Keeper of Secrets

- Ох, Густав, неужели ты не знаешь эту сказку? – спросила одна из близняшек. Ее звали Аннет, а ее сестру - Флер. Девочки носили гордую фамилию де Шаньи и приходились Густаву кузинами. Мальчик, лет семи на вид, энергично помотал головой, отчего его темные кудряшки, тщательно причесанные матерью, растрепались и упали на лоб. - Нет, Аннет, мама мне не рассказывала. - Наверное, потому что она очень страшная. Жу-у-уткая история! – протянула девочка, пытаясь голосом передать всю значимость этого слова. - Ой, да ладно тебе, Аннет! Он ведь еще маленький. Не нужно ему рассказывать, а то потом дядя Рауль будет ругаться, - произнесла Флер, подталкивая сестру локтем под ребра. - Нет, расскажи, расскажи-и! – проскулил малыш, умоляюще глядя на старшую девочку. Та хитро покосилась на Флер, которая всплеснула руками и поджала губы, давая понять, что перекладывает всю ответственность за рассказ на сестру. Белокурая Аннет довольно улыбнулась и уселась на пол, рядом со своим младшим кузеном. Флер сделала вид, что ее интересует лишь нарядная кукла, которую ей подарил отец, граф Филипп, на прошлое Рождество. Но девочка тоже не хотела упустить возможность еще раз послушать страшилку, которую собиралась рассказать сестренка, и поэтому подсела поближе к своим маленьким товарищам. - Его называют Хранителем секретов… - тихо заговорила Аннет, стараясь создать нужную атмосферу. Это было довольно просто, ведь дети остались в комнате одни, а за окном уже начало темнеть. Черные тени сгущались по углам, крадучись приближаясь к центру комнаты, где расположились юные хозяйки и их маленький гость. Горничная девочек, мадам Ловетт, вышла как раз для того, чтобы принести свечи. Аннет не преминула воспользоваться ее отсутствием и тут же приступила к излюбленному занятию – рассказывать жутковатые истории, подслушанные у кухарок и старой няни. Густав внимательно слушал девочку, не сводя с нее больших голубых глаз, горящих неподдельным любопытством. Маленькая блондинка, довольная своим зрителем, выдержала театральную паузу и продолжила рассказ: - Но на самом деле… Он демон, который когда-то был человеком. Все началось с того, что его терзало неуемное любопытство. Он смотрел на людей, изучал их, и ничто не могло скрыться от его горящих желтых глаз. Он видел их насквозь, самые страшные секреты, все самые потаенные мысли… Люди его боялись и ненавидели. Им было стыдно и неловко, потому что они знали, что он все знает… - Аннет подняла палец вверх и погрозила им мальчику, подчеркивая значимость своих слов. Он изумленно поднял брови и шумно выдохнул. - Да… Хранитель секретов знает все. Никому не удавалось избежать его проницательного взгляда… Никому… Кроме… Одной юной принцессы. - Нет. Она не была принцессой! Няня говорила, что она была простой девушкой, но чистой душой и очень честной, - перебила Флер, отрываясь от переодевания куклы. Аннет закатила глаза и недовольно выпятила губы. - Ну, подумаешь, чуть-чуть решила приукрасить. И вообще, ты ведь не собиралась принимать в этом участия? Флер только хмыкнула и пожала плечами, вернувшись к прерванному занятию. - Ну… Так вот. Да, однажды Хранитель встретил девушку настолько честную, что его невероятный дар не смог увидеть в ней лжи. У нее не было секретов. Он растерялся, опешил, а потом разозлился. Хранитель не мог поверить, что на земле есть человек, который никогда не кривит душой и говорит только правду. Он начал думать, что глаза его подводят, что он просто растерял свою хватку. Но, дело было не в нем. Он был бессилен перед ее честностью и отказывался в это верить. Он пытался найти способ, узнать, как она это делает, как обводит его вокруг пальца. Это мысль преследовала его, не давала покоя и, в конце концов, он сошел с ума, - присвистнула Аннет, покрутив пальцем у виска. Густав хихикнул, глядя на кузину, скорчившую ему забавную рожицу. Но она, тут же напустив серьёзности, загадочно произнесла: - Вот тут и случилось самое страшное… Этот сумасшедший заключил сделку с дьяволом, чтобы узнать тайну, который скрывает девушка. Дьявол согласился и сделал его тем, кем он является теперь – Хранителем секретов. Он рыщет по земле в поисках самых страшных тайн и, когда находит, он забирает их с собой, прячет в железный бездонный ларец, обрекая обладателей этих секретов на вечные муки совести. Он видит все, от него ничего нельзя скрыть… Кто знает, может быть, сейчас он смотрит на нас и жаждет узнать какой-нибудь секрет? – с поддельным ужасом прошептала Аннет, пристально наблюдая за своим маленьким зрителем. Густав чуть приоткрыл рот, с испугом в глазах уставившись на кузину. - Но… Но он же нас не тронет, да? – дрожащим голоском спросил малыш, переводя взгляд на Флер, которая давно отложила куклу и тоже внимательно прислушивалась к рассказу. - Конечно не тронет, это всего лишь глупая страшная сказка! Не бойся, Густав, - произнесла девочка, опускаясь на пол рядом с младшим братом и обнимая его за плечи. - Да… Мы в безопасности, ведь мы не произносили вслух его настоящее имя, - как ни в чем не бывало, добавила Аннет, донельзя довольная тем эффектом, который произвел ее рассказ. - Имя? – переспросил мальчик. - Да. Если произнести его настоящее имя ровно в полночь, то он обязательно придет, чтобы узнать твой секрет. И, если тайна ему понравится, если она его заинтересует, то он может выполнить одно твое желание! Вот так вот! – весело добавила блондинка, парируя беззаботной улыбкой сердитый взгляд сестры. - А какое имя? – тут же заинтересовался малыш. - Густав! – возмутилась было Флер, но Аннет быстро ее перебила: - Я не могу тебе сказать, но если хочешь – напишу на бумажке. Ты читать-то умеешь? - Да. Немножко, - скромно ответил мальчик. Его голубые глаза заинтригованно блестели. Рассказ сестры ему жутко понравился, хоть и было немного не по себе. Но так даже интересней. Густав был весьма необычным мальчиком, во всех отношениях. Его склад ума разительно отличался от сверстников, а способности к музыке, передавшиеся ему от матери и деда, вызывали удивление даже у приглашенных учителей. Еще малыша интересовали такие странные и мрачноватые истории, какие любила рассказывать его двоюродная сестрица, он находил их необычайно привлекательными. Ко всему темному и загадочному его тянуло будто магнитом. Не обращая внимания на сердитые взгляды Флер, Аннет мигом подбежала к столу, схватила карандаш, клочок бумаги, и быстрым росчерком написала какое-то странное слово. Она только успела отдать записку с именем Густаву, как в дверях показалась его мама – виконтесса де Шаньи. Кристина. - Идем, Густав, нам пора домой. Попрощайся с девочками, - устало произнесла молодая женщина. На ее губах, тщательно подкрашенных карминной помадой, застыла легкая ласковая полуулыбка. Она души не чаяла в своем маленьком сыне. Мальчик попрощался с кузинами, улыбнулся, заметив, как заговорщически подмигнула ему Аннет, и подбежал к матери. Она взяла его за руку и, вежливо кивнув девочкам, повела сына вниз, на улицу, где рядом с крыльцом их дожидалась карета виконта. Путь до дома не отнял много времени, но, тем не менее, когда мать и сын добрались до особняка, расположенного в спальном аристократическом районе Парижа, на улице совсем стемнело. Октябрь каждый день крал минутку солнечного света. Дни становились все короче, ночи длиннее и темнее. Снежная пороша сахарным песком укрыла черную подъездную дорожку, выбелив путь от экипажа к крыльцу. Мелкая пыль дождя оседала на освещенных изнутри окнах дома и туманной моросью застилала глаза. Желтоватый свет рассеяно прорезал сгустившийся сумрак, расчерчивая на квадраты блестящую от сырости мостовую. Холодно, мокро, противно. Мать и сын торопливо поднялись на крыльцо, дверь тотчас распахнулась – старенький дворецкий услышал шум подъезжающей кареты и поспешил навстречу. Он поприветствовал их и принял верхнюю одежду. Густав, оказавшись дома, тут же помчался в свою комнату. Мальчик, трепетно сжимавший в кулаке клочок бумаги, не хотел, чтобы мама или папа заметили его секрет. Иначе, они снова будут задавать вопросы и придется им все рассказать. Густав не любил врать родителям. Он быстренько сунул под подушку записку кузины, как раз вовремя, чтобы обернуться и сделать вид, что все в порядке, когда на пороге показался отец. Молодой виконт подошел к мальчику и потрепал его по шелковистым кудряшкам. - Ну что, как съездили? Как поживают Аннет и Флер? – с улыбкой спросил Рауль. - Хорошо, папа. Флер нарисовала мне солдатика, только, кажется, я позабыл рисунок у них… - рассеяно произнес Густав. Он сосредоточено хмурил лоб и кусал губы, ему не давала покоя история, рассказанная старшей близняшкой. - На следующей неделе граф Филипп навестит нас, думаю, девочки приедут вместе с ним, не успеешь соскучиться, - произнес Рауль, внимательно рассматривая сына. Ему показалось, что мальчик немного расстроен. Наверное, как всегда, не хотел ехать домой, заигравшись со своими маленькими подругами. - Ладно, Густав, переодевайся и спускайся к ужину.

***

- Спокойной ночи, мамочка, - сонно протянул малыш, устраиваясь головой на мягкой подушке. Он зевнул, его голубые глазки слипались, мальчик засыпал. Кристина нежно улыбнулась, поцеловала ребенка в чистый лоб и провела рукой по непослушным темным кудряшкам. - Спокойной ночи, Густав. Пусть Ангел Музыки охраняет твой сон, - тихо произнесла она. Но мальчик уже не слышал ее слов, он заснул мгновенно, сморенный крепким детским сном. Мать нагнулась над ним, поправляя подушку. Вдруг ее рука задела клочок бумажки, и она выскользнула, падая на пол. Кристина заинтересованно подняла записку, начертанную размашистым кривоватым почерком. Она поднесла ее к самым глазам, пытаясь разобрать слово, написанное на бумажке, которую ее сын так старательно прятал под подушкой. - Ж-жан-Морис… - прочитала она. Хм, кто это может быть? Кристина задумчиво посмотрела на сына, решив, что завтра обязательно спросит его об этой странной записке. Кто дал ее ему? Что это значит? Вдруг позади нее раздался резкий металлический лязг, заставивший женщину подпрыгнуть на месте. Медленная монотонная мелодия, льющаяся из музыкальной шкатулки-игрушки, звучала пугающе и зловеще в полутемной детской комнате. Кристина, похолодев от нахлынувшего беспричинного страха и неожиданности, глубоко вздохнула, восстанавливая сбившееся дыхание, и повернулась к источнику звука. Да, она не ошиблась. Среди прочих игрушек, лежавших в беспорядке на маленьком столике, стояла музыкальная шкатулка, подаренная Густаву бабушкой – матерью Рауля. Кристине всегда нравилась эта милая безделица, но сейчас ее однообразная металлическая мелодия невероятно раздражала и навевала жуть. Да и, кроме того, не дай бог, разбудит Густава, а ведь он только что так сладко уснул. Женщина подошла к игрушке и остановила мелодию, на всякий случай, вытащив из шкатулки маленький ключик, приводящий в действие музыкальный механизм. Она спрятала его в карман домашнего платья, куда убрала и обнаруженную записку Аннет. Прикрыв за собой дверь детской, Кристина вернулась к себе и стала готовиться ко сну. Рауль задерживался в своем кабинете, скорее всего, он вернется в спальню далеко заполночь, когда она уже будет спать. Нельзя сказать, что Кристина так уж сильно огорчилась этому обстоятельству. Нет, она понимала, если Рауль предпочитает общество своей красивой супруги обществу скучных бумаг, значит дело действительно важное. Но сейчас ей вдруг стало безумно одиноко, захотелось снова почувствовать себя в теплых объятиях мужа, под его надежной защитой. Да, что бы ни случилось в прошлом, она любила своего дорогого Рауля. Он подарил ей то, о чем она всегда мечтала – заботу, любовь, нежность, семью. Идеальную жизнь, лишенную страха. Простую и понятную, без надрывной страсти, выворачивающей изнанку души на границе с безумием. Нет, все просто. Все понятно, и потому – идеально. Убаюканная грезами о семейном благополучии, женщина погрузилась в чуткий сон. Странные видения, какие-то черные тени скользили по ее подушке, она наблюдала за ними, не размыкая век. Глаза, горящие хищным желтым огнем, нечеловеческие глаза, маячили перед ней, извращая приятную дремоту, искажая ее и наполняя липким мазутным страхом. Ей снился странный кошмар, какой-то человек или тень, в высоком цилиндре и плаще, склонился над ее ложем, пристально вглядываясь в лицо спящей. Голос, неприятный, шипящий, вливающий ужас в ее чуткие уши, шептал непонятные слова. Она слышала их так четко, будто все происходило наяву: - По краю ночи, до рассвета, до прихода твоих слез… Я уношу твои секреты с собой, в миры теней и грез… Среди безумия ступаю, я вижу все за пылью лет… Я твою тайну забираю, я сохраняю твой секрет… Так тихо, словно это ветер разговаривает с ней, гуляя по спальне. Тихий скрип двери, мягкие шаги… Где-то внизу, в гостиной, раздается бой часов. Мелодия, едва различимая, монотонная, металлическая… Шкатулка, опять играет шкатулка. Кристина заворочалась, натянув одеяло на голову, пытаясь заглушить раздражающий звук. Вдруг беспокойная мысль прорезала мозг, затуманенный сном. Шкатулка?! Этого не может быть! Ведь она унесла ключ с собой! Женщина подскочила на постели, тяжело дыша, расширенными зрачками вглядываясь в темноту спальни. Она прислушивалась, напрягая слух, стараясь не обращать внимания на кровь, ухающую в висках. Да, она не ошиблась… Шкатулка! Господи, да что же такое происходит? Ведь она сама ее остановила, покидая спальню Густава. Но может быть, он проснулся и снова завел ее? Да нет, без ключа, это невозможно. Теряясь в догадках, пытаясь преодолеть суеверный ужас, колючим жалом застрявший под ребрами, женщина набросила на плечи домашний халат и крадучись направилась в комнату маленького сына. Дурное предчувствие разливалось по венам, пульсировало в каждой жилке… Сердце гулко билось в груди, каждое мгновение она готовилась закричать, позвать на помощь Рауля. Он наверняка услышит, он наверняка спасет. Дрожащей рукой Кристина толкнула дверь. Она отозвалась протяжным скрипом, открывая глазам перепуганной женщины темное пространство спальни. Прошло несколько секунд, прежде чем она рассмотрела черную тень в высоком цилиндре и плаще, стоявшую у окна. Завод шкатулки кончился, последняя звонкая нота, металлический лязг, и сердце пропустило пару ударов, замерев от ужаса. Желтые глаза хищно смотрели на побледневшую женщину, широкий рот оскалился в ухмылке от уха до уха… Костлявые руки, затянутые в черные перчатки кутают в полы плаща маленького мальчика. Он стоит спокойно, безразлично. Не кричит и не плачет, кажется, что он просто спит. Вот тень смыкает края черного плаща, и ребенок исчезает, поглощенный темнотой. Глаза сияют дьявольским светом, женщина слышит низкое довольное урчание, шипящие переливы слов, обращенные к ней: - Я сберегу твою маленькую тайну, Кристина. Я сохраню твой секрет. Комната поплыла перед глазами, рассыпаясь, словно разбитое черное зеркало в старинной раме. Пронзительный крик, нечеловеческий, полный муки и отчаяния, прорезал тишину сонного особняка. Мальчик исчез, будто никогда его и не было.