Невестка с браком!

В одном из Княжеств страны Сизого Тумана, а именно в Княжестве Фиолетовой Кривоногой Цапли, в главном замке рода трещали стены и дрожали ставни на окнах. Был уже вечер, поэтому рядом с покоями Княгини никого не было. Население Княжества любили свою Княгиню и зла ей не желали, так что охрана стояла только у главного входа в замок. В самой же комнате кипели страсти: бывший Князь с женой спорили с нынешней Княгиней, своим ребенком. – Я не поеду! – кричала Княгиня, держа в своей нежной ручонке фарфоровую вазу из любимой коллекции своего отца, грозясь познакомить данный предмет с полом. – Пожалуйста, Кин! Ты же знаешь, это традиция! Тебе там обязательно надо быть! – матушка Киниэлы всегда, когда ей что-то надо было, говорила с огромным количеством восклицательных знаков. – Матушка, Вы же знаете, что мне там быть и не обязательно, и причина Вам так же известна! – Ну, походишь ты в платьице, потанцуешь, побеседуешь со сверстницами, развеешься, чай тебе не в первой. – В поддержку матушки вступился еще и батюшка, отчего рука с фарфоровой вазой оказалась на несколько сантиметров ближе к долгожданному знакомству. – Но это бал знакомства с будущим Князем, матушка, неужели не понятно, что это мне ни к чему. Ничего с ним не случится, если он не увидит не только моего лица, но еще и моего туловища на данном торжестве. – Рука с вазой немного сместилась, а так как она была не настолько легкой, чтобы можно было ее долго держать в руке, Кин поставила эту бедную утварь с росписью великого художника. Бывший Князь выдохнул напряжение, сковывающее его все это время, только вот его радость была не долгой. Чуть отдохнув, Кин взяла вазу уже в другую руку, и напряжение вернулось обратно к Батюшке с новой силой. – Киниэла, ты пойми, это неуважение не только к будущему Князю, но и к его батюшке, так к тому же позор на всю нашу семью! Это твоя обязанность! – продолжала настаивать матушка, не пытаясь подойти ближе, как это делал батюшка, боясь за свою вазу. – Матушка, я все это понимаю, но Вам не кажется, что Позор – это ходить в платье, а не мой отказ присутствовать на этом торжестве? – ехидным голосом спросила Киниэла своих родителей. – Ээ… понимаешь, это было такое спонтанное решение, ты же все знаешь, и вообще не меняй тему! – Хорошо-хорошо, только отстаньте от меня со своим балом. Но! Это последний бал, на котором будет присутствовать мое бренное тело, – встреча вазы и пола все же не произошла. – Вот и ладушки, – заулыбалась матушка, стряхнула с юбки платья несуществующую пыль и грязь, схватила своего супруга за локоть, который улыбался, держа в своих руках свое сокровище коллекции, и вышла из комнаты Киниэлы. Киниэла удрученным взглядом проводила своих родителей до двери, упала на кровать, вздохнула и уставилась в потолок, думая о том, как ей вести на балу. Вскоре ей это надело, решив, что действовать надо по обстоятельствам, она переоделась и отправилась в путешествие в мир снов. +++ В комнате было ужасно душно, так как сезон тепла выдался жарче, чем обычно. Спать в такой духоте долго было невозможно. Стряхнув с себя одеяло, я не постеснялся того, что на мне только шелковые штаны. – Лара, – позвал я свою первую служанку, которая была настолько старательна, что если дать ей задание, например, протереть ставни окон в моих покоях, то она сделает это со всеми ставнями в замке. Странная девушка. – Да, госпожа? – не прошло и минуты, как девушка стояла напротив моей кровати. – Растопи мне баньку, только прошу, на этот раз одну, а не все в округе, – улыбнулся я. – Хорошо, госпожа! – проговорив это обращение к себе несколько раз, я понял, что оно никакого дискомфорта в моем сознании не вызывает, а все родители виноваты. Я вот думаю, что «Господин», резал бы мне немного слух. Так обращались ко мне за всю жизнь раза, наверно, три. День начинался замечательно, и только скорая отправка на бал делала его мрачнее. Это как одно грозовое облачко на чистом голубом небе, которое заслонят солнце (солнце здесь я, если вы не поняли). Наслаждаясь почти обжигательной водой в баньке, я думал о Княжиче. В своей жизни я видел его всего лишь два раза: в первый раз, когда мне было три года, так что я ничего не запомнил, и во второй раз, когда все десять будущих Княгинь были представлены Князю Самуилу эф Хаеру и его сыну Лаеку, тогда мне было лет так семь. С самого детства я ждал, когда же у меня появится сестренка, ведь тогда все те обязанности, которые повисли на меня с самого моего рождения, легли бы на нее, но, увы, ее быть у меня не могло. По закону управление землями в Десяти Княжествах переходит по наследству по женской линии, то есть от матери к дочери. И только в главном Княжестве Синей Саблезубой Совы титул переходит от отца к сыну. Таким образом, когда родился я, матушке наша знахарка сообщила ей трагическую новость, что больше детей иметь она не сможет, а это значило, что я буду единственным ребенком в семье. Поэтому мои родители должны были к этому времени, к Великому Балу, предоставить будущую Княгиню или уже Княгиню, либо династия менялась ближайшими родственниками. Мои предки немного были ошалевшими и решили проблему радикально, решили вырастить из меня Княгиню, только одного не учли, что я все же парень. Да и когда-нибудь это станет ясно за пределами нашего Княжества. К тому же Княжич себе невесту должен избрать из Десяти Княгинь, было только одно исключение в истории. Так что мою кандидатуру тоже будут рассматривать, и мне надо будет сделать все, чтобы этот секрет не выплыл наружу, чтобы у Княжича даже мысли не было, что я смог бы стать его невестой. Уф, как же это все-таки странно звучит! Чтобы добраться во время к замку рода Синей Саблезубой Совы, нужно было выехать сегодня днем с учетом непредвиденных ситуаций. Так что сразу после бани мне пришлось возвращаться в свою комнату, чтобы проконтролировать все приготовления, а то скажешь Ларе приготовить сумку с вещами, то она весь гардероб туда засунет. К тому же еще надо было выбрать сопровождающих, оставить здесь человека на хозяйстве. Хотя с последним особых проблем не было, родители справятся и без меня. – Киня, – орал мне мой лучший друг с другого конца коридора. – Тьфу, тьфу, и нечего так орать, – выплевывал я его волосы и свои тоже, так как его приветственная привычка всегда сводилась к тому, что он поднимал меня так, что его голова находилась под моим подбородком. – Ты готова, будущая невестушка? – весело и с ехидницей проорал мне он в ухо. – Типун тебе на язык, Калах! И, между прочим, это тебя надо спрашивать, ты единственный из присутствующих в этом коридоре, кто постоянно опаздывает. – Все готово! Карета у входа, лошадки тоже, осталось только тебя внутрь засунуть и вперед! К будущему мужу! – засмеялся Калах. Он всю мою сознательную жизнь надо мной прикалывается, говоря, что я выйду замуж за Лаека эф Хаера, за что он вечно получает по зубам, как и сейчас, в прочем. – Знаешь, Киня, с каждым годом твой удар в челюсть становится все лучше и лучше, еще годик и ты отправишь меня им в небытие бабочек ловить. – Знаешь, через годик, думаю, это не потребуется, так как к тому времени эта шутка уже не будет иметь веса. – Да, тогда появится новая: я буду спрашивать, не бременен ли ты, – захохотал друг, на котором скоро одним синяком станет больше. – И когда ты устанешь! – вздохнул я, заходя в свою комнату, где уже меня ждали служанки, отвечающие за прическу и платье. – Никогда! Ладно, госпожа Киниэла, буду ждать Вас возле кареты, – все это Калах произнес с такой напыщенностью, что хотелось только рассмеяться, и вальяжно поплыл к выходу. Такое отношение позволял ко мне только Калах и его сестра Мирика, остальные же уперлись, утверждая, что к Княгине нужно относиться вежливо и формально, хотя редко, но бывало, что все же по моим просьбам формальности опускались. После ухода друга я перешел в пользование служанкам, так как что-то приличное из своих волос я б сделать не смог, для меня они слишком длинные. Служанки мельтешили вокруг: кто-то приводил в порядок мое лицо, кто-то занимался моими длинными золотистыми волосами, а кто-то стоял напротив и подбирали мне платье. Наверно, я единственный парень во всей стране Сизого Тумана, у которого в гардеробе платьев больше, чем костюмов. Если честно, костюмов у меня было всего два: первый предназначался для повседневных работ, второй был сшит в стиле рода, к которому я принадлежал. Если б я не был Княгиней, то на бал я б поехал в нем. Вскоре мое превращение в приличную леди закончилось. Волосы вились за спиной, доходя мне чуть ли не до колен, по бокам заплетены косички, которые соединялись в центре моей макушки. Платье было максимально простое, но если честно признаться, то оно мне вполне шло, она так же было сшито в стиле рода. Платье было фиолетово-сиреневым с синеватыми вставками, поясе под грудью, которой у меня как таковой не было, по крайней мере, такая, какая должна быть у девушки в моем возрасте, но это возмещают вкладки, которые прикреплены непосредственно к платью. На поясе была железная вставка с символом моего рода – Фиолетовой Кривоногой Цаплей. На уши служанки повесили простенькие серо-голубые сережки-кольца. И в завершении образа сиреневые босоножки на каблуке, на которых я ходил прилично, так как это входило в курс моего обучения в детстве, и кулон, который когда-то принадлежал моей матушке. Спустившись к карте, я увидел, что все сопровождающие меня к замку уже были на месте: Калах сидел на месте кучера, его сестра, которая была мне почти сестрой, возле дверцы кареты. Калах с сестрой Мирикой так же играли роль своеобразных телохранителей, хотя я и сам мог за себя постоять, так как вместе с ними учился в их школе, где учат всему, что нужно для защиты себя и своих близких. (Кстати, это добавило одну проблему: пришлось научиться скрывать свои мышцы под платьем). Конечно, на этом пришлось настоять, так как родители считали, что, когда Княгиня ходит по своим владениям в синяках, то это неправильно. Но один подаренный горшок для коллекции батюшке и новые шелковые нитки для вышивания матушке решили эту небольшое противоречие моих с родителями взглядов. Эта школа была самой знаменитой в моем Княжестве, так как туда записывались не только юноши, но и девушки, как Мирика. В не далеком будущем школа перейдет в собственность Калаху, Мирика же мечтает открыть подобную в Главном Княжестве. А я все еще мечтаю о сестренке, чтобы жить не обязанностями, а желанием. Глубоко вздохнув, кивнул головой родителям в знак того, что Княжество в свое отсутствие я оставляю им, и сел в эту карету, и мы, наконец, тронулись с места в сторону Княжества Синей Саблезубой Совы. Знаете, никогда не мог представить саблезубую сову, хотя по логике вещей она должна быть на гербе рода, однако никаких зубов у совы я не разглядел, правда и на моем гербе не увидишь кривые ноги цапли, но это хотя бы представить можно. Так я всю дорогу думал о соответствии названия Княжества Сизого Тумана и его герба. Когда мы были в четверти дня пути до ворот в главный город Княжества Синей Саблезубой Совы – Синтис, то мимо нас пробежал кабан, а за ним, как ни странно, юноша в полуголом виде, поглядев на который мне стало завидно, так как париться в платье в такую жаркую погоду было невыносимо. Однако с места мы сдвинуться не могли, потому что эти два существа нарезали круги вокруг моей кареты. – Слушай, парень, хватит носиться, ты нам проехать мешаешь, – кричал на него Калах. – И так опаздываем! – Слушай, я тут, знаешь ли, тоже опаздываю, но я ничего не могу поделать, я проспорил этого кабана! – покрикивал полуголый юноша, который все еще мельтешил возле кареты. Не стерпев, я вышел из кареты, хоть Мирика и пыталась меня остановить, и притормозил юношу за плечо, кабан же сделал круг и опять оказался возле меня. Ничего не придумав лучше, я просто ткнул этой живности каблуком в рыло, отчего он жалобно заскулил, высвободив клинок, который всегда носил с собой прикрепленный на ноге, я несколькими слаженными ударами добил бедную зверюшку, попытавшись не испачкаться. Мне в этом платье еще княжичу представляться. – Вот твой кабан, – спокойной сказал я, тряхнув шевелюрой, – а мы поехали! Ничего больше не говоря, я с таким же постным лицом сел обратно в карету, и только когда мы отъехали парочку метров от места происшествия, я дал волю чувством и расхохотался. – Мирика, а Мирика, ты видела, какое у него было удивленное лицо, когда я кинжал достал? – вытирая слезы, я обратился к подруге. – Да какой там, ты-то видел, как оно у него изменилось, когда ты еще эту бедную зверюшку зарезал? Наверно, не думал, что такая леди способна на такое, – поддерживала меня Мирика смехом. – Конечно, способна! Я что, зря, что ли, несколько лет с вами в вашу школу ходил, синяки набивал! – улыбнулся, вспомнив, как порезал себе руку, когда нас учили пользоваться разным оружием, и как при этом охала и ахала моя родня. Дальше мы ехали весело, перекликаясь иногда с Калахом, который поддерживал нашу беседу, и мы все трое озаряли окрестности смехом, еще несколько раз вспоминая этот случай и другие наши проделки, которые мы совершали в моем Княжестве. В основном, дорога выдалась веселой. Въехав в ворота Синтиса, на нас тотчас обрушались все звуки городской жизни: где-то ругались торговцы, где-то кто-то не доплатил, там болтают две дамы, там спорят три мужика – короче, все прелести города. Сам же родовой замок на отшибе города, точнее, в самом конце, так как он прилипает к небольшой скале, хотя позади него есть пару зданий, на случай, если с какого-то перепуга кто-то захочет этот замок захватить. Но там, насколько мне известно, ничего интересного нет. Хотя кто его знает, ведь я тут давно не был. Когда мы подъехали к воротам самого замка, то Калаху пришлось передать приглашение и грамоту, которая подтверждала мою принадлежность к Княгиням. Когда с формальностями было покончено, нас пропустили внутрь. По моей памяти, во внутреннем дворе ничего не изменилось. Такие же серые булыжники под колесами, те же редкие деревья вокруг, вся те же большие вазы у главного входа в замок, где сейчас находились экзотические растения. Помнится, когда мы здесь были в прошлый раз, мой папенька зорко смотрел на эти самые вазы, наверняка, думал о том, как бы их заполучить в свою коллекцию. Надеюсь, он не пытался их скомуниздить. – Прошу Вас, Княгиня! – Калах опередил нас с Мирикой, подбежал к входу, где, между прочим, стояли два охранника, которым, кажется, было все трын-трава. Он грациозно открыл дверь, пропуская сначала меня, а потом и Мирику, и поплелся следом. Здесь нас уже ждали, слуга поклонился и попросил следовать за ним. Он же нас привел к комнатам, которые нам выделили на этот вечер. – За Вами скоро придут, – обнадежил нас слуга. И, правда, через несколько минут к нам пришел другой слуга: – Прошу за мной, я отведу Вас в торжественный зал. Зал находился на этаж ниже, мы же сейчас находились на третьем этаже, так что идти нам было не особо далеко. Но я успел за это время подправить прическу и платье, выпрямится и вздохнуть по глубже, так как мне сегодня надо сделать все, чтобы княжич даже не решился приехать в мое Княжество. Или же быть беде! Глашатай постучал чем-то похожим на посох и звонким голосом оглашал на весь Зал: – Княгиня Киниэла де Авиндэз из Княжества Фиолетовой Кривоногой Цапли со свитой! С этими словами я вошел в Зал, где собралось приличное скопление народа. Больше всего она была похожа на радугу, отчего хотелось посмеяться, но сейчас мне не стоит выставлять напоказ все свои настоящие чувства. Поэтому я спрятал улыбку, поменяв ее на легкую ухмылку, и проследовал в центр. Сделав реверанс, тем самым поприветствовав собравшихся, я отошел в сторону напитков. Моя так называемая «свита» пошла бродить по залу, как призраки, уж больно они ловко огибали столпившихся. – В общей сложности здесь тридцать пять человек из них десять Княгинь, остальные либо свита, либо родственники, – доложил мне Калах, пристроившись рядом со мной, так же как и Мирика. – Как-то маловато, – вздохнул я. – Тут даже не затеряешься. На что Калах с Мирикой только пожали плечами. Люди пока были вялыми, толпились кучками, изредка поглядывая на другие кучки. Посмотрев на место, где по идеи должны быть хозяева данного вечера, я увидел только не особо старого мужчину, у которого только-только начали редеть черные волосы на затылке. По одеянию и величественной осанке, даже по взгляду, можно было понять, что это быль Князь Самуил эф Хаер. Когда наши взгляды случайно встретились, князь сначала удивленно на меня посмотрел, после чего улыбнулся и кивнул, и чтобы не показывать неуважения, я ответил ему тем же. Потеряв к мужчине интерес, я поглядел на соседнее место, которое пустовало. Теперь понятно, почему сейчас все такие вялые, ведь того, перед кем надо красоваться, здесь не было. Минут через десять, когда я уже устал разглядывать присутствующих, наконец, пришел тот, кого все тут ждали, кроме меня, конечно. Лаек был вполне высоким, хорошо причесанным, с короткими каштановыми волосами, и только небольшая косичка свисала с одной стороны лица с прикрепленной к ней небольшой подвески в виде совы. Отливающий всеми оттенками синего цвета костюм сидел на нем идеально. И только лицо его смущало меня, ведь мы виделись не так давно. Если б кто-нибудь мне сказал, что я убью кабана для княжича, то я б из кареты нос не высовывал. А теперь уже поздно, так я слишком пристально его изучал, и теперь, не сводя глаз, он смотрит на меня, а по выражению лица можно смело сказать, что меня опознали. Мне оставалось только сплюнуть в сердцах! – Княжич Лаек эф Хаер, – запоздало огласил глашатай. Лаек величественно поклонился и расположился на своем кресле-троне. А дальше пошло долгое представление всех Княжичу. Сначала представили Княгиню и ее свиту из двух человек из Княжества Красного Лысого Зайца, дальше было представлено Княжество Оранжевого Одноного Паука, после Княгиня, ее брат и две служанки, которые были моими соседями из Княжества Желтого Костяного Слона, потом представили четверых из Княжества Зеленой Слепой Ласточки и Голубой Пушистой Змеи. Следующая пятерка была из Белого Огнехвостого Гепарда, тройка – из Розовой Однокрылой Стрекозы, тройка – из Изумрудного Липкого Кота, и последняя тройка – из Терракотовой Быстробегущей Ламы. Хотя с последним я погорячился, так как последними был представлен я со своей «свитой». Сделав глубокий реверанс, посмотрел бесстрастными глазами на Лаека, и плавно перешел к столикам с напитками. Во рту сушило, как у нас на полях года три назад. Выпив что-то похожее на морс, я вздохнул свободно, но, не успел я расслабиться, как мне опять пришлось напрячься. Лаек вышел, так сказать, в народ и начал ближе знакомиться с Княгинями, первой его перехватила моя соседка, отчего я обрадовался, как маленький ребенок карамельке на палочке. Дело в том, что Камелию я знал, так как она как-то приехала на нашу ярмарку и гостила у меня неделю, впоследствии чего приезжала к нам раз в месяц. Понравилось ей у нас! Я еле выдерживал ее болтовню, попытавшись поддерживать разговоры так, как бы это сделала девушка, однако мое мнение ей интересно особо не было, так что в основном говорила она, а я только кивал головой и искал любые дела, лишь бы смыться от нее. Таким образом, пока она не выболтает у княжича все нервы, она от него не отвяжется. – Не заняты? – подошел ко мне брат этой самой Камелии эс Тутти. Посмотрев на пустой бокал, я покачал головой, слегка распотрошив волосы. – Меня зовут Рубин эс Тутти, – поклонился мне брат моей соседки. – Не желаете потанцевать? Танцевать я не желал, я желал только спокойствия, но отказываться было невежливо, а согласившись, я не смогу сыграть так, чтобы ко мне даже подходить не захотели, выбор был не велик. Решив отказать, я открыл рот, но ни один звук не смог вырваться оттуда, так как я видел как Лаек, каким-то образом вырвавшись из лап Камелии, продвигался в мою сторону. Взгляд метался от Рубина к Лаеку, и обратно. Выбрав из двух зол то, которое несет меньше проблем, я сделал легкий реверанс Рубину. – Сочту за честь! Рубин подал мне руку с поклоном. Краем глаза наблюдая за Лаеком, который практически стоял с нами, я положил свою ладонь на ладонь брата Камелии. Играла мягкая и медленная музыка. Рубин вел нежно, будто перед ним был человек, который мог расщепиться при одном касании дыхания. Он смотрел на меня с легкой улыбкой, кружа в танце, а я съеживался при таком взгляде. Весь его вид говорил, что он хочет что-то спросить, но мой тяжелый взгляд останавливал его. Хотелось, чтобы этот танец быстрее закончился, чем дольше он продолжался, тем меньше было расстояние между нами, и в один момент я понял, что он буквально дышит мне в лоб. Но боги были милостивы, и медленная музыка закончилась, началась более оживленная. Сделав книксен, тем самым поблагодарив парня за танец, я упорхнул в самый дальний угол зала, где было хорошо прятаться, так как там была мраморная колонна. – Фух, – выдохнул я, облокотившись на колонну. – Неужели уже устали? – раздался голос из-за колонны, причем знакомый, а повернувшись, я сплюнул в сердцах. Ну да, конечно, как убежать от княжича в его же доме? Никак! – А я хотел Вас на танец пригласить, но раз так выходит, то… – Я уже надеялся на то, что он просто уйдет искать себе другую партнершу по танцам, но, увы, моим желаниям, видимо, не суждено сбыться. – То, Вам не кажется, что здесь немного шумновато и душновато?! Не хотите, прогуляться со мной по замку? – Не сочтите за грубость, но я слишком устала с дороги, Ваша светлость, а вдруг на вас опять кабан нападет? – с ехидными нотками спросил я. – Не бойтесь, леди Киниэла, в моем замке кабаны не водятся, но если такие появятся, я думаю, у Вас даже в таком усталом состоянии найдутся силы, чтобы с ними справиться. А если для Вас важно наличие данного животного на прогулке, то мы по пути зайдем на завод по разведению этой живности. – Княжич так мило мне улыбнулся, что я понял, провокация прошла мимо, а так как я не знал его слабых сторон, задеть его чем-либо было нереально, причем так, чтобы он захотел от злости нанести мне ущерб, тогда моя миссия будет выполнена. – Нет, что Вы, Ваша светлость, я питаю к этим зверюшкам самые теплые чувства, но только тогда, когда они лежат на моем столе запеченные и с яблоком во рту. – Я сделал небольшой шажок в сторону, так чтобы это было максимально незаметным. – Только скажите, и мы по пути заглянем на кухню и закажем специально для Вас запеченного кабана с яблоком, – Лаек приблизился ко мне ближе, будто невзначай коснулся моей ладони кончиками пальцев. Это показалось таким интимным, что хотелось просто зарыться в свои волосы, чтобы никто не видел моего смущения. Видел бы эту сцену Калах, то он бы уже давно бегал вокруг нас с кличем: «Скоро будут дети!» И ему было бы глубоко наплевать, что ни я и тем более ни он такой функцией, как воспроизводство людей, не обладаем. Знаете, кажется, мое согласие Лаеку вообще было не нужно, так как пока я размышлял о Калахе, княжич взял мою ладонь и, профессионально оглянувшись по сторонам, тихо хихикая, направился куда-то в сторону, но не к выходу из зала, но каким-то образом мы оказались в одиноком коридоре замка. – Но как? – изумленно посмотрел на стену, где висел портрет молодой и симпатичной женщины, растеряв при этом весь пыл и желание к сопротивлению. – Секрет, – подмигнул мне княжич, все еще держа меня за руку, и улыбнулся с детской чистотой и искренностью. – Кстати, леди Киниэла, я бы хотел Вас представить своей матери. Знакомьтесь, это Равана Равель, моя матушка. Матушка, это леди Киниэла де Авиндэз. И только после этого представления, внимательно взглянув на женщину, которая смотрела на меня ласковым взглядом с холста, я находил в княжиче черты его матери. Я знал, что его мать умерла, но не знал по какой причине и в какое время, так как в те времена меня больше интересовало то, как правильно сделать прыжок с ветки дерева на землю, не повредив при этом свое тело. Кстати, матушка Лаека была тем самым единственным исключением, именно Самуил эф Хаер выбрал в жены не Княгиню, а простую девушку, у которой даже приставки рода в имени не значилось. Хоть один раз традиция была нарушена, законы менять не стали, и традиция сохранилась. Теперь мне от этого мучайся! Я взглянул на княжича, на лице которого все еще сияла улыбка, от вида которой все планы рушились в одночасье, так как всем нутром понимал, что хоть как-то навредить его душевному состоянию не смогу. – Пошли? – Лаек протянул руку, я стушевался, не зная как поступить, как бы и сближаться не стоит, но и отказаться стало как-то сложно. Мне еще в детстве матушка говорила, что истинные чувства прятать я не могу, нет у меня такого мастерства, как у актеров, хоть я и живу практически девятнадцать лун как девушка. Эх, будь, что будет! Выдохнув напряжение, которое все это время сковывало меня, я сдержанно и нерешительно дотронулся до протянутой ладони, не решаясь схватить ее, что сделал за меня Лаек. Он долго тянул меня на буксире, пока я был в оцепенении, но вскоре немного взбодрившись, я начал активнее передвигать ногами свое бренное тело. Лаек несся, будто опаздывал на встречу, которая должна изменить всю его жизнь, а когда он остановился, то передо мной предстал гранитный фонтан в форме цветка, где вместо столбика был какой-то драгоценный камень. На поверхности воды и камня отражался свет от луны, зависшей над горизонтом, освещая ночь, даря чувство волшебства и спокойствия. – Так красиво! – не удержался от комментария я. – Это одно из самых красивых мест ночью, – Лаек коснулся воды, поводив рукой по поверхности, словно лаская. А в следующий момент, я был нагло обрызган. Не оставаясь в долгу за подмоченное платье, я в ответ обрызгал и его. Таким образом, хихикая и перебрасываясь ничего назначающимися репликами, мы и провели свой вечер. Как итог – два промокших и растрепанных парня, который один из них одет как девушка, и все такое же отражение яркого света спокойной луны. – Уже поздно! – оповестил я княжича, вставая с бортика фонтана. – Думаю, Вас уже обыскались, Ваша светлость. – Ничего страшного, леди Киниэла, бал уже давно распущен, – Лаек посмотрел на меня сияющими от лунного света глазами. – Как? – моему удивлению не было предела. – До того, как мы ушли, я предупредил батюшку, что меня на балу сегодня уже не будет, поэтому через какое-то мгновенье после нашего ухода, папенька отправил всех спать, – спокойно ответил княжич, с какой-то хитринкой наблюдая за моей реакцией, а она была не такой бурной, какой я ее ожидал. Ведь я провел это время, не буду врать себе, в хорошей компании и в прекрасном месте, так что какого-то сожаления по этому поводу у меня не наблюдалось. Только все планы шли кабану в рыло, а мой секрет, кажется, все ближе подбирался к обнаружению. Лаек вздохнул, посмотрел на луну, медленно провел по поверхности воды кончиками пальцев и, не оборачиваясь, только краешком глаза смотря на меня, произнес: – Да, действительно, уже слишком поздно…Кин. Вы, не возражаете, если я буду называть Вас так? – Я только покачал головой. – Тогда пойдем, я провожу тебя, Кин, до покоев, – Лаек подал мне руку, немного посомневавшись, я неуверенно положил свою ладонь на его ладонь. Ох, как бы завтра не пожалеть об этом проведенном с ним времени. Дойдя до комнат, которые были выданы нашей команде, Лаек остановился, заглядывая прямо мне в глаза. Хотелось отвести взгляд, но глаза не слушались, пытались запечатлеть этот момент во всей красе. В коридоре было темно, и только свет от факелов прогонял тьму в углы. Огонь от ближайшего факела отражался в его глазах, а свет, будто, нежно покрывал его кожу лица, разглаживая черты. Он ничего не стал говорить, просто наклонился в мою сторону и легко коснулся своими губами моих губ, передавая поток мурашек по всему телу. Вздрогнув, я ошеломленно застыл с распахнутыми глазами. Княжич же, отстранившись, мило улыбнулся, поклонился, тихо пожелал хороших снов и незаметно исчез, оставляя меня в одиночестве со скоплением противоречивых дум. Постояв у двери еще немного, я зашел в комнату, где царил мрак и ночной ветер. Калах и Мирика уже спали в своих постелях. Не раздевшись, я упал на кровать, уткнувшись в колени, не зная как теперь спать. Мысли все время возвращались то к фонтану, то к поцелую, а щеки пылали, ведь, несмотря на мой возраст, каких-то отношений у меня еще не было, так как все это меня не интересовало, да и времени как такого не было. Все мое время занимали школа, дела в Княжестве, организация разных праздников. Вот и скоро будет Ярмарка в честь моего двадцатилетия. Уснуть я так и не смог, так что, когда Калах с сестрой проснулись, я был в не лучшем расположении духа и выглядел как помятая салфетка. Калах же не упустил шанс еще раз меня подколоть. – Кин, чего ты такой помятый? Что, весь вечер с княжичем развлекался? А дети скоро будут? – и все в подобном духе, и только тумаки Мирики хоть как-то остужали его напор. – Калах, когда мы выезжаем? – Сейчас будет завтрак только для представителей Княжеств, а после мы вольны делать все, что захотим, – Калах задумался, – в разумных пределах, конечно. Можем уехать сразу после завтрака, можем и после обеда. Как захотите! – Давай, сразу после завтрака, – я поднялся с кровати, подошел к нашей поклаже и нашел простенькое платье небесно-голубых оттенков, серебряные сережки с вкраплением блестящих камней и белую тесемку. Отдав тесемку Мирики и попросив Калаха посторожить на выходе, я зашел за ширму, желая поскорее снять родовое платье. После того как я переоделся, Мирика собрала мои локоны по обе стороны лица, сделав небольшую косичку и переплетая ее с тесемкой, тем самым открывая для взгляда уши, на которых уже красовались сережки. – Готова, госпожа Киниэла? – как всегда, с толикой иронии в голосе спросил Калах. Я кивнул. – Тогда прошу на выход, тебя там уже провожающий ждет, а я с сестрой пока по столице погуляю. Нервно выдохнув, я двинулся за слугой, который переставлял ноги с невообразимой медлительностью, отчего времени у меня было много, а когда много времени, в мыслях начинается каша из разных мыслей. Так и мои мысли опять возвращались к ночным думам. И чем дольше мы шли, тем больше я нервничал, ведь там определенно будет Лаек, а как смотреть ему в лицо и не краснеть, я не представлял. Так и знал, что не надо было приезжать сюда! В моей голове был бы порядок и покой! Так как это был не бал, без оглашения моей персоны меня посадили на предназначенное мне место, которое с какого-то перепуга оказалось самым близким к месту, которое, по идеи, должно принадлежать Лаеку. Все остальные уже были на местах, и по их виду было ясно, что они этому факту были удивлены не меньше меня. Некоторые же откровенно бросали на меня злобные взгляды, прожигая тем самым во мне маленькие дырочки, мысленные конечно. Однако, казалось, будто я стал как решето в самом натуральном виде. Появление Княжича было ознаменовано постукиванием все тем же предметом похожим на посох. Вот только всех ждало еще одно удивление: вместо Лаека к нам вышел сам Самуил эф Хаер. Сбитые с толку, мы поднялись, чтобы поприветствовать Князя. – Доброго всем утра! – поприветствовал Князь, подходя к месту. Подняв руки, он плавно их опустил, давая нам знак, что можно присесть, чем мы незамедлительно воспользовались. Князь же остался стоять. – Наверно, вы все удивлены, увидев меня вместо моего сына. Я просто хотел познакомиться с вами, юные леди, чуточку ближе, а у моего сына такая возможность еще представится. Начнем же! Как только Самуил присел, к нам тут же подошла прислуга, преподнося каждому тарелку с каким-то фруктовым салатом и стакан простокваши. Пока были переходные минуты молчания, я, несмотря на остальных, взял и полил простоквашей салат. Не знаю, как остальные, но такой салат я ел именно так. Пальчики оближешь! – Кхм, извините, леди Киниэла, – Самуил как-то странно смотрел на мою тарелку с салатом, а так как я сидел по правую сторону от него, ему было прекрасно видно, что я делал с этим блюдом. – Но не скажите, зачем вы только что испортили восхитительный салат из лучших фруктов нашей страны? – Отнюдь, Князь, -– как можно позитивней ответил я, продолжая перемешивать фрукты с простоквашей. – Знаете, в моем княжестве это блюдо едят только так, и никто не жаловался на испорченность! И сколько не пробовали без простокваши, все твердили, что с ее наличием это блюдо гораздо вкуснее. – Да? – как-то не верующее посмотрел в мою тарелку Князь, а потом и на меня, с аппетитом уплетающего сие великолепие. Хмыкнув, Самуил взял в руки стакан с простоквашей, посмотрел на салат, потом на простоквашу, затем опять на салат, и, словно нырнув в оду, он полил блюдо немного густой жидкостью. Усердно помешал то, что получилось, и с толикой обреченностью в глазах попробовал первую пробную ложку сие кушанья. – Мм, – Князь с удовольствием попробовал и вторую ложку, – леди Киниэла, я в восторге, спасибо Вам за идею, отныне я буду кушать этот салат именно так! – Дальше разговоров особых не было, только остальные девушки, которые наблюдали наш диалог с Князем, рискнули тоже отведать фруктовый салат, предварительно полив его простоквашей. Когда тарелки опустели, не позволяя себя ждать, прислуга поменяла их на тарелки с другим блюдом. На этот раз были простые шоколадные булочки и ароматный кофе. Насладившись кушаньем под тихие разговоры соседок по столу, я позволил себе немного расслабиться, вернувшись мыслями к Лаеку, однако долго о нем думать мне не пришлось, так как столы освободились от кухонной утвари, а на ее место рядом с Самуилом была приставлена коробка. – А теперь начнем распределение очередности посещения. Каждая из вас должна вытащить из этой коробки бумажку, на которой будет выведена цифра, означающая ваше место в очереди на посещения вашего Княжества Лаеком. Только после того, как вы ее вытянете, прошу отдать мне, чтобы прибытие княжича было сюрпризом. Приступим! Леди Киниэла, прошу! Идти мне не пришлось, так что я просто засунул руку в коробку, перебирая бумажки, наугад беря одну, отдал ее Князю. Самуил развернул ее, удовлетворенно улыбнулся, и действие продолжилось. А меня же одолел вопрос: «Что Князь хотел о нас узнать, увидев нас за завтраком?» – На этой ноте и закончим! Приятно было с Вами всеми познакомиться! – Самуил эф Хаер легонько поклонился, стрельнул куда-то взглядом и стремительно отчалил из зала. Облегчено вздохнув, я направился к своей «свите», чтобы проинформировать их о том, что пора отсюда сваливать. Однако в покоях никого не было, оставалось только кого-нибудь найти, чтобы спросить об их нахождении. И как Богом услышанный, я увидел, как из поворота выходил Рубин. – Рубин эс Тутти, не уделите мне минутку? – остановил я парня, который, кажется, брел как в тумане. Он посмотрел на меня осоловевшими глазами, и только через пару минут его взгляд сделался сфокусированным. – Да, леди Киниэла! Вы что-то хотели? – Да, вы не видели кого-нибудь из моей свиты? – взгляд Рубина опять потупился и, кажется, на щеках появился румянец, отчего я конкретно ничего не понимал, что с ним творится. – Калах у фонтана, – тихо проговорил парень и рассеяно побрел дальше. Да, с братом Камелии определенно что-то творилось, но это меня ни коем образом не касалось, поэтому я побрел к фонтану. Придя к фонтану, я увидел весьма странную картину: Калах сидел на бортике фонтана с таким же, как у Рубина, расфокусированным взглядом и порозовевшим лицом, а на губах у него покоилась мягкая улыбка, которая выползала у него настолько редко, что я забывал, что он может так улыбаться. – Калах, что с тобой? – А? – друг поднял голову, еле стряхнул с себя наваждение и, уже осмысленно на меня посмотрев, ответил. – Да так, ничего. Отправляемся? – Ага. – Ну, тогда пошли! Поклажу я уже всю собрал, Мирика же в карете сидит, дожидается. Не теряя больше ни минуты, мы с Калахом направились к карете. Через какое-то время после того, как мы тронулись, я погрузился в сон, так как бессонная ночь сказывалась. В итоге, я проспал всю дорогу до своего Княжества. Родители встретили меня радостно, но после того, как я сверкнул глазами, поспешили ретироваться с моего пути. Так я был не в духе. Не, поспал я хорошо, но портила мысль о том, что даже примерно не знаю, когда у нас объявится княжич. Причем от того, что присутствовала легкая радость от мысли, что я опять его увижу, мне было еще хуже. Однако особого времени для обдумывания всего этого у меня не было, так как на меня легла подготовка к Ярмарке, которая должна была начаться через девятнадцать дней. +++ Приготовления были практически завершены. Осталось только сделать торт, который, по заверениям поваров, будет готов к концу вечера. Все это время я редко, но возвращался мыслями к Лаеку, к фонтану, к ночи, однако, несмотря на это, они казались уже такими далекими, будто случились и не со мной. Только вот приколы Калаха не прекратились, но их стало меньше, так все чаще он сам витал где-то далеко, что случалось с ним крайне редко. – Кин, не волнуйся, я уверен, он приедет на белом коне и заберет тебя в свое Княжество в качестве невестушки, и будет у вас много ребятишек, – какой раз подшучивал надо мной друг, которого перевоспитывать уже просто не осталось сил, таким образом, синяков на нем поубавилось. – И когда ты поймешь, что детей у нас просто быть не может? – устало проговорил я, падая в гамак. Набрав как можно больше воздуха в легкие, с наслаждением выдохнул, закрывая глаза. Можно было, наконец, немножко отдохнуть, так как до самого праздника есть еще два часа. – Никогда? – и тут я охнул, потому что мой любезный друг с размахом повалился на меня сверху, а так как ни я, ни гамак такого не ожидали, мы все втроем (с гамаком вместе, конечно) повалились на зеленую травку. И только Бога я благодарил за то, что подо мной не оказалось камней. – Слушай, – кряхтя, я отодвинул тушу Калаха и еле поднялся, – ты меня убить хочешь? Или как? И что с тобой твориться в последнее время? Влюбился, что ли? И я не поверил своим глазам! Калах тут же отвернулся от меня, все еще лежа на земле, но я отчетливо видел, как покраснели его уши вместе с лицом. Так, так, так! Вот это новости! – И давно у тебя это? – как врач у больного начал расспрашивать я, присаживаясь на корточки рядом с другом. Калах молчал. Я же решил пощекотать его, однако никакой реакции не было. – И долго молчать будешь? Все равно же узнаю! –С бала! – тихо прошептал друг, а мне хотелось смеяться, так как такого смущенного друга я видел всего лишь раз, когда он влюбился, не поверите, в нашу соседку – Камелию эс Тутти. – И кто же это? Неужели, воскресли старые чувства? – Калах покачал головой, только краски на его лице прибавилось. И тут меня осенило! – Только не говори мне, что это Рубин? – Как ты догадался? – выпалил друг, удивившись. – А легко! Ведь именно он мне сказал, что ты у фонтана, а вспомнив твое и его состояние, такое понять не сложно. – Ехидно улыбнувшись, я пристально посмотрел на Калаха. – Чего ты на меня так смотришь? – Я не смог сдержаться и рассмеялся, после чего спросил: – И когда же будут дети? Друг же покраснел и с какого-то перепуга, начал биться о дерево головой. Долго на это смотреть мне не пришлось, так как праздник все же никто не отменял. И мне пришлось в темпе идти переодеваться. И надо же мои родители настояли на родовом костюме для лиц мужского пола! Вспомнили! Хорошо, хоть народ в курсе такого дела. Одев меня в костюм, который оттенками цветов был таким же, как платье, служанки принялись за волосы, немного завив их, потом расчесав, чтобы сделать волну. Вот именно в таком виде видеть себя я и не привык! Сама же Ярмарка начиналась с того, что родители выходят с речью, где говорят, как я вырос, каким красивым я стал, что я жених прям на загляденье, и все в тоже же духе. Мне остается только стоять между ними и улыбаться, пытаясь не зевнуть. А дальше начинается веселье! Несмотря на то, что это празднование моего день рождения, собой все действия я не затыкал, давая расслабиться и повеселиться в первую очередь народу. Таким образом, на главной площади города, который, кстати, назывался Херон, стояло множество палаток с различной едой, вещами, напитками, сувенирами. Причем все это было в два раза дешевле, чем в обычный день. Так же в разных местах проводились конкурсы, разыгрывали различные призы, еще работал цирк, театр на свежем воздухе и еще множество мест, где народ мог отдохнуть и развлечься. Мое же время настанет только глубоким вечером, когда весь этот народ будет кричать поздравления, будет фейерверк и огромный торт, который будут тащить, как минимум, пять мужчин. Вот так просто эта Ярмарка и проходит! Ничего не обычного. Я же до самого вечера слонялся по площади, перекусил, так как с самого утра ничего не ел, посмотрел на цирковые представления, и понял, что с моим настроением, что-то не так. Меня одолевала грусть, чего-то не хватало для радости! И чтобы не сверкать своим грустным выражением лица на празднике, я отошел к дереву, которое ознаменовало, что от него начинается парк, который огибал всю площадь. Устроившись под деревом, я со стороны наблюдал за своим народом, друзьями, родителями, и уже хотел погрустить в одиночестве, но мне это не дал сделать до жути знакомый голос. – Грустишь, Кин? – я повернул голову в сторону и увидел, конечно же, Лаека. Моему удивлению не было предела, и до меня туго доходила ситуация. При виде него все те воспоминания, которые, казалось, отцвели и опали, калейдоскопом образов вернулись ко мне и расцвели вновь, отчего мои щеки запылали. И надо же мне было вспомнить, в каком я одеянии сейчас представал перед княжичем! На этот раз запылали не только щеки, но еще и уши, захватив частично шею. – Когда Вы прибыли, Ваша светлость? – пряча глаза от стыда за обман, я осмелился спросить. – Сегодня утром, – честно признался Лаек, присаживаясь ко мне. По его лицу ничего нельзя сказать, как он отнесся к новости, что одна из претенденток в невесты оказалась «испорченной». Воцарилась тишина! Я не знал, что делать и что сейчас будет. Ситуацию прояснил княжич. – Позволь твою руку, – спокойно и с мягкой улыбкой на губах лаек вытянул свою ладонь ко мне. Медленно и робко я как-то решился и предоставил ему свою правую руку. Он удовлетворенно кивнул. – Закрой глаза. И я закрыл, а в следующий момент почувствовал на своем безымянном пальце холод металла. Я в тот час распахнул свои глаза и узрел на обручальное кольцо, которое передается в его семье от поколения к поколению. – Что это значит? – прошептал, смотря прямо в глаза Лаека, которые искрились в свете огненных фонарей. – То, что я выбираю тебя, любимый! – улыбнулся Лаек, придвинувшись ко мне ближе, и прошептал. – С днем рождения, Кин! – А как же?.. – я посмотрел на свой костюм, намекая на свою половую принадлежность. Вместо ответа, Лаек приблизился еще ближе, нежно коснулся моего подбородка и прикоснулся своими губами моих губ, нежно проводя по ним языком и углубляя поцелуй. По всему телу прошла дрожь, а сердцу хотелось подняться и самому узреть сие действо. Когда же Лаек отстранился от меня, облизываясь, я краем глаза заметил парочку – Рубин и Калах. Мысленно порадовавшись за друга, я не смог сдержать улыбки. – А батюшка? – задал я волнующий меня вопрос, ведь ему определенно нужны будут внуки. – Ничего, он знает, что я выбрал тебя, – ухмыльнулся, – а то, что ему невестка с секретом досталась, он еще узнает! – Лаек опять придвинулся ко мне на фоне фейерверка, закрепляя поцелуем свое решение, и в этот момент нам было все равно, что где-то там бывшему Князю икнулось.