Symphony of death

♫-C-♫

Цзытао нетерпеливо расхаживал по залу ожидания и то и дело поглядывал на наручные часы. Табло, которое оповещало, что рейс «Сеул-Финикс» прибывает ровно в 17:11 по местному времени, казалось, отпечаталось на сетчатке глаза. Цзытао всегда отличался спокойствием, но прилет старого друга, с которым не виделись пару-тройку лет, и последние события, всколыхнувшие всю Аризону, давали о себе знать. Друга он увидел, как только люди начали высыпать один за другим в зал ожидания. Хотелось, как и многим здесь, замахать рукой, окликнуть или, в крайнем случае, подойти резвее, чем положено. Пожалуй, раньше он так и сделал бы, но годы дрессировки в американской полиции наложили свой отпечаток. Цзытао сдержанно улыбнулся, когда друг снял чемодан с ленты и тут же его выронил. Пак Чанёль не меняется, хмыкнул он про себя и все же поддался эмоциям, слишком крепко обняв подошедшего Пака. Черты лица стали мягче, в глазах заплясали смешинки – он и забыть успел, что одно лишь присутствие Чанёля влияет на него непостижимым образом. Мысленно он вернулся в студенческие годы, когда серьезный и подающий большие надежды студент Пак Чанёль, первый в вопросах юриспруденции, во внеуниверситетское время самым наглым образом нарушал некоторые пункты правопорядка. И что самое поразительное – всегда умудрялся выйти сухим из воды. – Снова вспоминаешь студенчество? – Чанёль широко улыбнулся, хлопнув Цзытао по плечу. – Снова читаешь мысли? – Незаменимо в нашей профессии. – Надеюсь, твое умение не подведет в раскрытии последнего убийства. Чанёль поморщился: – Америка хреново на тебя влияет – ты превратился в занудного старикана. Он толкнул чемодан вперед себя. Цзытао считал это абсурдным, Чанёль – упирался, что чемодан так тащить гораздо удобнее и надежнее. – Корея на тебя влияет не лучше – ты разленился. Чанёль дернул плечами, явно не соглашаясь. В Корее хватало дел, пусть и не таких громких, но их было достаточно, чтобы загрузиться по горло и не спать сутками напролет и снова и снова опрашивать, допрашивать, расследовать, сопоставлять и отбрасывать. – Обиделся? – Цзытао не успел задать вопрос, как расхохотался, глядя на поползшие вверх брови Чанёля. Что-что, а обижаться Пак не умел почти совершенно, а к тому, что все его друзья – клинические идиоты (и он – вместе с ними) уже привык. Правительство штата оказалось слишком щедрым, выделив Чанёлю на время его пребывания здесь приличную квартиру всего в квартале от участка, где работал Цзытао и где предстояло работать Паку. Это было удобно. Во всяком случае, так говорил Цзытао. Чанёль же привык к каждодневным часовым поездкам на автобусе из пригорода в офис в центре Сеула, во время которых можно было обдумать очередное дело или же просто наблюдать за людьми. Оставив чемодан в коридоре, Чанёль не бросился осматривать жилье, а нашел душ: пятнадцать часов в дороге, включая пересадку, вымотают кого угодно. Особенно, когда самолеты ненавидишь больше, чем нераскрытые дела. – Расскажешь, что произошло? – Чанёль вышел из душа: в домашней одежде и довольно жмурясь. – Мне ничего не объяснили, сказали, все узнаю на месте. В новостных статьях тоже ничего толкового нет. – Кан Джо Су, двадцать шесть лет, не привлекалась. Работала помощницей у местного пианиста. Была найдена мертвой недалеко от концертного зала, где проходило выступление. Исполосована ножом – семь глубоких разрезов, умерла от потери крови. – Это я все знаю, – Чанёль нетерпеливо перебил. Всем этим пестрили средства массовой информации. – Мне нужна конкретика. Цзытао достал из портфеля пачку фотографий и разложил их перед Чанёлем. – Что это? – Подарок от убийцы, – Цзытао скривился – он ненавидел играть в кошки-мышки, тем более, когда преступник в игре вел. – Мы обнаружили это под дверью участка. Пока гадали, что это, получили звонок. Чанёль взял фотографии и принялся их рассматривать. На снимках были изображены черная бархатная коробка, кроваво-красная роза и приколотая к ее шипам записка. Последней Чанёль уделил большее внимание. – Нам передали привет? – спросил он, изучая снимок. – Скорее, предупреждение. Ровно за три часа до убийства. – Pp, that your servants, семнадцать, одиннадцать, – Чанёль нахмурился, вчитываясь в выведенное на нотном листе аккуратным почерком послание. Почерк казался до боли знакомым, а чертово «pp» щекотало память. Чанёль силился понять, почему именно эти буквы кажутся ему такими знакомыми, но тщетно. То ли турбулентностью вышибло мозги, то ли память говорила, что пора на пенсию, но две латинские буквы «p» на сегодня так и остались буквами. – Больше похоже на издевательство, чем на что-то серьезное. – Я бы не был так уверен, – Чанёль положил фотографию к остальным. – Это скорее… Ребус? – Наш криптограф считает так же. – Вы что-то выяснили? – Совсем немного. Но даже из того минимума, что знаем мы, средства массовой информации знают еще меньше – в интересах следствия. – Чанёль понимающе кивнул. Цзытао продолжил: – Но на нас давят. Прошло три дня, а у нас по-прежнему ни единой зацепки. Есть только главный подозреваемый, но у него алиби. – Кто? – Тот самый пианист, Крис Ву. Чанёль вздрогнул. – Как ты сказал? Крис Ву? – Тебе знакомо это имя? – Возможно, – Чанёль кивнул. В горле пересохло, ладони похолодели, а виски сдавило тугими тисками. Цзытао еще ничего не сказал, но Пак был уверен, что это именно тот человек. – Чанёль, ты в норме? – Тао обеспокоенно заглянул ему в лицо. – Ты побледнел. – Расскажи подробнее о пианисте. – Китаец, какое-то время жил в Канаде, потом переехал сюда. Был последним, кто видел Кан Джо Су живой. Кстати, в Канаду он переехал после… – Серии самоубийств, – сипло закончил Чанёль: его предположения подтвердились. – Ну, это еще вопрос, самоубийства ли… Стоп, ты его знаешь? – Я вел это дело. Цзытао присвистнул – о такой удаче полиция штата даже мечтать не могла: Пак Чанёль, один из лучших детективов, работает с ними и к тому же вел уже дело пианиста. – Он был не виновен. Тао недоверчиво хмыкнул. – Есть те, кто думает иначе. – Это были его чокнутые фанатки. Они преследовали его и… – За ним тянется кровавый след, Пак! Ты думаешь, почему он свалил из Канады? Там тоже начались якобы самоубийства! Дело закрыли за недостатком улик; Ву признали невиновным. Но, твою мать, Чанёль, это уже далеко не самоубийство! Кан Джо Су явно не могла так себя изрезать. – Я знаю! – Мы провели графическую экспертизу, Чанёль. Почерк в записке на девяносто два процента совпадает с почерком Ву. Не мне тебе объяснять, что подделка не может быть настолько идеальной. Чанёль сдавил виски ладонями – голова разрывалась от усталости, свалившейся информации и чертового «pp», тонкой змейкой сочившегося сквозь весь разговор. Он потер лицо и устало взглянул на Цзытао. – Вы допрашивали его? – Естественно. И не один раз. Как заведенный повторяет, что ничего не знает и не виноват. А самоуверенности сколько, – лицо Тао исказилось гримасой отвращения. – Ненавижу таких типов. Он чуть ли не смеялся мне в лицо! – Какова вероятность того, что его подставляют? – Одна сотая? – Цзытао, я серьезно. – Если серьезно, то… Процентов пять, не больше. Но я совершенно не представляю, чем простой пианист мог так кому-то насолить. – Значит, будем выяснять. – Будешь настаивать, что он не причем? – Он не виновен, пока вина не доказана, Цзытао. Или презумпцию невиновности в Штатах отменили? Тао оскалился. Он слишком долго жил в Аризоне, слишком долго служил в американской полиции, чтобы позволять насмешки над законодательством. – Знаешь, я, пожалуй, пойду. Отдыхай, а уже завтра будем думать, – Цзытао поспешно поднялся. Еще немного – и они наговорят друг другу лишнего. Не самое лучшее начало совместной работы. Чанёль согласно кивнул. – Провожать не надо. В дверях гостиной Цзытао остановился и обернулся к Чанёлю. Долго сверлил его взглядом, жевал губы, подбирая слова. – Я не знаю, почему ты так его выгораживаешь, Чанёль. Конечно, мы будем расследовать – в конце концов, для этого сюда и пригнали лучших специалистов. Но если Ву виновен… Богом клянусь, Пак, я добьюсь, чтобы его засадили надолго. Когда дверь за Цзытао захлопнулась, а квартира погрузилась в тишину, усталость легла на плечи Чанёля тяжелым покрывалом. Все, чего сейчас хотелось, это завалиться спать и чтобы успевшие стать ненавистными две латинские буквы хоть на несколько часов перестали терзать его память.

♫-D-♫

– Запад Энканто бульвар, 6180. Таксист кивнул и завел мотор. Чанёль повел челюстью, подавляя зевок. Он отсыпался добрые двенадцать часов, но чувствовал себя разбитым. Вчерашний разговор с Цзытао не выходил из головы, записка – не давала покоя. Каждый раз, когда память нащупывала, казалось бы, разгадку «pp», понимание ускользало, оставляя Чанёля ни с чем и заставляя его раздражаться. В записке были еще две подсказки, но Чанёль оставил их на потом. Он чувствовал необходимость в расшифровке двух латинских букв, иначе попросту свихнется. У входа в департамент полиции Финикса его встретил Цзытао. Кивнул ему на машину, что стояла тут же, и направился к ней. Чанёль последовал за ним. – Мы не будем работать здесь, – произнес Тао, предупреждая вопрос Чанёля. – Руководство штата выделило небольшой дом в Мэривейл Виллидж. Там мы и будем заниматься расследованием. Чанёль нахмурился. Вчера ему предоставили квартиру в квартале от департамента, а сегодня они едут едва ли не на окраину Финикса. – Что происходит, Цзытао? – У нас есть подозрение, что одной жертвой все не закончится. – Серия? Тао кивнул. Чанёль повел плечами, пытаясь избавиться от плохого предчувствия, что возникло после слов Цзытао. О том, что это серия, он думал и сам, но до последнего откладывал эту версию. Дорога прошла в молчании. Каждый думал о своем, но в итоге все мысли сводились к одному – в Аризоне, возможно, появился серийный убийца. – Мэтью Аддингтон, криптограф, – Цзытао представил коллегу. – Это Пак Чанёль, детектив из Южной Кореи, ранее вел дело Криса Ву. Еще в нашей команде криминалист, Шон Эванс, но он в основном будет работать в департаменте – там находится его лаборатория, – а нам присылать отчеты. – Значит, этот Ву уже был замешан в какой-то дряни? – поинтересовался Аддингтон, внимательно глядя на Чанёля. Тот кивнул. – Чем закончилось следствие? – Его оправдали. – Недостаток улик? – Абсолютная невиновность. Аддингтон кивнул и, Чанёль готов был поклясться, уголки его губ дрогнули в улыбке. Напряжение, до этого державшее Чанёля в тисках, отпустило. Он не знал, каким будет криминалист и сколько еще придется повторять, что в деле о самоубийствах Крис не виновен, но одно знал наверняка – Аддингтон на его стороне. Чанёль привык основную работу делать сам, но надежный тыл нужен каждому, и о Цзытао, хоть тот и был иногда излишне вспыльчивым, и Мэтью Аддингтоне он мог сказать, что абсолютно в них уверен. – Есть новые мысли по записке? – Аддингтон достал из кармана портсигар. – Никто не против? – отрицательное движение головой. – Угостить? – та же реакция. Аддингтон удовлетворенно кивнул и закурил. Подтянул к себе пепельницу и внимательно посмотрел на Чанёля, явно ожидая ответа в первую очередь от него. Под пристальным взглядом пожилого британца Чанёль почувствовал себя нашкодившим первоклассником, которого вызвали к директору. Прокашлявшись, он достал записную книжку и открыл ее на странице, помеченной красным – привычка с первого дня работы. – Мне не дает покоя вот это, – он положил блокнот на журнальный столик и ткнул пальцем в «pp». – Не могу понять, откуда, но мне кажется это знакомым. Что-то крутится в памяти, но… нет, – Чанёль разочарованно покачал головой. – Есть предположение, что остальное связано с христианской тематикой, – Тао указал на две следующие строчки. – Вот это, – он указал на цифры, – библейское, может быть, Откровение, во всяком случае, это единственное на сегодня предположение. А вот эта строчка вводит меня в большее замешательство, чем все остальное, вместе взятое. В христианской Библии этого нет. Чанёль подтянул к себе блокнот и возле каждой строчки сделал пометки. – Получается, что мы имеем дело с религиозным фанатиком, который, возможно, готовит серию? Синхронные кивки. – Кстати, Ву какую религию исповедует? – Тао сощурился, а Чанёль – едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. – Христианство, но это еще ничего не значит. – Конечно, – поддержка Аддингтона пришлась как нельзя кстати. – Но улик на него слишком много. – Но у него есть алиби. – И пока это единственное, что спасает его от тюрьмы. Снова молчание. Аддингтон курил уже, наверное, третью по счету сигарету, и Чанёль открыл окно, иначе в комнате скоро попросту нечем будет дышать. Цзытао сверлил взглядом записку и что-то раз за разом выбивал в поисковой строке. Судя по недовольному цыканью и морщинкам на лбу – ничего не получалось. Иногда Тао отвлекался от ноутбука и что-то набрасывал в блокнот Чанёля, а Аддингтон согласно кивал и советовал посмотреть то или иное. Чанёль стоял у окна и всматривался в залитую полуденным солнцем улицу. Он не принимал участия в поисках и обсуждениях коллег, потому что сейчас не видел в этом смысла. Чанёль прокручивал в памяти, пробовал на вкус две не дающие покоя латинские буквы и пытался сопоставить их с Крисом. Сейчас все улики сходились на нем. Даже чертова роза, шипами разрывавшая не только нотный листок со странной запиской, но и воспоминания Пака годичной давности. – Если каждая улика связана с Крисом, – Чанёль заговорил неожиданно и громко, что заставило Цзытао подпрыгнуть – об этом ярко сказал звон пепельницы. – Он – христианин, а значит, мог использовать библейские тексты. – Но значение… – Он любит розы, но это не самое важное, – Чанёль перебил Аддингтона: нельзя было упустить тонкую ниточку, которую он, кажется, нащупал. – Он – пианист, и потому послание на нотной бумаге. Он – пианист, а потому… – Чанёль запнулся и резко открыл глаза. – Твою мать, «pp»! – он чуть ли не бегом бросился к записной книжке, выхватил у Тао карандаш и принялся строчить. – Что ты пишешь? – Цзытао попытался заглянуть через его плечо, но получил болезненный удар под ребра – Пак терпеть не мог, когда лезут под руку. – Это нотная грамота! – Чанёль поднял горящие глаза на коллег и карандашом тыкал в выевшие мозг латинские буквы. – Динамика! «Pp», пианиссимо, очень тихо. Вот что это значит. Я уверен. – И что дальше? – Цзытао не видел в этом ничего, что могло бы помочь разгадать записку. – Склоняюсь к варианту, что убийца просто позабавился и отправил записку, которая совершенно ничего не значит, чтобы… – Вы занялись ее разгадкой и не успели спасти девушку. Аддингтон, до этого молчавший, подался вперед и подтянул блокнот к себе. Нахмурился и забегал взглядом по торопливо набросанным строчкам. – Говорите, Крис Ву любит розы? – Чанёль кивнул. – Это точно? – Абсолютно. В этом я… уверен. – Знаете, господа, розы в христианстве тоже имеют свое значение. Особенно – с шипами. Они выступают аллюзией мученичества – терновый венец и кровь Христа. Если выяснить, есть ли что-то, в чем могла, по мнению убийцы, провиниться жертва, то смею предположить, что записка тоже не столь бессмысленна. Цзытао, напомните, когда наступила смерть? – В восемь семнадцать пополудни. – А записку мы получили за три часа до убийства, верно? Цзытао кивнул. – А теперь скажите мне, молодой человек, какова вероятность того, что записку нам подбросили ровно в пять одиннадцать пополудни? – Процентов девяносто пять, – хрипло выдохнул Цзытао, с каким-то благоговением глядя на криптографа. – Семнадцать одиннадцать. – То есть, все гораздо проще, и это только время? – Чанёль с недоверием покосился на Аддингтона. – Придумать такое послание, из которого, к слову, наверняка мы разгадали только «рр», и поставить в конце время? Это… банально? – Возможно. Но кто сказал, что убийца – гений? – Она и сказала, – Чанёль кивнул на записку. Они работали еще несколько часов, обсуждая возможные варианты. Аддингтон изучал записку, пытаясь понять шифр, а Чанёль и Тао больше спорили, срываясь на повышенные тона и утихая под строгим взглядом британца. К концу дня голова трещала от количества вариантов, разговоров по телефону и библейских текстов. – На сегодня все, – Чанёль откинулся на диване и потер ладонями лицо. С трудом подавил зевок. – Я домой. – Здесь тоже можно остаться, – устало проговорил Тао. – Лично я не сдвинусь с этого места до утра. Зычный храп со стороны кресла прозвучал согласием. Чанёль и Цзытао переглянулись и прыснули: уснуть за две минуты – это действительно талант. – Нет уж, поеду. Надо сменить обстановку, иначе я не ручаюсь за свою адекватность к концу расследования. Да, Тао, – Чанёль остановился в дверях, – мне надо организовать встречу с Ву – хочу допросить его лично. Дашь мне его контакты? – Зачем? Его уже… – Допрашивали, ты говорил. Но надо. Мне надо, Цзытао. В конце концов, я имею полное на это право. Цзытао дернул плечами: – Это будет пустой тратой времени. Нашего времени, Чанёль. – Вы уже потратили впустую несколько дней. Тао сощурился: никто не любит, когда ему указывают на его же промахи. Раздраженно выдохнул. – Будет тебе встреча. – Можно вызвать его сюда? – Думаю, да. Но это плохая идея. В конце концов, напомню, он – главный подозреваемый. – Я помню. И эта идея – лучшая идея из всех, что мы имеем на сегодняшний день. – Думаешь, он приедет без вызова? – Я… – Чанёль на мгновение запнулся. – Я на это надеюсь. Ладно, пойду. До завтра. *** – Доброе утро. Крис Ву? – Да, слушаю. Чанёлю стоило немалых усилий взять себя в руки. За это он себя ненавидел. В его работе нельзя поддаваться эмоциям, но Чанёль нарушал это правило ровно с того момента, как самолет приземлился в международном аэропорту Финикса. Сначала он винил в этом Цзытао, который сразу же нагрузил его делом; затем – убийцу с его чертовым ребусом. Но в итоге все сходилось к тому, что причиной его нервозного состояния был главный подозреваемый. – Вас беспокоят из центрального департамента полиции. – Вы выяснили что-то новое? – Нет, но… – Тогда какого черта вы снова меня дергаете? Чанёль сжал телефон до скрипа корпуса. Ладони вспотели, сердце колотилось где-то в горле. Сказать хоть слово стало практически невозможно. Он давал себе мысленно пощечины, орал на себя, пинал. А помогла отрезвляющая боль от удара пальцем ноги о ножку стола. – Меня зовут Пак Чанёль. – И что вы от меня хотите? – Я веду дело по убийству Кан Джо Су и хотел бы задать вам несколько вопросов. В неформальной обстановке, если вы не против. – Диктуйте адрес. Разговор закончился коротким и сухим «буду через два часа», а Чанёль еще долго слушал гудки. Крис или сделал вид, или действительно его не узнал. Чанёль усмехнулся и проглотил горечь обиды. Точно так же, как и год назад, когда Крис исчез из его жизни и даже не думал давать о себе знать. И кто знает, когда бы они встретились (и встретились бы) снова, если бы не судьба, у которой крайне специфическое чувство юмора. Чанёль провел ладонью по лицу, снимая паутину воспоминаний. Неприятно, обидно и немного больно, но у него есть задание, от выполнения которого, возможно, зависит чья-то жизнь. *** Чанёль расхаживал по дому в Мэривейл Виллидж и ждал Криса. Стрелки часов крутились слишком быстро, и до назначенной встречи оставалось не больше получаса. За это время Чанёль успел вдоль и поперек изучить записку, переговорить с Тао, который вместе с Аддингтоном задержался в департаменте. Мысленно с десяток раз проговорил вопросы, которые собирался задать Крису, пару раз даже порывался отрепетировать у зеркала. Он был готов к этой встрече, но звонок в дверь, все же, оказался неожиданным. – Добрый день. Крис Ву. – Добрый день. Пак Чанёль. Проходите. Крис не подал и виду, что знает Чанёля, – только кивнул и прошел в гостиную. – Вы были знакомы с Кан Джо Су? – Да. Она была моей помощницей. – Как долго она у вас работала? – С того дня, как я сюда переехал. – Как хорошо вы ее знали? – Достаточно. – Вы были близки? – Если вы, детектив, хотите спросить, спал ли я с ней, то нет. – Где вы были на момент убийства? – «Postino Arcadia», Кэмпбэл Авеню. Далековато от места убийства, не находите, детектив? – Кто-то может это подтвердить? – Каждый, с кем мы отмечали открытие концертного сезона. Вам тоже надо перечислить их имена и адреса или соизволите обратиться к вашим коллегам? Чанёль никак не реагировал на язвительный тон и продолжал допрос. – Мне нужен график ваших концертов, мистер Ву. – Зачем? – Он нужен мне. Или вы отказываетесь сотрудничать со следствием? Крис фыркнул и полез в сумку, доставая свежее расписание. На все дальнейшие вопросы отвечал «нет» или «не знаю», чем окончательно выбил его из колеи. – Вы любите розы, мистер Ву? – Какое это имеет отношение к делу? – Самое непосредственное. – Люблю. Чанёль кивнул и сделал в блокноте еще несколько записей. Закрыл его и поднял взгляд на Криса. – Я могу быть свободен? – Ву торопился. Это было заметно по коротким взглядам, что он бросал на наручные часы, по тому, как постукивал пальцами по подлокотникам, по коротким ответам на вопросы. Это настораживало, но в то же время Чанёль и сам хотел, чтобы он ушел как можно скорее, потому что находиться с ним в одной комнате становилось все сложнее, все труднее было держать себя в рамках профессионализма. Чанёль открыл было рот, чтобы ответить, но телефонный звонок его перебил. – Подождите, пожалуйста, – он захватил с собой блокнот и вышел из гостиной. – Я слушаю. – Это не время, – напряженный голос Цзытао не предвещал ничего хорошего. – Что? – Семнадцать-одиннадцать. Это не время. Нам только что доставили курьером новое послание. Взгляд Пака метнулся к часам, но это было лишним. До пяти пополудни было далеко. – А что тогда? – Я не знаю. Аддингтон тоже. Он сейчас работает над новым ребусом. – Я сейчас буду. – Подожди. – Что? – Ву еще на допросе? – Да. – Задержи его. Как угодно, Чанёль. Если убийца он, возможно, у нас есть шанс спасти следующую жертву. – Я попытаюсь. – Хорошо, до связи. – Цзытао, подожди! Вы допросили курьера? – Да, но он не может описать того, кто передал ему коробку. Говорит, мужчина подошел к нему, когда он уже садился в машину развозить почту. Попросил, очень хорошо, доставить вне очереди. Лицо было скрыто. – А где находится почтовое отделение? – Север 7 Авеню, 3905. – Там есть рядом какой-то концертный зал? Или что-то вроде того? – Подожди, сейчас, – пока Тао выяснял, Чанёль барабанил по листку с расписанием Криса. – Чанёль? – Слушаю. – На Восток Индиан Скул Роуд есть какой-то выставочный центр, но там местные частенько выступают по вечерам. – Далеко? – Мили полторы, не больше. А почему ты спрашиваешь? Чанёль шарил взглядом по расписанию, вчитываясь в даты и названия. Долго искать не пришлось. К сожалению. – Через час у Ву там выступление, – голос прозвучал надломлено. – Я задержу его. Поторопитесь. В гостиную он вернулся в подавленном состоянии. Предположения подтвердились, и у них намечается серия. Подозрения действительно имеют смысл, потому что все слишком тесно переплетается с Крисом. Нервы накалены до предела, потому что Чанёль злится, что не может принять участие в этом расследовании. Сердце заходится как сумасшедшее – ему нужно придумать, как задержать Криса. – Что-то случилось? – Вы можете быть свободны, мистер Ву. Чанёль чувствовал на себе его тяжелый взгляд, но не отвечал на него. Только слушал, как мягко шуршит одежда, как слишком громко звучат шаги по дощатому полу. Как он уходит, не сказав ни слова. Снова. Последняя капля. – Это и все?! – Чанёль не сразу понял, что этот выкрик принадлежит ему. Он развернулся на каблуках и вперил взгляд в спину Криса. Тот обернулся – в глазах непонимание. – Только не делай вид, что не понимаешь! – Так было надо. – Кому? – Нам обоим. – Издеваешься? Ты исчез на год. На триста шестьдесят пять гребаных дней! – Я бы вернулся, когда утихла шумиха с канадскими событиями. – В которых, конечно же, твоей вины нет. – Да, ее нет. – И сейчас ты тоже не виноват? – Я не убийца, Чанёль, – от стали в голосе Криса по спине пробежал холодок. Ву смотрел на него пристально, сощурившись, и Паку хотелось провалиться под землю. – Я знаю, – он устало опустился на диван и зарылся пальцами в волосы. – Но улики говорят обратное, Крис. Он не понял, когда Крис оказался рядом, только почувствовал, как прогнулся диван под его весом. А затем холодные пальцы подцепили его подбородок и развернули лицо к себе, заставляя смотреть их обладателю в глаза. – Кому ты веришь больше, Чанёль: мне или полиции, которой неважно, кого засадить, главное – закрыть дело? Меня уже дважды пытались обвинить в убийствах. Эти уж наверняка постараются. У меня нет шансов, если ты мне не веришь. – Я верю. Черт бы тебя побрал, Крис, пронеслось в голове Чанёля, прежде чем он потянулся к нему за поцелуем. Тао, как и обещал, объявился через три часа. Телефон ожил, оповещая о новом сообщении. Плохое предчувствие застряло в горле, когда Чанёль нажимал кнопку «открыть». «У нас труп». И фотография с так и не разгаданной Аддингтоном запиской: ”mp with their voices 17:11”

♫-E-♫

– Вы допросили всех свидетелей? – Что с запиской, Аддингтон? – Эванс прислал документы: все улики снова указывают на Ву. – Да, к тому же он аккомпанировал ей на днях. Мозг выкипал. Нервы сдавали. Новая записка оказалась такой же непонятной, как и предыдущая. Их объединял только стиль, чертовы семнадцать-одиннадцать внизу и буквы динамики в музыке. Это по-прежнему был набор слов и цифр, никак не взаимосвязанных ни между собой, ни с убийствами. Единственно верным оставалось одно – всё снова было против Криса Ву. – Но он в это время был со мной. – Да знаем мы, – Тао устало вздохнул: они без сна уже третьи сутки (короткая дрема в кресле в счет не шла), а к разгадке не приблизились ни на йоту. Аддингтон курил слишком много: нервничал. Кто бы мог подумать, что он, один из лучших криптографов Соединенного Королевства, не сможет разгадать ребус какого-то сумасшедшего. Чанёль все чаще уходил в себя, погружаясь в размышления. Когда доходил до крайней точки, просил у Аддингтона сигарету. Азарт расследования сменялся разочарованием от неудач с завидной постоянностью. Новый день на всех действовал как глоток чистого воздуха. Но под вечер они снова были в тупике, запал сходил на «не», а послать все к черту хотелось еще больше. – У Ву мог быть сообщник. – Не мог – он ни с кем не связывался. А ему бы сообщили, что дело сделано. – Зачем, если об этом узнаешь ты? – Думаешь, это входило в их планы? – Думаю, это может быть хитрый ход. Специально давать нам улики, указывающие на виновного, чтобы возникало слишком много сомнений. У тебя так точно, Чан. – Потому что я уверен, что это подстава. – О чем я и говорю. Блокноты исписаны вариантами, вокруг – куча скомканных листов и банки из-под ничерта не помогающих энергетиков. Чанёль готов вытрясти из Криса правду, Цзытао – сделать все, чтобы засадить его, и дело с концом. Только Аддингтон еще держался, упрямо изучая записки. Только курил все больше, и это волновало. – Это, – он указал на цифры, – или Книга Левит, глава семнадцать, или Откровение. Но и то, и другое по отношению к делу звучит по-идиотски. Совершенно не подходит. Или подходит, но мне пора на пенсию! – Итого, у нас есть библейский текст, нотная грамота и… – И еще один библейский текст, может быть, из «Евангелия». Я не знаю, черт подери! Аддингтон потянулся за очередной сигаретой, и в этот момент раздался телефонный звонок. Цзытао отрыл телефон из-под кипы бумаг почти к концу мелодии. По мере того, как ему что-то говорили, он стремительно бледнел. Губы сжались в тонкую полоску, а ручка, которую он держал в руке, треснула. – Я понял, – бросил он собеседнику и отключился. Поднял усталый и обреченный взгляд на напарников и выдохнул: – У нас еще один труп… – Кто?.. Аддингтон! – Чанёль бросился к криптографу, внезапно схватившемуся за верхнюю часть живота. – Эй, Мэтью, что с Вами? – Аддингтон поднял на него взгляд, и Чанёль внезапно понял, что тот не может сфокусировать зрение. – Мэтью! – британец хотел было что-то сказать, но его вдруг вырвало кровью. Чанёль едва успел отскочить. Глаза расширились от ужаса. – Цзытао, вызывай скорую! Иначе у нас будет еще один труп. Врачей ждать было некогда. Пришлось разделиться: Цзытао остался дожидаться врачей и звонить миссис Аддингтон, а Чанёль отправился на место преступления, где уже ждал Эванс. – Если Эванс снова скажет, что виноват Ву, я выброшу его в то же озеро, где нашли труп. – Пруд. – Что? – Стил Индиан Скул – это пруд. Чанёль закатил глаза: иногда Цзытао был невыносим. – Ладно, я поехал. Держи меня в курсе. До места Чанёль добрался относительно быстро. Все время хотел позвонить Крису, спросить, где он, чтобы развеять свои подозрения. Тех с каждой минутой становилось лишь больше. Он помнил слова Криса и верил ему, но, черт возьми, он полицейский, который верит фактам больше, чем словам. Особенно, если это слова главного подозреваемого. То, что о новом ребусе от преступника ничего не было сказано, одновременно и радовало, и беспокоило. Это могло значить как то, что убийство было последним, так и то, что он убийца сменил тактику игры. Чанёль молил всех богов, чтобы оказался первый вариант. Но вселенная сегодня благоволила не им. И когда они прибыли на место, первое, что бросилось в глаза – удлиненная, обитая черным бархатом коробка, привязанная к руке погибшей. Чанёль закрыл глаза, борясь с подкатившей тошнотой, когда подняли простыню. Он сталкивался с различными способами убийств, и нервы закалились, но вид перерезанной глотки – не то, о чем можно мечтать после трех бессонных ночей. Чанёль нырнул под желтую ленту и присел рядом с девушкой. Подошел Эванс и осторожно отмотал коробку. Открыл ее и присвистнул – все тот же набор. Сделал несколько фотографий и сказал, что отправит их чуть позже вместе с результатами экспертизы. Сложил все улики в пакеты, а затем в чемодан. – Ее нашли туристы. Говорят, хотели посидеть на берегу озера, а нашли ее. Что самое странное – труп лежал на сколоченном на быструю руку плоту. Убийца явно хотел, чтобы ее нашли как можно раньше, иначе сбросил бы в пруд. Я, конечно, взял образцы бечевок, но, – Эванс покачал головой, – наш убийца работает слишком чисто. – Родственников оповестили? – Да. И пригласили на опознание. Отец говорит, она ходила на открытую запись какого-то пианиста. Попросил, чтобы позвонила, когда будет домой идти, чтобы встретить. Но молодежь нынче родителей не слушает. А у нас теперь очередной труп. Ах, да, – Эванс надел перчатки и присел у трупа, – видите разрез? – он провел пальцем вдоль раны на шее. Чанёль склонился, внимательно присматриваясь: лезвие острое, рана – края у раны ровные, удар точный, уверенный. Они имели дело не просто с человеком, помешанным на религии. Преступник – хладнокровный, расчетливый убийца. – Пойду осмотрю террасу. – А что с телом? – Можете забирать. Клены с огненно-красными листьями росли в ряд и лишь в одном месте расходились и образовывали своеобразный проход на террасу. С нее открывался прекрасный вид на пруд. Четыре плетеных кресла на помосте и небольшой столик, на котором стояла корзина с фруктами, бутылка вина «Шато Карбонье Руж» и два бокала. Чанёль поднял воротник пальто – у воды осенний ветер был особенно промозглым. Присел рядом с плотом, на котором нашли тело. Раздались шаги, и Чанёль обернулся – к нему спешил Цзытао. – У Аддингтона открылась язва, но он в норме. Врачи успели остановить кровотечение. Его жена дала понять, что пока он не вылечится, за работу не примется, а это надолго. В департаменте сказали, что вызов нового криптографа займет слишком много времени, а у нас его и так нет, так что будем обходиться своими силами. Что здесь? – Труп и очередное послание. – Эй, Эванс! – громкий крик Цзытао всполошил дремавших в кленах птиц, и они поднялись в воздух, возмущенно хлопая крыльями. – Здесь все проверили? Криминалист угукнул: – Здесь только отпечатки пальцев девушки и ее же потожировые. Никаких следов убийцы. Вероятно, был в перчатках. По отпечаткам подошв ботинок могу сказать, что такого типа обувь носит как минимум половина жителей Финикса. Цзытао недовольно цыкнул. Вдруг уставился на Эванса, словно видел его впервые. – Что? – Ты говорил, она ходила на открытую запись пианиста? – Так ее отец сказал. – А его имя? – Этого я не знаю, – Эванс пожал плечами. – Но отец говорит, она была его большой поклонницей, и кажется, они даже были знакомы. В общем, у нас очередной тупик, Хуан. Признаться, мне уже не хочется лишний раз в департаменте появляться – задолбало выслушивать ор шерифа. Ладно, пойду – надо отчет подать. Вас ждать? – Нет, мы еще задержимся. Как только Эванс скрылся за кленами, Цзытао резко развернулся к Чанёлю. Тому с полувзгляда было ясно, что от него надо, и на плетеном столике уже лежало расписание Криса. За вчерашнюю дату значилась открытая запись в Легаси Продакшнз. Чанёль поднял взгляд на Цзытао, и выражение лица напарника ему совершенно не понравилось. – Это где-то рядом? – Это всего в миле отсюда! Всего, мать твою, в миле! И ты по-прежнему будешь утверждать, что Ву здесь ни при чем? – Он не виновен, пока вина не доказана, я уже говорил. Защищать Криса с каждым разом становилось все сложнее. И скоро, Чанёль чувствовал это шестым чувством, станет вовсе невозможным. – Что в записке? Чанёль достал ручку и набросал по памяти. «p have been able to chant 17:11» – То же самое. – Не совсем, – и Чанёль дописал то, что было выведено в самом низу послания: «P.S. Вам слишком много ста восьмидесяти минут». – Твою ж мать. Пак, он сокращает время между запиской и убийством! Чанёль угрюмо кивнул и плотнее запахнул пальто. – Идем. Аддингтона у нас теперь нет, а дел по-прежнему по горло. Домой Чанёль вернулся разбитым и уставшим. Пришлось заехать в полицейский департамент и выслушать от шерифа целую тираду. Когда Тао заикнулся о том, чтобы дать им еще людей, Дженнинкс ответил категоричным отказом. По факту, они остались вдвоем. От работы криминалиста толку было мало – улики косвенные. К тому же, у пианиста снова было алиби. Все предположения рушились подобно карточному домику. Напряжение, казалось, вот-вот достигнет своего апогея. Общественность давила, а полиция зависела от мнения людей. Цзытао стал нервным и взрывался от любого слова, которое ему не понравится. Чанёль же – полная ему противоположность – все больше уходил в себя. Чанёль предпочитал не оставаться в доме на Мэривейл Виллидж, если в том не было необходимости, и сегодня он поехал к себе. Там было больше возможности взять себя в руки: еще никогда он не был так в себе разочарован. И огромных усилий стоило не сорваться к Крису. Если сегодня снова произойдет убийство, он уже вряд ли сможет с полной уверенностью сказать, что вины Ву в этом нет. Сердце кричало, что нет, факты же упрямо твердили обратное. Цзытао говорил, что лично позаботится уже не о камере, а об электрическом стуле, если вина Криса будет доказана. Поддерживал его теперь и Аддингтон, который, втайне от жены позванивал им и интересовался ходом следствия. Только Чанёль упрямо стоял на своем, не желая подтасовывать улики и искать свидетелей, которых не было. Время было уже за полночь, когда Чанёль набрал Криса: пусть за домом Ву и установили слежку, но телефон на прослушивание поставлен не был. – Привет, ты сегодня рано, – по голосу был слышно, что Крис улыбнулся – у обоих график был ненормальным, но Чанёль чаще пропадал на работе до рассвета. – Ты тоже. – Ел? – Не до этого. С той стороны провода послышался недовольный вздох. Крису все это совершенно не нравилось, но, кажется, Чанёль заразился упрямством Цзытао. – Есть успехи? – Никаких. Мы по-прежнему топчемся на месте. – Я мог бы помочь. – Я уже говорил, что нет. Ты – главный подозреваемый, и начальство вместе с Цзытао разорвут меня на части, если узнают, что ты в курсе расследования. – Но я ведь действительно мог бы помочь. Ты сам говорил, что убийца связан с музыкой. – Кое-что о музыкальной грамоте я тоже знаю, так что твоя помощь не нужна, – получилось слишком резко, и Чанёль тут же выдохнул тихое «Прости». – Ты же знаешь – я никогда не обижаюсь. Особенно на тебя. Чанёль слабо улыбнулся и прикрыл глаза. Разговоры с Крисом всегда успокаивали. – Чанёль? Ты уснул? – Что? Нет, прости, задумался. Но спать действительно очень хочу. – Хорошо. Держи меня в курсе, по возможности, пожалуйста. Спокойной ночи. – Спокойной ночи.

♫-F-♫

Вся третья декада октября прошла спокойно. Почти. Кроме еще одного убийства буквально накануне затишья. Убийство, которое подкосило Криса. Девушки по имени Джессика Ли, которую Крис знал и которой в свое время очень помог. Чем – следствие не знало, но это не касалось Чанёля, которому изрядно выпивший после допроса Крис выложил все, чередуя маты со всхлипами. Крис отменил все выступления на ближайший месяц и закрылся дома. Джессику он считал если не другом, то очень хорошей знакомой, которой предоставил крышу над головой, после того как своей она лишилась. Причинами Ву не интересовался, а Джессика рассказывать не спешила. Пообещала, что «когда-нибудь», но теперь оно превратилось в тяжелое, бесконечное «никогда». Это надломило Ву. Настолько, что даже Цзытао на время забыл свою любимую фразу «он просто отличный актер» и на допросах вел себя сдержаннее. Чанёль и Цзытао обсуждали очередное послание от убийцы, но чертово “mf. your wondrous deeds. 17:11” было таким же треклятым ребусом, как и предыдущие три. Потому, когда убийства прекратились после трех почти бессонных недель нервотрепки, все напряглись еще больше. В полиции, однако, надеялись, что на этом все закончилось, что больше не будет ужасающих убийств молодых девушек. Средства массовой информации, но по большей части уже лишь местные, продолжали обвинять полицию в бездействии. Чанёль предпочитал не думать о том, что это – затишье перед бурей, и связано оно с перерывом в выступлениях Ву. Тот специально отменил все концерты, чтобы быть всегда на виду у Чанёля и доказать и ему, и полиции, что он не причем. Да только убийца – если это не Крис – слишком хорошо знал все, что связано с пианистом. Но передышкой грех было не воспользоваться. В итоге пришли к выводу, что динамика звука связана с важностью жертв для Криса. Во всяком случае, это был единственный логичный вариант. Аддингтон поддержал их в этих выводах, все так же косвенно (миссис Аддингтон была непреклонна) принимая участие в расследовании. С цифрами так и не определились – то ли Евангелие, то ли Откровение. На строке посредине до сих пор стоял жирный знак вопроса. Это было самое сложное по мнению Цзытао. Чанёль был согласен с ним ровно до того момента, как признал поражение после попыток перевести эти строки на латынь. Этого текста, казалось, попросту не существовало, и оставалось сделать вывод, что он – лишь плод больного воображения преступника. Расслабляться было нельзя, это понимали все. Но все же позволили себе к концу месяца на выходных забросить дела и поехать на природу. Это было нужно всем. Им был необходим глоток свежего воздуха, которым можно заполнить пустоту после эмоционального опустошения. Крис, конечно, уверял, что он в порядке, но только вот сейчас Чанёль ему не верил. Место для пикника выбирали тщательно, потому что у Чанёля на почве расследования началась паранойя, как шутил Цзытао. Поехали узким кругом – Чанёль, Эванс да Цзытао со своим другом, Бён Бэкхеном. На ухмылку Пака Цзытао отреагировал пинком по ноге. Почему-то – Эванса. Пока разгорался костер, а Эванс с Бэкхеном о чем-то разговорились, Чанёль кивнул Цзытао в сторону небольшого леска. Чанёль присел на еще теплую землю, укрытую негустым ковром из листвы, оперся спиной о дерево и поднял глаза на Цзытао. По-осеннему яркое солнце пробивалось сквозь лысеющие кроны и слепило, и Чанёль чуть прищурился. – Почему ты так его ненавидишь? – Ты о чем? – Цзытао сделал вид, что не понял. – О Крисе. – Я его не ненавижу. – Тао! – Чанёль чуть повысил голос. Покрутил шеей и запустил пальцы за ворот водолазки, вытаскивая невесть откуда взявшегося жучка. Посмотрел на него и кинул в Тао. Тот, к сожалению, успел увернуться. – Я знаю тебя не один год. Ты никогда никого не обвиняешь беспричинно. Тао нахмурился. Ему не нравилась затронутая Чанёлем тема, но он знал, что Пак не отстанет. Проще было избавиться от встрявшего в волосы репейника. – Имя Ван Минчжу тебе о чем-то говорит? – Кажется, она была одной из погибших в волне самоубийств? – Верно. – Какое отношение ты к ней имеешь? – Она – моя сестра. Сводная. Глаза Чанёля расширились, и он выдохнул тихое-тихое «Прости». На опознание приезжала только мама девочки, а Тао всегда был скрытен в вопросах личного характера и особенно – семьи. Тао привалился к соседнему дереву и уставился себе под ноги. Когда начал говорить, было слышно, что каждое слово дается ему с трудом: тревожить старые раны никогда не было занятием приятным. – Мой отец встретил ее мать, когда та только развелась с мужем. Минчжу было всего двенадцать – сложный период, госпожа Ван едва справлялась с девочкой. А с отцом подружилась быстро. Госпожа Ван хотела уехать, именно в Штаты. Начать жизнь с чистого листа в совершенно ином мире, что ли. Отец уехал с ней. Я остался – учиться. Минчжу жила с ними, а поступать захотела именно в Китае. Ее и отправили ко мне. Знаешь, такой пуганый зверек, сначала не доверяла мне, а потом привыкла. – Тао замолчал. Проморгался, а затем и вовсе зажмурился. Чанёль деликатно отвернулся: свои слабости он мог открыть лишь одному человеку. Тао продолжил: – Она уже по приезде начала интересоваться китайской музыкой и наткнулась на альбом Ву. Я и понять не успел, как она стала его фанаткой, одной из тех, кто носится на все выступления, записи. Я пытался ее утихомирить, но она убеждала, что Тао-гэ не стоит волноваться. Я поверил, потерял бдительность. А потом случилось это… – Тао зарычал и шарахнул кулаками по стволу. – Я так и не узнал, почему… – Потому что он отказался с ней спать… Тао резко обернулся к Чанёлю всем корпусом. – Ты что несешь?! Ты хочешь сказать, что моя сестра – ш… – Я ничего не хочу сказать, Цзытао. Я говорю только факты. При допросе Ву сам сказал, что спит со своими фанатками. Со многими. Но только не с несовершеннолетними. Это подтверждали и девушки, которых мы допрашивали. Среди них были и те, кто не достиг совершеннолетия. Они говорили, что Ву отказывал им. – И из-за этого она перерезала себе вены?! Он ее не трахнул, и она покончила с собой? – Тао вспылил. Шагнул было к Чанёлю, хотел что-то ответить, но за его спиной внезапно возник Бэкхён и взял за запястье. Мягко, но настойчиво потянул Тао за собой, уводя от Чанёля и в противоположную от места их пикника сторону. Цзытао не сопротивлялся – он был разбит воспоминаниями. – Отдохнули, – пробормотал Чанёль, глядя им вслед. Поднялся и направился к Эвансу, который уже развел костер и ждал их. – Видел? – криминалист указал куда-то чуть в сторону, и Чанёль увидел Криса с его другом. Чанёль раньше видел его – коллега по работе, вызывался на допрос. – А он что здесь делает? – Отдыхает, наверное, как и все люди, – Эванс пожал плечами и подбросил в костер дров. – Где Цзытао и Бэкхён? – Скоро будут. Надеюсь… – Поссорились? – Немного. Неизвестно, каким чудом Бэкхёну удалось успокоить Тао, но остаток отдыха прошел вполне хорошо, а внезапно вновь проснувшийся в Чанёле оптимист мог даже сказать, что отлично. К ним, что было неожиданным даже для Чанёля, присоединились Крис и его коллега, причем, по инициативе второго. Парнишка был общительным, и компании Ву ему было мало. Цзытао сверлил Криса взглядом, наотрез отказываясь отдыхать в подобной компании, но у Эванса был дар убеждения. Заключался он в том, что таким образом у них будет отличная возможность последить за Ву и узнать получше, что он из себя представляет. Тао некоторое время колебался, но сдался. Чанёль, незаметно для других, подмигнул Крису, а тот улыбнулся уголками губ. Все шло как надо, и в случае чего – у Криса было просто неоспоримое алиби. Почти весь отдых Цзытао общался только с Бэкхёном и изредка – Эвансом, игнорируя всех остальных, но к концу Крис и Тао даже о чем-то шутили, а не просто сверлили друг друга взглядом и цедили сквозь зубы шаблонные фразы.

♫-G/A-♫

Домой возвращались в приподнятом настроении. Чанёль предложил поехать сразу к Мэривейл Виллидж, а оттуда уже все желающие могли разъехаться на такси по домам. Чанёль только успел заглушить мотор, и все – высыпать из машины, как к ним из тени дома вышли несколько полицейских во главе с шерифом Дженнинксом. – Все трое – будете отстранены, если сейчас же не объясните, какого хрена здесь происходит! – За что? – Тао аж подпрыгнул. – Шериф! – Почему с вами главный подозреваемый? – Мы ездили отдыхать. – Отдыхать? С возможным убийцей?! – лицо шерифа пошло пятнами. – Мы встретились случайно, – Эванс захлопнул дверь машины и прошел вперед. Поехали отдыхать вчетвером, – он указал на коллег и Бэкхена. – И Крис Ву был уже там со своим другом, мистером Керри. Послушайте, Дженнинкс, – Эванс подошел ближе и что-то тихо принялся объяснять шерифу. Сначала тот хмурился, но затем сдался – дар убеждения Эванса действовал на всех. – Но если вы лжете… – Эй, шериф, ну когда мы вам лгали! – Цзытао, как мой заместитель ты делаешь это постоянно, когда таскаешь мои пончики. Но сейчас не об этом. Мистер Ву, вам придется проехать с нами. – На каком основании? – Крис, казалось, был совершенно спокоен, но Чанёль заметил, как напряглась его спина. – Вам все объяснят в департаменте. – Шериф Дженнинкс, мы тоже имеем право знать, – вклинился Тао. – Не при посторонних. Цзытао повертел головой в поисках посторонних, пока не сообразил, что шериф подразумевал Бэкхена. Чанёль сообразил это чуть раньше, потому достал из кармана ключи от квартиры и бросил Бэку. Тому не надо было ничего объяснять, и уже через полминуты дверь за ним захлопнулась. – Что произошло, шериф? – У нас два убийства. В Парадайс Вэлли Виллидж, Восток Бернейл Драйв. По словам соседей, девушек видят впервые, да и вообще дом в последнее время пустовал. Потом в отделе поговорим. Езжайте на место преступления, а мы в департамент. – Это точно наш убийца? – У каждой было найдено по черной бархатной коробочке, Цзытао. Как думаешь – наш? Цзытао тяжело сглотнул и молча прошел к машине Пака. Тот – за ним. Сел за руль, завел машину и, тронувшись, кивнул на бардачок: – Там где-то должно быть расписание Ву, посмотри. – Он же отменил все выступления? – Отменил. Но расписание я не выбрасывал. Ты Финикс знаешь лучше, посмотри, есть ли что-то из списка рядом с Парадайс Вэлли. Тао пошарил по бардачку и вытащил сложенный вчетверо лист. Взглядом пробежал по адресам, что-то искал по картам. Отложил лист и покачал головой: – Ничего. Совершенно. Похоже, у убийцы лопнуло терпение. Чанёль до скрипа сжал руль. Убийца перестал действовать по ним же выработанному плану, и теперь лишь сам дьявол мог предсказать его следующий шаг. Они не просто были в тупике - им на шею накинули петлю и затягивали ее все туже. Еще немного -– и конец. Чанёль чувствовал это, а с интуицией у него никогда неладов не было. До места добирались минут сорок. Всю дорогу молчали. Когда приехал, то у дома 5016 уже крутилось несколько полицейских. Эванс тоже был на месте. Но внимание Чанёля привлек человек в черном пальто и шляпе. Пак резко дал по тормозам, и мат Цзытао заполнил салон. Чанёль ткнул его под ребра и указал на стоявшего к ним полу-боком человека. – Эй, Чжан, каким ветром?! – Чанёль выбрался из машины и направился к другу едва ли не бегом, но вовремя притормозил, вспомнив, что они, вообще-то, при исполнении. Цзытао оказался рядом через несколько секунд и недоверчиво щурился, разглядывая Чжана. – Исин-гэ, тебе никогда не шли шляпы. – Не согласен, но вернуть хозяину его вещь надо бы, – и он нахлобучил шляпу на голову Пака. – Закончились концерты, и решил к вам приехать. Не стал предупреждать – хотел сюрприз устроить. Ваш шериф проходил мимо и услышал, что я спрашивал за вас. Вот и выцепил меня, когда узнал, что мы вместе учились, а я еще и в криптографии неплох. С записками все так серьезно? – Более чем. Никогда не думал, что скажу это, но я готов принять любую помощь в этом расследовании. Подошел Эванс с чемоданчиком, и Моррис, оставшийся за главного, повел их в дом. Чанёль тут же заткнул нос, но во рту остался стальной привкус. Воздух насквозь пропитался запахом разложения. Смертью. Стены были заляпаны кровью. Пол – ею залит. Приходилось вымерять каждый шаг, чтобы не вступить в багряную лужу. Начало мутить. Одного взгляда на Тао хватило, чтобы понять, что он едва сдерживает рвотные позывы. Их провели вглубь дома, где в одной огромной луже крови лежали два тела, накрытые простынями. – Слабонервных просьба покинуть помещение, – криво усмехнулся Моррис и сдернул обе простыни сразу. Чанёль почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу, а ноги подкашиваются. Цзытао не выдержал – через секунду он уже был в коридоре, а еще через одну – раздался грохот открывающейся двери, звук падения и блевания. В их работе встречалось всякое, но с такой жестокостью Чанёль сталкивается впервые. Он был уверен, что его нервы закалены до предела, но от увиденного кровь застыла в жилах. Одна девушка напоминала Джокера, и это был первый раз, когда Чанёль его боялся. От уголков губ до ушей щеки были разрезаны и висели лохмотьями: на этот раз убийца не позаботился о заточке ножа. Смотреть на вторую жертву было еще страшнее. – Святые небеса, ей вырезали гениталии, – где-то за спиной раздался наполненный праведным ужасом шепот Эванса. Чанёля мелко трясло. В груди клокотала ярость, и хотелось выкричать ее вместе с сумасшедшей болью, заполнившей все нутро. Все это казалось ужасным сном, нелепой, сюрреалистичной картинкой, которую можно стереть взмахом ресниц. Но сколько бы он не моргал, картинка не исчезала – отпечаталась на внутренней стороне век. Чанёль присутствовал, пока Эванс собирал все возможные улики и делал фото. Прятал ледяные руки в карманы пальто, пытаясь справиться с дрожью по всему телу. Когда они вышли на улицу, то глоток свежего ночного воздуха показался слишком… неестественным. Во рту и в носу по-прежнему стоял запах смерти. Когда они прибыли в департамент, Эванс отдал фотографии на распечатку, а сам унесся в лабораторию. Чанёль вызвался принимать участие в допросе, который проводил лично Дженнинкс. Тао был не в состоянии и сидел под дверью комнаты. С ним остался Исин. Когда принесли фотографии с места преступления, Дженнинкс бросил на них быстрый взгляд и обратился к Крису: – Мистер Ву? Вы готовы отвечать на вопросы? Крис кивнул и бросил короткий взгляд на бледного Чанёля. Дженнинкс разложил перед Крисом фотографии. – Посмотрите, пожалуйста, внимательно. Вам знакомы девушки на этих снимках? Крис опустил взгляд на распечатки и стремительно побледнел. Его затрясло, а пальцы с силой сжали снимки. Он отшвырнул их и спрятал лицо в ладонях. Чанёль собрал все и налил Крису воды. – Выпейте, мистер Ву. Дрожащими пальцами Крис сжал стакан, который грозился вот-вот выскользнуть из пальцев, отпил. – Мистер Ву, вы знали погибших? – с нажимом спросил Дженнинкс. – Да. – Насколько хорошо? – Достаточно. – Конкретнее, мистер Ву. Крис опустил взгляд, избегая смотреть на Дженнинкса, а заодно - и на Чанёля. – Вы спали с ними? – С Белл. – А с мисс Уорд? Крис поднял голову и посмотрел прямо на шерифа. Губы скривились в какой-то сумасшедшей ухмылке. – Не успел. Только целовались. – Где Вы были сегодня с десяти утра и до восьми вечера? – Сначала в ТоллКэт Студиоз. Затем поехали с другом, Уиллом Керри, в Эко Каньон. – Кто-то может это подтвердить? – Уилл Керри и ваши полицейские. – Пак, вы подтверждаете алиби Ву? – Да, шериф. Во время отдыха в Эко Каньон Ву никуда не отлучался и все время был у нас на виду. – И находились там постоянно? – Да, шериф. Я контролировал каждый его шаг. Мистер Ву никуда не отлучался все это время. Дженнинкс оказался прилипчивой заразой, и допрос длился долго. Но Криса не удалось ни в чем уличить. Потому что убийца – не он. Это было ясно всем, и Дженнинксу в том числе: люди, которые были приставлены следить за Ву, практически слово в слово подтвердили весь маршрут передвижения Криса. Криса отпустили, а Дженнинкс попросил Чанёля задержаться. – Это правда, что Чжан Исин – криптограф? – В какой-то мере. Сейчас он крутится в музыкальной сфере, но пока он учился – в университете не было лучше него в криптографии. – Значит, он сможет разгадать все семь записок? – Думаю, да. Подождите, – Чанёль облизнул вмиг пересохшие губы. – Вы сказали – семь? – Да. – Но жертв было всего шесть. – Очевидно, убийца сразу дал загадку и для следующей жертвы. Между тел девушек лежала еще одна коробка. Итого – семь. Знаете, Пак, я, конечно, не криптограф, но в полиции работаю давно, и… Я думаю, нам не стоит выпускать Ву из виду. – Но вы же не считаете его виновным? – Я считаю, что он может быть следующей жертвой.

♫-B-♫

Наблюдение за домом Криса не сняли, наоборот – усилили охрану. К тому, что он будет жертвой, Дженнинкс склонялся почти на все сто процентов. Не мог только сказать наверняка, сколько смертей будет еще и какая по счету – принадлежать Крису. Крис почти не выходил из дома, а Чанёль и Цзытао – от Исина, который с головой погрузился в это дело. Чанёль хотел вырваться хотя бы на час и побыть с Крисом, но Исину он был нужнее. Чжан почти не говорил с ними и заранее попросил не задавать ему глупых вопросов, пока он сам не захочет что-то узнать. Семь фотографий с записками были приколоты на стену, и Исин смотрел на них днями, что-то черкая в блокноте. Иногда бросался к ноутбуку и вбивал в поиск одному ему известные слова. Что-то искал и, кажется, находил. Чанёля бесило, что он не может ничем толком помочь – только попугаем повторял одно и то же, потому что вопросы Исина менялись за редким исключением. К третьему дню Чжан принес папку с нотами. К концу третьего дня полицейские, которые следили за домом Криса, сообщили, что он пропал. Вышел из дома, сел в такси и не вернулся. Конечно, за машиной следили, но водитель явно хотел избавиться от хвоста, и авто с шашечками на крыше было упущено. А с ним – и Крис. От этой новости Чанёля накрыло. Он снова и снова, без сна, без перерыва на перекусы изучал все отчеты, снимки, биографию Криса, пытаясь найти хоть одну зацепку – ту, единственную, которая поможет разгадать, кто убийца. Которая спасет ему жизнь. В ночь с четвертого на пятый день Исин, взлохмаченный, с мешками под глазами, влетел в гостиную дома на Мэривейл Виллидж и впечатал в столешницу один-единственный листок тетрадного формата. – Он не убийца. – Это мы знаем, Исин! – Это было ясно с самого начала! Откровение Иоанна Богослова. Вы читали его? – Не единожды! – И что? – И ничего, Чжан! Ближе к делу! – Чанёля трясло и хотелось просто разреветься. Тао положил ему руку на плечо, легко сжимая. Заставил сесть на кресло и попросил успокоиться – тихо попросил, но Чанёль заткнулся, глядя на Исина с мольбой. – Все по порядку. Ты почти верно разгадал значение динамики звука – они означают громкость убийства, его жестокость. Вспомните последние два. Если сравнивать их с первым, разница просто огромна. Чанёль похолодел и переглянулся с Тао. Если Исин прав (а он прав), то Криса может ждать ужасная смерть. – Далее: цифры в конце. Откровение. Вы все считали, что убийца Крис, но выяснилось, что он не при чем, так? – кивки. – Это первая часть: «И зверь, который был и которого нет». Дальше – «есть восьмой, и из числа семи» – предполагаемо убийца Крис и его семь жертв – восемь, но он сам в опасности – а значит, семь. «И пойдет в погибель», – Исин запнулся, но продолжил. – Не думаю, что здесь надо что-то объяснять. – А строчки по центру? – Цзытао взволнованно смотрел на Исина, все сильнее сжимая плечо Чанёля. – Гимн Иоанну Крестителю: «Ut queant laxis Resonare fibris, Mira gestorum Famuli tuorum, Solve polluti Labii reatum, Sancte Ioannes»*, – Исин развернул к Чанёлю блокнот с выписанным гимном. – Посмотри. Чанёлю хватило пары секунд, чтобы понять: – Ноты. Просто ноты… – Он убивал по порядку. По нотному порядку. Используя строки гимна для выбора смерти. Используя священный текст как приговор. Вспомните хотя бы последние жертвы. Solve polluti Labii reatum. И он разрезал губы и вырезал гениталии. – Да он же просто псих! – прорычал Тао. – Нет, он – гений. И гениален настолько, что смог запутать лучших детективов и выдающегося криптографа. – Но мы искали этот текст. Его ведь невозможно найти! – Он есть только на латыни и не переведен ни на один другой язык. Убийца преподнес вам его вольную вариацию на английском, потому обратный перевод не мог принести никаких результатов. Он играл с вами, так просто играл. – Откуда он знал про гимн? – Возможно, он тоже музыкант. Гимн изучают в курсе истории музыки, так что… Да, и еще. Ваши графологи вам ничего не сказали? – А должны были? – Значит, нет. Посоветуйте Дженнинксу уволить их к чертовой матери. – Но все делает компьютер. – Значит, вышвырните ваше барахло. – Что такое, Исин? – Смотри внимательно на буквы в записке. Видишь, – он ткнул в первую строку на букву “u”. – Она немного иначе написана. В глаза не бросается, но при более внимательном рассмотрении заметно. В каждой строке есть буквы, которые написаны иным шрифтом. – Исин выписал их внизу листа и протянул детективам. – Сложите в слова? Цзытао сопел Чанёлю на ухо, пытаясь собрать буквы воедино, а Чанёлю хватило пары мгновений. – Здесь зашифровано имя. Ву Ифань. Китайское – и настоящее – имя Криса Ву. Чанёль зарычал и опрокинул столик. Бумаги рассыпались, но они были уже не нужны. – Где нам его искать?! Где?! – Пак пинал все, что попадалось, а затем обессиленно упал на пол, зарываясь пальцами в волосы. – Где, Исин? – Напрямую с Крисом связано только Откровение. – он подошел к карте Финикса, занимавшей большую часть стены. – Поэтому могу предположить, что его надо искать в парке Лайбрари, – он прочертил линии, указывающие на местонахождение парка, – на пересечении 17 шоссе и 11 Авеню. К слову, там есть охотничий домик… – Я туда, – Чанёль подскочил. – Не смей! – Тао дернул его обратно и вцепился в водолазку. – Пусти, Цзытао! – Смерти ищешь? – Послушай меня. Я сейчас еду туда. Ищу Криса. Буду на связи. Я выясню, где он, и сообщу вам, чтобы приезжали с подкреплением. Большое количество людей может спугнуть преступника. И в спешке он может прикончить Криса. Если через час не объявлюсь, сообщайте Дженкинсу и выдвигайтесь. – Но, Чанёль… – Никаких «но». Хоть раз в жизни сделай так, как я прошу. – Почему ты так переживаешь за Ву? – Потому что я его люблю. И он умчался, оставив за спиной уронившего челюсть Цзытао и всегда все понимающего Исина. *** Парк Лайбрари мало походил на парк в привычном его понимании. Здесь не было ни ухоженных деревьев, ни аккуратных лавочек, ни дорожек для прогулок. Больше всего он походил на густую лесную чащу. До рассвета было еще несколько часов, но темнота уже не была такой непроглядной. Чанёль двигался тихо и по возможности быстро. Исин по телефону объяснил, где находится охотничий домик, и Чанёль направлялся к нему. Треск сучьев заставил его остановиться. Повертел головой, но никого не увидел. Продолжил идти, и треск снова повторился. Чанёль вытащил из-за пояса карабин и спустил затвор. Замедлился, ступая очень тихо, и дышал через раз. Спина взмокла от волнения и страха – за Криса. За то, что сейчас прячется в темноте деревьев. Чанёль никого не видел, но нутром чуял, что за ним следят. Сделал шаг и споткнулся о камень. Зашипел, и в этот момент услышал легкий шорох, очень похожий на зажегшуюся спичку. А через несколько секунд деревья вокруг него охватило пламенем. Чанёль в ужасе шарахнулся от снопа искр, посыпавшихся на землю под порывами ветра. Слишком много страха потратив на деревья, он не сразу понял, что бояться надо немного иного – кольца пламени, смыкающегося вокруг него ровным, очерченным кругом. Его ждали. Черт возьми, его ждали! Он стоял посреди огненной ловушки. Ее жар пек глаза и открытую кожу. Чанёль повыше поднял ворот пальто и дышал через него. Шляпу натянул на глаза, спасая их от искр. Выхода не было видно. Пламя полыхало как безумное и постепенно надвигалось по спирали – их убийца действительно был гением. Чанёль метался по кругу как раненый зверь. От страха за собственную жизнь подкашивались колени, от страха за жизнь Криса – останавливалось сердце. Стащив пальто и просто накинув его на плечи, он решился на отчаянный шаг – бросился в огонь в том месте, где его линий еще было мало. Пламя тут же переметнулось на него, пробуя на вкус что-то иное, кроме керосина. Чанёль выбежал из огненного круга, и его тут же повалили на землю и принялись тушить огонь. Рывком подняли на ноги и рыком Дженнинкса спросили: – Ты в порядке? Эй, Пак? Чанёль кивнул на автомате. Развернулся и шагнул было от круга, но Дженнинск схватил его за рукав пальто. – Куда направился? – К охотничьему… – Стоять, Пак. Это приказ. Цзытао, вызывай пожарных. Скажи, чтобы поторопились, иначе здесь все сгорит к чертовой матери. Идем. Дженнинкс потащил Чанёля за собой в гущу деревьев, за ними скользнули Тао и еще несколько полицейских из департамента. – Как вы меня нашли? – Ты сам сказал: если через час тебя не будет, отправляться за тобой. А этот кострище сложно было не заметить. – Где Ву? – Надеюсь, что в охотничьем домике. – А где мы, собственно? – Цзытао огляделся. – Похоже, заблудились. Нас ждали. И сбили с пути. Тао, позвони Исину? Я свой телефон где-то потерял. И карабин, кажется, тоже… – Да здесь связь нихрена не ловит. Чанёль, пошатываясь, прошел немного вперед. Парк-лес вместо помощника превратился во врага и не давал ни единой подсказки. Зато ее дал Исин, чьи слова внезапно всплыли в памяти. Чанёль обернулся и посмотрел на пылающий лес. Прошел еще вперед и остановился напротив центра круга. – Что ты делаешь? – Ищу выход. Идемте. – Ты знаешь, куда идти? – Надеюсь, что да. Они прошли семнадцать шагов прямо и неожиданно оказались у развилки. Вправо или влево. Мозг лихорадочно соображал, пока интуиция не подсказала – вправо. Одиннадцать шагов в правую сторону – и они вышли к опушке, на которой замер деревянный дом, немного покосившийся от времени. Дженнинкс дал указания остальным полицейским разделиться и медленно приближаться к дому. Чанёля, который рвался туда первым, крепко держал. – Смерти ищешь? – Нет. Она сама меня ищет, – и он кивнул в сторону постепенно затухающего пламени – пожарные приехали действительно быстро. – Отставить шутки, Пак. Сидеть в тени деревьев было невыносимо. Смотреть на то, как медленно, запредельно медленно, отряд полицейских приближается к дому – и вовсе выше его сил. Но Дженникс и Тао строго контролировали его действия. Возможно, Цзытао проболтался, что Чанёль знает Криса не только на уровне «детектив-подозреваемый», но это сейчас было уже не важно. Дело, над которым они работали столько времени, подходило к своему завершению. Два полицейских поднялись на крыльцо и, тихо толкнув дверь, проскользнули внутрь. Тишина была пугающей и настолько плотной, что, казалось, протяни руку и коснешься ее бока. Створки на окнах распахнулись, глухо стукнулись о деревянный каркас дома, и Моррис выкрикнул, что все чисто. Облегчения слова полицейского не принесли. Если чисто, значит, в доме никого нет? А значит, они снова упустили убийцу, а с ним – и Криса? Чанёль бегом рванул к домику, Дженникс и Цзытао – за ним. В доме была темно, и стоило больших усилий идти и не спотыкаться. Подсвечивали себе фонариками. Они уже прошли к Моррису, как откуда-то справа раздался голос лейтенанта: – Все сюда. Кажется, у нас труп. Чанёль похолодел. Переспросил, но ответ лейтенанта остался прежним. Посреди огромной комнаты лицом вниз лежал человек. Высокий, по комплекции – похож на Криса. Его перевернули, и из груди Чанёля вырвался тяжелый вздох. Мужчина был похож на Ву настолько, что вполне мог сойти за его двойника. Мог сойти за самого Криса. – Похоже, это и есть наш убийца. В углу раздалось копошение. Свет от всех фонариков устремился туда. Звук шел из-за спинки дивана. Чанёль и Моррис, переглянувшись, медленно двинули туда и сорвали покрывало. – Крис? – Чанёль? – Эй, шериф, Ву здесь, он жив! – зычный голос Морриса раздался, казалось, по всему дому. Чанёль присел рядом с Крисом, который смотрел на свои руки. Чанёль проследил за его взглядом, и дышать стало тяжело: ладони Криса были в крови. – Я убил его, – хрипло прошептал Ву, опуская глаза на свои руки. Подошедший Дженникс бесцеремонно хлопнул Криса по плечу: – Да жив он, парень. В обмороке валяется от потери крови. Надеюсь, врачам удастся его спасти.

♫-Эпилог-♫

Убийцей оказался Ким Ынджи – бывший однокурсник Криса. Мотивом преступлений было желание отомстить человеку, который оказался талантливее и пользовался у девушек большей популярностью. Врачам, как и надеялся Дженнинкс (да и все остальные, впрочем) удалось вытащить его с того света, а суд – приговорил к пожизненному заключению. Электрический стул, по мнению Цзытао, был бы куда более лояльным наказанием, а Ынджи этого не заслужил. Смертельная инъекцию тоже, поддержал его Чанёль. При обыске охотничьего домика, в котором Ким Ынджи поселился, были найдены множество фотографий погибших девушек. Также были обнаружены нотные тетради, Библия, свечи и небольшой алтарь в комнате на втором этаже. Там же были фотографии Криса, его расписание. Ынджи преследовал Криса с Китая, о чем говорили вырезки из газет о серии самоубийств в Китае и убийствах в Канаде. На каждой вырезке был выведен жирный знак плюса (или креста, что больше походило на правду). Они действительно имели дело с религиозным фанатиком. Ким Ынджи лег под нож пластического хирурга, и это помогло ему заманивать своих жертв в ловушку. Он помешался на мести, но он был чертовым гением, как повторял Дженникс. После закрытия дела Дженнинкс предлагал Чанёлю перевестись к ним, но Пак решил, что его вполне тихая и мирная жизнь в Корее ему больше по душе. Цзытао, что странно, решил также. Крис, уверенный, что дорога в Китай ему все равно пока заказана, – дело было слишком громким, – составил Чанёлю компанию. Аддингтон потребовал с них обещание приезжать в гости, потому что сам он возвращается в Англию и, таки, уходит на пенсию. Спустя неделю диспетчер объявляла, что посадка на рейс «Финикс-Сеул» заканчивается. Самолет отправляется в 17:11. ________________________________________________________ * Гимн «Ut queant laxis» – «Чтобы слуги твои голосами своими смогли воспеть чудные деяния твои, очисти грехи наши с опороченных наших уст, о Святой Иоанн». Начальные слоги каждой фразы – названия нот, соответствующих по высоте этим слогам. Получилось ut (в последствии для удобства стала do), re, mi, fa, sol, la (ут (до), ре, ми, фа, соль, ля).