Зачем я хожу на кладбище

Лес. Тишина. Все утопает в вечерних лучах солнца. Птицы распевают свои самые красивые песни, насекомые куда-то спешат, цветы стоят во всей своей красе, испуская пьянящий запах наслаждения. На вершине оврага дует легкий ветерок, донося запах цветущих деревьев. Внизу простирается красивый вид на старую, почерневшую от времени церковь, на школьную площадку, на всю деревню. А чуть ближе к подножию молча стоит кладбище. На одной из скамеек, возле красивого надгробия, сидит девушка шестнадцати лет с длинными русыми волосами, одетая в темные оттенки. Это я. Я люблю тут сидеть, смотреть на могилу неизвестного мне человека, иногда спрашивая его о чем-то, но, не дождавшись ответа, продолжать дальше молча рассуждать. Так было и сегодня. Я сидела на том же самом месте, что и всегда. Оно мне уже стало привычным. Рассуждала я о многом, иногда начиная петь какую-нибудь песню. Но в этот раз мое пение прервал шорох впереди. Из-за плотно стоящих венков я не смогла рассмотреть, кто это был, поэтому встала. Пройдя пару могил, я увидела белую кошку с черным боком. Она испуганно смотрела на меня, я - на нее. Но, к моему удивлению, она замурчала и, подбежав ко мне, начала тереться о мои ноги. Я начала ее гладить. Просидев с ней минут десять, я встала и сделала шаг в сторону дома, но кошка перегородила мне путь, не переставая мурчать. Я начала ее обходить, но она мешала мне идти, путаясь под ногами. Возле выхода из кладбища кошка села на какой-то бугорок, рядом с маленьким крестом и самодельной табличкой. Я нагнулась и прочла: "Любимая кошка Мурка. Помним, любим, скорбим. 13.05.2015". По моей спине побежали мурашки. Я посмотрела на кошку, которую только что гладила: она спокойно сидела на своей могилке, умываясь. "Возможно, это не она", - подумала я, выходя с кладбища, залитого вечерним солнцем. На следующий день я расспрашивала всех своих друзей: может быть, у кого-то умерла кошка? Но таковых не нашлось. Тогда я решила, что у меня просто были галлюцинации. И пошла на кладбище. Но там меня уже ждала белая кошка с черным боком. Она клубочком лежала на своей могилке. Я не стала ей мешать, и пошла домой. По дороге я решила проверить, живая ли она. Придя в дом, я отрезала кусок колбасы, налила в бутылочку молока, взяла мисочку и отправилась обратно. Закат озарял кресты, солнце касалось надгробий, придавая им таинственное свечение. Оно нежно окутывало золотым ореолом маленькую могилку, где меня уже ждала мурлычущая Мурка. Я, достав все необходимое, позвала ее. Мурка быстро подбежала к миске с молоком и начала лакать. "Это точно совпадение", - подумала я, поглаживая кошку. Та, как обычно, ласково мурчала. Домой я пришла с забитой от мыслей головой о том, как такое может быть. И тут меня озарило! Нужно позвать кого-нибудь с собой! Пусть посмотрят на кошку. Вдруг ее вижу только я? Вдруг я сошла с ума... *** Ветер бесшумно блуждает меж ночного леса, пробегает по полю, шуршит ветками сирени, находящейся у меня под окном. Я сплю. И мне снится сон. Маленький котенок сидит в большой коробке, откуда не может выбраться. Он еще слепой. Он ждет маму. Он зовет ее. Но никто его не слышит. Черное пятнышко шевелится на фоне темного мокрого коробка. Солнце уже давно зашло. Но никто не пришел. Котенок кричит все громче. Он хочет есть. Ему холодно. Ему нужна мама. Он зовет ее всю ночь. Утро. Лучи солнца приветливо заглядывают в коробку, грея малыша. Но это ему больше не поможет. Он без движения лежит на дне мокрой, сырой коробки. *** Я проснулась и заплакала. Мне никогда не снились такие сны. Это... Ужасно! Я даже думать о таком не хотела. Никогда! Решив совершить ранее мной задуманное, я позвонила подруге и договорилась о вечерней встрече у кладбища. В шесть мы были на месте. Кладбище вновь прибывало в нарядном виде, окаймленное волшебным свечением. На одной из залитой светом скамеек сидела Мурка, напевая свою незатейливую песню. - Ты ее видишь? - спросила я. - Да. А что, не должна? Я указала на могилку. Подруга подошла рассмотреть надпись и ахнула. Посмотрев на меня испуганным взглядом, она сказала, что ей пора. Я отпустила ее, немного успокоившись. Хорошо, что это не плод моего воображения. Тут у моих ног послышалось "мяу". Мурка терлась о мои ноги, немного подпрыгивая. Я присела ее погладить. Хорошо, что и на этот раз я взяла чем покормить кошку. Налив молока, я села на привычную скамейку, закрыла глаза и стала ждать. "Мяу", - послышалось под ногами. Я, не открывая глаз, потянулась гладить кошку. Но тут моя рука коснулась чего-то твердого и шероховатого. Я, одернув руку, открыла глаза и чуть не взвизгнула: передо мной стоял скелет кошки. Просто скелет, без кожи и мышц, без глаз и шерсти. Просто кости, кое-где потемневшие от пыли. Хоть у этого скелета и не было глаз, я чувствовала, что он смотрит на меня в ожидании. Мое сердце стучало, заглушая пение Мурки, подошедшей к нам. Живая кошка мурлыкала и терлась теперь не о мою ногу, а о скелет, пытаясь играть с ним. Скелет кошки вел себя при этом неотличимо от живой, и при каждом его движении слышался характерный стук костей. "Так вот кто Мурка" - медленно проплыло в голове, как бы ни в силах принять это. Тут две кошки уставились на меня, смотря парой зеленых и парой пустых глаз. Я, немного подумав, достала из рюкзака колбасу и протянула кошкам. Белая сразу схватила кусок и с рычанием отошла от Мурки. Я взяла еще кусок и протянула ей. Мурка отказалась и запрыгнула мне на колени, гремя тоненькими косточками. Она пыталась мурчать и дать понять, что хочет, чтобы я ее погладила. Я неохотно положила свою руку на ее голый череп. Никогда до этого я не трогала кости. Мурка, обрадовавшись, начала тереться об руку, подпрыгивая все выше. Пересилив себя, я начала ее гладить. Рука непривычно скользила по костям, а не по бархатистой шерстке. Мое сердце все еще громко стучало, а мысли путались. Вскоре, она свернулась калачиком на моих коленях и уснула. Белая кошка улеглась на скамейке рядом. Стемнело. Могилы обрели мрачноватые тени, повеяло холодом. Последние птицы стремились в свои гнезда. Я тоже собралась идти домой. Аккуратно пересадив Мурку на скамейку, я направилась к выходу, остановившись у ворот и оглянувшись: кошки, прижавшись друг к другу, мирно спали. Я пошла домой. Но спрашивать что-то у кого-то я не хотела. Я просто пришла и крепко уснула. *** Мальчишки бегут, весело смеясь. Они догоняют кошку. Хоть это и не просто человеку, но их большинство. Они знают, что делать. И вот перед ними большая яма, окаймленная высоким бетонным забором и прошлогодней травой. Кошка пытается влезть за забор. Скрежет ее когтей отдает по ушам детей. Они окружают ее. Молчание. Злобный взгляд кошки. Такой же взгляд одного из ребят. Громкое "лови!". Ор, бег, крик. "Лови, вон она, поймал! Попалась! Не уйдешь!". Протяжный вой. Громкое мяу. Хруст. Шипение. Удар. Истошный визг. Шлепок. Они убежали, бросив ее в канаву. Они наигрались. Ее переломанная нога не позволяет встать. Хвост лежит рядом, источая яркую красную кровь. Кошка глубоко дышит. Каждый выдох сопровождается громким стоном - мольбой о помощи. Осколки ребер изнутри впиваются в кожу, причиняя невыносимую боль. Дышать становится невыносимо. Проходит час. Боль возросла. Но кричать уже нет сил. Она лежит в луже собственной крови, питая ей дно ямы. Утром она делает свой последний вздох, который жуткой болью убивает ее. *** Я проснулась в холодном поту. Мама подумала, что мне плохо и хотела напоить меня таблетками, но я, отмахнувшись и сказав, что это просто плохой сон, взяла молоко и пошла на кладбище. Меня всю трясло. Что это за кошмары? Слезы капали с глаз на сухую землю. Я не хочу так! Невзирая на палящее летнее солнце, я все-таки пришла на кладбище. Оно выглядело спокойным и живым, не ждущим посетителей. Там меня уже поджидали кошки. Я налила им молока, и, пока они пили его, решила пройтись по кладбищу. Поднявшись на самый верх, я увидела человека, вернее, девочку. Я вздохнула, чтобы она услышала, и я не застала ее врасплох. Девочка обернулась. Это была моя подруга, та самая, которую я звала посмотреть на кошку. - Ты чего здесь? - спросила я, присаживаясь рядом. - Знала, что ты придешь. Вернее, догадывалась. Зачем ты сюда ходишь? Это ввело меня в некоторое замешательство. - Я кормлю кошек. - Кошек? - Да. - Но, тут только та самая, ну, Мурка. - Это не она. Не Мурка. - А кто это? - Не знаю. Все равно. - А она еще там? - Должна. - Пойдем, я хочу ее погладить. Мы встали и направились к кошкам. Мое сердце колотилось от того чувства, что только я могу видеть Мурку. Наверное. Сейчас и увидим. Кошки к тому времени справились с молоком и спокойно сидели на столике. Девушка подошла к ним и, не обращая ни малейшего внимания на Мурку, начала гладить белую кошку. Я села и, позволив Мурке расположиться на моих коленках, начала поглаживать холодные косточки. Подруга, однако, этого не замечала. Вскоре, она ушла, оставив меня с кошками. Мурка вела себя немного странно. Она всякий раз пыталась укусить меня, когда я начинала гладить ее хвост и бок. Но я не обращала на это внимания, думая, что она играет. Солнце спустилось на линию горизонта. Посидев еще около часа с ними, я пошла домой. *** Кошка готовится к броску. Она видит мышь, которая совершенно не чувствует присутствия своего врага. Снег медленно кружится в воздухе. Прыжок, рычание, есть! Мышь поймана и уже хрустит на зубах. Доев, кошка идет спать. Вечером ее выгоняют из дома. Кошку постоянно тошнит. Мышь была отравлена. Пена выделяется вперемешку с рвотной массой. Из зеленых глаз катятся слезы. Организму больше нечего отторгать. Мыши нет, яд впитался. Остается только кашлять. И она кашляет. Всю дорогу в сарай, с трудом пробираясь через сугробы. На сене не так тепло, как в доме. Через щели постоянно дует. Но она ничего не может поделать. Она бессильна. Она падает и не встает, продолжая кашлять. Температура резко падает, но у нее нет сил свернуться в клубок. У нее даже нет сил открыть глаза. Мороз усиливается, ртутная полоска опускается за двадцать. Злобный ветер пронзает ее до костей. Организм не слушается; конечности отмерзли. Утром сердце припорошенной снегом кошки ударяет последний раз, немного не успев до восхода. *** И вновь я на кладбище, несмотря на ужасное душевное состояние и головную боль. На этот раз я принесла старую вязаную кофту и постелила возле могилки. Мурка радостно завиляла хвостом и улеглась на нее. Через пару минут она уже спала. Я укрыла ее мягким рукавом и пошла играть с белой кошкой. Приходила и подруга, поиграть. Потом мы вместе разошлись по домам, оставив кошек мирно спать. *** "Ах ты тварь негодная! Да кто тебя вообще в дом пустил, сволочь ты такая!", - доносилось из дома. Это кричал мужчина, бегая за кошкой с веником по дому. И вот она в углу. Он ловит ее. Она пытается царапаться и кусаться, но ему все равно. Он идет в сарай, приговаривая: "Вот, я тебя проучу! Будешь знать, как мясо воровать!". Он ударил ее мордой об столб, отчего кошка начала протяжно мяукать от боли. Он достал веревку, привязал кошку за ногу. Сам же, взяв другую, второпях начал делать маленькую петлю. Готово. Кошка в петле. Он аккуратно поднимает ее, держа в руках, к потолку. "Зато воровать больше не будешь", - сказав, резко бросил ее вниз. Он надеялся, что тоненькая шея сломается, но нет. Кошка болтается, брыкается, пытается зацепиться задними лапами за веревку, но этим еще больше затягивает петлю. Она не может издавать никаких звуков, кроме хрипов. Это длится минуту. Маленькое тело больше не способно действовать. Кислород закончился. Она умирает. *** Вечером я была на своем месте. Настроение было испорчено сном, и я надеялась, что присутствие кошек поможет мне. Мурка с белой кошкой кружили у моих ног. Наливая молоко, я заметила, что у Мурки на шее завязана ниточка. Я сняла ее, пока она лакала молоко. И как только нитка оказалась у меня в руках, Мурка кинулась тереться об меня. Я, погладив ее и подождав, пока все съестся, опять пошла домой. Кошки улеглись на кофту и уснули. И опять плохой кошмар. Вернее, это не кошмары. Я все поняла. Это воспоминания Мурки о своих смертях. У кошек ведь девять жизней. И в этом сне она потеряла пятую. Ее загрызли собаки, когда сосед струхнул ее с забора. Как же невыносимо все это видеть! Я просыпаюсь с головной болью и слезами на глазах. Надеюсь, что это скоро закончится. *** Когда мне приснился последний девятый сон, смертей там не было. Ни одной. Наоборот, черная кошка с голубыми глазами сидела на скамейке кладбища и мурчала. Я проснулась с непониманием. Она еще жива? Придя на кладбище, Мурки я не обнаружила. Да и белой кошки тоже. Только могилка, укрытая вязаной старой кофтой. Я позвала кошек. Но никто не пришел. Я пошла домой, решив, что они будут завтра. На следующий день я пришла на кладбище, но там снова никого. *** Последние деньки августа сопровождаются прохладным ветерком даже днем. Солнце окутало кроны деревьев, отбрасывающих причудливые тени на кладбища. На одной из скамеек сижу я, радуясь приходу. Я давно тут не была, примерно месяц. Я опять стала приходить сюда только за тем, чтобы наслаждаться тишиной. Такой полной и спокойной. Я уже отошла от тех кошмаров. В успокоение мне все лето снились замечательные сны, в которых я морально отдыхала. Они снятся мне и сейчас. *** Примерно через месяц я вновь сидела на том же самом месте возле неизвестной могилы, как вдруг услышала шорох за спиной. Обернувшись, я увидела собаку, маленького щенка, вилявшего хвостом и чуть повизгивая, боясь подойти ко мне. Прям как живой. Только от живого его отличал шум стучащих друг о друга костей. И тут я поняла, зачем я хожу сюда. Вернее, зачем мне надо ходить сюда. Я должна помогать животным. Помогать обрести покой. И я приму всё радостью, хотя мне это и будет стоить жутких ночных кошмаров и головной боли.