Я вернусь 4

Почти полтора года прошло с нашего последнего поцелуя, там, на оставленном мной позади перроне. Крис тогда был грустный, он смотрел на меня своими щенячьими глазами так, что я хотел заплакать и остаться, и только понимание того, что это моя последняя командировка и я уйду в отставку, толкало меня в спину. Двое суток пути и воспоминания о том, какой была наша последняя ночь. Я вспоминал его руки, ласкающие меня везде, где мог достать, губы, целующие мои припухшие губы, зубы, впивающиеся в загривок, но никогда не ставящие мне метки. Крис говорит, что это все в прошлом, что сейчас метка не главное, что главное - это чувства. Я вспоминал, как ласкал его упругий, вставший по стойке смирно член, как вбирал его в рот и как ласкал рукой. Вспоминал, как был нежно уложен на живот и аккуратно заполнен членом любимого по самые гланды. Как он то медленно, то резко толкался внутри и гладил мой член. Я помнил тот оргазм, что вознес меня к небесам и сцепку, что продлилась сорок минут, принеся нам обоим потрясающее наслаждение, и эйфорию в виде звездочек под закрытыми веками. Легкие и нежные руки, что обнимают меня, и запах любимого ранним утром. С щемящим сердцем я снял сумку с полки и вышел из вагона, военная база приняла меня как всегда радушно, ребята очень обрадовались и устроили мне потрясающий прием, вот только ночью стало мне как-то хреново, чистило меня полночи, зато спал отлично. Выдвинулись мы на следующее утро и уже через неделю пешего похода по горной местности были на месте. Быстро разбили полевой лагерь, провели разведку и начали работать. Правда, долго я спокойно не прожил, по утрам частая тошнота, от запаха альф начинает воротить, а через месяц я понял, что течка не пришла. Наше задание было рассчитано на два месяца, первый уже прошел, осталось потерпеть немного и будут квалифицированные врачи, которые помогут. Я боялся, что это опухоль, которая сведет меня в могилу. Путь следования караванов с наркотой и оружием мы отследили даже раньше планируемого, оставалось только отправить сведения на базу и просить прислать вертолет, именно тут все пошло не так. Радист вдруг исчез, а вдалеке мы слышали очереди выстрелов из АК. Ребята сбегали проверить и вернулись с новостью, что радиста больше нет. Я лег в лежку на дереве, шикарное место, высоко, крона деревьев густая и превосходно закрывает меня, но через три часа я просто отключился, не смог побороть сон, что вдруг накатил с лошадиной силой. Очнулся связанный, рядом ребята с разной степенью избитости. Мы попали в плен. Наш новенький проводник оказался предателем, его раскусил Натан, за что и поплатился жизнью. Четыре месяца нас допрашивали, пытали, угрожали пустить по кругу как меня, так и ребят. А мы сжимали зубы и с ненавистью смотрели на них, молчали. В очередной раз омега, бандитов сын, имя я увы не могу раскрыть, идет следствие, принося нам еду, заметил мой растущий живот. Он-то и предположил, что я беременный, а я вспомнил, как Крис встретил меня с прошлой командировки, как тогда день в день началась течка и наше недельное безумие. Кажется, мы тогда забыли о контрацепции. Есть ту баланду, что нам приносили, я не мог, рвало. Я таял на глазах, и тогда омега устроил нам всем побег, я отказался бежать один, и он бежал с нами от гнева отца и братьев. Дабы обмануть всех, мы пошли не к заставе, а наоборот, вверх в горы. Мы шли около пяти дней, спускаясь ниже и поднимаясь вверх. Парню удалось каким-то образом раздобыть наши вещи и провиант, также по пути мы ставили силки, собирали ягоды и корешки, была уже поздняя весна, через неделю насупит лето, живот уже заявил свои права на объем, а ребята, казалось, живут ради меня. Нас было семеро, теперь пять и малолетний омега-беженец. Дать о себе знать мы никак не могли, нашли пещеру и решили переждать все облавы с неделю, но беда пришла, откуда не ждали. Саймон, наша гордость и сила, решил угостить меня медом, но его врагом оказались не разозленные пчелы, а медведь, что тоже решил поживится лакомством. Мы нашли его по крику медведя. Выстрел в горах - это как пукнуть в морге, слышно всем, а сделать больше ничего не можешь. Пришлось сооружать носилки и снова идти, еще три дня и новая пещера. Саймон умер на седьмые сутки. Слезы, истерика, могила, и снова в путь. Мы шли с места на место каждый день, пока я мог, в этих горах было мало поселений, а то, что нам нужно, по дороге две недели пешком, а по горам почти два месяца. Роды застали нас почти на подходе к поселку, трое альф и омега-подросток не знали, что делать, и пришлось все рассказывать. Сутки мучений в пещере, и мне дают двоих новорожденных альф, замотанных в куртки погибших друзей. Я так и решил их назвать, кому какая куртка досталось, того так и назвал, Саймон и Натан. Наш капитан решил идти один, и не прогадал. Он был заросший, в амуниции хаки и с автоматом. Вахаббиты приняли его за своего, чему способствовало его восточное происхождение и темный цвет кожи. Наш связной смог тайно сообщить о нашем местоположении в штаб, снабдить провизией и указать на старый домик в горах. Капитан вернулся через пять дней, дети, питавшиеся остатками разбавленной сгущенки, были ему рады несказанно, а вот я встать не мог. Я ничего не мог, часто проваливаясь в бред. Температура зашкаливала за сорок. Началось заражение крови. Потом уже ребята рассказывали, как я бредил, как просил не уходить и как они боялись. Вертушка забрала нас через шесть дней. Детей откармливали и выхаживали, врачи боялись за их жизнь, но совершили чудо, и ребята живы, я же был прооперирован. Больше я не смогу обрадовать альфу течкой и малюткой. А потом была полугодовая кома, из которой я вышел победителем. И три месяца реабилитации. Год и три месяца. Меня не было год и три месяца. Детям уже по девять месяцев, кушают хорошо и крепнут на глазах, а я тощий, кожа да кости, улыбаясь, укладываю их спать, оставляя малышей с папой нашего капитана Рея, Сержио и, застегнув косуху, прикрепив всю возможную защиту, сажусь на отличный мотоцикл, что был куплен мной в подарок любимому перед отъездом и был усовершенствован нашими мастерами. Встречный ветер бьет в шлем, обнимает за плечи и ласково проводит своими руками-потоками по спине, город уже давно проснулся, а я мчусь к нему в это воскресенье, расталкивая пробки, и везу в подарок этот мотоцикл. Второй шлем висит на ручке, а права на вождение мототехники на его имя в моем кармане. Связи страшная и великая вещь. Наша многоэтажка, где ты когда-то купил квартиру, встретила меня радостными окнами, все горит гирляндами огоньков и хочется вдохнуть тот самый волшебный запах Нового Года, что скоро ворвется в экраны телевизоров нескончаемыми "голубыми огоньками" и запахом свежесрубленной ели и мандаринок. Код к домофону можно подобрать всегда, лифт принимает меня в свое нутро и возносит на седьмой этаж. Вытащив из внутреннего кармана конверт и сняв наконец надоедливый шарф, я выхожу из железных дверей монстра и, осматривая все вокруг, улыбаюсь за тонированным шлемом. Решив сделать сюрприз, не снимаю шлем, наоборот, закрываю лицо темным пластиком и нажимаю на кнопку двери, где нарисованы райские птицы. Я помню, как выбирал эту дверь вместо старой, обшитой дерматином деревяшки, и как потом ссорился с магазином из-за того, что привезли не райских птиц, а свастику. Своего я добился, и птицы украшали вход в квартиру, звонок дополнял дверь щебетом тех самых птиц. Пара секунд, и за дверью слышатся шаги, а еще лай собаки. Странно, Крис не любит мелких собак, а это явно болонка, только они так визгливо лают. А на больших у него просто времени нет. Два поворота ключа и дверь открывается, являя мне... омегу. Омегу в коротеньком халатике, с ребенком на руках и болонкой у правой ноги. - Вам кого? Блондинчик выжидательно смотрел на меня с поднятой вверх бровью. Среднего телосложения, среднего роста и сволочная внешность. - Вы посыльный? Крис мне не говорил, что ждет чего-то. Хотя муж в последнее время очень рассеянный. - Муж? Голос из под шлема звучит глухо, в глазах все меркнет, кажется, из мира исчезли все краски. - Да, а... вы думаете, что я недостоин такого альфы? Но вы не правы. - А... Эвон... - Кто? А, тот что жил с ним до меня? Крис не дурак, сделал выбор в пользу малыша и постоянства. Ему надоело переживать и ждать. Вот как проводил его, так и начал искать себе мужа. Мы уже год как женаты. На рассмотрение к шлему было сунута рука с кольцом, тем самым кольцом, что когда-то Крис дарил ему. Тем самым, что общим решением было помещено в сейф до свадьбы, что была назначена на осень, прошедшую год назад осень. Ребенку на руках омеги было не больше пяти месяцев, значит, Крис не стал ждать, зная его, он месяц минимум узнавал омегу, прежде чем тащить в постель, хотя... теперь стоит задуматься, а знаю ли я его теперь. - Заходите, я все расскажу за чаем... куда же вы? А шарфик? Вы потеряли шарфик... Я летел вниз по лестнице, казалось, только перила удерживают меня на четком направлении. Как я приехал на мотоцикле домой, к малышам, я не помнил, дорога просто вылетела из головы. Ничего не запомнил. Очнулся только стоя на коленях в темноте детской, что устроил у себя Сержио, между кроваток мальчишек. Сам же старший омега стоял у двери и смотрел на меня большими глазами. Рей узнал обо всем утром, когда вернулся со службы, его контракт заканчивается только через год, но зато это должен быть самый тихий год, в планах командования самое опасное только оцепление на футбольных матчах. Первое, что он хотел сделать, - это поехать к Крису, разобраться во всем, я не дал, решил строить жизнь заново, тем более у меня есть, ради кого жить. На скопленные деньги решил взять квартиру, но тут мое командование постаралось, и выбило мне, как награжденному высшими наградами и герою страны, трешку в новостройке, на другом конце города от моей бывшей квартиры. Ремонт был сделан хороший, оставалось только купить мебель и заселяться, чем я и занялся. Переезд праздновали уже через месяц, малыши никого не боялись и ползали по всевозможным дядечкам, как по горам, а ребята только и рады их катать. Но самым неожиданным подарком оказалось предложение, что пришло с письмом из министерства обороны страны. Оказывается, там вспомнили что у меня два высших, по образованию школьников и по управлению персоналом, оценили мои заслуги и... предложили занять должность директора военной академии, что открывается в этом году в нашем городе. Шанс такой решил не упускать и дал свое согласие. Сержио остался со мной в квартире как няня для малышей, а через год он с сыном продал дом и купил квартиру рядом со мной, через стенку и тоже трешку. Рей начал ухаживать за мной, но делал это ненавязчиво, как будто давая мне время привыкнуть к себе, а в новом учебном году я принял его на работу физруком, и не прогадал. Ребята росли, развивались и становилось ясно, что они оба пошли в своего отца, и между мной и ними сходства не было никакого, кроме, пожалуй, характера и фиалковых глаз. Жизнь начала налаживаться, я стал оттаивать в сильных любящих руках, а будущее уже не казалось таким мрачным.