***
– Пошли, – Ло стоял в дверях квартирки, которую снимала Бонни и ухмылялся. – Куда? – Посмотрим на выступление «Пиратов Капитана Кида». – Ты с ума сошел? Тебе прошлого раза было мало? Кид тебя на куски разорвет. – А, по-моему, это будет весело. – Ты точно псих! Как и в прошлый раз в клубе было тесно, накурено и шумно. Ло стоял прямо перед сценой и с полубезумной улыбкой смотрел, как глаза Кида расширяются от удивления, а уголки губ подрагивают то ли от презрения, то ли от бешенства. На нем все также были сумасшедшей расцветки штаны и шуба, губы алым пятном выделялись на бледном лице. Вокруг пахло сигаретами, потом и алкоголем, музыка гремела и прошивала насквозь, воздух был пропитан сексом, безумием и агрессией. Голос Кида, с легкой хрипотцой, забирался под одежду, гибкими змеями оплетал руки, ноги, шею, протискивался юркими змейками в уши, скользил и ворочался где-то возле диафрагмы, сбивая дыхание, застилая глаза красной дымкой, вылизывал нервы до тягучей боли. Ярко-красный рот завораживал, и Ло представлял, как помада будет размазываться по его члену. Трафальгар улыбнулся и запустил руку в джинсы. Это было полное безумие, сдирающее кожу, высушивающее мозг безумие! Глаза Кида смотрели на него. На то, как он дрочит прямо перед сценой, в беснующейся толпе. И Ло знал, что играет не просто с огнем. Он заглядывает в жерло готового вот-вот извергнуться вулкана. Поэтому он и не мог удержаться. Это было восхитительно. Слишком восхитительно, чтобы отказаться. Но лучше уйти раньше, чем Кид закончит свое выступление. И чем дальше, тем лучше. – Что ты сделал? Скажи мне, что ты сделал вчера? – Бонни была бледнее полотна, ее голос дрожал, как и руки. Она сидела за столом в крошечной кухне Ло и судорожно пыталась справиться с ужасом, затопившим ее. – Он сказал, что убьет тебя. – Думаю, это логично. – Ты совсем дебил? Он не шутил! – взвизгнула девушка и отвесила Трафальгару оплеуху. – Конечно, он не шутил. Прости. Это было сильнее меня. Я просто не мог этому сопротивляться. – Что ты наделал? Что? – Бонни всхлипывала. – Я дрочил на него. Прямо перед сценой. Пока он пел. – Ты больной! Ты совсем больной! – закричала девушка. – Видимо. Он, наверное, был в бешенстве? – Если бы не Киллер, он бы размазал меня по стенке! Прошу, не ходи больше туда! Не ходи! – Прости, не думаю, что смогу. – Да он же убьет тебя! И меня! Вчера Киллер смог его утихомирить. Но он убьет меня! Убьет! – Бонни опять разрыдалась. – Чего он от тебя хотел? – Знать где тебя найти. – Адрес? Слишком рано, мы даже на свидание не сходили. Дай ему лучше мой телефон. – Сукин сын! – девушка метнула чашку, подвернувшуюся под руку, прямо в стену у головы Ло, через минуту он услышал, как хлопнула дверь.***
В этот раз Ло предпочел не заходить за Бонни. Лучше ей не знать, что он опять решил сыграть со смертью в русскую рулетку. Только в этот раз все было не так. В этот раз «Пираты Капитана Кида» исполняли свою собственную песню. Тяжелые, но мелодичные аккорды лавиной катились со сцены, сметая, сминая всех на своем пути. Было тяжело дышать. Sex and violence… Sex and violence… «Sex and violence», – бились в голове слова припева. Секс и насилие. Я сломаю тебя этой ночью. Кричи, кричи от бесконечного удовольствия! Никто не сможет тебе помочь. Кид смотрел ему в глаза, его ярко-красный рот широко раскрывался, язык судорожным движением проходил по кромке зубов. Он принял вызов этой игры, у которой даже правил не было. Ло неотрывно смотрел на этот красный рот. То, что он кончит, даже толком не прикасаясь к себе, было настолько неожиданно – воздух выбило из легких – что Трафальгар чуть не упал. Кажется, он слишком склонился над жерлом вулкана и теперь падал вниз – в красное, жаркое, бесконечно прекрасное, удушающее, восхитительное. Этот раунд проигран всухую. Трафальгар всю неделю настолько зашивался в клинике, что к выходным даже думать не мог про Кида. Вот уже третий час он читал статью по микрохирургии и готовился ассистировать на завтрашней операции. Он, конечно, ожидал, что его талант заметят и оценят, но даже не надеялся, что так скоро. Ло настолько был поглощен своими мыслями, что не сразу услышал, как разрывается его сотовый. – Да. – Ну как тебе наше выступление, – вместо приветствия услышал Ло. – Надо же, вы умеете писать собственные песни, – Трафальгар не намеревался так сразу сдавать позиции и признавать проигрыш. Признаться себе – да. Киду? Не в этой жизни. – Кстати, я польщен. Мне никогда не посвящали песен, – губы Ло растянулись в улыбке. – Я рад, что тебе понравилось, – рассмеялся Кид так, что у Ло воздух в легких застрял – густо, хрипло, низко. – Мне показалось, в этот раз ты даже без рук обошелся. – А ты наблюдателен. Тебе понравилось на меня смотреть? «Кажется, и этот раунд я проиграл», – как-то слишком равнодушно подумал Трафальгар. – Это было охереть как забавно. Кстати, как тебе дрочить на того, с кем никогда не сможешь потрахаться? – А вот это был удар ниже пояса, – рассмеялся Ло, но неприятный осадок уже успел осесть где-то на кончике языка, и вряд ли теперь удастся от него избавиться. – Но, как говорится, надежда умирает последней. – Тебе очень повезло, что в тот раз ты быстренько свалил. Если бы я нашел тебя, то ты сейчас бы напоминал мясной пазл. – Я знаю. Ты напугал Бонни. Не стоило. – Это тебе не стоило дрочить, – зло рыкнул Кид. – Ты был слишком восхитительным, чтобы я смог отказать себе в этом маленьком удовольствии. На другом конце трубки наступило молчание. «Два-два, счет сравнялся», – удовлетворенно подумал Ло. – Ты больной ублюдок, – каким-то странным голосом отозвался Кид. – Я знаю. В трубке раздались короткие гудки.***
– Прости, – Ло стоял в дверях квартиры Бонни с огромным букетом роз и пытался загладить свою вину перед подругой. – Мудак, – констатировала девушка, но цветы взяла и даже пропустила его в квартиру. – Ты дала ему мой номер. – Он был достаточно убедителен. А ты был достаточным ублюдком. – Спасибо. – А? – Мы очень мило поболтали вчера вечером. – Это сарказм? – Нет. – И он не пытался убить тебя силой мысли через телефон? – Нет. Хотя, если честно, то я удивлен не меньше твоего. – С ума сойти… – Их песня – вот от чего можно было с ума сойти. – Боже, кажется, Кид не меньший псих. Я, конечно, всякое про него слышала, но не думала, что в этих слухах есть хоть доля правды. – Какие слухи, – оживился Ло. – С каких пор тебе интересны слухи? – С тех пор, как для того, чтобы меня подразнить, стали писаться песни. Поздно вечером, уходя из квартирки Бонни, Ло пытался осмыслить всю ту огромную массу слухов, сплетен и полуправды, полувымысла, что узнал от подруги. Юстасс Кид был еще более интересным, чем Ло мог представить. Оказалось, что он был довольно известен в некоторых кругах. В основном своим жестоким и бешеным нравом, неразборчивыми сексуальными связями и отменным умением наносить увечья разной степени тяжести. Единственное, что имело для него значение – это группа и возможность подписания контракта со знаменитой звукозаписывающей компанией One Piece.***
Как это превратилось в привычку, Ло не заметил. Но вот, каждую пятницу после работы он приходил в клуб, где выступал Кид, становился перед сценой и ждал новой песни. Ждал, что же сегодня ему «скажет» Кид. «Sex and violence», «Run, baby, run», «Monsters under your bed», «Let’s do it like an animals» – каждая песня – послание. Послание ему, Трафальгару. А за каждым посланием следовал звонок. Проверить, понято ли оно. – Ты действительно такое животное в постели? Не слишком ли твое эго раздуто? – Ло чувствовал, что встает на тонкий лед. – Ты хотел бы проверить? – хриплый смешок Кида отдался электрическим разрядом по позвоночнику Ло. – Это довольно любопытно. Обычно, за такими громкими фразами скрывается обычная бравада, – Трафальгар бы многое отдал, чтобы увидеть сейчас взбешенное лицо Кида. – Ты играешь с огнем, – рыкнул Кид. Он не потерпит сомнений в своих талантах любовника. – Я знаю. Мне это нравится. – Псих, – увы, вымарать все восхищение из голоса не удалось. – Знаешь, что я представляю, когда смотрю на твой рот? – Ло чувствовал, как лопнула с громким «треньк» последняя струна, державшая тормоза. – Ты думаешь, я бы отсосал тебе? – неподдельно удивился Кид. – Почему бы и нет? – Ло пожал плечами. Трубка ответила короткими гудками. Опять. Трафальгара ломало. Его ломало так же сильно, как ломает героинщиков без дозы. Вот уже третью неделю Кид и его группа не выступала в клубе, а телефон предательски молчал. Ло по нескольку сот раз за день открывал список входящих и смотрел на надпись «номер скрыт». Чертов Кид! Гребанный ублюдок! Чем он сейчас занимается? Это было безумием, Ло прекрасно знал об этом, но ничего не мог поделать. Кид засел у него под кожей, въелся, как радиация, в кости, волосы, плоть, кровь. Сукин сын! От того, чтобы совсем не сойти с ума, спасала работа в клинике и штудирование книг, пока сухие медицинские термины не выбивали из головы все мысли. Ло уже собирался лечь спать, как тишину разорвал телефонный звонок. «Номер скрыт» – прочитал он. – Какого черта ты так долго не звонил? – слишком поздно, слова уже сорвались с языка, обратной дороги больше нет. – Ты настолько соскучился? – самодовольство так и лилось из трубки. – Слишком привык дрочить после твоих звонков, – попытался дать задний ход Ло. – Может, попробуешь дрочить во время моих звонков? – Может, попробуешь сказать что-нибудь, что сможет завести? – Тебе мало просто моего голоса? – Увы. Меня, знаешь ли, довольно сложно удовлетворить. Трафальгара несло под откос, как поезд, сошедший с рельсов. Предвкушение схватило за горло. Казалось, что он стоит над обрывом и вот-вот шагнет в пустоту. – Знаешь, если бы мы с тобой трахались, то я бы заставил тебя сойти с ума от удовольствия. Тебе было бы так хорошо, что ты умолял бы меня не останавливаться. Ты бы скулил и плакал от наслаждения. Твое тело бы ломало и скручивало от желания. Ты бы согласился умереть, лишь бы я взял тебя, – Кид шептал, нарочно растягивая слова, его тяжелое дыхание обволакивало, ласкало с таким диким желанием, что у Трафальгара мозг отказывал. Это было слишком. То, каким голосом это было сказано, не оставляло сомнений, что это было бы именно так. Ло протяжно и тихо застонал в трубку, оргазм накрыл резко, мощно. – Блять! ¬– злобно рыкнул Кид и бросил трубку. Такого Трафальгар не ожидал. Кид сначала натянул все его нервы, как струны на гитаре, а потом одним четким движением перерезал их. Ло в бешенстве швырнул мобильник в стену. Хотелось волком выть. Он чувствовал себя зверем, которого раздразнили открытой дверью клетки, но когда свобода была уже перед глазами – клетку захлопнули. Хотелось издохнуть прямо здесь и сейчас. Этот сукин сын выиграл. На всех фронтах, по всем направлениям. – Как же так? Как же так? – лихорадочно шептал Ло, рвано и резко отдрачивая себе. В ушах все еще стоял насмешливый голос Кида. Все пошло не так. Это он – Трафальгар – должен был свести его с ума. Он должен был заставить его потерять голову, превратить жизнь Кида в ад.***
– Представляешь, Киллер сказал, что они смогли пробиться в «All the Devil’s toys»! В этом клубе частенько ошиваются всякие шишки из «One Piece»! Если их заметят, то они смогут подписать контракт! Черт возьми! Если все сложится, то я буду встречаться с рок-звездой! – Бонни фонтанировала восторгом и даже не обращала внимания на то, как исказилось лицо Ло. – Когда? – только и смог он спросить. – Завтра вечером. Ты же пойдешь со мной? Не знаю, что там между вами произошло, но, вроде бы, Юстасс не жаждет больше твоей крови. Кстати, а что между вами произошло? – Бонни с любопытством взглянула на друга. – Ничего, – резче, чем следовало, ответил тот. – Вот это да! – только и могла сказать девушка. – Что ты хочешь этим сказать? – Черт, посмотри сколько времени! Метро скоро закроется! – Бонни чмокнула друга в щеку и, на ходу натягивая кроссовки, выскочила из квартиры. Всю ночь и весь следующий день Ло не мог сосредоточиться ни на чем. Одна его часть жаждала пойти в этот чертов клуб, жаждала услышать голос Кида, жаждала, мать его, Юстасса Кида. Вторая же отчаянно сопротивлялась, носилась загнанным в клетке зверем, рычала и ненавидела этого ублюдка. Все решила Бонни, с таким решительным видом схватившая его за руку и потянувшая прямо из клиники в сторону метро. Барабан русской рулетки раскручивался с бешеной скоростью…***
Случилось то, чего Кид не ожидал. Не то, чтобы он был слишком разборчив в своих сексуальных связях и предпочтениях, но взбесивший его тощий ублюдок, окативший его и группу целым ведром дерьма, никак не тянул на «музу». Когда он увидел его у сцены, с горящими глазами, из которых выплескивалось желание и какое-то запредельное восхищение, с рукой в джинсах, то не смог не смотреть. Разобраться в коктейле из бешенства, восхищения, желания убить или разложить на ближайшей поверхности и трахнуть на глазах у сотен людей, было невозможно. Оставалось только продолжать петь, и он пел. А когда бешенство победило, было слишком поздно. Скользкий ублюдок – Трафальгар Ло, как потом он узнал от трясущейся в ужасе девчонки – уже ускользнул. Чего Юстасс не ожидал, так этого того, что бешенство уступит место желанию сыграть с этим сукиным сыном в его игру. Кид сам не заметил, как мелкий кривоватый почерк покрыл салфетку, лежавшую около стакана с ромом. «Я тебе покажу стиль Юстасса Кида». Следующую неделю он с группой репетировал как бешеный пес, сорвавшийся с цепи. Он не прогадал, Трафальгар действительно пришел через неделю в клуб. Не восхищаться его нахальством, граничащим с безумием, не получалось. Вот только Кид не ожидал, что Трафальгар так отреагирует на его песню. То, насколько поплыл его взгляд, то, как часто язык пробегал по пересохшим губам, то, как он запрокинул голову, выдыхая и хватаясь за плечо какого-то парня, бесновавшегося рядом – скрутило изнутри настолько, что Кид сам чуть не спустил, как школьник, впервые увидевший сиськи. План трещал по швам, катился в ад, на привязи таща за собой и Юстасса. Вытрясти из подружки Киллера адрес Трафальгара он не смог, зато она с радостью написала его номер телефона помадой прямо на сотенной купюре, которой с ними расплатились за выступление. Кид знал, что звонить этому ублюдку – плохая идея, но пальцы уже набирали номер, а адская пропасть радостно скалилась, щерилась в приветственном оскале, раскрывая свою бездонную глотку, в которую Кид летел с запредельной скоростью. Слова жарили изнутри, булькали в горле, выплескивались на бумагу. Кид закрывал глаза и видел запрокинутую голову, ходивший ходуном кадык, капли пота, стекающие по шее, рот, раскрытый в немом крике, а слова хлестали, теряясь в ночных стонах. И «Пираты Капитана Кида» репетировали до изнеможения, до боли во всем теле. Не прошло и трех месяцев, как у них песен хватало на полноценный демо-альбом. Но каплей, прорвавшей плотину, послужил последний звонок. То, как Ло судорожно дышал в трубку, совсем снесло Киду крышу. Такого сильного желания он еще ни разу не испытывал. Это пугало. Осознание, что кто-то поселился в его теле, его мыслях, циркулирует по его венам, проникает в каждую клетку, по-настоящему пугало. Кид бросил трубку и, жестко отдрачивая себе, поклялся, что больше никогда не станет думать о Трафальгаре Ло. То, что они смогли пробиться выступать в субботний вечер в «All the Devil’s toys» было чудом, не иначе. Предстоящее выступление на время вытеснило мысли о Трафальгаре, и Кид чуть ли не до потери сознания репетировал с группой или в одиночестве. А за неделю до выступления он написал новую песню. Это было как в бреду, неровные строчки плясали на бумаге, как кардиограмма, а когда Кид смог прочесть слова песни целиком его охватил холодный липкий ужас. Лист был судорожно скомкан и спрятан в карман. Этого никто не должен видеть! Однако через несколько часов, когда Киллер тащил пьяного Кида домой, предательский лист выскользнул прямо тому под ноги. «You like a drug» – значилось в названии. Следующим утром Кид чуть не разнес репетиционную студию, когда Киллер вдруг объявил, что написал музыку к его новой песне. Две бутылки виски спустя Юстасс все же согласился послушать музыку и попробовать спеть. Вышло не так уж и паршиво. Но исполнять ее в субботний вечер со сцены он отказался. И чем ближе был вечер выступления, тем более диким становился Кид. Когда они вышли на сцену, Кид инстинктивно стал рассматривать толпу у сцены. Ухмылявшегося лица Ло он не увидел. А внутри дрались между собой облегчение и разочарование. Но циркулировавшая по венам водка с тоником притупляла противоречивые ощущения, помогая сосредоточиться на выступлении. Однако уже после второй песни Кид почувствовал себя так, словно его раздели и ласкают – прямо перед сценой стоял Трафальгар Ло и криво ухмылялся. Кид осклабился в ответ. «Чертов ублюдок, ты победил», – растягивая рот в сумасшедшей улыбке, думал Юстасс. «Чертов ублюдок, ты победил», – облизывая в сотый раз пересохшие губы, думал Трафальгар Ло стоял в подворотне, недалеко от служебного выхода, и пытался справиться с дрожью в теле и понять, пострадала ли его гордость от сегодняшнего поступка, или нет? Но улыбающийся красный рот, наполненные желанием желтовато-карие глаза вытесняли мысли и превращали тело в желе. Кид, в своей безумно безвкусной шубе, вышел на улицу и, выхватив что-то из рук Киллера, направился прямо к Ло. – Поехали! – не вопрос, не просьба – приказ. На парковке, недалеко от клуба, Кид уселся на мотоцикл, подождал, пока горячие бедра прижмутся к нему, рваное дыхание опалит ухо, и рванул по ночному городу. – Знаешь, все это время я представлял, как твоя помада размазывается по моему члену, как твои пальцы грубо, царапая изнутри, растягивают меня. Сотни раз. Я фантазировал о том, рыжие ли у тебя волосы в паху или нет. Насколько большой у тебя член. Смогу ли я взять его в рот полностью? Какова на вкус твоя сперма? – Трафальгар тяжело выдыхал Киду в ухо, его дыхание срывалось в тихие стоны. – Заткнись, если хочешь доехать живым, – рыкнул Юстасс, пытаясь сосредоточиться на дороге, а не на блядском голосе Трафальгара. Кое-как они добрались до квартиры Кида. Но как только дверь за ними захлопнулась, у обоих слетели тормоза. Кид прижал Трафальгара к стене прямо в прихожей, поцеловал напористо, дико, проникая своим языком вглубь грубо, властно. Ло судорожно пытался справиться с ремнем на его брюках, задевая полунапрягшийся член и заставляя Кида рвано выдыхать сквозь зубы. Как они оказались в спальне Ло не помнил. Почти вся одежда осталась где-то у двери… – Я говорил, что заставлю тебя с ума сойти от удовольствия? – Да, – только и мог выдохнуть Ло. Холодная кожа ремня обвила запястья. Кид привязал его к спинке кровати. – Какого хера? – это было слишком неожиданно. Ло попытался дернуться, но не тут-то было. – Заткнись, – горячее дыхание Кида опалило внутреннюю сторону бедер, и Ло вновь протяжно вздохнул. Шершавые пальцы коснулись тугого кольца мышц, слегка надавили, огладили. Горячий влажный язык мазнул по напрягшемуся члену. Трафальгар плавился от этих прикосновений. От горячего дыхания на тонкой коже, от контраста горячего языка и прохладного воздуха на члене, от шершавых, сильных, властных пальцев, которые дразнили, надавливали, оглаживали, но не проникали внутрь. Казалось, это длится часы, годы… Тело больше не принадлежало ему. Оно предавало, отдавалось, требовало. – Ну же, – только и хватило сил. Горячий язык прошелся по мошонке и выше, скользнул по самым краям уретры, заставил выгнуться, рвано застонать. Этого мало. Этого было преступно мало. И когда Кид все же начал тягуче-медленно растягивать Трафальгара, тот уже готов был умолять прекратить эту пытку и взять его прямо так, без подготовки. А Кид продолжал медленно разводить пальцы, оглаживая другой рукой член. Он сам готов был сорваться в любую минуту, а вся выдержка уходила на то, чтобы сдержать свое обещание, чтобы свести с ума. Ло выгибался, стараясь потереться членом о Юстасса, широко раздвигал ноги и громко стонал. Приходилось затыкать его поцелуями – грубыми, выматывающими, вынимающими душу. – Сильнее… Больше, – язык заплетался, а голос требовательно дрожал. – Сейчас… Больше ничто не имело значения: только «здесь» и «сейчас». И Юстасс не выдержал, вошел в податливое горячее нутро бесконечно долгим движением. Он готов был кончить в это же мгновение, пришлось остановиться, перевести дыхание; Трафальгар нетерпеливо сжимался. – Не сжимайся, блять, – рычал Кид. – Я хочу тебя. Сейчас, – решительно, требовательно. – Сукин сын, ты что, пытаешься командовать? – да, вот так, речь заставляет сосредотачиваться, отвлекает. – Юстасс… И от того, как Трафальгар произнес его имя, у Кида окончательно сорвало крышу. Он запрокинул длинные смуглые ноги Ло себе на плечи и начал двигаться. Так, как давно того хотел – резко, глубоко, дико. То, насколько податливым и отзывчивым было тело под ним, сводило с ума. Волосы на затылке Кида становились дыбом, когда Ло протяжно стонал под ним и умолял, просил, принимал в себя так глубоко, как мог. И целовал его между стонами: влажно, жарко, в забытьи, туда, куда мог достать, дотянуться. Покрыл поцелуями его шею, плечи, покусывал ключицы, вылизывал кадык. Оргазм изломал Ло, заставив прогнуться в спине, прижимаясь к Киду всем телом, перепачкал их обоих горячим семенем. Трафальгар тихо прохрипел: – Кид… Да… И Кид сорвался за ним. Оргазм скрутил все внутренности жгучим удовольствием, застилал глаза мутной пленкой. Секс марафон они продолжили в ванной, а под утро, засыпая и чувствуя теплое дыхание Ло где-то у ключицы, Кид сонно думал, что одну из песен стоит назвать «Хирург Смерти» и что если они все-таки подпишут контракт с «One Piece», то на их дебютном альбоме на фоне логотипа группы будут скальпель и сердце. Трафальгар же, уютно прижимаясь к сильному теплому телу, думал, что проигрывать иногда не так уж и плохо и что ему еще никто не посвящал песен…