***
Голубое небо с плывущими по нему белоснежными облаками расстилалось над горизонтом. Яркие лучи солнца согревали холодную землю после проливных ночных дождей. Приятный ветерок слегка колыхал верхушки деревьев и кустов. Журчание канала, что протекал вблизи, разносилось в спокойной тишине вперемешку с песней птиц. Но полную идиллию прервал крик из одного дома, что стоял на окраине небольшого городка под названием Магнолия. — Я опытный маг и имею полное право идти с тобой! — кричал парень. Его возмущало, что с ним до сих пор обращаются, как с ребёнком. — Если бы ты был опытным магом, то не разносил бы половину Лисохвоста! — басистый голос разнесся по закоулкам. Местные жители уже давным-давно привыкли к перепалкам в семье Драгнил. Нет, их семья была дружна, но из-за постоянных конфликтов отца и сына все разбегались кто куда. Инициатором зачастую являлся взрослый парень с необычным оттенком волос — оттенком цветущей сакуры. Его серо-зелёные глаза смотрели на мир с необычайным интересом, а обладание чутким нюхом всегда позволяло находить приключения на собственную задницу. Этого «взрослого ребёнка» зовут Нацу Драгнил. — Отец, ну позволь мне пойти с тобой, — в который раз повторил Нацу. Он уговаривал взять его в поход в Запретный лес. Но Игнил, отец Нацу, не собирался идти на уступки, ведь легенда гласит: «Всякий, кто ступит на проклятую землю Запретного леса, пропадет на века». Драгнил-старший не хотел подвергать опасности своего сына. Ему хватило того, что в таком же походе погибла его жена — Кале Драгнил. Добрейшая женщина и любящая жена. Игнил, увидев её однажды, подумал, что сам ангел спустился с небес на грешную землю. Долгие годы он ухаживал за ней, пока не добился взаимности, но когда Кале сказала: «Дракончик, ты станешь отцом», он в прямом смысле упал в обморок, и только блаженная улыбка на устах выдавала настоящие эмоции. Но стоило вспомнить, как он держал бездыханное тело своей жены, кровь стыла в жилах. Его глаза тогда выражали страх и вселенскую боль — сердце Игнила разрывалось на части. Драгнил-старший захлёбывался слезами, но его можно было понять. Он не хотел жить, но, вспомнив детей, убрал клинок от разбитого сердца. Спустя годы боль всё ещё оставалась. Она будет преследовать его до самой смерти. И только на том свете он сможет обрести покой с той, которая давным-давно похитила сердце великого мага — Игнила Драгнила. — Нацу! Кому говорю, ты остаешься здесь и точка! — прикрикнул глава семейства. Игнил никогда не любил кричать и повышать голос на собственных детей, он пытался решать споры мирно и тихо, но когда его терпение доходило до крайней точки, то не оставалось выбора. Раньше старшего сына удавалось держать в узде, но стоило ему пойти на своё первое задание, где он благополучно сжег большую часть леса, Нацу вышел из-под контроля. «Почувствовал свободу» Вздохнув, Игнил устало потер переносицу — перепалка с сыном его порядком морально измотала. От дальнейшего спора спасла запыхавшаяся девочка лет десяти, влетевшая в дом. Её алые, словно кровь, волосы были завязаны синей лентой в косу, и только две пряди выбились и ниспадали на миловидное, немного кругловатое личико девочки. — Папа, папа, дядя Гилдартс ждет тебя! — мелодичный голос донёсся до ушей мужской четы Драгнилов. Маленького аловолосого ангела зовут Эльза Драгнил. Даже в свои ранние годы её уважали за честность и трудолюбие. Игнил не раз ставил в пример сыну его младшую сестру. Но тот отмахивался или обижался. Маленькая Эльза была копией его покойной жены, но одно отличие всё же было — это цвет волос. Она унаследовала его от отца. — Отлично! — встрепенулся Драгнил-старший и пронзительно посмотрел в серо-зелёные глаза сына. — Ты остаешься за главного. Следи за сестрой и, прошу, никуда не лезь, пока я не приду. Я обещаю, что вернусь, Нацу. Я обещаю.***
Солнце давно скрылось за горизонтом — на смену пришла холодная ночь. На небе расстилалось чёрное полотно, усыпанное маленькими драгоценными камушками. Прохладный ветерок тихо пел песнь и теребил листья кустов и деревьев. Языки пламени вздымались ввысь, пытаясь достать до самого верха. Сухие обрубленные ветки деревьев начинали превращаться в пепел. Около костра сидели две фигуры. Одна из них принадлежала уже известному нам магу — Игнилу Драгнилу. Алые волосы торчали в художественном беспорядке, что придавало ему шарма. Взор янтарных глаз был устремлен на пылающий огонь, ведь огонь — его стихия. Необузданный и дикий огонь может отобрать жизнь или же защитить её. Мысли Игнила были далеко от реальности. Он погрузился в воспоминания о былой жизни. Будучи молодым, глава семейства Драгнилов был таким же, как и его сын, Нацу. Ему было всё интересно, но больше всего любил размахивать кулаками и доказывать, что сильнее кого-либо. Именно так он пытался доказать Кале, что не из робкого десятка. Только не впечатлил её силой. Ей нужен был защитник, а не хулиган, думающий лишь о драках, выпивке и веселье. Пока Драгнил-старший витал в раздумьях, его товарищ лениво осматривал окрестности. Гилдартс Клайв — герой и единственный выживший и выбравшийся из самого сердца Запретного леса. С тех пор, как он спасся, прошел год с небольшим. И до сих пор его мучают кошмары. Гилдартс каждую ночь просыпается в холодном поту из-за криков и мольбы о помощи товарищей. Но всякий раз семья рядом и помогает справится со страхами минувших дней. Пока мысли занимали воспоминания, мужчины не сразу услышали шорох в кустах. Вскочив на ноги, Игнил вытащил из ножен выкованный им же меч и встал в стойку, держа в другой руке сгусток яркого и обжигающего пламени. Клайв не отставал от товарища. Только каково было их удивление, когда из тех самых кустов вывалился… Нацу? В волосы были запутаны маленькие веточки и листья, излюбленные белые шаровары испачкались местам, а чёрная жилетка, открывающая вид на загорелое тело юноши, порвалась. И куда же без чешуйчатого шарфа, повязанного на голове. Одарив всех широкой улыбкой, Нацу пропыхтел: — Фух, наконец-то я вас догнал, — сказал он. — А для старпёров вы очень даже шустрые, — Игнил и Гилдартс стояли, разинув рты, и не могли сообразить, ругать ли его за то, что без спросу отправился за ними, или же за то, что назвал их старпёрами. Первым очнулся глава семейства Драгнилов и, нахмурившись, резко вздернул сына за ухо, одарив его нехилым подзатыльником. Игнил был против насилия, но бывали случаи, когда обычными словами делу не поможешь. И тогда в дело вступала грубая сила. От боли Нацу вскрикнул и схватился за кисть отца. — Ты оболтус, что я тебе сказал?! — сильнее дёрнул ухо. — Чтобы ни шагу за пределы дома! — янтарные глаза Драгнила-старшего потемнели от злости и метали молнии. Грудь тяжело вздымалась, ещё немного и, казалось, изо рта повалит дым вперемешку с огнем. Как у настоящего дракона. — Больно, — проскулил парень. — Давно ремня не получал! Да тебя выпороть мало! Ты… — кричал Игнил, но тут резко замолчал и побледнел. — Ты с кем Эльзу оставил? — прошипел он, и ему явно с огромным трудом удается сдерживаться, дабы не выбить дурь из безмозглой башки его горячо любимого сынишки. — Миссис Редфокс… она у неё. Папа, пусти, больно же, — скулил от боли Нацу. Отпустив ухо, широкая и шершавая ладонь Игнила встретилась с мягким местом сына. Шлепок был характерным. Но не успел Игнил открыть и рта, из кустов послышалось утробное рычание. Все дёрнулись как один, и только Клайв напрягся — он узнает этот звук из тысячи других. Перед ними появился огромный лис. Острые зубы, длинные когти, девять хвостов — всё это до боли и ужаса знакомо Гилдартсу. Осторожно и без резких движений Клайв достал два клинка, стоило обнажить холодный металл, белоснежные и смертоносные зубы лиса показались во всей красе. Яркие глаза светились слабым белым светом и неотрывно смотрели в чёрные очи Гилдартса. Внимательно смотрев в глаза, переполняемые яростью, Клайв чувствовал, как в сердце зарождался страх. Он медленно расползался по всему телу, заставляя стоять неподвижно и ждать своей участи. Тем временем Игнил завёл за свою спину Нацу и приготовился нападать. Нет, он прекрасно знал, что сын отличный маг, но стоило ему вспомнить Кале, инстинкт срабатывал моментально. Сейчас у Драгнила-старшего одна цель: «Защитить сына любой ценой!». Не дать повториться истории. Если он потеряет сына, он ни за что не простит этого себе, Игнил продолжит выживать, но не жить. Ведь есть ещё и Эльза. Маленький аловолосый ангел. Нацу стоял в предвкушении боя. Адреналин разгонял кровь. Он жаждал. Он жаждал доказать отцу, на что он способен. Хотел показать, что он уже давно не ребёнок. Нацу хотел, чтобы им гордились. Сейчас перед ним стоит враг. Без предупреждения он выскочил из-за спины отца и ринулся вперёд, воспламеняясь и занося для удара кулак. Игнил не успел перехватить его — слишком быстро, слишком неожиданно. Не обращая внимания на отклики и топот пар ног за спиной, Нацу с блеском в глазах нёсся вперед, но не успел добежать: девять хвостов лиса закрутились словно центрифуга, создавая огромное огненное колесо. Завораживающее зрелище. Отпрыгнув в сторону, Драгнил-младший увидел, как мимо пронёсся столб пламени, потом ещё и ещё. Пламя охватило опушку, что была перед границей Запретного леса. Лис стоял, будто стражник, охраняющий что-то ценное. Рычание становилось громче. И наконец-то Нацу смог достигнуть цели. Удар пришёлся лису в бок. Заскулив, огненный лис занёс огромную лапу, когти разодрали кожу на шее Нацу. Кровь брызнула, и сын Игнила вскрикнул. Сердце Драгнила-старшего остановилось и упало в пятки. Невольно его взору представилось бездыханное тело супруги, перепачканное в её собственной крови. Пелена ярости и гнева застелила янтарные глаза Игнила. Схватив меч, он ринулся на лиса, пока Гилдартс отвлекал магическое животное. Всё происходило как в замедленной съёмке. Нацу стоит на одном колене в окружении огня, держась за окровавленную шею. Кровь текла по кисти и крупными каплями падала на сухую и выжженную траву. Гилдартс отвлекал лиса, запуская в того метательные ножи. Он попадал точно в цель. Из ран огненного лиса вытекала бордовая кровь и окрашивала красно-оранжевую шерсть. Игнил, воспользовавшись секундным замешательством врага, замахнулся мечом и нанес смертельный удар с самое сердце безжалостного монстра, смеющего ранить единственного сына. Раскалённая сталь пронзила плоть, достигая цели. Скулёж разнёсся по округе, из-за чего птицы на деревьях ринулись в небо, подальше от места сражения. Тело мёртвого огненного лиса упало на выжженную землю, что окрасилась в бордовый цвет. Не обращая внимания ни на что, Игнил бросился к раненному сыну. Сердце его бешено колотилось и болью отдавало в ребра. Прихрамывая, Драгнил-старший добрался до облокотившегося на дерево сына, присев, он начал рассматривать его. Рана была глубокая и, помимо ранения на шее, пострадал и левый бок. Ярко-зелёное пламя вспыхнуло в ладонях Игнила, он аккуратно приблизился к исполосованной коже. Сначала всё получалось, но потом Нацу резко вскрикнул, и рана вновь открылась, кровь брызнула с новой силой. Проклиная все на свете, Игнил и Гилдартс, который почти не пострадал, только получил едва заметные ожоги, бережно перевязывали Нацу раны. И не сразу заметили, что за ними наблюдают. Клайв устало вздохнув, опёрся об булыжник и осмотрелся. Они находились рядом с водопадом, гладь озера прозрачна, как стекло, а в бликах, что оставляли капли, стекающие с плакучей ивы, наклонившейся над кристально-чистой водой, будто играла симфония. В воздухе чувствовался аромат трав и пыльцы, словно сама Магия парила вокруг. Бесчисленное множество тусклых огоньков мерцало в пространстве. Где-то жёлтые, зелённые, фиолетовые и другие оттенки плясали в красочном вальсе. Гилдартс с восхищением осматривался и вдыхал сладковатый аромат, витавший в воздухе. Где-то неподалеку еле слышно доносилось приятное на слух пение. Журчание ручейка и глас ласточки слились в один завораживающий звук. Поднявшись, Клайв восхищённо шёл на ласкающею колыбельную. — Ты куда? — спросил охрипшим голосом Игнил. Он продолжал сидеть рядом с притихшим сыном. Когда он понял, что магией сына не вылечить, то принялся вручную накладывать бинты. После обработки ран Игнил вновь читал лекцию «Сначала думай, потом делай!». Нацу надулся и отвернулся, но напоследок сказал: «Я хотел, чтобы ты гордился мной!». Гилдартс, не услышав вопрос товарища, обогнул иву и застыл в изумлённом шоке. В воде сидела молодая девушка. Молочная кожа без единого изъяна, была словно фарфор. Светлые золотые локоны сияли под палящим солнцем. Правильные, почти аристократические, черты лица: высокие скулы, пухлые коралловые губы, мягкая улыбка, от которой на щеках появлялись умопомрачительные ямочки. А глаза… глаза оттенка молочного шоколада притягивали взгляды. Хорошая фигура, утончённые и плавные движения — она походила на ангела. Клайв множество существ повстречал на своем веку, но ни разу не видел столь прекрасной девы. Будто сам Бог создал её, прекрасные черты лица, нежный голосок. Все лучшие качества, какие способен иметь человек, слились в одну девушку-идеал. Девушку-ангела. Он восхищённо взирал на неё, пока девушка не подплыла ближе. Но стоило ему бросить взгляд под воду, как Гилдартс отшатнулся. Под зеркальной гладью мерцал нежно-розового цвета русалочий хвост. Мужчина от увиденного сделал пару шагов назад. Маска спокойствия и уравновешенности застыла на загорелом лице его. Но в душе зародился некий интерес. — Привет, — неуверенно начал мужчина и для пущей убедительности помахал ладонью. Девушка с особым любопытством наблюдала за Гилдартсом. Ведь не каждый день она видит человека. Он представлял из себя высокого, статного, широкоплечего мужчину с загорелой кожей и рыжеватым оттенком волос, которые были завязаны в короткий хвостик на затылке. Но увидев его глаза, незнакомка спряталась в пучине вод. Клайв не понимал, что происходит и поспешил доложить Игнилу о девушке-русалке.***
С начала похода прошло несколько дней. В сердце Запретного леса стояла гробовая тишина, нарушаемая пением странных и неизвестных птиц, отличающихся непривычной красотой. Яркие перья, чарующее пение и острые, как бритва, когти, пытающие оторвать кусок от твоего тела. В самой чаще леса находились три фигуры, сидящие вокруг костра. За километр можно услышать дружное чавканье. Истекающая соками рыба, поджаренная на огне, лучше любого деликатеса. Если вы находитесь непонятно где. Запах еды плотно витал в воздухе, манящий аромат привлекал голодных хищников. Но путников это не интересовало. — Но все же, откуда взялась рыба? — с набитым ртом спросил Нацу. Он отхватил самую большую по размеру и принялся уплетать за обе щеки. Рана на его шее начала затягиваться, но шрам всё равно напомнит об этом сражении в недалёком будущем. «Да я крут!» — кричал сын Игнила. Ведь шрамы — это трофеи, приобретённые в бою. Но Игнилу эта перспектива не нравилась. Он корил себя за то, что не уберег сына, и позволил лису навредить ему. С тех пор, как Нацу полностью пришел в себя, глава семейства Драгнилов ни разу не взглянул горячо любимому сыну в глаза. Он испытывал стыд и позор. «Да что я за мужик, если собственную семью не могу уберечь? Сначала Кале, потом чуть не лишился единственного сына. Эльза сейчас одна. А ведь прошло пару дней» — такие вот мысли роились в голове у Драгнила-старшего. Ему было тяжко, но сейчас расслабляться нельзя. Первым делом нужно выбраться отсюда живыми. «Ты будешь жить, Нацу. Я обещаю!» Плеск воды привлек внимание их. Из воды показалась та девушка-русалка; она со смесью страха и любопытства смотрела на особей мужского пола. Драгнилы замерли в изумленном шоке. Игнил сначала не поверил рассказу Гилдартса. Думал, болевой шок, ведь этот лис не слабо приложил его. Но слава Богам Фиора, всё обошлось лишь ожогами. Глава семейства Драгнилов с восхищением рассматривал незнакомку, прибывшую из пучин бездны. Капельки воды стекали по фарфоровой коже, светлые локоны плотно прилипли к ровной спине, пухлые коралловые губы приоткрыты и жадно глотали воздух. Они не знали, что делать, ведь впервые оказались в такой ситуации. Но Нацу, будучи любопытным и любителем приключений и всего нового, с улыбкой а-ля «тридцать два зуба» направился к насторожившейся девушке: — Мое имя Нацу, Нацу Драгнил, а тебя как? — протягивая широкую, как у отца, ладонь, спросил он. Русалка заворожено смотрела в серо-зелённые очи молодого парня. Она увидела в них детскую забаву, доброту и долю, огромную долю любопытства. Конечно, не у каждого друг-русалка! «Вот Грей же обзавидуется!» Та с некой опаской протянула хрупкую ручку. За каждым её движением пристально следили. Игнил мысленно кричал на сына, чтоб тот убрался от неё подальше, и намеревался встать, но что-то заставляло его сидеть и наблюдать. По соприкосновению они оба дернулись, но улыбнулись друг другу. Позади парня послышались выдохи облегчения. — Люси, — пение арфы напоминал её голос. — Меня зовут Люси, — после знакомства настала тишина. Солнце начало закатываться за горизонт, окрашивая небо в нежно-розовый оттенок, напоминающий волосы Нацу. Но тут кусты зашевелились и выпрыгнул лис, но только меньшего размера и с белоснежной шёрсткой. Он несётся на застывших мужчин, готовый разорвать их в любую минуту, но его останавливают. — Широ, стой! — окликнула Люси. Гилдартс, вытащив клинки, ринулся вперёд. Но какого было его удивление, когда лис пробежал мимо него, словно не замечая. Лис с белой шерсткой пристроился на краю озера и издавал звуки, подобные урчанию кота. Челюсти мужчин благополучно спикировали вниз. Гилдартс и Игнил во всеоружии начали окружать лиса в надежде того убить. Драгнил-старший не намеривался, повторят одну ошибку дважды. «Лучше я нападу первым, чем ещё раз позволю дотронуться до сына», — думал на момент нападения Игнил. Клайв полностью разделял его мнение. Но Нацу не спешил нападать. Он внимательно смотрел на Люси и лиса. Оценивал, анализировал уровень опасности, как учил его отец. Но кроме умиления ничего не находил. «Больше напоминает домашнего зверька, чем на безжалостного монстра-убийцу.» Но вспомнив первую встречу с подобным лисом, Нацу усомнился в собственных мыслях. Воспламенив сжатые кулаки, сын Драгнила походкой хищника направился на ничего не подозревавшего лиса. Кольцо становилось всё меньше и меньше, буквально оставалось несколько метров, но молящий голосок девушки заставил их остановиться: — Прошу, не надо! Она не тронет вас! Клянусь! — Люси обняла большую голову лисы и с мольбой посмотрела на них. Лиса тем временем предупреждающе зарычала, а потом прижалась к Люси, будто ища защиты. — Почему мы должны верить тебе? Такой же лис пытался убить нас! — кричал Клайв. Он жаждал отомстить за содеянное. — Хару защищал свой дом, не более! — в ответ крикнула русалка. — Он бы не смог убить! — Год тому назад я и ещё несколько человек отправились сюда. На третью ночь на нас напал тот лис и убил всех, а меня искалечил! — продолжил на высоких тонах Гилдартс. — А несколько дней назад тот же лис пытался убить Нацу, если бы мы не остановили его, то Нацу был бы мёртв… — последние слова Клайв прошептал. Люси с широкими глазами смотрела на них. Она не верила и не хотела верить. Но почему-то внимала словам мужчины. Но тут Люси осенило. — Вы убили Хару? — безжизненным шёпотом спросила она, сильнее обнимая Широ. — У нас не было выбора, — молвил Игнил. Наблюдая за этой сценой, он понял, что тот лис защищал свою семью, как он сам. Игнил не хотел впускать чужаков в свой родной край. Ведь всё новое не всегда приносит пользу. — Я приношу свои извинения. Но тот лис пытался убить моего сына. У меня не было выбора. Либо сын, либо лис, — смотря в глаза девушке, Игнил искренно извинялся, но не сожалел о содеянном.***
С того дня прошло несколько месяцев. Мрачная погода бушевала за окном. Серые тучи застелили голубое небо, а безжалостный ветер хлестал по лицу Нацу. После того, как они выбрались не без помощи Люси из леса, сын Игнила ходил как в воду опущенный. Оказывается, та белая лисица была детенышем Хару. Они оставили ребёнка без родителя, хоть пусть это и был безжалостный лис, но лишиться родителей — это, пожалуй, худшее, что может случиться с ребёнком. Нацу помнил глаза Люси, наполненные печалью и болью. «Видимо, Хару был ей дорог», — и от этого ему становилось ещё хуже. Вина терзала его и не давала спокойно жить дальше. Сунув руки в карманы чёрных шаровар, он достал оттуда маленький серебряный ключик, который ему подарила Люси. «Этот ключ может найти того, кого ты ищешь. Если захочешь увидеть кого-то, то просто представь его перед собой», — эхом отразились слова русалки. Нацу собрался с мыслями. Взвесив все «за» и «против», он представил молочно-шоколадные глаза, милую улыбку, светлые локоны, развивающие на ветру. И нежный голосок, зовущий его. Ключ засветился тусклым светом и стремительно ринулся вперёд. Не замечая удивлённые взгляды, Нацу бросился за ключом. Пробегая мимо домов, парень выбежал за пределы Магнолии в сторону Запретного леса. На границе леса на его пути появилась знакомая белоснежная лисица — Широ. Она приветливо замахала девятью хвостами и ринулась вслед пробежавшему парню. Ловко, с грацией хищника, Нацу огибал стволы деревьев и выступающие из-под земли корни. Холодный ветер будто подгонял сына Игнила. Вскоре после небольшого марафона, Нацу Драгнил прибыл к тому водопаду, где несколько месяцев тому назад повстречал прекрасную девушку-русалку. Но, как не старался Нацу, он никак не мог найти её. Драгнил звал Люси, но никто не приходил и не отзывался. Это происходило следующие несколько лет. Нацу каждый месяц приходил к тому водопаду и сидел по несколько дней, все звал её, надеялся, верил, что она придёт, но каждый раз всё увенчивалось неудачей. В один день он потерял надежду, встал и направился к выходу из Запретного леса, но неожиданно Драгнил услышал плеск воды. Замерев, он медленно повернулся и увидел её. Те молочно-шоколадные глаза, завораживающая улыбка, фарфоровая кожа — это была она. — Люси, — пробормотал Нацу, словно пробуя на вкус её имя. Он скучал по ней. Сам не понимал, что от того паренька, что был до похода, не осталось и следа — он стал мужчиной. За это время шёлковистые волосы Нацу стали длиннее, из-за чего он собирал их в маленький хвостик на затылке. Черты лица стали острее, плечи — шире, он вытянулся в росте. И перед девушкой предстал двадцатичетырёхлетний, отличающийся красотой, молодой человек. — Здравствуй, Нацу, — голос всё тот же. Такой мелодичный и такой приятный. — Прости, что так долго, — она совсем не изменилась, только стала выгладить по-взрослому. Светлые локоны, что когда-то доходили до талии, стали короче, высокие скулы стали острее. — Я ждал тебя, — подошёл к ней и присел рядом Нацу, протягивая шершавую ладонь. По соприкосновению пробежала давно знакомая им искра. «Как при первой нашей встрече», — подумали разом парень и девушка. — Я знаю. Прошло несколько часов, но они так и не смогли наговориться. Столько всего произошло в их жизнях, столько нужно рассказать, но есть такое понятие, как время. Его у них очень мало. Впервые за столь долгий срок Нацу отправился домой со всеми забытой улыбкой а-ля «тридцать два зуба», ведь он знает, что вскоре он вновь увидит её.***
Так проходили следующие несколько месяцев. За это время Нацу смог понять, что любит девушку-русалку из Запретного леса, но рассказать отцу он не мог. Боялся, что тот его не поймёт. Боялся его реакции. Поэтому не спешил радовать его такой новостью. Игнил давно заметил перемены в сыне, но ссылался на переходный возраст, который давным-давно закончился. Но стоило ему услышать, как в одну из ночей его сын шептал во сне:«Люси… вернись», Драгнил-старший понял, что его малыш влюбился. Да и не в простую девушку, а в русалку. В календаре Нацу отмечал красной тушью те дни, когда он виделся с ней. Вот один из таких дней. Драгнил отправился по знакомой ему тропе, ведущей в Запретный лес. На границе, как и всегда, его встречала Широ — за эти годы они неплохо сблизились. «Всё же это домашний зверек.» Знакомая тропа, знакомый водопад, но нет Люси. Драгнил испугался, что вновь история повторилась, но неожиданно сверху на него что-то свалилось и с глухим звуком Нацу и «что-то» встретились с землей. Открыв глаза, сын Игнила увидел светлую макушку, принадлежавшую одной блондинистой особе. На нём в форме морской звезды распласталась Люси. С глухим стоном девушка подняла голову и узрела расширенные до неузнаваемости серо-зелёные глаза молодого человека. Некоторое время они смотрели друг на друга, но поняв, что находятся слишком близко, отпрянули и стыдливо опустили головы, чтобы спрятать яркий румянец на щеках у обоих. Но тут взору Нацу предстали худенькие ножки девушки. Застыв в изумлении, он проскользил взглядом вверх. На девушке было надето простое бесформенное платье, которое еле прикрывало бёдра. Сглотнув, Драгнил на четвереньках приблизился к Люси, та, заметив движение, подняла взор молочно-шоколадных глаз, которые искрились словно бенгальские огни. Приблизив лицо так, что оставалось мизерное расстояние, он дал ей время и шанс отпрянуть от него. Но Люси только сократила расстояние и их губы встретились в сладком поцелуе. Перехватив инициативу, Нацу сминал её губы, пробуя на вкус, он упивался поцелуем. Множество эмоций переполняло их. Горячие губы парня заставили Люси забыть всё на свете и поддаться эмоциям, что пробуждал этот поцелуй. Губы парня имели привкус корицы и огня. Странное сочетание, но не для Люси. Оторвавшись из-за нехватки воздуха, Нацу прошептал в губы заветные слова: — Я люблю тебя.***
В Магнолии ярко светит солнце. На опустошенных ранее улицах толпились люди, желавшие погреться в лучах небесного светила. По одной из таких улиц идет молодая пара. Нацу Драгнил и его спутница Люси, отправляются к дому Драгнилов, чтобы обрадовать главу семейства Драгнилов. После признания прошло пару дней, молодые люди пытались насладиться некоторым временем наедине друг с другом, ведь они оба понимали, что в ближайшее время этого не произойдет. Проходя мимо жителей городка, Нацу замечал, как мужская часть с особым интересом оглядывает фигуру юной девы. Из-за чего Драгнил кидал озлобленные и угрожающие взгляды: «Тронешь — убью, и труп не найдут». Чем ближе пара подходила к дому, те быстрее сердце Люси грозилось выпрыгнуть и убежать в неизвестном направлении. Страх неизвестности овладевал ею, но тёплая рука избранника успокаивала и дарила уют и защищённость. Заветная дверь. Сердце девушки забилось с новой силой, она дёрнулась, но убежать не дала рука Нацу. Он успокаивающе улыбнулся и подарил мимолётный поцелуй. — Я буду рядом, — всё, что нужно было сказать. На пороге их встретил взволнованный отец Нацу. Янтарные глаза нервно бегали, взлохмаченные алые волосы торчали в разные стороны. Не веря своим глазам, он переводил взгляд то на сына, то на Люси, пытаясь выдавить хоть слово, но его опередили. — Знакомься, отец, — радостно начал сын Игнила. — Моя девушка и по совместительству будущая жена — Люси Драгнил! — последние слова он произнес с невероятной гордостью. Люси мило помахала рукой. Несколько недель Нацу и Люси живут вместе в собственном доме, купленном на сбережения самого Нацу. Дом был небольшой, но уютный. Да им многого и не надо. Но неожиданно к ним заглянуло счастье и принесло чудо в дом. — Дракончик, ты станешь отцом.