Моя любовь

Тот день поздней осени был очень необычен из-за того, что никто уже не помнил такой погоды: всю ночь лил сильный дождь, а с рассветом засветило настолько яркое солнце. Казалось, что его свет проникал повсюду и осветил все тёмные закоулки. В остальном же этот день был ничем не примечателен – обычное воскресное утро. Только для нескольких людей, пришедших в это день на кладбище, оно было особенным. Сегодня они прощались с дорогим для них человеком. Но только все молитвы были прочтены и гроб засыпан землёй, снова полил дождь. Но этот не был таким как ночью, он слегка моросил, будто кто-то в небесах плакал о потере. Говорят, такое бывает, когда умирает кто-то чистый, великий и неординарный человек, но сегодня та группа хоронила не знаменитость и не великого человека, хотя для них он был особенным и дорогим… Но теперь всё было окончено и люди почти разошлись, остались только двое. Пара, парень и девушка, медленно шли вместе, обнявшись под зонтиком. Они были совершенно не похожи, но очень близки. Девушка была невысокой, худенькой, скорее даже хрупкой, и белокурой со светлой кожей и серо-голубыми глазами; парень же наоборот: высокий, развитая мускулатура проглядывалась через одежду, смуглый с волнистыми волосами цвета эбенового дерева и пронзительными чёрными глазами. В чертах его лица проглядывалась восточная кровь. - Лизи... до сих пор не могу поверить, что бабушки Ситы больше нет. - Да, Марк… я тоже… мне всё кажется, что это просто страшный сон… что мы проснёмся…и увидим… как она… на кухни печёт оладушки и готовит моё любимое какао… - Да… - Марк хмыкнул - …а ведь когда-то только она одна была «за» наши отношения… и помнишь, ведь именно она предотвратила вражду между нашими семьями. - Ага, я в тот раз я впервые увидела её такой… - Лизи снова заплакала – ведь… она всегда… была такой… тихой и спокойной… а тогда… бабушка словно превратилась в львицу, защищающую своих котят… даже мой отец её испугался. - Да уж… а мой дар речи потерял, и стоял как истукан, слушая нашу бабушку Ситу. Хотя… одно мне всегда было странно… понимаешь, Лизи, иногда казалось, что она где-то не здесь, а в каком-то другом мире. - Да и не только ты это замечал… - Лизи, о чём это ты? Ты что-то знаешь? - Марк…понимаешь… просто бабушка была для меня ближе всех…и я…всегда замечала за ней эту странность…особенно… был такой день… раз в год… когда она была сама не своя… и … - Что «и»? Лизи… Элиза, да говори раз начала!!! - Прости, просто не знаю, как начать. - Если не знаешь, то начни сначала. - Мааарк, не смешно, - Лизи с укоризной глянула на него. – Что ж, если сначала, то тогда… В тот день всё было как обычно, я пришла с занятий, бабуля готовила ужин как вдруг услышала грохот и звук бьющейся посуды. А когда вбежала на кухню, то увидела заплаканную бабулю, держащую осколки от старого кофейного набора. Я спрашивала её о случившемся и пыталась успокоить, но она ничего не говорила, только всхлипывала и ушла в свою комнату… а я побежала за ней… *** - Бабуль, что с тобой? Ну не расстраивайся ты из-за этого набора. Ему уже сто лет в обед. Купим новый. Он будет ещё лучше и красивей прежнего… только не плачь. Бабуль. - Лизи, спасибо, но он мне дорог не как сервиз, а как память… - Память? Бабушка, ты о чём? Ему же бог знает сколько лет… а о какой памяти ты говоришь? Это не о той из-за который ты плачешь каждый год в этот день?! - Лизи, я не понимаю о чём ты. И вообще это тебя не касается! - Как не касается?! Ты моя бабушка, ты вырастила меня! Да для меня нет человека ближе и дороже тебя, бабушка! Как то, что тебя волнует, может не касаться тебя?! Лизи увидела жестяную коробочку с замочком на столе и схватила её. - Бабушка, скажи, что такого в этой коробочке, что ты хранишь её столько лет? Ведь из-за неё ты всегда расстраиваешься!!! - Лизи, прошу… отдай её. - Нет, пока не скажешь, что в ней, и что такого сегодня произошло, раз ты из года в год сама не своя и грустишь без причины, будто сегодня годовщина чей-то смерти!.. ой, бабуль, ты побледнела, что с тобой… Элиза бросилась к бабушке и выронила шкатулку. Та упала и со звоном открылась. - Что? Бабуля, сухие бутоны роз и лилий и… фотография?! Кто он, бабушка?! – Лизи почти кричала, а бабушка Люсита тихо плакала. Ничего не сказав, старушка встала, подняла с пола коробочку и положила в неё рассыпавшиеся лепестки роз и лилий и старую, выцветшую и пожелтевшую фотографию. Затем поставила коробочку на место и тихо подошла к внучке и приобняла её. - Лизи… Элиза, прости меня, что заставила так беспокоиться за меня! Прости меня, моя хорошая… - Ничего, бабуль, просто скажи кто это на фото? Он сильно кого-то напоминает, только не вспомню кого… *** - И кто это был, Лизи? Она сказала? Как он выглядел? - Марк, тише. Не так быстро. На фото был красивый мужчина лет тридцати, хотя в волосах уже виднелась седина и были мелкие морщинки на лице. У него темно-каштановые волосы и карие глаза. Он был похож то ли на испанца, то ли на итальянца. Марк, я его прежде никогда не видела, но что-то в нём мне было знакомо… - И? Бабушка сказала кто он? - Да… сказала… *** - Бабуль, кто он? Я его никогда не видела. - Элиза, это… моя… первая… и… единственная… любовь… - ЧТО!!! Бабуль, ты серьёзно?! А как же дедушка?! – Элиза просто не могла успокоиться, её трясло от шока и возмущения. – Бабушка, что ты говоришь? Что за бред сивой кобылы?! - Лизи, тише, - Люсита пыталась успокоить внучку. – Элиза, я любила твоего дедушку, по-своему любила, но его… я любила его всем своим сердцем… - Да кто же он такой!!! - Лизи, я же говорю, он был моей первой любовью… - Это не ответ!!! – Лизи всё ещё трясло от возмущения. – Кем он был для тебя? Что ты до сих пор о нём думаешь! - Лизи, он был моим первым мужем, – тихо проговорила Люсита. – Думаю, ты уже большая, так что я могу всё тебе рассказать… - Му-мужем? Бабушка, а дедушка Николас был моим дедушкой, или моим дедушкой был этот человек с фото? - Нет!!! Твоим дедушкой был Николас и не смей ничего такого думать. А… он, хоть и был моим мужем…но детей у нас не было, - Люсита тихо вздохнула и продолжила. – Да и поженились мы совершенно случайно… - Это как «случайно»? Не туда зашли, что ли? И вообще у него имя есть?! - Лизи, не язви… его звали Сержо Гастонис, ему было немного за тридцать, он был преподавателем на моём факультете и не смотря на свой возраст уже имел учёную степень и был известен в научной среде… - Так это же простое обожание учителя, а не любовь. Бабуль, ты точно ничего не перепутала? - Нет, Элиза, я ничего не перепутала… может, вначале это и было обожанием, но я его любила, как можно вообще любить кого-то… я была на втором курсе, когда впервые увидела его. Он преподавал у нас органическую химию, все его лекции были настолько интересны, что даже самые заядлые прогульщики не пропускали ни одной лекции. Его голос завораживал, а глаза, казалось, проникали в душу каждого студента и видели насквозь. - И ты ему призналась в любви? - Нет, я так и не смогла признаться ему в своих чувствах… - Тогда как же вы поженились?! Я не понимаю. - Это произошло случайно… в молодости у меня было очень слабое здоровье и больное сердце… и так получилось, что я пропустила пару важных тем перед экзаменами и попросила его объяснить их мне… - И? И что потом? – Лизи не терпелось всё узнать. - Бабушка, рассказывай. - Он сказал, что сможет позаниматься со мной вечером после занятий… всё было нормально, только под конец мне стало плохо с сердцем, и я начала терять сознания, а Сержо пытался привести меня в чувство… то ли он слишком меня обнял, то ли блузка была слишком раскрыта, то ли и то и другое… но нас увидела Маргарита, которая не скрывала своего интереса в Сержо и липла к нему, а он отталкивал её… Она нас сфотографировала и побежала к ректору… и как бы мы ему не объясняли, что произошло недоразумение. Он был непреклонен и сказал, что для разрешения случившегося есть только два варианта: либо Сержо женится на мне и всё можно будет замять, либо всё выплывает наружу и тогда Сержо придётся уйти с университета и вообще забыть о карьере в науке и лишиться всего, что он заработал – уважения и известности. – Люсита вытерла слёзы, замершие на щёках, и продолжила. – Конечно же он выбрал первый вариант… - А это Маргарита? Ей ничего не было? - А что ей должно было быть? Она ведь ничего не делала, просто застала нас… - Люсита обняла себя за плечи и поёжилась. – Хотя она рвала на себе волосы, когда узнала о свадьбе… ха-ха, на неё было так смешно смотреть. Она же хотела, скорее всего, женить Сержо на себе, но всё вышло наоборот… - Бабуль, тебе плохо? Может, позже продолжишь? - Нет, Лизи… просто принеси воды, а то в горле пересохло. Если я не расскажу всё сейчас, то вряд ли решусь на это позже… - Хорошо, сейчас… тебе простой воды? Или как ты любишь? С лимоном и льдом? - С лимоном и льдом, Лизи, - сказала Люсита, и прошептала когда Элиза вышла, - как любил Сержо… Элиза спустилась на кухню и увидела недавний погром. Она взяла веник и быстро собрала все останки от кофейного сервиза, затем набрала в графин воды. Лизи достала из холодильника банку с лимонами в сахаре, выловила 5-6 ломтиков и положила их вместе с сиропом в графин с водой и добавила несколько кусочков льда. Она немного размешала воду и, взяв стакан, пошла к бабушке. - Бабуль, вот вода. Что-нибудь ещё? - Нет, ничего, Лизи… так на чём же я остановилась… ах, да вспомнила… - Люсита выпила и продолжила, - мы поженились, и я была безумно счастлива, но и в то же время несчастна. Он женился на мне не по любви, а потому что у него не было выбора. И поэтому я всё же ушла из университета, я подала документы в медицинский и поступила… - Бабуль, а он как… он не… - Что, Лизи? Хочешь узнать, не злился ли он на меня? Нет, он знал, что я не виновата, но признаться в своих чувствах я уже не могла… Сержо помогал мне с подготовкой к вступительным экзаменам и вообще был добрым, нежным и заботливым мужем. Он никогда не сказал мне обидного слова, хотя я вначале была не очень хорошей женой… Готовила плохо, частенько подгорало, да и с уборкой было тяжело… - Бабуль, ты шутишь? Ты не умела готовить?! Ни за что не поверю!!! А как же твои фирменные пироги с капустой, с яблоками, рыбный и оладушки, которые ты готовишь нам каждое утро!!! Я всё удивляюсь, как мы ещё не превратились в колобков на ножках от твоих вкусностей!!! - Лизи, не подлизывайся… всё это я научилась готовить, чтоб сделать приятное Сержо… ведь по-другому я не могла, точнее он не позволял… - Лизи, не красней, я то уж знаю, что ты просвещена в вопросах интимной жизни между мужчиной и женщиной… - Элиза густо покраснела и опустила глаза. - Да, да… думаешь, я не догадываюсь, почему ты иногда остаёшься у своего Марка… - Но… бабушка… - Что? Я не права? А чем вы тогда наедине занимаетесь? Уж, не шарады ли разгадываете, а?! Ну не расстраивайся… ты же не забыла кто именно спас ваши отношения?! - Ты, бабуль, ты… и я этого никогда не забуду. - Что ты, просто я тебя прекрасно понимала, вот и помогла, а то твой отец и мой зять уж больно раскомандовался… - Бабушка, значит, он… не спал с тобой. А как же первая брачная ночь? - А что с ней… после церемонии он привёл меня к себе домой и сказал, что не будет принуждать меня к близости раз мы женились по принуждению… всю ту ночь я проревела в подушку и поняла, что моя сказка закончилась, когда мы вошли в дом… Так мы прожили больше года… и он ни разу ко мне не прикоснулся и никогда не изменял мне, нет он целовал меня, дарил цветы и разные безделушки по поводу и без, был внимателен и заботлив, но всё же засыпали и просыпались мы в разных постелях, пока… однажды он не пришёл поздно домой совершенно пьяный. Я его видела таким впервые, он совершенно не держался на ногах… я помогла ему добраться до спальни и раздеться, а потом… он… - Что, бабушка, что он сделал? Он же не… нет… он изнасиловал тебя? - Нет, Лизи, даже будучи пьяным, он был нежен… но просто это был единственный раз, когда я оказалась в его объятиях… в первый и последний раз… утром же он просил у меня прощения за всё, но я уверяла, что ничего страшного не произошло, хотя и я проснулась в его объятиях… позже я узнала причину того, что он так напился… только было очень поздно… - И из-за чего он напился? Бабуль, тебе плохо? Может принести таблеток? - Нет, Лизи, просто сердце прихватило… скоро пройдёт… - Люсита встала, держась за грудь, и немного походила, делая глубокие и медленные вдохи. – Вот и всё, мне уже лучше… однажды, убираясь дома, я обнаружила бумаги с его анализами и в заключении стояло…стоял рак крови… в четвёртой стадии… Лизи, понимаешь, он умирал… умирал, а я ничего не знала и не замечала… а потом я поняла, что… что беременна… Лизи, он умирал, а я ждала его ребёнка, который мог спасти ему жизнь…но я не успела… как только он понял, что я знаю о его болезни… он стал меньше появляться дома, постоянно задерживаясь в университете… а потом он умер через два месяца, так и не узнав о ребёнке… - Значит, дядя Томас… - Нет, тот ребёнок так и не родился… у меня был выкидыш после похорон. Я тогда не хотела жить… было такое состояние, что моё сердце и душу вырвали, а убить забыли… я была куклой… живой бездушной куклой. Я делала то, что мне говорили… ни желаний, ни мечты… внутри одна пустота… без границ и без конца… - Бабушка, прости… я не знала… прости… - Не извиняйся, ты ведь не могла знать, я никогда и никому не рассказывала… - А дедушка? Он тоже ничего не знал? - Почти… он знал, только то, что я потеряла ребёнка… а про Сержо я никому не рассказывала… только ты теперь знаешь о нём… - А потом… - Что «потом»? Ничего… я познакомилась с твоим дедушкой, Николасом… вижу ты и сама заметила их сходство… да, они внешне совершенно разные, точнее они полные противоположности, но… у них обоих очень пронзительные глаза, и губы… у них обоих… они всегда складываются в полуулыбку полу насмешку, когда улыбались мне… и они оба… любили… меня… - Любили? Оба? Бабушка, ты же говорила, что он женился на тебе потому что не было других вариантов… - Да… это так… но после его смерти ректор передал конверт, который Сержо оставил для меня, если с ним что-то случиться… в конверте было письмо… - А что в письме? - Если хочешь узнать, то можешь прочитать. И Люсита протянула внучке сложенный листок. - А можно? - Лизи, теперь у меня нет секретов, так что можешь прочитать. Лизи взяла листок и прижала к себе. - Бабуль, но всё же почему ты плакала из-за кофейного сервиза? И что за бутоны ты хранишь в коробочке? - Его подарил мне Сержо на мой день рождения, он был тогда очень дорогой… настоящий китайский фарфор… а бутоны… это бутоны с последнего букета, который он мне подарил… - Бабуль, а всё таки дедушка догадывался о чём-то подобном… - Что? С чего ты взяла! - Просто не за долго до смерти я с ним гуляла, и он сказал мне, что думает то, что не смог сделать тебя счастливой… - Глупый… я была с ним очень счастлива… будь это не так, то тогда не было бы у меня дочери, твоей мамы Елены, и моих прекрасных сыновей Томми, Эдди и Арчи, твоих дядей… сама подумай, родила бы ты столько детей от человека, которого не любишь?! - Нет, наверно… - Вот и я о том же. - Бабушка, а можно я прочитаю его не сегодня? - Ты можешь прочитать его когда угодно, Лизи… - Бабуль, и всё же почему именно сегодня ты грустишь? - Ты так и не поняла, глупенькая. Сегодня… годовщина нашей с Сержо свадьбы… годовщина его смерти… годовщина рождения моего счастья… годовщина смерти части моей души и сердца… когда я поняла, что только в сказках любящие друг друга живут долго и счастливо… а в реальности нет места сказкам… реальность разбивает все мечты и надежды… заставляя довольствоваться малым…Нет, ты не слушай меня, Лизи, я уже стара и потому так ворчлива… ты верь в прекрасное будущее, верь, что с Марком вы будете вечно счастливы и никогда не расстанетесь… *** - И всё? - Да, всё. Марк, я никогда и представить не могла, что у бабушки была такая любовь… - А я могу… теперь я понимаю, почему тогда бабушка Сита нас так защищала и не дала разлучить… она не хотела, чтобы мы пережили то же что и она, когда потеряла Сержо. - Наверно, ты прав. - Я всегда прав, Лизи! - Эй, не зазнавайся, не то получишь. - Кстати, Элиза, а что было в письме? Ты его прочитала? - Да… хочешь прочесть? - Оно с тобой? - Да… вот возьми. Элиза протянула Марку конверт, в котором он нашёл листок, исписанный ровным и красивым подчерком. «Люсита… нет, моя маленькая нежная Сита. Раз ты читаешь это письмо, то значит меня уже нет в живых. Прости за всё. За то, что тебе юной и молодой пришлось выйти за меня замуж. За то, что тебе пришлось связать свою жизнь со мной. Но это ненадолго, просто я уже давно болен и не знаю, как долго ещё протяну. Но всё же я рад, что могу быть рядом с тобой. Ведь я люблю тебя. Я влюбился с первого взгляда, как школьник, когда увидел тебя на своих лекциях. Ты была словно нежный бутон, ждущий только того, кто поможет тебе распуститься и превратиться в прекрасный цветок. И я был очень счастлив, что этим человеком стал я. Прости меня за ту ночь. Просто в тот день мой врач сказал, что мне осталось пару месяцев, и я понял, что я скоро потеряю тебя. Что окажусь один там, куда ты не сможешь прийти и обнять меня, прижать к своей груди и гладить меня по голове. Мне захотелось большего, чем твоё простое присутствие. А ты, моя крошка, была так близка и беззащитна и я не сдержался… Прости меня, я просто ужасен, причинил боль самому дорогому, что у меня было… Но всё кончиться, и ты будешь свободна. Я верю, что ты найдёшь того единственного и будешь с ним счастлива. Ты родишь от него много детей, и они будут радовать вас в старости внуками и своими успехами. Жаль только то, что я никогда этого не увижу. Что не увижу тебя, моя малышка, взрослой, зрелой женщиной, не увижу тебя беременной. Не увижу то, как будет расти твой животик. Не увижу того, как ты будешь нянчиться с малышами, а позже читать сказки и делать с подросшими детьми уроки. Не увижу, как ты будешь готовить пироги и прочие вкусности, которые твои дети будут уплетать за чумазые щёчки, прибежав с улицы. Не увижу тебя, мой котёнок, на свадьбе твоих детей. Не увижу того, как ты с годами постепенно поседеешь и постареешь. Я уверен ты будишь очень прекрасна в любом возрасте, и даже небольшая полнота, которая появляется у пожилых людей нисколько не убавит твоей красоты, а только прибавит её. Я точно знаю, что твой избранник всегда будет счастлив с тобой, так же как и я. Знаю, ты можешь возразить… Но я признаюсь, что не замечал ни пригоревшей еды, ни небольшого беспорядка. Ведь это всё придавало жилой вид моей одинокой берлоге. Ты принесла жизнь и радость в мой дом и душу. С тобой я был так счастлив, чтоб мог летать, если бы у меня отрасли крылья. Поэтому ни о чём не жалей и не расстраивайся. А живи и будь счастлива. После того как узнал о своей болезни я не жил, а существовал, но ты стала для меня лучиком во тьме, несбыточной мечтой, моей утопией. Но я не могу владеть тобой вечно, поэтому отпускаю, чтобы ты стала чьим- то лучиком солнца во тьме. P.S. Ещё раз прошу за всё прощения и молю бога, чтоб он послал того, кто сможет помочь забыть меня, кто станет твоей судьбой, кто будет нежно звать Ситой, в чьих объятиях и ласках ты увидишь рай и блаженство. Ты обязательно встретишь его, потому что и в том мире я буду молить за тебя, моя ласточка… мой цветочек… мой котёночек…моя крошка… моя малышка… моя любимая и единственная… моя Люсита.» - Боже… так получается, что они оба любили друг друга и не признавались в этом… - Да, Марк, - Элиза вся дрожала от слёз. – Они оба любили друг друга, но не признались… а их счастье продлилось всего два года… и самое странное… - Что странное? Лизи, говори… - Марк, понимаешь, тот разговор произошёл, ровно год назад. - Стоп, ты же не хочешь сказать… - Да, Марк, сегодня годовщина смерти Сержо, которого так любила бабушка… сегодня в день её похорон… - Лизи, смотри, дождь кончился… я вот думаю, а встретятся ли они там… в том мире… - А они уже встретились, - улыбаясь, сказала Элиза, потому что в дали там, где была могила её любимой бабушки, она увидела её, Люситу, молодую держащуюся за руку с тем мужчиной с фотографии. Они были счастливы и, обнимаясь, исчезли в лучах солнца, пробившегося сквозь тучи.