола и правда была очень красива и, судя по всему, на все сто процентов умела это использовать.       Я кивнул в ответ.       - Вот и хорошо. Лишние слухи нам ни к чему, - продолжила шептать мне на ухо Виолетта. Теперь её голос стал мягче и нежнее.       Она сняла свой халат и осталась в одной блузке и юбке. Неужели мои предчувствия меня не подвели, и Виола действительно соблазняла меня? Не сказать, что я был против (перед такой никто не устоит), но всё же это было весьма странно. И… не по пионерски?       Неожиданно, когда я уже почти поверил в реальность происходящего, Виола резко сделала шаг назад и с явной насмешкой на лице сказала:       - Доставай аппарат.       - Хор-хорошо, - я нервно сглотнул.       Подойдя к столу и открыв наконец-то заветную коробку, я увидел там самый настоящий, добротно сделанный… самогонный аппарат!        «А ты на что надеялся? Секс, наркотики, рок-н-ролл?», - внутренний голос издевался надо мной.       Да уж. Теперь понятно, чего так нервничали кибернетики. Самогоноварение никогда не одобрялось органами правопорядка, а уж в детском пионерлагере и подавно. Сомнений по поводу того, почему Шурик и Сыроежкин взялись помогать Виоле, у меня не было, тут всё было более чем очевидно. Но то, что и меня втянули в это дело, причём самым подлым образом, больно задело моё самолюбие.       Как ни крути, идти на попятную было уже поздно. Я уже был соучастником этого преступления, так что можно было отбросить не нужные сомнения и постараться извлечь максимум выгоды из ситуации.       Пока я возился, доставая аппарат из коробки, Виола вытащила из шкафа две большие банки с какой-то мутной жидкостью. Вскоре я догадался, что это не что иное, как брага, из которой и планировалось гнать самогон. Виола открыла одну из банок, понюхала, чиркнула откуда-то взявшейся спичкой и поднесла её к содержимому. Спичка продолжала гореть. Видимо удовлетворённая результатом, медсестра достала из ящика стола какую-то трубку и начала тихо сцеживать верхний слой браги в кастрюлю, оставляя весь мутный осадок на дне.       Процесс этот был не быстрый, поэтому я начал осматривать жилище. На первый взгляд, ничего необычного не было. Убранством домик Виолетты напоминал то место, где я ночевал все эти дни. Но более детальное изучение обстановки, выявило ряд интересных деталей. Во-первых, на полке приоткрытого шкафа, я заметил слегка торчащую из-под одежды пластинку. Аккуратно приоткрыв дверь, чтобы медсестра не заметила, что гость шарится в её вещах, я внимательней изучил обложку конверта и с удивлением отметил, что это было не что иное, как второй студийный альбом Led Zeppelin, который по праву называют самым тяжёлым в их дискографии. Подобная находка приятно удивила меня, т.к. к творчеству этого легендарного британского коллектива я тоже был не равнодушен, а выбор именно этой пластинки в свою коллекцию характеризовал Виолу с весьма интересной стороны. Хотя последнее вполне можно было списать, на дефицит подобных записей в Стране Советов, в условиях чего слушали всё что достанут.       Второе открытие совершённое мной в домике медсестры – это ящик, доверху заполненный пачками дрожжей. Судя по всему, производство самогона здесь было поставлено на поток.       Наконец, последняя заинтересовавшая меня деталь убранства жилища Виолетты, была ничем иным, как скрипкой спрятанной под стол. Интересно, она играет на ней или инструмент просто валяется за ненадобностью?       Тем временем, вся брага из банок была перелита и Виола вновь обратилась ко мне:       - Пионер, ты чего без дела стоишь? Доставай из шкафа плитку, будем газ выгонять.       Я послушно достал небольшую электрическую плитку, воткнул вилку в розетку и поставил тяжёлую кастрюлю с заметно посветлевшей жидкостью нагреваться.       Когда брага достигла нужной температуры, я по приказу медсестры перелил её в перегонный куб и пошёл сам процесс изготовления самогона. Если честно занятие меня увлекло, так как раньше мне не приходилось заниматься ничем подобным. Тем более, что компания была более чем приятная.       Коротая время, пока шёл процесс, мы завели разговор:       - Как тебе моя коллекция пластинок?, - спросила с улыбкой Виола.       Я покраснел как звезда над кремлём. Она всё-таки заметила…       - Я только одну видел, - четно признался я, - Led Zeppelin – это круто!       - И я так думаю. Жаль хорошую музыку так трудно достать. Даже не спрашивай, на что мне пришлось ради неё пойти…, - медсестра снова интригующе улыбнулась, - пришлось пол Москвы оббежать, а потом ещё от комсомольцев в подвале прятаться.        «Ай-ай-ай, Семён! Похотливое ты животное! А ты о чём подумал?», - злорадствовал голос в голове. «Держи свои фантазии при себе, грязный извращенец».       - А что у Вас ещё есть?, - осмелился я задать вопрос.       - Можешь на «ты». Я же говорила в первый день, - Виола мило улыбнулась.       - Мы ещё на брудершафт не пили, - засмеялся я, указывая на самогонный аппарат.       Виола тоже засмеялась. Странно, обычно над моими неуклюжими попытками шутить никто не смеётся…       - Скоро выпьем!, - заверила меня девушка, - А по поводу пластинок… Из западного по мимо этого, - она указала на пластинку зепеелинов, - только Элвис и Битлы. Из советского самопала много что есть: Аквариум, Зоопарк, Звуки Му, Цветы, Машина времени… - Виола перечислила ещё с десяток названий, которые мне были ранее не знакомы, - В городе есть ещё запись квартирника СашБаша… Ты наверное не слышал о таком.       - Слышал!, - я и правда слышал.       Александр Башлачёв был яркой, но очень скоро ушедшей с небосклона звездой. Выступал один. Не то пел, не то стихи под музыку читал. Коллеги называли его «Высоцким своего времени», а некоторые даже ставили в один ряд с поэтами вроде Бродского.       - Неужели?, - Виола с сомнением посмотрела на меня? – О нём и в Москве то толком не знаю, а ты, судя по всему, совсем не москвич, да и не питерец.       - В Череповце как-то был на его концерте, - вспомнил я биографию СашБаша.       - На родине Сашки? Ты оттуда что ли?       - Не совсем. Но вовремя однажды там оказался…, - увильнул я.       - Ну и как тебе? Правда он гений?! - похоже, Виола мне поверила, теперь её глаза горели.       - Драйв неимоверный! Сложно даже с чем-то сравнить.       Тут я был искренен. Даже те плохенькие аудио и видеозаписи его концертов, производили громадное впечатление. А судя по воспоминаниям очевидцев, вживую он буквально гипнотизировал зрителей своей энергетикой, подачей и стихами.       Виола как-то странно на меня посмотрела. Теперь в её взгляде читалась не надменность и насмешливость, а искренний интерес и расположение ко мне. Видимо общие музыкальные вкусы и правда творят чудеса. Недаром говорят «Хочешь понравиться девушке, кидай ей песенки на стену». В данном же случае я мог только предложить послушать что-нибудь из её коллекции.       - У Вас есть проигрыватель? А то можно было бы что-нибудь зарядить. Веселее будет.       - Опять «Вас»… ну что же с тобой делать… Семён. Есть проигрыватель. Лежит вон на шкафу, - «слона то я и не заметил», - но сейчас надо по второму кругу наше варево запустить. Жить надо чисто, как говорится, - Виола снова улыбалась мне, своей очаровательной улыбкой.       Самогонный аппарат снова начал свой труд на благо советского народа, а я аккуратно достал со шкафа проигрыватель. Выбирая пластинку, сошлись на мнении, что лучше БГ никто в русском роке (царство ему небесное), не создаёт атмосферу покоя, но при этом и разгоняя скуку.       Это конечно был не тот старый Борис Борисович, которого я привык слышать в своём мире, но ранний Гребенщиков тоже имел свой неповторимый шарм.       Мы с Виолеттой просто сидели друг напротив друга, прямо на полу и с наслаждением ловили звуки, лившиеся с пластинки. Похоже, именно так и постигают Нирвану. По крайней мере, в этот момент мне было настолько хорошо, насколько, наверное, мне не было вообще никогда в жизни. Свою роль в этом сыграла и музыка, и чувство покоя и то, что рядом был человек, который полностью разделял твои интересы, а это большая редкость в нашей жизни. Найти такого единомышленника – это как найти драгоценный бриллиант, в тысячу карат, или как отыскать дорогую сердцу иголку в многотонном стоге сена – большая, почти недостижимая удача. А когда этим человеком оказывается прекрасная женщина, то счастье умножается минимум на сто.       Мы сидели долго. Может час, может два, периодически меняя пластинки. Самогон тем временем уже был готов. Нехотя, мы поставили винил на паузу, и начали сворачивать производство. Я аккуратно складывал самогонный аппарат обратно в коробку, а Виола тем временем разбавляла самогон до нужной крепости. Когда всё было готово, получившийся напиток был разлит по заранее приготовленным банкам и спрятан через окно в густой, тенистый куст сирени, где уже стояли и доходили до консистенции банки из прошлых партий.        Когда с самогоноварением было покончено, Виолетта достала литровую бутылку, в которой, судя по запаху, был хорошо отстоявшийся самогон.       - Этот отлично получился. Пробуем?, - интригующим голосом спросила девушка.       - Какой разговор! Наливай, - бодро ответил я.       Признаться четно, мне давненько не приходилось пить, так что я немного опасался, за последствия. Но не мог же я отказать Виоле?       Опрокинув по рюмке и закусив колбасой «Докторской», мы почти синхронно громко выдохнули. Напиток был ароматным и крепким.        «Такими темпами меня надолго не хватит», - пронеслось в голове.       Но останавливаться было поздно. Виола, не делая паузу, налила ещё по одной, и первой выпила свою рюмку. Я, не желая отставать от девушки в деле потребления спиртного, также выпил свою порцию и громко выдохнув, отправил в рот сразу несколько колец колбасы.       - Неплохо держишься. Но пить ты явно не привык, - беззлобно рассмеялась Виола.       - И то верно. Не привык, - признался я, - Как то не было особых поводов.       - Пить и без повода можно, - рассмеялась девушка.       - Можно, но это уже называется алкоголизм, - я тоже смеялся.       - Пожалуй, - смех стал громче.       Мне было очень хорошо. Виоле видимо тоже. Может быть, это следствие алкоголя в крови, может остатки музыкальной медитации, может причина в хорошей компании. А может быть и всё вместе. В любом случае мы смеялись как дети, кидались друг в друга подушкой, катались по полу, в попытке что-то отобрать друг у друга … Мы были счастливы. Из динамика проигрывателя ревели гитарные перекаты в исполнении Джимми Пейджа. А бутылка самогона почти опустела.       Внезапно я почувствовал, как что-то тёплое охватило меня сзади. Обернувшись, я увидел, что это Виола, стоя на коленях, обняла меня со спины и, положив голову на плечо, пристально смотрела в мои глаза. Я был не в силах оторваться от этого чарующего, глубокого, таинственного и полного счастья взгляда. Казалось в этот момент мы стали единым целым, и весь мир вокруг перестал существовать. Я медленно, не отрываясь от огромных глаз Виолы повернулся к ней лицом, и также медленно проведя рукой по струящимся тёмным волосам, приблизился своими губами к её губам. Ещё через секунду она слегка наклонилась вперед, и наши уста слились в страстном поцелуе. А ещё через мгновение сознание заволокло туманом.