Ждущий

Кио ждёт Соби каждый вечер. Они живут в одной квартире, и от этого ждать только труднее. Ждать вообще трудно, и Кио сам рад бы избавиться от этой добровольной тяжести, но её нельзя контролировать. Ждать для него — не обязанность, не необходимость, не задача, а состояние души. Кио ждёт, когда в гости к нему придёт настоящий Соби — такой, каким его видит Рицка. Кио следит за тем, чтобы Соби не пропускал слишком много занятий, не забывал пообедать и не грустил больше обычного, и эта нехитрая забота — единственный возможный подарок. Кио не знает, чем они с Рицкой занимаются вечерами, с кем сражаются и какие миры открывают; знает только, что ему это недоступно. Но когда Соби возвращается, едва держась на ногах, именно Кио перевязывает его раны и укладывает в постель. Кио задаёт неуместные вопросы, сыплет непрозрачными намёками и этим раздражает Соби, но не отказывается от дурных привычек, потому что только так может обратить внимание на себя. Кио дурачится и намеренно переигрывает, потому что у него тоже есть гордость. Кио притворяется, будто всё в порядке, потому что если вдруг перестанет, раздражение и зависть оставят от него только мокрое место. Потому что Рицка ничем не лучше его. Потому что Рицка не понимает, что теряет, отказываясь от чужой любви; не знает, как задевает Соби жестокой холодностью точно так же, как Соби задевает лучшего друга своей. Кио знает, что ослеплённый Соби не отвернётся от Рицки, а он, в свою очередь, не перестанет ждать Соби, и этот глупый замкнутый круг никогда не разомкнётся. Наверное, это в порядке вещей. Кому-то всегда больно, а если кажется, будто это не так, значит, носитель боли слишком хорошо притворяется. Я тоже готов сделать ради тебя всё, что в моих силах. И дело даже не в том, что моих сил недостаточно. Просто тебе ничего от меня не нужно.