Свободное время

«Ну офигеть теперь», – это все, что Гону думает в данный момент. Он идиотски улыбается, слишком вежливо на его вкус, но достаточно для того, чтобы его не заподозрили в настоящих мыслях. Сам виноват – надо было молчать и не выпендриваться. И когда мама спрашивала о свободном времени, сделать усталое лицо, которое у него, как у президента математического клуба, старосты группы и вообще крайне занятого человека, появлялось весьма оправдано. Потому что сейчас на него смотрела мамина подруга, чей сын собирался поступать в тот же университет, и раз у Гону есть свободное время, то не мог бы он присмотреть за парнем, подтянуть его по некоторым предметам и вообще пообщаться. Не мог бы, но поезд уже ушел. «Джинсок», – слышит он, и снова думает про ну-офигеть-теперь, продолжая кивать, как болванчик, и улыбаться. Уже потом, у себя в комнате, он бьет себя рукой по лбу и клянется, что в жизни не согласится на такую подставу, не узнав всех условий. Джинсоком оказывается нескладный парнишка в широкой футболке. Челка падает ему на глаза, он неловко улыбается и опускает голову, поэтому Гону по инерции наклоняется, чтобы рассмотреть его. Тот откидывает волосы с лица, смотрит прямо, не моргая. Гону дергает бровью и отстраняется. – Ну привет, – хмыкает он. – Я твоя нянька до поступления. Джинсок с пару секунд смотрит удивленно, а потом громко фыркает. Ни тени смущения или сожаления – словно говорит «сам согласился, твои проблемы». Гону прикидывает, как скоро ему захочется убить этого малолетнего. – Просто думай, что он – твой младший брат, – резонно предлагает Инсу, слушая мрачные размышления Гону на тему того, как тот мог бы тратить свободное время, будь оно сейчас. – У него, возможно, не так много друзей. Джинсок не выглядит как душа компании или звезда класса, поэтому Гону пожимает плечами – все может быть. И может быть, что Инсу прав. Джинсок не тупой, не переспрашивает по сотни раз, задает правильные вопросы, да и вообще вполне нормальный парень. Ну да, на него Гону теперь тратит свое свободное время, но Джинсок-то тут ни при чем, Гону сам виноват. Он проваливается в размышления, совершенно не слушая, что ему говорит Инсу. Тот с усмешкой бьет Гону по плечу, и когда тот, вздрогнув, поднимает на него глаза, повторяет: – Пообщайся с ним. В кино там сходите или в кафе. И ты развлечешься, и парню не так напряжно будет. Гону предлагает прогуляться в ближайшую же субботу. За окном солнце, сидеть в комнате тошно до необыкновения, и слова Инсу кажутся довольно годным предложением. Джинсок замирает над своими тетрадями, смотря на написанные строчки на японском. Потом переводит взгляд на улицу, шумно выдыхает и встает. – Я думал, ты никогда не предложишь, – улыбается он, стягивая резинку, которая собирала его челку в дурацкий хвостик. – Сил нет тут сидеть уже. Гону усмехается. Они идут без цели, просто вперед. Молчат, но Гону не представляет, как вообще разговаривать с Джинсоком, то забегающим вперед, то отстающим, чтобы залипнуть в витрину или рассмотреть что-то у себя под ногами. Гону кажется, что он гуляет с ребенком. Так, в принципе, и есть, и Гону трет лоб, понимая, что за последние несколько недель отказался уже от трех приглашений на вечеринки. Когда солнце начинает меркнуть, Джинсок успокаивается и выравнивает шаг, подстраиваясь под Гону. Он совершенно не смотрит на дорогу, внимательно рассматривая Гону, и первое время тот улыбается краешком губ, не показывая, что заметил это, а потом резко смотрит на Джинсока. Тот вздрагивает от неожиданности, а Гону улыбается. – Интересное что-то заметил? – спрашивает он. – Вроде того, – Джинсок кашляет и отводит взгляд. Гону удивленно приподнимает брови. Ну надо же. – Вы там с твоим подопечным не сильно заняты? – спрашивает Инсу и улыбается так, что Гону мрачнеет – двойное дно вопроса слишком ощутимо, и он бы не обратил на него внимания, не поменяй Джинсок своего поведения после той их прогулки. – Не сильно, – в тон ему отвечает Гону. – Тогда можете прийти ко мне в пятницу. А то ты с этими общественными работами совсем про отдых забыл. Инсу хлопает его по плечу, и Гону расслабляется. Вечеринки у Инсу были всегда отличными. А если туда можно взять Джинсока, то есть возможность отдохнуть нормально и засунуть его в среду, которая ждет его уже скоро. – У вас все в порядке? – внимательно щурится Инсу. Гону кивает, хотя он, если честно, не уверен. Джинсок говорит мало, смотрит много. Гону кажется, что тот от него чего-то ждет. Гону, в свою очередь, нечего ему сказать. И Джинсока это, кажется, расстраивает. Ну серьезно. Как только они заходят к Инсу, Джинсок прибивается к стене, получает стакан с чем-то алкогольным и не собирается, кажется, двигаться с места. Гону расслаблен. Он обнимается с людьми, говорит с ними на нормальные темы, а не о влияниях японской интервенции. И на какое-то время даже забывает о Джинсоке. – Ему хоть пить-то можно? – спрашивает пробегающий мимо Инсу – у него в руках пара бутылок пива, и Гону уверен, что это минимум, который окажется в Джинсоке в ближайшие полчаса. – Он совершеннолетний, – усмехается он и машет рукой – в данный момент ему не хочется думать о Джинсоке, а вот о девушке напротив, имени которой он не запомнил – очень даже. Где-то через полчаса из противоположного края комнаты слышится смех, и Гону, отвлекаясь, поворачивается туда. Смеется Джинсок, обнимающий Инсу, который тоже хохочет. Гону хмурится и извиняется перед своей собеседницей (ему уже понятно, что дальше разговоров дело сегодня точно не зайдет. Ни при Джинсоке, ведущем себя, как дурак. Пьяный дурак). – А вот и нянечка, – ржет Инсу, и Гону понимает, что причина их смеха – он сам. От этого он мрачнеет еще сильнее. – Спаиваешь малолетних? – укоризненно качает он головой, аккуратно отцепляя Джинсока от Инсу. – Так ты же сам сказал, что он совершеннолетний, – фыркает Инсу. Джинсок заходится в новом приступе смеха, хлопает себя по коленкам и почти сползает на пол. – Пойдем-ка подышим, – вздыхает Гону. Он думает о том, что Джинсока в таком состоянии возвращать родителям не стоит. Он выходят в небольшой дворик перед домом Инсу. Джинсок теряет равновесие от слишком резкого свежего воздуха, поэтому Гону осторожно ловит его за талию и прислоняет к стене. Отходит на пару шагов и рассматривает его. – Жалко, да? – усмехается Джинсок. – Ты пил раньше? – Гону трет лоб, ему не хочется читать лекции, разве что дать подзатыльник по-братски. – Неа, – Джинсок сползает по стене и садится, упираясь локтями в колени. – Видимо, меня будет тошнить. – О, даже не сомневайся, – смеется Гону и садится рядом. Джинсок вздыхает, принимая неизбежное, и опускает голову на плечо Гону. Тот смотрит на его растрепанные волосы и улыбается, тепло, пока Джинсок не видит. – Слушай, – тихо говорит Джинсок. – Прости, что помешал твоим планам. Сегодня и вообще. – О, стадия пьяных извинений, быстро ты, – усмехается Гону. Джинсок отстраняется от него и смотрит внимательно. Взгляд чуть расфокусированный, но серьезный. – Я правда не хотел тебе мешать, – продолжает он. – Но мама сказала, что ты не против, и я… Джинсок замолкает. Гону ждет, когда тот закончит фразу, но понимает, что бесполезно. Тот продолжает смотреть, как-то болезненно сжимаясь. И Гону понимает, что сейчас – лучший момент. Сам он почти трезв – за болтовней и бесконечными знакомыми он не успел особо напиться. Поэтому он аккуратно берет Джисока за плечи, встает и поднимает его за собой, снова прислоняя к стене. – Вот что мне скажи, – щурится Гону, – ты что, какие-то планы на меня имел? Джинсок крупно вздрагивает и приоткрывает рот. – Да какие планы я могу на тебя иметь, – вздыхает он, опуская голову. Отлично. Гону хочет засмеяться, поднимает Джинсоку голову за подбородок, чтобы тот посмотрел на него. Джинсок смотрит – и Гону не до смеха становится. Он пошатывается и утыкается своими губами в губы Джинсока. Не то чтобы случайно. Тот снова вздрагивает, но на этот раз подаваясь к Гону – у Джинсока и в мыслях нет отталкивать его. И Гону посылает всё к черту. Он притягивает Джинсока за затылок, глубже и жестче толкаясь языком в его рот. Джинсок хватается за его плечи, откидывает голову назад, больно стукаясь о стену. Гону прижимает его сильнее, пробираясь руками под рубашку Джинсока, и тот почти в голос стонет от холодных пальцев, от прикосновений, после которых кожа горит так, словно на ней остались синяки. – Только попробуй не сдать свои гребаные экзамены, – усмехается Гону в ухо Джинсоку, тот быстро кивает и заставляет Гону прижать его к стене и повторить все еще несколько раз. Гону даже не смотрит на первокурсников. Он выпускник, у него своих дел по горло – наблюдать за растерянными стайками недавних школьников не особо интересно. – Эй, Гону! Он может даже не поворачиваться, чтобы понять, кто этот мелкий наглец, не имеющий никакого уважения к старшим. Инсу рядом фыркает и дергает бровью. Волосы у Джинсока короткие уже несколько месяцев. Он широко улыбается и пожимает Инсу руку. Для своих одногруппников он кто-то вроде ну-ничего-себе. Гону лениво поворачивается, перехватывая поудобнее папку с бумагами. Он щурит один глаз и улыбается, тепло, как умеет только Гону. – Ел? – спрашивает он. – Нас на вступительной лекции так долго мучили, не мог же я прям в зале есть! – в голосе Джинсока появляются плаксивые нотки, Инсу качает головой, но ему вообще не понять, почему Гону это нравится. – Много говоришь, – Гону поправляет Джинсоку челку. – Идем. Джисок замолкает только тогда, когда Гону переплетает свои пальцы с его.