Новый член Королевской семьи

Лондон. Больница Святой Мэри, крыло Линдо. 6:15 утра. Почему я, черт подери, втянула себя в это все, принцесса Элеонор удивлялась себе. Она мучилась в родах в течении последних девяти часов, в окружении двух медсестер, Сьюзен и Трейси. Они говорили с ней мягким, высоким тоном будто ей было пять лет и она сопротивлялась желанию наказать их много раз в течении ночи. Она слышала ужасный звук, исходящий от отвратительних кроссовок Трейси, когда она заходила из-за угла в комнату принцессы. Элеонор чувствовала себя хорошо, когда гнев переполнял ее. - Ваше Величество, у вас посетитель, - сказала Трейси с дверного проема. - Кто? – спросила Элеонор, не отводя взгляд от головки ее новорожденного ребенка, полной черных волос. - Ее королевское высочество, принцесса Джемма, - объявила Трейси, смотря в потолок, очевидно, чтобы напрячь свой мозг и убедится, что она правильно произнесла долгий и несносный титул. - Хорошо. Она может войти, - сказала Элеонор, все еще не смотря на Трейси. Она слышала цоканье каблуков Джеммы, приближающееся к ее больничной палате. - Тук, тук, - сказала Джема, растягивая свои блестящие губы в улыбке. Она уселась на больничной кровати Элеонор. - Ну наконец-то кое-кто появился, - сказала Элеонор, с досадой склоняя голову и смотря ей в глаза. - Я первая? – спросила Джемма, осматриваясь, прежде чем добавить: - Лиам скоро придет. - Неважно. - Значит, судя по синему одеяльцу, у нас появился новый принц, не так ли? - Вообще-то принцесса. Мне просто понравился цвет этого одеяльца, - сказала Элеонор, говоря о темно-синем одеяле для пеленания, которое она нашла в детском магазине две недели назад. Она все отрицала на протяжении всей беременности и оставила планирование детской для декоратора дворца. Она дала понять, что не хотела принимать участие в яслях и ее это не волновало… Ведь так и было. Каждая детская вещичка, которую она видела, вызывала у нее желание поджечь ее. Но потом она увидела это одеяльце на витрине магазина и тихо купила его, ведь это была первая вещь, от которой ее не тошнило. Оно было белым с темно-синими звездочками и, несмотря на то, что она знала, что у нее будет девочка, она точно знала, какую девочку она хочет. Она не собиралась заставлять ее носить слишком девчачьи ярко-розовые платья с бантиками, как это делала ее мать, когда она была ребенком. Ее ребенок будет уникальным, начиная с этого одеяльца, которое было создано для мальчика, и Элеонор знала об этом. - Так где же Лиам? Только не говори мне, что у него есть дела важнее, чем встреча со своей племянницей, - сказала Элеонор, стараясь заставить Джемму посмотреть ей в глаза. Джемма же была восхищена лицом ребенка и казалась, была немного изумлена. - Он встречается с охраной. Они согласовывают, как забрать вас двоих отсюда без полного хаоса, - ответила Джемма, все еще зацикленная на ребенке. - Ха-ха! Хаоса все равно не избежать, - сказала Элеонор, пристально глядя на Джемму. – Эмм… Ты хочешь подержать ее? – добавила быстро и неловко принцесса, ведь она не знала, как отреагирует Джемма. - А могу ли я? – спросила Джемма в восторге и, что странно, с наибольшей уязвимостью в голосе, которую Элеонор когда-либо слышала от нее. - Да, только придерживай ее головку, - сказала она, осторожно передавая ребенка на руки Джемме. Джемма стояла возле больничной койки и начала раскачивать младенца, поглаживая его темные волосы. Они обе молчали, пока Джемма любовалась ребенком, а Элеонор восхищалась этой новой стороной Джеммы. - Итак, волосы у нее точно твои, - сказала Джемма со смешком. Элеонор видела, как сдержанная наружность Джеммы начала таять, и ее улыбка становилась все шире. Элеонор тоже чувствовала, что становится более эмоциональной и пока она пыталась не обращать на это внимание, слезы начали быть ключом из ее глаз. - Ты уже выбрала имя? – спросила Джемма, наконец подняв взгляд, чтобы увидеть мокрые и мутные глаза Элеонор. - Беллами, - огласила Элеонор чётко для Джеммы как Белл-а-ми. Она не хотела, чтобы кто-либо подумал, что оно похоже на американское имя Эми. Имя ее ребенка особенное и индивидуальное. Она никогда еще не встречала человека с именем Беллами. - Привет, Беллами! Я твоя тетушка Джемма. Я подарю тебе изумительную одежду, великолепные диаманты и возможно даже двоюродного братика или сестричку однажды, - произнесла она сладким, мягким голосом, раскачивая ребенка на руках. - Формально ты еще не ее тетя и ты это знаешь, - полушутливо сказала Элеонор. – И ты также не «Ее Королевское Высочество» пока. - Но вскоре стану. Они наконец-то определились с датой свадьбы. Это произойдет пятнадцатого июня следующего года, разве не захватывающе? - Очень, - сказала Элеонор, закатывая глаза в отчаянии закурить. Она была взволнована, даже несмотря на то, что она не могла показать это. Ей нравилась Джемма и она не смогла бы выбрать лучшую компанию на все те скучные мероприятия, которыми будут наполнены последующие года ее жизни. Она знала, что ее брат любит Джемму, но по большей мере решил женится на ней, ведь он знал, что она станет самой лучшей принцессой, а однажды и королевой. - Лиам хочет пригласить Офелию на свадьбу, но я не уверена, что я чувствую по этому поводу, - сказала Джемма мягким, разочарованным голосом. - Все будет отлично, - заверила ее Элеонор. – Офелия всегда была хорошим другом нашей семьи, как кузина. Тебе не о чем беспокоится. - Я не беспокоюсь, но и не наивная. Я понимаю, что это значит. Лиам и я… Мы хорошие партнеры, но они всегда будут любовниками. - Но он тоже любит тебя. - По-другому. Я знаю, что он любит меня, потому что я смогу справится с ролью принцессы и, со временем, королевы. Он любит меня, ведь я могу быть его партнером и поддерживать его при исполнении обязанностей, стоят рядом, фотографируясь, пожимая руки и произнося речи. Но, в конце концов, ми оба знаем, что если бы он не был членом этой семьи, то был бы с нею. И мне нужно признать это. - Мы уже проходили через это, это неправда, - сказал Лиам, спеша зайти в комнату. - Лиам, - сказала Джемма, явно не подозревая, что он слышал ее слова. - Привет, - сказал Лиам, целуя ее, и спросил, полностью оставляя предыдущий разговор: - Как ты себя чувствуешь, Лен? - Я в порядке. Я чувствую, что мне нужно запереть двери и проспать следующие недели три, но мы же все знаем, что это чертовски мало вероятно, - сказала Элеонор, пока Джемма передавала ребенка Лиаму. - Я дам вам, ребята, немного времени, - сказала Джемма прежде чем любяще сжала руку Лиама, развернулась на каблуках и вышла. - У нее есть имя? – спросил Лиам, убаюкивая ребенка. - Да. Ее зовут Беллами. - Беллами. Мне нравится. - Спасибо. - Так ты звонила Бэку? - Бэку? - Лен, это же просто мы. Ты можешь быть честна со мной, - сказал Лиам, строго глядя в глаза Элеонор. - Честна о чем? – спросила она, обороняясь. - О том, кто ее отец. Тебе не обязательно говорить это публике, тебе даже не нужно говорить маме. Но тебе следует сказать Бэку, что у него есть дочь. - Он знает. Ну… Он знает, что я была беременна его ребенком и планировала сохранить его, - сказала Элеонор, делая затяжку с электронной сигареты. - Это же больница! Ты не можешь курить здесь! Ты с ума сошла? – сказал ей Лиам. Она выпустила горячий дым. - Это одна из тех поддельных сигарет. Я отказалась от настоящих. - Очень хорошо. В любом случае, тебе следует позвонить ему. Сказать ему, что она родилась. - Вскоре это будет во всех газетах. Оттуда он и узнает. - Лен. Тебе нужно рассказать ему. - Хорошо. Я сделаю это сегодня вечером, - сказала она, затягивая дым из прибора. - Нет. Тебе нужно позвонить ему перед тем, как мы уйдем, перед тем, как газеты напечатают эту новость. - Как бы там ни было. Каков ваш «план» забрать нас отсюда во всяком случае? - Ну, приняв во внимание, что папарацци месяцами ночевали в палатках около больницы, нам следует разрешить им сделать несколько фотографий. - Нет. Категорически нет. Я отказываюсь. - Давай. У тебя нет выбора. - Они могут фотографировать меня, но не ее. Ей всего лишь час. Какая мать разрешит, чтобы пять тысяч камер посягали на лицо новорожденного ребенка, которому еще даже дня нет? - Элеонор. У нас нет выбора. Мама и я разработали план. - Да, конечно. Мама даже не соизволила притащить сюда свою задницу, чтобы встретится с внучкой, поэтому я не буду выполнять ее распоряжения в данный момент, - сказала Элеонор, не глядя на Лиама и почесывая свои спутанные темные волосы. - Это будет недолго. Персонал откроет двери и мы с Джеммой выйдем первыми. Мы попозируем для нескольких фотографий, помашем рукой толпе и уедем первой же машиной. Потом выйдешь ты с Беллами на руках, постоишь там около минуты или полторы минуты и залезешь в машину, пристегнешь ее и вы уедете. Это легко. - Я не сделаю этого. - Почему? - Потому что теперь я мать-одиночка. Понимаешь? Ты можешь выйти, держа Джемму за руку, полностью контролируя все, потому что сможешь положится на того, кто стоит рядом с тобой, того, кто чувствует те же эмоции и тревожится, также как и ты. Ты разделишь фотографии с ней и уедешь с ней. А у меня никого нет. Камеры будут атаковать меня, и у меня нет того, кто сможет успокоить меня. Мне нужно будет позаботится о ней и, думаю, что никто не позаботится обо мне, - Элеонор разрыдалась, не в силах сдерживать слезы, окрашенные тушью. - Ты сама выбрала это. Ты решила сохранить ребенка и сделать это в одиночку. - Да, хорошо. Возможно, мама была права. Возможно, я просто шлюха, которая достаточно глупа, чтобы родить ребенка в двадцать три года, - сказала она, глядя на кровать, чтобы избежать взгляда Лиама. Он повысил голос и посмотрел на нее: - Не ты решила сделать это самостоятельно. Ты не виновата, что Бэк идиот. - Откуда ты знаешь, что Бэк отец ребенка? – она подняла брови, все еще смотря вниз в противоположную от него сторону. - Если бы это был ребенок от кого-то другого, ты бы не оставила его. Я знаю, что Бэк кажется тебе особенным. Ты не смогла потерять шанс иметь от него ребенка, даже несмотря на то, что он не пройдет через это все с тобой. Элеонор знала, что он прав. Она тайно думала о дне, когда у нее будет ребенок от Бэка с тех пор, как впервые встретила его. - Я буду ждать тебя внизу возле дверей через пару часов. Нам нужно получить свидетельство о рождении и все необходимые вещи, прежде чем мы уйдем, - она сказала Лиаму. - Мы вернемся в два часа дня, чтобы уехать с тобой. Увидимся позже. Лондон. Больница Святой Мэри. 2:52 дня. Элеонор смотрела, как открываются двери и яркие огоньки пробиваются внутрь. Она смотрела, как исчезали спины Лиама и Джеммы, когда персонал снова закрыл двери. Она знала, что меньше чем через минуту она тоже выйдет туда, чтобы встретится с ними. Каким-то образом, минута пролетела очень быстро, как одна секунда и теперь была ее очередь. - Ваше Высочество, вы готовы? – спросили у нее медсестры, держа руки на дверных ручках. - Конечно же нет, - она глубоко вздохнула. – Теперь открывайте двери. Она сделала пять шагов наружу, в то время как камеры неистово вспыхнули. Она плотно сжала губы в стоическом оскале, отказываясь улыбаться на камеру. - Принцесса Элеонор! - Принцесса! Сюда! - Элеонор, вы выглядите очень красиво! - Назовите имя принцессы! - Ваше Величество! Помашите нам! - Принцесса Элеонор, кто создает ваши платья? - Принцесса, где отец ребенка? Элеонор спокойно стояла на ступеньках, крепко держа свою дочь на руках. Ее лицо было каменным. Она ничего не слышала. Она ничего не видела. Она просто считала. «Двадцать девять… Тридцать… Тридцать один…», мысленно считала она, отчаянно дожидаясь шестидесяти, чтобы смогла, наконец, спустится вниз и скрыться в черном Range Rover, который ждал ее. «Шестьдесят». Медленно и уверенно опустив голову, начиная спускаться по цементным ступенькам и подходя все ближе и ближе к машине, которая увезет ее отсюда в безопасное место. Элеонор залезла внутрь, и двери захлопнулись за ней. За черными тонированными окнами, она глубоко вздохнула, прежде чем пристегнуть своего ребенка в детском автомобильном сидении. Ее пальцы неудержимо тряслись из-за моментов перед этим. - Черт побери! – сказала она, сжимая крепко руки в кулаки. - Позволь мне, - подал голос человек, сидящий рядом с ней. Он быстро защелкнул пряжки автомобильного сидения и погладил подбородок ребенка указательным пальцем. - Мы готовы, - твердо сказал он водителю, и они рванули от папарацци. - Как все прошло? – он спросил у Элеонор, которая откинулась назад, дыша отрывисто и быстро. - По крайней мере, это осталось позади, - сказала она, пытаясь замедлить дыхание. – Слава Богу, что ты здесь, - она скользнула рукой по его колену. - Само собой разумеется, - сказал он прежде чем добавить: - Ты же знаешь, что я буду рядом, чтобы помочь тебе с этим. Ты не будешь одинокой. - Спасибо тебе, Джаспер, - сказала Элеонор, положив голову на него. Он притянул ее к себе и обнял ее за плечи. Пока машина неслась, Элеонор понимала, что хочет запомнить это мгновение навсегда. Впервые с тех пор как она забеременела, она чувствовала уверенность. Сидя рядом с мужчиной, которого она любила больше всего на свете и ребенком, которого она никогда не надеялась иметь, Элеонор знала, что именно то место, где она должна быть.