Лесной царь, Маленький принц

      Деревья Мирквуда шелестели во мраке, словно шепча древние легенды, полные ужаса. Их ветви высоко наверху переплетались, не пропуская ни лучика света, даря Лесному королю спасительную, прохладную бархатистую тьму.       Он метался в обжигающе холодном кошмаре. Его длинные волосы рассыпались по подушке, веки дрожали. Фантом мерцал в лунном свете, обнажая изуродованное лицо.       – Нет... – пробормотал Владыка Трандуил. – Нет...       Он снова, в сотый раз видел тот день, когда он сам отправил сына на встречу с вождём следопытов Дунедайн. Трандуил не признался бы и самому себе, что он хотел – хотел, чтобы Леголас убрался куда угодно, хотел никогда больше не видеть его. Не просто бесконечно скрывался в бескрайних лесах родного дома, а исчез окончательно. Чтобы можно было выбросить из головы болезненную тоску, нехватку его, такого близкого и далёкого одновременно. Чтобы порочная страсть не являлась каждую ночь, вкрадчивым шёпотом зовя наблюдать за сном Леголаса, касаться его бледно-золотых волос и мраморно-белых скул. Почти беззвучно исступлённо повторять его имя, говоря себе, что сын одумается и поймёт, кто один на свете любит его по-настоящему.       Когда владыка узнал, что сын самовольно присоединился к Братству, его гневу не было предела. Гневу – и ужасу. Тьма разрасталась, тянула свои липкие, уродливые руки, это чувствовало всё Средиземье, включая Имладрис и Лотлориен, что уж говорить о пограничном с дикими землями Мирквуде.       Тьма могла поглотить его мальчика, его Маленького принца.       Но страшнее было то, что погибни Леголас или выживи, он бы остался принадлежать...       Вождь Дунедайн ему не нравился. Не понравился, стоило ему только войти к зал. Трандуилу вообще было сложно понравиться, особенно если речь шла о гномах или людях. Он испытывал к ним презрение, не жгучее, но неприятное, как назойливое насекомое, то и дело лезущее в лицо. Всегда величественный и отстранённый, истинный Эльдар, он не считал, что можно ТАК восхищаться человеком. Даже таким. Трандуил не был глуп. Он видел огненную, негнущуюся стать Арагорна и то, как Леголас смотрел на вождя Дунедайн.       Так, как уже давно не смотрел на него.       Светясь. Преклоняясь. Словно огромное солнце разрывало изнутри его грудную клетку, зовя к любому подвигу, делая всемогущим в своём порыве.       Правильное, но суровое, обыкновенно мрачноватое лицо Арагорна, заросшее тёмной щетиной, ответно озарялось улыбкой, светлые глаза сияли, когда их с Леголасом взгляды встречались.       Трандуил видел всё. Казалось бы, чисто дружеское похлопывание по плечу, объятие двух боевых товарищей, вместе проливавших кровь презренных орков.       Нет, всё было совсем непросто между его наследником и вождём Дунедайн. Трандуил понял всё мгновенно, и его захлестнула волна горячего, как дыхание Смауга, гнева.       Его маленький принц принадлежал этому смертному, мотыльку-однодневке в бесконечном круговороте жизни. Тому, кто должен был просто мелькнуть на пути эльдар незамеченным. Одному из тех, кто только мешал этому миру. И Трандуил знал, что это незыблемо, это выживет в боях с Тьмой и в мире, в любых перипетиях, кто бы что вокруг ни говорил. Это настоящее и вечное. Даже смерть не заберёт Леголаса у его короля.       Владыка метался в постели, обхватив голову руками. Зачем он отпустил его? Он ведь знал, что уйди Леголас однажды, он никогда не вернётся. Если Братство погибнет в страшной войне, Трандуил не сможет даже попрощаться с ним. Laegolas. Зелёный лист. Лист на ветру, унесённый ураганом, его маленький мальчик.       Новое видение явилось безмолвно.       Маленький принц бежит сквозь лес Мирквуда, ветви цепляются за его одежду, рвут рукав туники, шепчут и шепчут: вернись! Он ни разу не оборачивается, навсегда покидая дом, несётся сквозь тьму, его ноги будто не касаются земли. К свету. Он идёт к своему свету. Трандуил задыхается, дрожа на своём роскошном ложе, будто в лихорадке.       Он готов отдать все сокровища Средиземья за то, чтобы вернуть тот день. Снова укрывать, беречь сына от страшного мира, и никогда не отдать его человеку.       Деревья Мирквуда шелестят в синих предрассветных сумерках, когда король забывается коротким, глубоким сном. Они знают, что принц не придёт.