Чёрный Дьявол в зимнем саду

      Несмотря на уже скрывшееся за горизонтом солнце, торговцы не спешили закрывать лавки. Такую темную неделю, когда торги не прекращалась ни на минуту, ни днем, ни ночью, устраивали несколько раз в год, и базар никогда во время нее не испытывал недостатка ни в товарах, ни в покупателях. Лавки ломились от овощей и молодой зелени. Крупные яблоки блестели боками в свете фонарей, вокруг которых уже вились мотыли, хаотично двигая крыльями. Меж торговых рядов разносилось благоухание трав и цветов, проснувшихся в сумерках, и гомон толпы, разрезаемый изредка особенно громкими зазывалками. Старая мастерица раскинула по доскам расписные платки и устало опустилась рядом, иссушенными пальцами перебирая пряжу. Мимо прошла массивная фигура в алой робе. На груди у нее, на толстой цепи висела черная чаша, украшенная крупными неогранёнными красными камнями. От всего облика веяло кровожадностью, присущей местным церковнослужителям. Инквизитор держал высоко поднятым факел, освещая неровную брусчатку под ногами, а свободная рука покоилась на поясном кошеле, но вряд ли хоть кто-то осмелился бы обворовать служителя церкви. Даже выжившие из ума бродяги сторонились их, хотя, стоит признать, что таких, неприкаянных, в городе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Король, поговаривали, знал их поименно и не спешил хоть что-то делать. В отличие от тех же инквизиторов, они были весьма безобидны и не посягали ни на чужие жизни, ни на чужое имущество.       Церковник бросил короткий взгляд из-под балахона на рыжую травницу, развешивающую сухие пучки полыни под балками, но, скрипнув зубами, всё же поспешил дальше. Отвлекаться на костры в такие недели было запрещено. На пытки, впрочем, тоже. Король не терпел непослушания в данном вопросе, ведь хлебом города была торговля. Помнится, как-то епископ попытался добиться и зрелищ, рассуждая о том, что великая миссия не может быть прервана или отложена, на что получил весьма жесткий ответ:       - Жаждете крови? Испейте своей.       И десяток истерзанных «палачей», вывешенных над воротами храма.       Больше королю никто не перечил.       Дел у инквизиции меж тем меньше не становилось. На темную неделю они усердно молились и готовили хворост, дабы отыграться за потерянное время, как только базарная площадь опустеет. А еще, конечно, Его Величество и Церковь заставил участвовать в оживленной этой редкой порой жизни города. Площадь раскинулась аккурат между дворцом и храмом, и сейчас в последнем кипел такой же шумный рой, как и снаружи. Люди несли подношения, исповедовались, наполняли фляги белой водой. Провинившиеся священнослужители оставались дежурить в храме круглые сутки, пока не валились с ног от усталости, и каменный зверь укоризненно заглядывал через парадный вход, осуждающе гудел, но его внимание тут же переключалось куда-нибудь на площадь, где очередной торговец задорно свистел и улюлюкал, приманивая покупателей.       - Ткань высшего качества!       - Цветочная вода, прямиком из Западных Садов!       - Талисман на удачу! Оберег от злых духов!       Из-под очередного прилавка, заваленного пестрыми тряпичными куклами, выскочила маленькая черная тень. Инквизитор, под ноги которого она и бросилась, выругался и пнул её в сторону, не обращая внимания на то, как вспыхнули золотом кошачьи глаза в ответ на такое обращение.