Синдром Тигра и Кролика

— Вот, — Котецу сунул на стол Барнаби три конверта с объёмным содержимым и облокотился на спинку кроличьего стула, — Я купил их. Брукс улыбнулся, взяв один из них в руки и рассматривая. — Ну, я молодец?.. — растеряно спросил Дикий Тигр, — У тебя нет аллергии на солнце, и мы круто оторвёмся?.. Или я что-то не так сделал? Барнаби повернулся к нему и сосредоточенно стукнул конвертом по носу. — Это что... — потирая нос, удивился Котецу, — Это значит, нет аллергии?.. — Нет, нет, у меня аллергии, — отвернулся к компьютеру Барни, почёсывая макушку. — И Банни поедет со мной и Каэдэ на море, — довольно подвёл итог Котецу. Котецу пододвинул стул к его столу и сел рядом, собираясь продолжать мешать Барнаби дальше. Тот, подняв брови, посмотрел на него, после чего выпрямился на стуле, взял из подставки маркер и, сняв с него зубами колпачок и найдя чистый лист, принялся что-то писать. Он повернул лист к Котецу, всё ещё жуя пластмассовый колпачок. На листе было написано: "Я люблю тебя, но не могу сказать из-за неё" — и стрелочка в сторону бухгалтера. Котецу отнял маркер у Кролика и написал: "Я тебя тоже очень-очень-очень-очень...". Барнаби взял другой маркер, плюнув колпачок на стол и кусая новый, принялся писать ниже параллельно с Котецу: "А я знаю, знаю, знаю, знаю...". Котецу посмотрел на него недовольно. И, наконец, дописал "...люблю!". Барнаби обвёл это в сердечко. А Котецу проткнул сердечко стрелой. Барнаби хрюкнул от смеха и написал: "Хочу тебя поцеловать, но знаешь из-за кого не могу." Тигр почесал ухо неактивным концом своего маркера. "Есть идея", — написал он. Брукс поставил на листке три вопросительных знака. Кабураги поднял лист, слегка подтолкнул Барнаби к краю стола, где находился экран компьютера и довольно-таки высокая стопка книг. Аккуратно вынув колпачок маркера изо рта Барнаби и встряхнув листок, Тигр поднял его на уровень лиц, закрывая подробности поцелуя. В этот момент в комнату вошёл Оригами Циклон, но увидев то, чего как раз не заметила бухгалтер, обалдел и решил зайти к Тигру в другой раз. Барнаби, сидя на кровати в спальне, читал какие-то разрозненные бумажки, хмурясь. — Котецу! — позвал он. — Я за него, — выглянул из-за косяка Тигр, — Ау? — Я что-то не понял, мы разве не вместе с Каэдэ приезжаем? — Неа. Она приедет, спустя сутки. А что? — Зачем это?.. — не понял Барнаби. — Как это зачем! — Ну. Почему мы не могли поехать все вместе? — Потому что, глупый ты заяц, ей не положено видеть то, чем я хочу заниматься с тобой в первый день! — Ты меня пугаешь, — насторожился Барни, — Чем же ты хочешь таким со мной заниматься весь день?.. — Я хочу гулять с тобой за руку, слизывать крем от пирожного с твоего носа и любоваться закатом на берегу моря! — Котецу весь ушёл в лирические мечтания, — Там нас никто не знает и, потому, наконец-то можно ни от кого не прятаться! Мне кажется, мы это заслужили, хотя бы на один день. — Знаешь что!? — А?.. Барнаби фыркнул, откидывая бумажки на тумбочку. — Имей совесть, — сердито проговорил он, — Я не заяц, а кролик! Это абсолютно разные вещи. — Чего ты сейчас сказал? — переспросил ошарашено Котецу, опускаясь на кровать рядом с Бруксом и не веря своим ушам. — Я кролик! Банни. Прыгаю повсюду и у меня длинные уши. Как у милого кролика. Но не как у зайца. Тебе ясно?! Котецу смотрел на Барнаби, как осёл на новые ворота. — Хе-хей! — внезапно рассмеявшись, Котецу сжал Барнаби в объятьях. — Ты что делаешь!? Я там аккуратно всё сложил, а ты сейчас свалишь! — Мой Банни! — Котецу вскочил с кровати, дёргая Барнаби за собой и, подхватывая его за талию, крутанулся вокруг себя. — Котецу, перестань! — принялся строжиться Барни. — А не перестану! Никогда не перестану, — Тигр задрал голову, смотря на Брукса. Он ослабил хватку и Барнаби соскользнул вниз, на пол. Стоять на полу ему нравилось куда больше, чем висеть над ним. За своевольность Котецу досталось по голове, хоть и совсем не больно. — С тобой я стану мазохистом, Банни-чан, — улыбнулся Котецу, зажмурившись на один глаз. — Это было бы забавно, — поддержал тот, решив вернуться к сбору вещей в дорогу, — Тигр, ты так и будешь меня держать? — повернувшись, он уткнулся задом ему в промежность, когда собирался поднять с пола сваленную Тигром майку. — А я не против, — сладко ухмыльнулся Кабураги. — Насколько я помню, такие позы ещё ни к чему высоконравственному не приводили. А мне надо собрать вещи, чтобы потом не носиться в поисках чего-нибудь нужного, вместо того, чтобы отдыхать. М?.. — Ты прав, ты прав... — отпуская Барнаби вздохнул Тигр, — Но это ненадолго, учти! — он опустил ладони на задние карманы его брюк и тут же хлёстко получил майкой по рукам. — Пойди кофе выпей, дикий зверь, — посоветовал Барнаби, встряхивая майку и складывая её снова, — Когда всё сложу — будет тебе десерт. А пока не мешай. Тигр потёр шлёпнутые кроличьей майкой руки, поумилялся его серьёзному виду, побил в нетерпении по ногам полосатым хвостом, но всё-таки убрался на кухню делать себе кофе, чтобы пока не приставать к нему. Следующим утром Тигр и Барнаби отправились в путь, к обеду они были уже на месте, к пяти часам дня они уже возвращались с первой вылазки на пляж. — Тигр, не наваливайся, пожалуйста, я вставить не могу... — пытаясь воткнуть ключ в замочную скважину, попросил Банни. — Я помогу тебе, — облизнул губы Котецу. — Не надо... — вталкивая-таки ключ и поворачивая его в замке. — А я всё-таки помогу... — подрагивая от предвкушения, заявил Тигр, — И я не про дверь. — А про чт... Вынь руку из моих трусов! — Барнаби толкнул дверь, открывая её. — Простите, — усмехнулся Кабураги, — Это вышло как-то неосознанно. Банни покачал головой, заходя в номер, Котецу прошёл следом и первым делом отправился за напитком к холодильнику. — Я всё понимаю, — он закинул полотенце на спинку стула, — Но это даже для этого места чересчур. В номере можно, но в коридоре я бы поостерёгся. — Согласен. Рука сорвалась, — Тигр открыл банку пепси, возвращаясь к кролику. — Ты что, своим рукам не хозяин? — Ну почему же, как раз наоборот. Этот случай — дурацкая оплошность. Резко повернувшись, Брукс наткнулся на Котецу с банкой в руке и тот щедро окатил его напитком из вновь дрогнувшей руки. Но, вместо того, чтобы рассердиться, Барнаби лишь уставился на свою кожу, по которой стекали капли пепси. — Господи боже, — медленно произнёс Котецу, опуская руку на плечо Банни и отталкивая его к стене, — Какой же я неуклюжий, — Сказал он, целенаправленно выливая на грудь Барнаби остатки сладкой газировки. Он наклонился к его груди, слизнув одну из капель. Переходя к другой — и так дальше, вниз, таким образом, постепенно добираясь до особенно интересующего его места. — Слушай, придётся снять их, — поднял Тигр глаза на Барнаби, стоя перед ним на коленях и подцепляя его шорты, а заодно и плавки, кончиками пальцев. — Ну, конечно, придётся, — выдохнул он, — Ты ведь... нечаянно пролил на них свой напиток. Котецу крайне довольно улыбнулся тому, что Барнаби ему подыграл, и это значило, что он вполне хочет того же самого, что и сам Котецу. Значило, что одним торчанием у стены это не ограничится. И что Котецу не отстанет от Банни до тех пор, пока тот не уснёт у него на руках, будучи не в состоянии даже целоваться. На следующий день к парочке приехала Каэдэ. А так как оба они плохо выспались, то и сил на какие-то подвиги особо не осталось. Разве что на то, чтобы наесться вкусной пиццы в местной забегаловке, наделать кучу фотографий, сходить снова на пляж и поваляться в песке. Всё было бы и вовсе прекрасно, если бы только Барнаби не обгорел при всём при этом и не стал с ног до головы очень розового и очень сердитого цвета. И всю ночь, вместо того, чтобы предаваться любовным ласкам, Котецу помогал ему справиться с болящей от ожога кожей. — Заходи, мам, я закрою дверь, — обратился Котецу к госпоже Кабураги, — Что такое? — Странно, — подозрительно прищурилась она, проходя дальше в квартиру. — Что ты там увидела? — спросил он с опаской. — Ничего. Это-то и странно. Куда ты дел несмываемую грязь, следы ботинок и мусор из прихожей? — Ах это, — усмехнулся Котецу, — У Банни аллергия на пыль. Поэтому приходится немного прибираться время от времени. Будешь чай? — Буду, — ища в предложении подвох, согласилась Анджу Кабураги. — М... У нас, правда к чаю ничего нет... — он открыл холодильник и мама, заглянув в него, невзначай отметила, что еды в нём более чем предостаточно и расставлена она аккуратно, — Разве что джем, — Котецу вытащил пару баночек с джемом, который они с Банни часто ели на завтрак, — Ещё печенье было. И какая-то сдобная мелочь, — он закрыл холодильник, отставляя джем на стол, и принялся рыться в шкафу. Там он нашел печенье трёх видов и пару булочек. — Ну вот. Хоть что-то, — кивнул он, — Чай, — Котецу включил чайник, — Тебе зелёный, так? — А где весь алкоголь из твоего холодильника?.. — она осторожно опустилась за кухонный стол. — Э... Да я его в другой шкаф убрал. Тут только мешается. — Ты что, пить бросил?.. — Да нет, почему? — почесал щёку Тигр, — Не бросил. Просто Банни не особый охотник до выпивки, а одному пить, когда он дома, мне как-то неприятно. — Вот оно что... А это... вы где? — она указала на фотографию Котецу, сидящего в зале какого-то театра и улёгшегося на плечо улыбающегося этому Барнаби. Надо полагать, фото было сделано во время антракта. Оно было воткнуто в край окошка одного из навесных шкафов нового кухонного гарнитура. — Дай бог памяти, — пробормотал Котецу, вытаскивая фотографию и поворачивая обратной стороной, — Это мы на "Аиде". — Что это?.. — переспросила Анджу. — Опера, — пояснил Котецу, — "Аида". — Котецу, ты же в пятом классе в последний раз ходил в театр... — Вот и надо навёрстывать, — улыбнулся Тигр, — Кстати, неплохая штука. Мне понравилось, — он занялся приготовлением чая, вернув фотографию на место. Внезапно госпожа Кабураги нашла на столе книгу. Уже одно это немного её удивило. Потом она прочла название. — Сын! — Чего такое?.. — А это? — Что? — Это чьё? — Вообще-то это книга Барнаби, но я её уже две недели мусолю, — виновато проговорил Тигр. — Ты читаешь... Драйзера? — Угу. — Молодец... — пробормотала старушка, надеясь, что от потрясения её не хватит инфаркт. К тому времени Тигр поставил перед ней её чай, и это очень спасло её от накатившего волнения по поводу внезапных перемен в пристрастиях сына. — Сейчас Каэдэ с Барни вернутся, и он вас домой отвезёт, — сказал Котецу. — А сейчас они где пропали? — поинтересовалась Анджу. — Забирают из печати то, что мы наснимали на выходных, — улыбнулся Тигр, садясь на стул, облокачиваясь на крышку стола. Госпожа Кабураги задумчиво посмотрела на сына и сделала глоток чаю. — Котецу... Ты бы хоть одну его фотографию в рамке куда поставил... — Для него это не важно, — отмахнулся Котецу, — Он сам мне сказал, что его не волнует, что стоит у меня на полках. — Мало ли, что он говорит. Ты всё-таки сделай. Даже если не скажет, ему приятно будет. — Думаешь?.. Анджу кивнула. Котецу поднялся из-за стола. Он разыскал где-то фоторамку и вставил в неё одну-единствнную фотографию Барнаби, какая у него была, поставив после этого своё произведение на видное место. Вечером, пока Дикий Тигр распевался в душе, Барни, зевая, проходил мимо полки со своей фотографией. Заметив её, он удивлённо остановился и взял рамку в руки. Пройдя с ней к столу, где лежали растрёпанные фотки с поездки на море, он покопался в них, достал одну из тех, где Котецу пытался напоить его своим коктейлем, обнимая со спины, и, недолго думая, заменил своё фото на то, что нашёл. После этого он вернул рамку на место и отправился в спальню. И подумал, что у него, кажется, наконец, появилось настоящее семейное фото и его родители тут уже не при чём.