Годрик-основатель

«Агенту 2L. Вам надлежит прибыть на дирижабль «Годрик-Основатель», отправляющийся 28 апреля 2013 года по маршруту Эдинбург-Плимут-Марсель-Дубровник-Раковица-Эдинбург. Время отправления из Эдинбурга 1 час ночи. Документы и деньги прилагаются. Действуйте под собственным именем. Уровень секретности — 0 (высший). В Марселе получите дополнительные инструкции от агента NO. Код связи двойной зеленый и белый. В настоящий момент личность фигуранта неизвестна, точка посадки неизвестна. По имеющейся информации фигурант перевозит запрещенные артефакты, вооружен, опасен. Минимум — установить личность или ограничить круг возможных личностей, не допустить эксцессов, сообщить по прибытии в Эдинбург. Оптимум — задержать до посадки в Эдинбурге, обезвредить. При угрозе жизни пассажиров и экипажа допускается уничтожение фигуранта, но последнее крайне нежелательно. При возникновении затруднений в выполнении задания в случае экстренной необходимости допустим контакт с агентом Сова. По прибытии в Дубровник доложите ситуацию. Код связи — двойной желтый. Удачи». *** Дирижабль «Годрик-Основатель» отошел от причальной мачты и теперь медленно набирал высоту, поднимаясь в ночное апрельское небо. — Спустить воздух из баллонетов с первого по третий и с девятого по двенадцатый. — Есть, капитан. — Подъем до трех тысяч футов. Корабельным эльфам: рули направления на юго-запад. Курс на Плимут. — Есть, капитан. — Включить двигатели. Разгон до 50 миль в час. — Есть разгон до пятидесяти миль. — «Порт — Основатели», «Годрик» взял курс на Плимут. Видимость удовлетворительная. Признаков развизуализации нет. Работа охранных заклинаний стабильна. На земле все спокойно. Разрешите продолжать полет? — «Порт-Основатели» «Годрику». Полет продолжайте. Капитан Грейнджер, по прибытии в Плимут проверьте состояние правого бокового стабилизатора, механик сообщил, что он туговат на повороте. — Да, сэр. Полет продолжаем, — Гермиона Грейнджер, капитан дирижабля «Годрик-Основатель», отключила рацию и проверила тросики выпускных клапанов, находившиеся в панели у нее над головой. — Старший помощник Макмиллан, пусть эльфы проверят шестиметловые запасные двигатели. В рейсе на Нью-Йорк, когда понадобилось нарастить скорость, оказалось, что у двух метел слетело заклинание форсажа, и мы чуть не опоздали. Криви, приготовьте списки пассажиров. — Да, капитан, — старший помощник Эрни Макмиллан сунул палочку в рукав. — Есть, капитан, — Деннис Криви, штатный аврор «Годрика», вышел из рубки. — Доложить обстановку на борту. — На задней палубе с сидячими местами двадцать восемь пассажиров, двадцать два места свободны. На средней палубе в восьми каютах второго класса десять пассажиров, три каюты свободны. На передней палубе в четырех каютах первого класса четверо пассажиров, одна двухместная каюта свободна. Согласно предварительному списку, на борт не явились двое. Все системы работают нормально. Заклинания невидимости наложены на двенадцать часов, время перелета до Плимута — восемь часов. Команда корабельных эльфов в полной готовности. Повреждений в обшивке нет. Передние шестиметловые двигатели работают стабильно, задние поворотные четырехметловые стабильно. Боковые запасные проверим еще раз. Хотя я лично проверял. — Вольно, старший помощник Макмиллан, — Гермиона взяла ночной бинокль. — Мне нравится «Годрик». Гондола просторнее, управления слушается легче. И капитанская каюта в полтора раза больше, чем обычно. Красота. — Ты в Нью-Йорк на «Венгерской Хвостороге» ходила? — Эрни снял кожаный шлем, чтобы протереть окуляры очков-«консервов». — Опять ночное видение сбоит. Чуть запотеют — слетает. — На «Хвостороге». Это у Уизли первая модель была. Там вместимость всего тридцать пассажиров и два члена экипажа, палуба одна, корпус неповоротливый, будто бронтозавр, а не дракон, — Гермиона поморщилась. Прислушалась к ровному, еле слышному гудению метловых двигателей за бортом. — И корабельных эльфов всего двое — на педали направления приходилось самим становиться, чтобы курс поменять. С серией «Основателей» не сравнить, конечно. Ты ходил на «Драконах»? — Нет, не довелось. Я летные курсы только год назад прошел, как раз «Годрика» со стапелей спустили, — Эрни открыл боковой шкафчик и вынул полетный журнал. — Тут заметки Хиллиарда есть, может, тебе пригодятся. — Спасибо, — кивнула Гермиона. — А почему он ушел, не знаешь? — Мутная история на самом деле, — Эрни неохотно пожал плечами. — Анонимка пришла в аврорат, что на «Годрике» с его попустительства, а то и под покровительством, якобы перевозят контрабанду из Румынии. Доказательств никаких не нашли — да их и быть не могло, Роберт скорее руку бы себе отрубил, чем стал бы с контрабандистами связываться. Хотя предлагали ему, я знаю, что предлагали, но он сразу слал всех куда подальше. Аврорат перед ним даже извинился и выплатил компенсацию, но Роберт все равно решил уйти. Ушел технологом к Фреду и Джорджу, они его давно звали. Я кстати не знал, что тебя кэпом поставят, думал, Инглби будет. — Дункан? — Гермиона рассмеялась и вытащила из внутреннего кармана кожаной куртки путевой паспорт. — Нет, мы распределились согласно факультетам. Он на «Ровену» ушел, а я сюда. Нам одновременно контракты предложили. — Мир изменился, — Эрни придвинулся к боковому иллюминатору. Коснулся лбом холодного стекла. Далеко внизу проплывали сады и фермы, поля и рощи, по дорогам проносились редкие ночные автомобили, виднелись вдали световые пятна крупных городов, и никто из людей не замечал огромный дирижабль, неслышно, словно ночная сова, плывущий над землей. Если кто-то поднимал голову, чтобы бросить взгляд на ночное небо, он видел только легкую тень, на мгновение закрывающую звезды. — Почему? — спросила Гермиона, делая записи в бортовой журнал. Орлиное перо с бронзовым наконечником быстро плясало у ее виска, задевая коротко стриженные волосы. Она остригла их пять лет назад, впервые надев полетный шлем с очками-консервами. — Кто бы мог подумать лет десять назад, что аппарация, портключи и летучий порох станут пустыми словами. Что все это однажды перестанет работать — только потому, что мимо пролетела какая-то жалкая комета и махнула в сторону Земли своим хвостом. Что братья Уизли вместо шутих будут строить дирижабли. Что ты будешь водить эти дирижабли. С учетом того, что летать на метле ты никогда особенно не любила, как я помню. Как, впрочем, и я. — Ничего себе жалкая! Одна из самых ярких комет за последние сорок лет, была открыта британско-австралийским астрономом Робертом Макнотом в две тысячи шестом году… — Пожалуй, Грейнджер, я не совсем прав. Мир может быть, но ты ничуть не изменилась. — Возможно. В любом случае, дирижаблем управлять проще, чем метлой, — Гермиона закрыла журнал и вынула из рукава свою волшебную палочку. — И знаешь… Изменился только наш мир. Люди как жили, так и живут. Они ничего не заметили. — Заметили бы, если бы не Фред и Джордж, — Эрни подал Гермионе трубку громкоговорителя. — Если бы не они, мы ходили бы пешком. — Ладно, мне нужно поприветствовать пассажиров, — Гермиона коснулась палочкой своего горла и произнесла: — Сонорус. — Уважаемые пассажиры, вас приветствует капитан дирижабля «Годрик-Основатель» Гермиона Грейнджер. Наш полет пройдет по маршруту Эдинбург-Плимут-Марсель— Дубровник-Раковица-Эдинбург. Полет проходит на высоте три тысячи футов… Эрни Макмиллан задумчиво смотрел на свою бывшую сокурсницу. *** «Годрик» действительно оказался на редкость удачной версией. Оставив мостик на старшего помощника Макмиллана, Гермиона прошла все четыре палубы из конца в конец — палуба персонала, палуба первого класса, смотровая палуба с кают-кампанией, палубы второго и третьего класса, машинное отделение. Лично поприветствовала пассажиров. Третью палубу неярко освещали огоньки в банках, стилизованных под фонари, стюарды, Мэгген Хиллс и Орвальд Бэгген, раздавали пледы и разносили горячий чай. Гермиона, убедившись, что все идет штатно, развернулась и отправилась назад. Пожилые волшебницы, путешествующие третьим классом, бросали не слишком одобрительные взгляды на ее летную форму — белый джемпер, кожаная куртка, бриджи чуть ниже колен, мягкие сапоги на шнуровке и на голове — кожаный шлем с очками, на поясе — небольшая кожаная сумка. С их точки зрения такая одежда для женщины была просто верхом неприличия! Ни мантии, ни прочих признаков принадлежности к волшебному миру. На первый взгляд, разумеется. Очки-консервы производства «Уизли, Уизли и Ко» позволяли двенадцатикратно увеличивать изображение, смотреть без помех сквозь дождь, снег или туман, имели встроенную сигнализацию на основе вредноскопа, ну и… некоторые другие полезные функции. Куртка из кожи дракона насчитывала двенадцать основных карманов, в том числе на предплечьях для волшебной палочки, шесть потайных и четыре невидимых, имела чароотталкивающее покрытие и была армирована сеткой из какого-то особенного заколдованного серебра, что, по словам близнецов, давало ей защитные свойства трех маггловских бронежилетов. Секрет обработки серебра у близнецов Уизли пытались выкрасть или купить ежегодно, но те только посмеивались. Сапоги не промокали и не снашивались. Стоило все это обмундирование чуть не половину годового жалованья, но оно того стоило. Гермиона заглянула в машинное отделение между палубами второго и третьего класса. Корабельные эльфы, сидящие на полу возле двери в воздушный шлюз, за которым находился блок двигателя, хором сказали: — Все работает, капитан. — Прекрасно, — кивнула Гермиона. Механик, Джефри Коллинз, сообщил, что в Плимуте нужно будет поменять полировочное масло для метел — это ему не понравилось. Гермиона понюхала банку и согласилась. В узком коридоре палубы второго класса она чуть не лоб в лоб столкнулась с пассажиркой, выходящей из каюты. — Луна! — Привет, — Луна улыбнулась и склонила голову на бок. Над плечом закачалась круглая сережка — очень похожая на те, что она носила когда-то. — Сто лет не виделись. Я как услышала, что ты тут капитанишь, сразу решила, что надо сказать «привет». *** Десять лет назад Гермионе и самой не могло прийти в голову, что она будет пилотировать дирижабли. Но когда после пролета кометы Макнота вся магия, так или иначе обеспечивающая мгновенный перенос человека в пространстве, перестала работать, встал вопрос о передвижении волшебников по стране и за ее пределы. Братья Уизли, изготовившие на своем веку немало самых разнообразных волшебных механизмов, скооперировались с собственным отцом, позаимствовавшим идею у магглов, и построили первый дирижабль для перевозки пассажиров «Норвежский Горбатый». И кинули клич — кто будет пилотировать? Желающих нашлось немного, но для начала хватило, а дальше транспортная кампания «Уизли, Уизли и Ко» пошла в гору. Ничего удивительного, что из шести первых капитанов пятеро оказались гриффиндорцами. Позже присоединились и другие, но они были первыми — и Гермиона среди них. Теперь она настолько привыкла к скрипучим половицам, узким коридорам, запаху масла для метел, потрескиванию переборок, шуму двигателей и свисту ветра, что воспринимала свою жизнь, как огромный дирижабль. И весь ее багаж давно умещался в двух чемоданах и на шести квадратных метрах капитанской каюты. — Мы можем выпить чаю в кают-кампании, Луна, — улыбнулась Гермиона. — Очень рада тебя видеть. Только мне надо будет сменить Эрни в пять утра, когда будем подходить к Плимуту. — С радостью, — Луна даже хлопнула в ладоши. — Ты знаешь, здесь оказалось столько знакомых лиц! Я так рада, я так давно всех не видела! Словно в прошлое вернулась. Они радостно обнялись, не замечая, как дверь последней каюты приоткрылась на полдюйма и так же тихо закрылась через мгновение. *** «Лимонная долька и желток. Никто из пассажиров на борту не вызывает подозрений, хотя обнаружилось много знакомых лиц — даже среди экипажа. Такое впечатление, что все рванули в Плимут и Марсель, погреться на первом весеннем солнышке. Мне казалось, что пассажиров будет меньше. До Плимута можно расслабиться, по агентурным данным, в Эдинбурге его точно не было и сесть там он не мог. Следующую сову, если в Марселе фигуранта не вычислю, отправлю из Дубровника. Если появились какие-нибудь данные о личности фигуранта, сообщите. Вычислить его будет непросто. Агент 2L» *** Крошечный сыч терпеливо ждал, пристроившись на верхушке высокого клена и затаившись в листве. Его зрение было таково, что нанесенные на корабль чары невидимости на него не действовали. Едва только темный силуэт дирижабля появился над западным побережьем и заскользил над гладью Ирландского моря, сычик рванул вверх. Долетел, замер на поручне открытой части смотровой палубы и через две секунды прыснул вниз, почувствовав, как к ноге прилепился маленький плотный свиток. *** В кают-кампании по стенам висели такие же светильники, как на третьей палубе. Мягкий приглушенный свет слегка подрагивал, будто пламя свечи. Возле иллюминаторов стояли небольшие столики, накрытые светлыми скатертями, легкие плетеные кресла и небольшие мягкие диванчики. Народу в этот ночной час оказалось немного — молодая пара, о чем-то оживленно болтавшая за имбирным элем, дама средних лет, отгородившаяся от остальных газетным разворотом, чашкой кофе и тарелкой с пончиками, в дальнем углу — пожилой полный волшебник в темно-коричневой мантии, прихлебывающий куриный бульон и листающий толстую тяжелую книгу. Гермиона села за капитанский столик возле иллюминатора — отсюда можно было видеть всю кают-кампанию и коридор палубы второго класса. Дважды хлопнула ладонью по столу, и рядом материализовался камбузный эльф. — Кофе, бисквиты, вишневый конфитюр, сэндвичи с ветчиной, пожалуйста. На двоих, — Гермиона поправила закрепленный на предплечье блок дистанционного управления и защелкнула крепеж, чтобы блок контачил с волшебной палочкой. В кают-кампанию вошла Луна и осмотрелась. Сняла с плеч светло-голубую мантию, повесила на спинку кресла и присела за столик Гермионы. — С назначением, капитан Грейнджер, — сказала она. — Это просто замечательно! Я тогда думала, все будут на фестралах летать. Или на гиппогрифах. — Их бы на всех не хватило, — Гермиона придвинула к Луне кофе и бисквиты. — Если бы они вообще захотели связываться с волшебниками. Хочешь еще чего-нибудь? — О нет, спасибо, этого достаточно. Нет, это просто невероятно! — Ты летишь первый раз? — спросила Гермиона, прихлебывая кофе. — Ага, — Луна закивала, и ее сережки запрыгали над плечами, как мячики. — Мы с Ньютом раньше метлами обходились, но мне не нравится. Долго, холодно, к концу полета чувствуешь себя Дракучей Ивой. А сейчас мы очередную экспедицию собираем, так что еще и оборудование нужно было перевезти. В общем, метла тут точно не вариант. — Ну, в итоге это все равно что-то вроде метлы, — Гермиона придвинула к себе салфетку и вынула из кармана карандаш. — Каждый двигатель — это колесо, в котором параллельно корпусу дирижабля и параллельно друг другу закреплено шесть метел. При активации заклинания метлы разгоняют дирижабль до скорости пятьдесят миль в час. Если нужен форсаж — то колесо вращается, и скорость увеличивается почти вдвое, правда, метлы быстро изнашиваются. И он не сильно надежен — при такой гонке заклинание форсажа может слететь, а это грозит поломкой двигателя. — Спасибо, — серьезно кивнула Луна. — Ты здорово все объясняешь. Кстати, знаешь, кого я видела при посадке? — Кого? — спросила Гермиона, рассеяно глядя в иллюминатор — впереди показались огни Уэльса, слева остался Ливерпуль., яркий, словно Рождественская ёлка. — Профессора Макгонагалл! Она летит к дальним родственникам. В Марсель. Ты не видела ее фамилию в списках? — Я еще не успела посмотреть списки, — ответила Гермиона. — Послушай… Еще ведь учебный год не закончился. Разве она уже больше не директор Хогвартса? — Директор, — ответила Луна. — Какой у вас здесь хороший кофе. Но здоровье у нее уже не то, и в марте она перенесла воспаление легких. А ведь маги им очень редко болеют. И главный врач святого Мунго пригрозил написать Совету Попечителей, если она немедленно не отправится отдыхать. А еще здесь Оливер Вуд, и, кажется, я видела мать Астории Гринграсс. И еще были какие-то знакомые лица, но я не помню их имен. Я вообще плохо помню имена. Они слишком легко меняются. Слушай... Как же здесь здорово, — Луна уткнулась носом в иллюминатор. — Море. Небо. Звезды на небе, звезды на земле. И ты видишь все это каждый день. — Да, — задумчиво ответила Гермиона. — Море. Небо. Холмы. Звезды. Каждый день. Каждый, каждый день. А еще туман: когда выходишь на смотровую палубу и не видишь носа дирижабля. Или дождь, который сбивает с курса. И молния, которая может долбануть в баллон. Баллону в принципе ничего не будет, есть громоотвод, и внутри гелий и два воздушных баллонета у заднего и переднего полюсов — они негорючие, но от разряда могут пострадать наложенные заклинания. Фред и Джордж ставят на свои дирижабли такие же громоотводы, как у магглов, но это не всегда срабатывает. А еще птицы. А еще воздушные пираты, которые появились в последние два года. Нагоняют на метлах и фактически берут судно на абордаж. А дальше все как в маггловских романах. Погони, перестрелки, пассажиры в панике, команда в бою. Сейчас в команду каждого дирижабля входит как минимум один аврор. На «Годрике» это Деннис Криви. — А зачем кому-то отбирать дирижабль? — спросила Луна. — Он же не полетит без лицензионных заклинаний. Да и скучно это, наверное, летать на том, что не твое. — Ну, они считают, что полетит. И его можно угнать вместе с капитаном, у которого есть шифр доступа. А можно заставить капитана провести контрабанду. Понимаешь, Уизли пока фактически монополисты. Они и сами рады бы, чтобы появилась конкурирующая компания — им было бы спокойней. Но пока никто не хочет строить. Хотят просто отобрать. Луна задумчиво взяла бисквит, намазала его конфитюром и, глядя, как тягучие капли падают на блюдце, сказала: — Жаль… что нельзя просто так смотреть на звезды каждую ночь. Знаешь, я бы вот вышла с одеялом на смотровую палубу, села там и смотрела, смотрела… всю дорогу. — Да ничего, я привыкла, — пожала плечами Гермиона. — Расскажи о себе. — Мы с Ньютом готовим экспедицию по исследованию редких животных в естественной среде обитания, — воодушевленно начала Луна, и ее глаза загорелись. — Поэтому я и полетела дирижаблем. Ньют ждет меня в Раковице, это на севере Болгарии. Мы там нашли лежбище лунных зайцев и старые гнездовища золотого змея. И еще мы обнаружили новый минерал, перспективный в плане разработок по аппарации. — Пенелопа не оставляет своих идей по восстановлению аппарационных чар? — спросила Гермиона. — Скорее по новым технологиям создания портключей. Правда, пока ничего не работает, — вздохнула Луна и вытерла салфеткой с губ вишневый конфитюр. — Мы получили лицензию на добычу этого минерала, но толку пока никакого. Опасно. — Пророк писал, что разработки близки к завершению, — осторожно заметила Гермиона и прислушалась. Слева за переборкой ей послышались чьи-то шаги. Послышались? Или действительно были? Слева проходила часть смотровой палубы — что-то вроде узкого огороженного мостика, окружавшего кают-кампанию с боков. Нет. Тишина. — Ты слушай больше, — Луна дернула плечом. — Кто-нибудь скажет «Возникла новая идея», как они тут же печатают «Университет сообщает, что завтра камины снова заработают». Но ведь это неправильно. Это неправда. А они печатают. А еще есть шарлатаны, которые готовы продавать за деньги всякую ерунду, выдавая ее за работающие портключи и новый Летучий порох. Профессор Флитвик говорил, что произошло частичное разрушение пространственной матрицы, поэтому пока она не самовосстановится, никакие подобные вещи работать не будут. Совет университета вообще хочет пока наложить временный запрет на эти разработки. — Почему? — Потому что все, что пока успели придумать, дает побочные эффекты, — охотно пояснила Луна. — — Это ладно. Главное, что дирижабли работают. Ладно… Мне пора сменять Эрни. До Плимута четыре часа. Попросить эльфов принести тебе плед? Если хочешь, посиди на смотровой палубе. Но там сейчас холодно. — Спасибо, — улыбнулась Луна. — У меня есть плед в каюте. Было бы здорово посидеть сейчас под звездами... Я схожу за своими очками. И плед захвачу. Вдруг мне повезет, и я увижу лунного дракона. — А зачем очки? — спросила Гермиона. — Как зачем? Он же невидимый. Он питается звездным светом. Некоторые утверждают, что с его дыханием рождается то, что потом ищет хозяина и становится его патронусом. И что его можно подманить на упавшие звезды. Я все хочу их набрать, да руки не доходят. Гермиона кивнула и сказала: — Увидимся утром, когда будем причаливать…И ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — Я тебя тоже, — ответила Луна. — Просто очень. *** Гермиона вышла в узкий коридор, соединяющий кают-кампанию и палубу первого класса. Окна в этом коридорчике занимали две трети стены, и боковым зрением Гермиона уловила на правом рукаве смотровой палубы легкое движение. Будто кто-то хотел обойти палубу с этой стороны, но передумал. Ну да, это как раз тот рукав, что был от нее слева, когда она сидела за столом. Кто там? Гермиона быстро вернулась в кают-кампанию. Ни дамы с кофе, ни полного волшебника в углу не увидела. Не было и Луны. Гермиона вышла на смотровую палубу и торопливо обошла ее всю. Никого. Только шорох шагов в сторону кают второго класса. Гермиона на цыпочках бросилась вперед и услышала звук прикрывающейся двери, но не успела заметить, какой. А в следующий момент ей навстречу вышла Луна с пледом в охапке и очками на лице. — Ты не замерзнешь? — спросила Гермиона, гадая, какая именно дверь только что закрылась. Можно спросить корабельных эльфов, но если это был не член команды — они не смогут его опознать. — Нет, что ты. Звездный свет тоже согревает, хотя и не так, как солнечный. Не беспокойся. — Хорошо, — медленно кивнула Гермиона. — Располагайся. Гермиона отправилась в рубку с твердым намерением потратить оставшееся до Плимута время на изучение списка пассажиров. *** «Две зеленые совы одному белому клоуну. Агенту 2L. Ночью поступили новые агентурные данные. Фигуранту назначена встреча с посредником. Точка встречи неизвестна. Личность посредника неизвестна. Будьте осторожны. Агент NO свяжется с вами в Марселе сам. Код связи двойной белый». *** Рассвет над Плимутом встретил «Годрика» холодным ветром с океана и солнцем, встающим со стороны материка. Причальная мачта располагалась на побережье, в миле от Милбрука, и причальная команда была наготове. Гермиона вывела «Годрика» на посадочный курс. В торцевые баллонеты закачали воздух, и дирижабль плавно снизил высоту. Двигатели застопорили, и корабельные эльфы тут же полезли проверять, нет ли выбитых или перекошенных прутьев и застрявших в двигателе ворон. Гермиона сообщила по громкой связи пассажирам о прибытии в Плимут и сообщила, что благодаря попутному ветру «Годрик» прибыл несколько раньше намеченного времени, поэтому стоянка продлится не два, а почти три часа. Отправление в одиннадцать утра. Не опаздывать. Сидя в рубке с утренним кофе и рассветным солнцем, Гермиона продолжала изучать список пассажиров. Надо обязательно пообедать с профессором Макгонагалл. Она, конечно, не станет сама беспокоить капитана при исполнении, но наверняка огорчится, если Гермиона забудет про нее. Последний раз Гермиона ездила в Хогвартс лет семь назад вместе с Гарри и Роном. Господи, как же это было давно. Оливер Вуд. Наверняка взял отпуск и едет на чемпионат в Италию, который начинается через четыре дня. Билет до Дубровника, а там, наверное, собирается добираться морем. Флора Кэрроу. Гермиона передернула плечами — от фамилии Кэрроу у нее до сих пор по позвоночнику бегали мурашки. Впрочем, после битвы сестры Кэрроу, приходившиеся Алекто и Амикусу не то троюродными, не то четвероюродными племянницами, вели обычную жизнь, поступили работать одна в Гринготтс, другая в Министерство, и склонности к Темной Магии не проявляли. Томас Олливандер — двоюродный правнук мистера Олливандера. Наверняка едет за материалом для прадеда, тот до сих пор еще не отошел от дел. Перегрин Деррек. Кажется, кто-то из бывших выпускников Слизерина. Гермиона насчитала еще три или четыре знакомых фамилии, отчеркивая их карандашом. Да, Луна права. Еще бы знать, означает ли это хоть что-нибудь. — Капитан Грейнджер, — Денни Криви засунул в рубку встрепанную голову. — Иди спать. Твоя вахта кончилась, у тебя три часа до старта на Марсель. Я встану на входе — новые пассажиры скоро начнут прибывать. Ты же носом клюешь. — Я не сплю, — фыркнула Гермиона, поднимая голову от списка пассажиров. — Иди не спи на своей койке. Как шеф по безопасности тебе говорю. На кой нам капитан, который спит на ходу — а до Марселя четырнадцать часов лету. *** В лесу легко дышится. Морозный воздух расправляет легкие до самой последней клетки, и колет веки. Под ботинками хрустит сухой снег, а высокое светлое небо кажется спокойным и безразличным. И тишина. Она давит на уши, словно вата, которую мама накладывала на больное ухо. Мама. Больное ухо. Это было не со мной, не здесь, не вчера. Может быть, в другой жизни. Где-то слышны голоса. Деревья танцуют вокруг безумный танец. Они словно превращаются в клетку, из которой нет выхода. От быстрого бега легкие почти рвутся, колени дрожат, и кто-то склоняется к самому лицу, шумно вдыхая тебя. Попались. *** Гермиона вскрикнула и проснулась. И сразу поняла, что «Годрик» движется. В иллюминаторе, насколько хватало глаз, простиралась водная гладь, и «Годрик» плавно шел навстречу солнцу. Ну, почти навстречу. На откидном столике Гермиона увидела поднос, накрытый крышкой — эльфы здесь кормили капитана завтраком без отдельных указаний. Часы, висящие над кроватью, показывали три часа пополудни. — Чертов Эрни, — выдохнула Гермиона и откинулась на жесткую подушку. Впрочем, «Годрик» явно шел точно по расписанию — и раз Эрни ее не разбудил, все прошло штатно. Только вот что скажет Порт-Плимут — капитан «Годрика» проспал отплытие? Ощущение было почти такое же, словно она проспала экзамен. Впрочем, что толку бить по хвостам. Гермиона снова села, перевесила на дверцу шкафа куртку и летный шлем, сняла крышку с подноса, вдыхая сытный аромат овсянки с сосисками, и вдруг похолодела. Дверь ее каюты была приоткрыта. И тихонько покачивалась, когда дирижабль начинал рыскать. Гермиона медленно закрыла завтрак крышкой, чувствуя, как удары сердца отдаются в висках. Она совершенно точно не могла оставить дверь незапертой. Ни Эрни, ни Деннис не стали бы в штатной ситуации заходить в ее каюту, хоть и имели ключи. Тем более не стали бы этого делать стюарды, а эльфам, чтобы оказаться в каюте с завтраком на подносе, дверь не нужна. Гермиона набросила куртку. Ситуацию следовало немедленно разьяснить. *** Из-за того, что мало кто сидел на своих местах, казалось, что «Годрик» превратился в один из закоулков Хогсмида. Все куда-то двигались, шумно разговаривали друг с другом, суетливо пересказывая новости, бродили из кают-кампании на смотровую палубу и обратно, ругали Министерство Магии, хвалили Аврорат и наоборот, и дружно возмущались тем, что до сих пор не работают камины. «Пятый год! Представляете, миссис Пирс, пятый год! Раньше я ходила в гости к нашей Шэрон каждую субботу, и мы пекли шоколадные пончики. А теперь камины не работают, и я вынуждена ездить с магглами на их ужасном автобусе в соседнее графство! А «Ночной Рыцарь», сказали, из-за таких мелочей теперь не ходит! И конечно, чаще чем раз в полгода мне теперь не выбраться! Что они о себе там думают!» На смотровой палубе, залитой солнцем, закутанные в пледы дамы бросали чайкам кусочки пончиков, и те подхватывали их на лету. Свежий морской ветер трепал дамам волосы и мантии, легко касался лица. Дурной сон. Сон ли это был? Кто был в ее каюте? Ох, Деннис Криви, получишь ты сегодня лекцию по безопасности. Стоп. Почему не сработал вредноскоп, встроенный в очки? Ерунда какая-то выходит. Неужели и вправду все — только сон? — Добрый день, капитан Грейнджер, — услышала Гермиона мягкий голос и обернулась. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл! …Они сидели на мягком диванчике в кают-кампании. Эльфы пододвинули им столик и принесли обед. Вкуса Гермиона не почувствовала. — Вы все-таки решили оставить пост директора? — спросила она, когда разговор о новых делах авроа Гарри Поттера закончился. — Думаю, да, — профессор Макгонагалл вздохнула. — Пока справится Помона, а там подоспеет и ваше поколение. Мне немного жаль, что ты не захотела преподавать. Но как я вижу, ты нашла себе замечательно дело, я очень рада за тебя. — О да! — рассеянно отозвалась Гермиона. Ей очень хотелось уточнить один вопрос, но просить о таком уже весьма немолодую волшебницу было неловко. — Что-то случилось, Гермиона? — Минерва поставила на поднос крошечную кофейную чашку. — Профессор… Я ведь правильно помню, что анимаги очень хорошо чувствуют запахи? Что они могут выследить … человека? — Разумеется, правильно. Даже смешно спрашивать. Но это теоретически, а практически я уже года четыре не становлюсь кошкой — тяжело и слишком болит позвоночник после обратного обращения, — улыбнулась профессор Макгонагалл. — А что случилось? — Ничего, — пробормотала Гермиона. — Профессор, мне нужно идти, простите. Нужно просмотреть карту побережья Франции, я еще никогда не ходила этим рейсом. — Да-да, разумеется, моя дорогая, — кивнула профессор Макгонагалл и долго еще молча сидела в кают-кампании, не отрывая от бескрайней водной глади взгляда желто-зеленых, с вертикальным щелевидным зрачком глаз. Это у нее еще получалось. *** — Деннис, кто-то был в моей каюте. Выясни, кто, — Гермиона нервно кусала костяшки сжатых в кулак пальцев. — Слушай, я проверю, но мне кажется, капитан Грейнджер, ты просто разводишь панику,— Деннис сел рядом, положив локти на карту южного берега Франции. — Надо искать самое простое и логичное объяснение. Скорее всего, что-то с замком, дирижабль как раз часа в два пополудни прошел воздушную яму, нас слегка тряхнуло. Вот она и открылась, наверное. — У меня замок с магическим блокированием. Ты о чем, какая яма? Я точно знаю, что кто-то заходил в мою каюту, — жестко ответила Гермиона. — Ты знаешь, что я не истеричная кисейная барышня. Я не хочу сейчас объяснять, почему я уверена… Хорошо, пусть будет убеждена. И убери локти. Мне нужно скорректировать курс. Деннис поднялся и придвинул к Гермионе два исписанных листка: — Это скорректированные данные о текущем состоянии погодных условий. Имей ввиду, с юго-востока тянет грозовой фронт. — Сколько до него? — Гермиона взглянула на записи и очертила на карте волшебной палочкой опасную границу. На карте чернильным пятном закрутилась, вспухла грозовая туча и медленно поползла к побережью. От тучи пахло морской солью и дождем. — Достаточно долго. Мы прибываем в Марсель в час ночи, грозовой фронт будет там около пяти утра. — У нас шесть часов стоянки. Получается, нам не вылететь вовремя? — Получается так. И нагонять потом на форсаже. Но у нас снизится вес. В Марселе сходят почти все пассажиры, до Дубровника летит всего человек десять, до Раковицы еще меньше. — Надо сократить стоянку в Марселе, — кивнула Гермиона. — Дай мне отдельный список тех, кто летит дальше, им нужно сообщить, что стоянку сократим до трех… Нет, до двух часов, чтобы обогнуть фронт с востока. — А как же новые пассажиры, которые сядут в Марселе? — Свяжись с портом-Марсель. Пусть оповестят всех пассажиров, чтобы были готовы. Кто не успел, тот опоздал — я не могу рисковать кораблем и жизнями сорока восьми человек. Опоздавшим компания сделает билеты на следующий за нами рейс бесплатно. Дэн, без вариантов. Шанс не рухнуть в море у нас был бы, если бы мы могли подняться выше тучи. А мы не можем. — Есть, капитан. *** — Смотри, кто попался. — Кто это? — Это чей-то сычик. Я его чисто рефлекторно сцапал. Это не обычный сычик, нет. Это аврорская птица, — худой, хмурый человек сжимал сычика в костлявом кулаке так, что птица полностью исчезала в нем. — И к гадалке не ходи. — Откуда ты знаешь? — Только они таких малявок используют, — человек поднес кулак к носу и понюхал голову сычика. — Что письме? — А я знаю? Оно зашифровано. Пергамент чистый. На борту есть кто-то, кто охотится на нас. — Да ладно. Парень, который билеты проверял, аврор. Может, это его? — Он штатный аврор. На кой черт ему такая птица для тайной связи? Нет, здесь есть кто-то еще. И я узнаю, кто это, — хмурый человек одним движением свернул птице шею и вышвырнул ее за борт. — Мне кажется, я уже знаю. Человек втянул в себя воздух, хищно раздув ноздри. Потом развернулся и подставил лицо свежему ветру. *** Когда «Годрик» подошел к Марселю, погода начала портиться. Ветер трещал переборками, стропы гудели, пассажиры переместились со смотровой палубы в кают-кампанию, потому что ветер сносил легкие кресла к борту вместе с теми, кто в них сидел. Заметно похолодало. На западе догорали отсветы заката, а море казалось темно-серым и хмурым, словно вылиняло Причальная мачта здесь располагалась в пяти милях к западу от Марселя, на гористом побережье. — Закачать воздух в торцевые баллонеты. Медленнее, — Гермиона воткнула волшебную палочку в гнездо на пульте управления. — Закачайте до восьмидесяти пяти процентов, не больше. Здесь горная местность. Курс — восток-юго-восток. Эрни, сместись на пять градусов к югу, иначе проскочим мимо мачты. Машинное, — Гермиона потянулась к переговорному устройству. — Джефри, убавь ход сначала до десяти миль в час, потом до шести. Меньше не делай, иначе нас снесет. — Есть, капитан, — ответил Джеффри. — Сонорус. Уважаемые пассажиры, дирижабль «Годрик-Основатель» заходит на посадку в порту Марселя. В связи с ухудшением погодных условий стоянка сокращена до двух часов, поэтому путешествующих дальше просим вернуться на борт заранее… …Пассажиры по одному перебирались в спусковую люльку. Стюард помогал заносить вещи. Гермиона наблюдала, как постепенно пустеет кают-кампания и посадочная палуба. — Мисс Грейнджер, — затянутая в перчатку рука коснулась ее плеча. — Профессор? — Гермиона обернулась. Лицо профессора Макгонагалл было тревожным. — Гермиона, тут что-то происходит. Я не смогла понять, что. Я уже не превращаюсь в кошку, но я сохранила нюх на неприятности. Будь осторожна. Около часа назад здесь, на дирижабле, кто-то убил птицу. Скорее всего, это был небольшой почтовый сыч, — профессор Макгонагалл поправила на плечах теплую шаль. — Не понимаю, кому это было нужно. — Спасибо, профессор, — спокойно ответила Гермиона. — Это очень важно. Я обязательно разберусь.