Юни

Море не знает пределов в своей ширине, ракушка проживает века, не меняя своей формы. А радуга появляется время от времени лишь для того, чтобы снова исчезнуть.* … Первое видение настигло Юни в ее второй день рождения. Она видела невысокого худого мальчишку, который обещал ее защитить. Юни верила ему. В том видении Савада Тсунаеши умер в первый раз. С тех пор девочка часто видела будущее. Она видела все его ответвления и иногда, лежа в кровати во время очередной лихорадки (плата за видения – слабое здоровье и недолгая жизнь), Юни ломала голову, пытаясь понять, какой именно вариант будущего будет вероятнее. Смерть мамы она видела один раз. Ария тогда печально кивнула и сказала, что это видение – одно на все миры. Юни было три, но она понимала, что мама не выживет. Гамму и Бьякурана она знала задолго до их появления в ее жизни. Юни не знала, кто из них будет злодеем, а кто – спасителем. Юни видела будущее, но его было слишком много, чтобы понять, какое из видений сбудется. Поэтому девочка тянулась к обоим. Ария гладила дочь по волосам и прижимала к себе в объятиях, понимая, что любая попытка оградить ребенка от тяжестей жизни Аркобалено Неба тщетна. Юни доверчиво льнула к матери, понимая, что любая попытка спасти мать от смерти тщетна. И Юни улыбалась. Потому что хотела остаться в памяти мамы счастливой. Второй раз она видела Саваду Тсунаеши в пять. Он одиноко сидел на берегу какого-то моря и задумчиво кидал в воду гладкие камешки. Когда видение начало меркнуть, принцесса Аркобалено услышала его тихие слова: - Не принимай близко к сердцу, Юни. Это будет больно. Девочка почти ничего не поняла, но Ария с какой-то печальной обреченностью осознала, что дочь перестала кричать во сне. Зато за завтраками с детской непосредственностью рассказывала, что очередное видение было похоже на фильм. Умалчивая о том, что фильм этот был трагедией. Первого призрака Юни Джильо Неро увидела в шесть. Это была высокая темноволосая женщина, очень похожая на маму. Юни знала, что ее зовут Сепира. Женщина плакала и прижимала Юни к себе призрачными руками, прося прощения за то, что на плечи ребенка она взвалила груз ответственности за всех Аркобалено. Юни смеялась и говорила, что ей все равно. Сепира плакала. Деймон Спейд сидел на ее кровати и задумчиво изучал нарисованный неумелой детской рукой портрет красивой светловолосой женщины. Когда он понял, что за ним наблюдают два не в меру любопытных синих глаза, он с ухмылкой попросил передать Елене его «прости». Юни обещала передать, только если мужчина скажет ее маме, что Юни ее очень любит. Призрак Арии девочка никогда не встречала. Мало кто задумывался о том, что Аркобалено Неба могут видеть не только будущее, но и прошлое. Реборн с содроганием смотрел на маленькую девочку, со смехом рассказывающую ему истории самых кровавых разборок Вонголы. Когда Мармон спросил, знает ли она, как им вернуть себе взрослые тела, Юни ответила, что знает. Но еще не время. Шахматноголовый в ее видении расхохотался и снял черно-белую маску. Когда Юни увидела Саваду Тсунаеши в первый раз по-настоящему, ей показалось, что он тот самый, из всех ее видений, мудрый и сильный духом. Этот Савада Тсунаеши был мудрым и сильным духом, но с Юни он виделся впервые. Девочка улыбалась, а в ее голове видениями проносились тысячи вариантов смерти Десятого Вонголы. Во время сражения Тсуны и Бьякурана девочку направляла Сепира, показывая, как правильно вернуть всех Аркобалено. Джотто приветственно кивал принцессе Джильо Неро, которую он навещал в детстве. Юни улыбалась, когда отдавала свою жизнь ради других. - Я должна. Это моя судьба, от которой я не могу убежать,* - но Юни боялась. Юни впервые боялась так сильно, что хотела сбежать, спрятаться, укрыться где-нибудь; Юни впервые было так страшно, что ей хотелось вести себя как ребенок – плакать и звать на помощь. - Давай, не нужно делать такое лицо. Твоя мама учила тебя не этому,* - Гамма улыбался. Мама тоже. «Юни, Когда ты счастлива, улыбайся от всего сердца».* - Мама!..