Золотые вспышки

      Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. Моя родина — Двенадцатый дистрикт.       Дистрикт, которого нет.       Я иду по его улицам, усеянным останками людей, которых я убила, и солнце обвиняюще жжет спину.       Я иду сквозь мертвый город и не слышу голос Гейла в наушниках.       Останавливаюсь на дороге, когда вдруг наступаю на что-то. Наклоняюсь и смахиваю пепел: это детская игрушка. Тряпичная кукла с пуговицами вместо глаз. Я никогда не узнаю, кому она раньше принадлежала. Не узнаю, жива ли еще эта маленькая девочка или же сгорела в беспощадном пламени, корчась в муках. Никчемная кукла больше никому не нужна. Чего, как ни странно, нельзя сказать обо мне.       Принцесса, в чьих венах пылает огонь, а сердце бьется золотыми вспышками.       Выпрямляюсь и бросаю взгляд на угольные шахты вдали, откуда поднимается черный дым. В одной из тех шахт погиб отец. Мне было тогда одиннадцать. Так странно. Был человек — нет человека. Я просто не могла поверить, что он уже не вернется. Но должна была, потому что вместе с отцом я потеряла и мать. Она целыми днями лежала в постели и смотрела в потолок, почти не моргая. Уставшая женщина, сломленная, убитая. Было страшно до безумия. Пит Мелларк, мой мальчик с хлебом, стал лучиком света в бездонной тьме. Только благодаря ему мы выкарабкались.       Однако прошло пять лет, и страх вернулся.       Игра началась.       Когда малышка Кискисс превратилась в Огненную Китнисс?       Цветные обрывки воспоминаний медленно кружатся в моей голове.       Я все еще помню пронзительные крики Прим, ее рыдания. Застывшее лицо матери, стоящей в толпе. И всегда буду помнить то, что произошло потом. Жители Дистрикта номер двенадцать подносят к губам три средних пальца левой руки, а затем протягивают ее в мою сторону. «Прощай, Китнисс Эвердин. Мы любили тебя». Я не могу сдержать предательских слез.       Но я осталась в живых. Мы с Питом остались в живых. И выжили даже тогда, когда, казалось, шансов на спасение нет.       Яркая, веселая Эффи! Когда ты доставала из шара одну-единственную бумажку, тебе было уже не до шуток. Называя мое имя, ты смотрела на меня, и я впервые увидела в твоих глазах жалость. Конечно, ведь все были уверены, что на этот раз я не вернусь.       Прости меня, мама.       Прости меня, Прим.       Прости меня… Гейл?       Закрываю глаза, чтобы не видеть обезображенные тела, над которыми вьются мухи. Меня будет преследовать новый кошмар, и рядом нет того, кто может прогнать все плохие сны. Свет исчез, и тьма не имеет дна.       В какой-то момент я устала терять людей. Отец, Рут, Цинна, а теперь еще и Пит.       Я устала. Но не сдалась.       Потому что это начало конца.       Задумавшись, я сплетаю пальцы своих рук и мысленно представляю маленькую тюрьму. В ней будет место всем, кто когда-либо причинил боль мне и моим близким. Ярость просыпается внезапно. Чувствую влагу в глазах и понимаю, что жажду расплаты.       С меня хватит.       Хорошо же, я буду той, кем меня хотят видеть: я буду Сойкой-пересмешницей. Но не просто символом сопротивления. Я буду сражаться со всеми и не отступлю, пока Кориолан Сноу не будет свергнут, а, возможно, даже убит.       Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. У меня больше нет родины.       У меня больше нет ничего.       Но я собираюсь это исправить.