Наследники старого тануки

Эдо, благородный квартал «Ах, какая женщина…» Молодой оммёдзи в который уже раз повторял про себя эти слова. И то: стоило лишь взглянуть на белое личико, чёрные волосы и алые губки его гостьи, на безупречно подобранное по цвету и сезонному узору кимоно, на широкий, благородно-неброский шёлковый оби, как дыхание невольно замирало от созерцания подобной безупречности. «Если такова прислужница, то какова же госпожа?» - подумал оммёдзи и невольно вздохнул об ушедшей безвозвратно эпохе, когда его блистательного предка, Сэймэя из Абэ, такие вот красавицы принимали у себя в покоях и, говорят, даже с откинутой бамбуковой занавесью… Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к разговору. - Итак, вашу сиятельную госпожу из Внутренних покоев Его Превосходительства сёгуна тревожит… тануки? - Истинно так – чуть кивнула точёной головкой гостья – Моя госпожа наслышана о чудодейственной силе, которую унаследовали потомки Сэймэя из Абэ, и рассчитывает на помощь человека, сведущего в искусстве оммёдо, дабы изгнать зловредную тварь. - Он так досаждает госпоже? – сочувственно спросил оммёдзи и тут же удостоился взгляда, полного ледяного удивления. - Да, весьма. И, разумеется, вы понимаете, что ни единая живая душа не должна об этом знать? Молодой человек торопливо закивал. Исчезнуть однажды без следа мог даже потомок Сэймэя, причём без всякого участия потусторонних сил. За всплывшую на поверхность тайну сёгуна можно было публично лишиться головы, но блистательные обитательницы Внутренних покоев предпочитали решать дела тихо. - Если госпожа изволит вернуться завтра к полудню, я мог бы изготовить амулет, который позволит изобличить тануки и вернёт ему его обычный облик – сказал оммедзи. Гостья снова кивнула. - Завтра к утру, уважаемый. Когда за красавицей закрылась дверь и стук её шагов замер вдалеке, потомок Сэймэя из Абэ украдкой перевёл дух и вытер ладони о щегольское, но уже слегка обтрепавшееся по краям каригину. Предстояла работа. Вечер следующего дня, дворец сёгуна - Его Превосходительство сёгун идёт во Внутренние покои! – перекликались дворцовые слуги. Голоса всё приближались к золотым дверям Внутренних покоев, нарастали, как цунами, идущая на берег, становились громче, громче… и вместе с голосами росла и ширилась, захлёстывая с головой, волна тёмного, ознобного ужаса. Что-то шло неправильно. Чудовищно, непоправимо неправильно. У слуги, торжественно открывавшего перед Его Превосходительством золотой засов покоев, заметно дрожали руки. - Но… но ведь Его Превосходительство уже там, внутри – еле слышно прошептал какой-то мальчишка на побегушках – Как же это… он ведь уже там, с госпожой… Мальчишке мгновенно заткнули рот. Его Превосходительство сёгун, шурша тяжёлыми шелками, прошёл вдоль шеренги низко склонившихся перед ним женщин и что-то тихо спросил у сопровождавшего его распорядителя Внутренних покоев. Тот, побелев, как хорошая рисовая бумага, ничего не ответил, только почтительно указал куда-то вперёд. Сёгун, досадливо сжав губы, прошёл в покои, отведённые для встречи с наложницей – и замер. На ложе, знакомом ему до последней шёлковой складочки, лежала, закрыв глаза и разметав по изголовью чёрный водопад волос, его нынешняя избранница. На белой женской груди мирно покоилась голова мужчины. Онемев от ярости, сёгун оглянулся – но дверь была уже закрыта: даже распорядителю Внутренних покоев изменила его хвалёная выдержка, и он постарался как можно скорее оказаться подальше от разгневанного повелителя. Его Превосходительство вновь повернулся к застигнутой врасплох парочке – и встретился взглядом с собственным двойником. - Тану… ки… - прошептала проснувшаяся наложница, в ужасе глядя то на одного сёгуна, то на другого – Ах ты… Сунув руку под изголовье, дама вытащила оттуда деревянную дощечку на шнурке, исписанную непонятными знаками, и с размаху шлёпнула её на ложе между двумя остолбеневшими мужчинами. Именно эту табличку ей принесла давеча служанка, уверяя, что талисман заставит мохнатую пакость, буде она окажется рядом, принять своё истинное обличье… Истошный женский визг заставил крышу Внутренних покоев подпрыгнуть. Два маленьких, слегка оглохших тануки сидели на сёгунском ложе и сочувственно глядели друг на друга.