Не-герой Ферелдена

       Ринсвинд был самым невезучим и бесталанным магом Тедаса.       Кажется, даже храмовники соглашались считать его магом, только потому, что иначе им пришлось бы признаваться главам своего ордена в том, что совершили ошибку и вовремя не заметили среди учеников это недоразумение. Он был единственным магом в мире, который проходил Истязание восемь раз – при этом не провалив, но и не пройдя ни одного. Кроме последнего случая, когда, посредством часа медитаций и самовнушений, волшебнику удалось убедить себя в том, что он протащил с собой в Тень половинку кирпича... И только Ринсвинду стоило поверить, что отныне ему обеспечен нормальные условия проживания за счет церкви и Ферелдена, как так называемый «друг» попытался использовать в своих целях его талант бегуна.       Теперь на Ферелден обрушился Мор, а от прежней жизни осталась только шляпа с блестящими рунами. И еще у него завелись новые «друзья»: героически выглядящий парень с мечом, что-то забывший в Серых Стражах, и ведьма с очень красивыми волосами. Старшие волшебники всегда вздрагивали при упоминании ведьм, и теперь Ринсвинд мог понять почему.       Так случилось, что внимание одного из спутников как раз привлекла его драгоценная шляпа.       - А почему на твоей шляпа написано «вАлшебник»? – поинтересовался воин, хмуря рыжие брови.       - Ха-ха, - закатил глаза Ринсвинд. – Очень смешно. Это потому что я – волшебник, ты что-то имеешь против?       - Нет-нет, что ты, - воин помотал головой и даже выставил вперед ладони, будто стараясь оттолкнуть прочь гнусный навет. – Командор всегда говорил, что мы, прежде всего, Стражи, а значит братья по оружию. И что всё остальное не имеет значения, только наш долг.       Тут на лицо воина набежала тень. Волшебник уже успел понять, что гибель командора ферелденских Стражей, которым тот искренне восхищался, очень глубоко ранила воина. На последней стоянке он едва ли не час распинался о том, как этот жилистый тип с ухмылкой и повадками разбойника научил его любить весь мир, конкретней Ферелден, и гордиться их Долгом.       Неохотно Ринсвинд признал, что ему тоже будет не хватать командора, хотя единственное высказывание ветерана о волшебнике было: «Если он может убежать от генлока, меня не интересует, может ли он колдовать». Если задуматься, это была самая лестная оценка способностей Ринсвинда за последнее десятилетие…       - «Товарища по оружию»! – фыркнула ведьма, разрушая момент. – У этого недоразумения даже посоха нет!       - Посох для волшебника не главное! – парировал Ринсвинд. – Десятки людей расхаживают повсюду с посохами, некоторые даже перед носом у храмовников. Думаешь, те не обратили бы на них внимания, раз посох автоматически означает мага?       - Что же тогда важно? – не сдавалась ведьма.       - Шляпа! – Ринсвинд остановился и торжествующе указал на свою голову. Тяжелый рюкзак тут же сделал попытку перевернуть волшебника на землю, но слишком дружелюбный воин вовремя вмешался и подхватил его.       - Шляпа помогает тебе колдовать? – удивился он.       - Нет, она закрывает мою голову он голубиного помета, брызг, веток и мелких камней, - проворчал Ринсвинд. Будь всё так просто, он просто сменил бы шляпу на шлем, чтобы защититься еще и от стрел с мечами…       - Идиоты, - еще раз фыркнула ведьма. – Вы так шумите, что сюда сбегутся все порождения тьмы в округе и нас убьют в самом начале пути.       - Тогда может тебе безопаснее продолжить путешествие в одиночку? – полным надежды голосом поинтересовался волшебник.       Ответ последовал незамедлительно:       - Не дождешься, ничтожество, Матушка велела мне сопровождать тебя и помочь остановить Архидемона. Если тебе настолько в тягость моя компания – вернись и сам сообщи ей, что отказываешься.       Перед мысленным взором Ринсвинда всплыл образ упомянутой Матушки – казалось, что её глаза внимательно и неодобрительно следили за волшебником даже из глубин памяти – нет, ей он перечить не посмеет ни за что. А ведь если задуматься, в избушке была еще одна старушка. Полная, улыбчивая, всё время говорившая о своем коте… Надо было брать с собой её, а не красавицу. Тем более что та, если посмотреть на нее краем глаза, значительно набирала в весе.       Ветки деревьев затрещали. Маленькая, больная на вид собачка, прибившаяся к спасителям мира несколько дней назад, подняла голову, зарычала и храбро бросилась прочь. Ринсвинд отстал от нее всего на долю секунды – на сегодня с него было более чем достаточно сражений.       К несчастью порождения тьмы явно придерживались другого мнения.       Многоэтапная погоня (в ходе которой Ринсвинд, петляя как заяц, отрывался от преследователей настолько, что несколько раз был вынужден возвращаться за отставшими спутникам) завершилась на островке посреди какой-то неизвестной волшебнику реки (Жестокую и необычную географию в круге не преподавали, и Ринсвинд пообещал себе исправить это упущение, если выживет). Сумерки сгущались. Порождения кишели на обоих берегах, но войти в воду почему-то не решались. Воин высказал предположение, что расстояние или вода мешают тварям почувствовать стражей, а запутанные следы волшебника сбивают их с толку. Самого Ринсвинда больше интересовало, умрут они раньше от голода, будут убиты стервозной ведьмой или порождения тьмы всё-таки доберутся до них быстрее.       - Мы должны найти выход, - уверенно сказал воин, - кроме нас никто не сможет выполнить нашу миссию и остановить Мор…       - Жаль только, что здесь не из чего сделать плот, - всё-таки вынужден был признать очевидное он еще через час.       Всё, что можно было срубить, какие-то фанатичные лесорубы свалили и, скорей всего, сплавили по этой самой бурной речке давним давно. Остались только давно высохшие ломкие ветки и кусты, годившиеся разве что для костра.       Последний как раз весело потрескивал всем бедам назло. Ведьма явно собралась умереть на полный желудок. Не восхититься такой стойкостью было невозможно… Если бы она не выставляла его, волшебника, в таком невыгодном свете. Он обязан был найти выход… не столько из гордости, сколько из нежелания быстро и болезненно умереть. Вот только какая сила могла уничтожить десятки монстров через реку? Даже если такие чары и существовали, он, Ринсвинд, ими не владел. Пора было признать очевидное: его магические способности сводились к тому, чтобы видеть жутковатые сны и привлекать внимание всевозможных тварей из Тени.       «Гордость, - подумал Ринсвинд. – Профессиональная гордость волшебника, она завела меня так далеко. Не могу же я просто… Хотя… Гордость? Это может сработать».       - Демон гордыни ведь самый сильный из демонов? – на всякий случай уточнил он.       Воин, не оборачиваясь, кивнул – заходящее солнце красиво подсвечивало его волосы, когда он смотрел на покрасневший и глубоко символичный горизонт. Это был плохой знак – насмотревшись на символы, люди бросались исполнять своё ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ и тащили за собой в безнадёжный бой других. Ведьма снова фыркнула и подняла на него голодный взгляд. Возможно решила, что её последнему ужину не хватает пары мясных блюд.       Ринсвинд набрал в грудь побольше воздуха.       - Я могу призвать на нашу сторону демона гордыни! – объявил он. - Мне нужна жертвенная девственница…       Воин обернулся, ведьма едва не перевернула котел. Главное было закончить, пока они не отошли от шока.       - Нет девственницы? Ладно, так и думал. Пойдем по пути меньшей зрелищности – дайте мне вареное яйцо, - не дожидаясь ответа он поднял одно из лежащих на траве рядом с ведьмой и поспешил отойти подальше. Мокрая трава неприятно щекотала босые пятки. «Не стоило топить сапоги», – подумал Ринсвинд, хорошо осознавая, что это могут оказаться последние мысли в его жизни.       - Это мой ужин! – наконец отмерла ведьма.       - Тебе же велели содействовать моей миссии? Попостись один вечер во имя победы над Мором. Если ничего не получится… мы в любом случае покойники.       Воин, вопреки опасениям, не стал размахивать оружием, только побормотал что-то одобрительное про командора и один шанс на миллион.       Серый Страж, каким-то чудом перебравшаяся через бурный поток собака и ведьма молча наблюдали, как их ничего не умеющий маг чертил круг… ну хорошо, некоторую округлую более-менее симметричную фигуру, веточкой вокруг пня и при этом бормотал: «Они действительно думают, что для этого нужен лириум, ха!». Закончив, он поудобней уселся на пень, подправил шляпу, вытянул перед собой руку с осторожно зажатым куриным яйцом, и позвал:       - Демон Гордыни, иди сюда.       В огромном пространстве Тени произошли некоторые волнения. Нечто, состоящее из могущества, дурных манер, хитрости и еще раз могущества, переместилось поближе к истончившейся завесе.       - Иди сюда, я не буду сидеть здесь вечно, - повторил Ринсвинд, которому до боли в суставах хотелось швырнуть в ведьму её ужин и, воспользовавшись растерянностью спутников, броситься в реку. Почему идея проплыть дюжину миль по течению не пришла ему в голову раньше?       - Это может быть опасно… - подал голос молодой воин в отполированном нагруднике.       - Может, - подтвердил волшебник. – Но я проходил Истязание восемь раз. Никакой демон не может быть страшнее рыцаря-командора, который решил, что ты врешь о том, что опять просто сбежал от духов, – И повторил, немного повысив голос. – Демон Гордыни, этим куриным яйцом я заклинаю тебя, приди.       На глазах удивленных борцов с Мором в круге рядом с Ринсвиндом начали проступать какие-то очертания… Нет, вглядываться в них было совершенно невозможно. Даже через «линзу» образованную магическим кругом, смертным не удавалось увидеть Тень и её обитателя.       - Я смотрю, ты мне ОЧЕНЬ подходишь, - демон был сбит с толку ничуть не меньше, чем люди. – Приятно, что не приходится тратить время на заверения тебя в твоем... могуществе…       Весь вид волшебника говорил: «Я бы дал золотой, чтобы посмотреть, как ты попытаешься».       Демон Гордыни начал чувствовать сомнения (очень опасное состояние для существа, на девяносто девять процентов состоящего из крайней степени уверенности в себе). Что-то с этим волшебником было не так. Он просто не мог ни за что зацепиться в его сознании.       - Когда нас призывают, маги изводят целые десятки рабов. Ты же предлагаешь мне… что?       - Яйцо, - покорно объяснил Ринсвинд, на случай если создание Тени не узнает предмет в его руках.       - Конечно, ему этого не достаточно! – подала голос только теперь пришедшая в себя ведьма. – Только очень мощная Магия Крови может привязать демона к миру и удержать его в повиновении, ты идиот!!!       - Ох, уважаемая, - Ринсвинд заерзал. Раскрывать секреты мастерства простым людям было ОЧЕНЬ неправильно. Всё магическое, что в нем было, восставало против этого, но… - У нас здесь Мор. Думаю, мы можем сделать скидку на орды порождений тьмы, жаждущие нашей крови, и, на время, отбросить декорации?       - О чем это ты? – воин на всякий случай по удобней перехватил рукоять своего меча. Тот не выглядел особо впечатляюще: без сомнений когда-то, возможно пару веков назад, он был выкован из лучшего металла отличным кузнецом и мог быть символом воинской доблести, но частое использование давно превратило этот меч в простое, но крайне надежное орудие.       - Все эти десятки убитых на алтарях рабов – просто средство запугивания, поддерживающее власть в Тевинтерской империи, – ответил Ринсвинд, но потом задумался и скривился. – Или наши свободные братья давно забили на совершенствование магической науки и продолжают цепляться за рецепты прадедов. То есть, простите невольное оскорбление, эльфов. Жуткие ребята были эти эльфы древности, надеюсь, что никогда их не встречу… Подумай сам, ты же у нас слушал наставления всяких подозрительных женщин, зовущих себя всеобщими матерями, – наверняка они часто говорили о цели всех духов. Демоны только и ждут возможности просочиться через завесу. Чародей может стать для них маяком… и это единственное, что на самом деле нужно. Все эти размахивания острыми предметами, реки дурно пахнущих жидкостей, крики умирающих, перешептывания свидетелей… Эльфы прошлого любили красивые и шумные зрелища. Главное назначение массовых или просто сложных жертвоприношений – быть впечатляющими, потому что бюджетные и простые в использовании ритуалы не могут заставить непосвященных относиться к делу серьезно.       Волшебник прервался, чтобы размять руку, уставшую держать навесу ритуальный предмет. Спутники терпеливо ждали.       - Тевинтерцы могут себе позволить работать на публику, а у нас, в круге, всегда было плохо со свободными средствами, - продолжил он. - Из мышей, знаешь ли, много не выжмешь. Магия Крови - это плохо. Так вам скажет любой волшебник. И плохо потому, что это очень, просто ужасно дорого…. И неудобно! Сами видели, как сложно найти свободную девственницу, когда она срочно нужна.       Демон Гордыни чувствовал, что ему совершенно не уделяют должного внимания. Первую часть речи волшебника он еще утешал себя тем, что это из-за того, что большинство людей его даже не видит, но чем дольше волшебник говорил, тем более ничтожным демон себя ощущал. Это ему не нравилось. Он попытался сбежать.       - Эй! – окликнул его Ринсвинд. Перспектива остаться в полном одиночестве на растерзание одержимых Великой Миссией спутников и Архидемона загнала его за грань, где для ужаса места уже просто не оставалось. – Хорошее яйцо. Свежее. И я предлагаю его тебе полностью. Если захочешь, могу даже почистить и присыпать солью, если наш маленький, лохматый песик не слизал её всю. Ты кстати не в курсе, это животное само - не демон? А то каждый раз, как я наступаю ему на хвост, у меня в голове кто-то матерится с денеримским акцентом… Прости, я отвлекся. Так что насчет сотрудничества? Учти, на овладение и тому подобные извращения тебе меня не уговорить. Соглашайся на яйцо, или я поищу кого-то еще. Желающих – полная Тень. Стоит мне уснуть и целая очередь выстроится.       Демон гордыни позволил себе несколько мгновений поизображать сомнение, чтобы поднять самооценку.       - Ладно, давай сюда своё яйцо, - как можно снисходительней проревел он наконец, (- Не моё, а куриное! – тут же поправил внимательно слушавший старших чародеев Ринсвинд), - Но учти, что это плата за вызов! Что ты предложишь мне за работу?       Волшебник, хорошо понимавший, что само пребывание в материальном мире будет для демона лучшей и желаннейшей наградой, решил, всё же, пощадить гордость существа. В конце концов, оно было могущественным и опасным, а убегать по ночам во сне еще и от Гордыни новоявленному Серому Стражу совершенно не хотелось. Вот только у них не было совсем ничего лишнего (вряд ли собачка могла заинтересовать хоть кого-то).       - Второе яйцо? – рискнул он.       - Зачем оно мне, вАлшебник? – удивился демон.       - Для комплекта, - из последних сил выдавил из себя Ринсвинд. – А то как-то нелепо будет – такая здоровая громадин и всего с одним…       - Чего ты хочешь? – сдался демон.       «Заберу оплату - и бегом в башню на озере, пока никто из Гневов не узнал, как меня кинули! – решил для себя он – Обратно к нормальным чародеям, с которыми можно торговаться».       - Уничтожь порождений тьмы на во-он том берегу, а? – волшебник ткнул пальцем себе за плечо.       Ветер шелестел листьями уцелевших кустов. Или, быть может, это искал место поукромней маленький, совершенно не похожий на мабари песик. До самой неожиданной, нелепой и необъяснимой победы над Архидемоном в истории оставалось чуть меньше года.