Война глазами ребёнка

— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама! Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? - И хочет вырваться из рук ребенок, И страшен плач, и голос тонок, И в сердце он вонзается, как нож. — Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно. Закрой глаза, но голову не прячь, Чтобы тебя живым не закопал палач. Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. 1943, "Варварство" Муса Джалиль – Ой, мамочка, – прошептала девочка, спрятавшаяся за кустом. Не знавшая насилья и бесчинства, она наблюдала за тем, как два офицера в серой фашистской форме командовали другими, оцепившими целый яр. Несколько солдат встали в линию и подняли винтовки. К краю ямы начали подходить люди, девчушка с ужасом узнала в одном из них аптекаря. «Дядя Миша! За что?» – в юной головке крутилось это не долго. В миг она закрыла глаза, пряча лицо в ладонях. Первый ряд под звук выстрелов и крики «Нет!» упал в вырытый яр, а теперь уже братскую могилу. – Мама, мамочка! Как страшно, – но она не могла уйти. Немцы продолжали стрелять по новым и новым рядам. По новым и новым людям. – Не-е-ет! – протяжно закричала девчушка, увидев, как молодая женщина с маленьким ребёнком на руках подходит к краю обрыва. Мальчик прячется в руках матери, его белокурая головка покоиться на её плече. По обветренному лицу женщины катятся слезы. – Не прячься, милый, не прячься, – по ветру летят её слова, а девочка, в нескольких метрах наблюдающая за этим, схватилась за траву руками и с силой сжала её, чтобы не закричать. На её глазах, под крики и стоны, под детский плач и оцепеняющий ужас, офицер отдаёт приказ, и женщина с ребёнком, уже мёртвые, падают в яму, полную других людей. Из ямы доносились стоны, а небо, до этого затянутое густыми чёрными тучами, разразилось ливнем. Оно рыдало вместе с девочкой. Оно рыдало вместе с дочерью той, что лежала в яме. Оно рыдало вместе с миллионами судеб, поломанных этой страшной армадой Тёмных сил, обуявших всю землю. – Нет, мама! Мама, мамочка… – шептала девчушка с белыми бантиками в волосах, лежащая на зелёной траве, а пресные капли смешивались с горькими слезами. В глазах девочки застыла картина варварской смерти брата и матери, сотен людей. Она закрыла свои синие глаза и закусила губу. Они умерли. Он умер. Она умерла. Все погибли.