С приездом

Почти гадливо морщась, Сара Рид рассматривала стоящую перед ней девчонку, маленькое неуклюжее создание, замотанное в ветхую клетчатую шаль: то ли узел со скарбом бедняка, то ли жалкий и ненужный гостинец от бедных родственников, который никак невозможно не принять. — Вот так, — приговаривал между тем мистер Рид, выпутывая девочку из слоев материи. — Видишь, Сара, какая хорошенькая девочка, вылитая моя сестра. — Хорошенькая? — переспросила Сара Рид, оглядывая тщедушное тельце и невзрачное бледное личико. — Странный же у тебя вкус. — Она росла в лишениях, в Гейтсхеде девочка окрепнет и выправится. Подошла няня и взяла из рук мистера Рида старую клетчатую шаль. — Как уложишь, приходи назад, — распорядился мистер Рид. — Поможешь мисс Джен переодеться. — Да, мистер Рид, — полная, уже немолодая нянька весьма быстро для своего возраста и стати скользнула по коридору. — Джен… какое заурядное имя. Если, как ты утверждаешь, эта девочка похожа на твою сестру, — изрекла миссис Сара Рид, — это значит, от нее нельзя ждать ничего хорошего. Она вырастет такой же лживой, неблагодарной, своевольной и себялюбивой, и кончит так же, если не хуже. — Сара, я тысячу раз просил тебя, — вздохнул мистер Рид. — Не отзывайся так резко о моей сестре, неужели ты не можешь сказать о ней хоть что-то хорошее? — Извини, не могу. Я, знаешь ли, в отличие от нее, лгать не приучена, — гордо ответила миссис Рид. — А эта маленькая грубиянка даже не пожелала поздороваться, — добавила она, недобро посмотрев на девочку. — Она просто стесняется, ну-ка, Джен, поздоровайся с тетей. — Дястье, тетя, — пролепетала малышка и слегка наклонила головку. — Кротким, почтительным детям нечего стесняться, — ответила миссис Рид. — А такая угрюмая бука наверняка замышляет что-то недоброе. Если бы она была хорошей, доброй девочкой, она бы непременно приласкалась к тете, а из нее даже слова не вытянешь. Я совсем не удивлюсь, если она уже проявляет дурные наклонности. — Сара, Господь с тобой, какие дурные наклонности, ей всего-то год и два месяца. — И что? Дурной или добрый характер проявляется с самого раннего возраста. Прекрати топать! — приказала Сара, когда малышка переступила с ножки на ножку. — От тебя слишком много шума. — Тише, тише, Сара, не спеши, не пугай ее. Джен еще успеет выучиться хорошим манерам. — Джон в ее возрасте уже умел вести себя как следует. — Джон и теперь не умеет себя вести. И не очень хочет. А Джен хочет научиться, правда же? — Ах, перестань, я вижу, что из нее ничего не выйдет. — А я вижу, что выйдет, и я об этом позабочусь. — Она же испортит наших детей. Она подаст им дурной пример. — О том, кто кому подаст дурной пример, я бы поспорил. Хватит, Сара! В конце концов, следить за тем, чтобы никто никого не испортил, — твоя прямая обязанность, как матери и хозяйки дома. — Ну хорошо, хорошо. В конце концов, девочкам в будущем понадобится компаньонка. — Никаких компаньонок. Джен будет расти и воспитываться наравне с нашими детьми и никак иначе. Между ними и ею не будет ни малейшего различия. Я сначала думал, что ей стоило бы считать себя нашей дочерью… — И что же тебя остановило? — ехидно осведомилась миссис Рид. — Почему ты вдруг изменил свое мнение? — Моя сестра и ее муж — честные люди и ничем не заслужили забвения. — Жалкие бедняки! — миссис Рид брезгливо поджала губы. — Но более достойные почтения, чем иные богачи и негоцианты. Я хочу, чтобы Джен знала, кто ее родители, но не получала ежедневно унизительных напоминаний об этом. Моя племянница должна уважать трудовую бедность, а не пресмыкаться перед богатством. Миссис Рид не нашлась, что ответить мужу, и обратилась к племяннице: — Нечего стоять с обиженным видом. Детям следует быть счастливыми и довольными, а не кислыми и угрюмыми, иначе я подумаю, что ты неблагодарное существо и не рада, что приехала в такой хороший дом. Джен испуганно раскрыла глаза и тут же робко опустила голову. — Успокойся, Сара, пожалуйста, — сказал мистер Рид. — Наверное, ей просто жарко. Я совсем забыл за разговором, что надо ее переодеть. Бекки, помогите, — велел он подошедшей няне, и та принялась за дело. — Пасибо, — пролепетала малышка, когда тяжелые башмаки и капор с растрепанными завязками были сняты. — Кстати, позовите Джона, пусть он познакомится с кузиной, — начал мистер Рид. Но Джон уже бежал, грохоча по полу башмаками. Это был щекастый, немного полноватый для своих лет, кудрявый мальчуган с толстыми губенками, словно вечно надутыми в капризной гримасе. — Папа, папа, ты подарок привез? — закричал он. — Джонни, разве не следует поздороваться с отцом, когда он приехал из дальнего путешествия? — Не надо придираться к пустякам, — пришла на помощь миссис Рид. — И не мучай Джонни, если ты ему что-то привез, не испытывай терпение бедному мальчику. — Испытать его терпение было бы полезно, — пробормотал мистер Рид. Ну хорошо. Смотри, сынок, какой подарок я тебе привез. Это твоя кузина Джен. — Дьяствуй, Дзонни, — сказала девочка и несмело улыбнулась. Джон недовольно рассмотрел кузину со всех сторон, надулся и мрачно изрек: — Зачем мне эта кузина? У меня уже есть целых две сестры. Она мне не нужна. Она глупая и некрасивая. — Джон, так нехорошо говорить, а думать тем более. Твоя кузина Джен — круглая сирота, мы должны о ней заботиться. — А я не хочу, — протянул Джон. — Зачем ты привез эту кузину, папа, ты обещал мне солдатиков! Где они? — Солдатики в моем саквояже, — ответил мистер Рид. — Но ты не получишь их, пока не научишься быть вежливым и думать не только о себе. Джон обиженно насупился, сердито посмотрел на отца, затем на Джен, которую полагал виновницей своего разочарования, и бросился прочь из комнаты. По пути он хорошенько наподдал девочке по спине. Джен упала на пол и тихо застонала, пытаясь подняться. — Как ты смеешь капризничать, гадкая девчонка! — вскричала миссис Рид. — Что еще за представление! Сейчас же прекрати. — Как ты смеешь драться, негодный мальчишка! — воскликнул мистер Рид. — Немедленно иди сюда. Ты будешь очень строго наказан! — Я ее не трогал, она сама упала! — закричал Джон, подбегая к матери и прижимаясь к ее юбке. Мистер Рид подхватил девочку и поставил на ноги. Та не кричала, но сдавленно всхлипывала, а по маленькому личику катились горькие слезы. — Я же говорю, она просто притворщица, — сказала миссис Рид. — Если бы она серьезно ушиблась, она бы уже ревела во весь голос. Джон в ее возрасте ни за что бы не смолчал, если бы его обидели. — Если бы заслуженно — тоже. — Сынок, скажи, ты действительно бил эту девчонку? — Нет, мама, нет! — заголосил Джон. — Я не виноват! Я ее не бил кулаком! Она сама упала! — Маленький лгунишка! Бекки, он что, правда не бил Джен? — Да я как-то не углядела, — протянула няня, которая уже знала, кого в этом доме надо оправдывать, кому подчиняться, словом, кто здесь хозяин. — Потому что там нечего было глядеть! Ты просто не знаешь своего сына! — миссис Рид напустилась на мужа. — Ты видишь его даже не каждый день. То у тебя дела, то визиты, то охота. Тебе некогда посмотреть, как растут твои дети. А я мать, я всегда дома, и я вижу, что мой сын — честный и правдивый мальчик. Кому ты больше веришь, ему или этой отвратительной девчонке? — Джен вовсе не отвратительна! — Ты не убедишь в этом ни меня, ни детей! В ее возрасте пора бы вести себя прилично и быть более сдержанной! — А в возрасте Джона пора знать, что слабых обижать нельзя! Сегодня он останется без сладкого к обеду! — А я тоже слабый, меня можно обижать, да? — Джон разревелся уже по-настоящему. — Ничего, тебе это пойдет на пользу, — заметил мистер Рид. — Меньше будешь жаловаться на больной живот и изводить няню своими капризами. — Мама! — Джон зашелся криком. — Мама, отчего папа меня не любит? — Оттого что он не знает, какой ты на самом деле замечательный мальчик, ненаглядный мой сыночек. Миссис Рид с трудом подняла мальчишку на руки и прижала к себе. — Идем, Бекки, — велела она. — Бедный Джонни так обижен, его надо утешить. Займите его чем-нибудь, пока я сделаю несколько дополнительных распоряжений насчет обеда. Мистер Рид догадывался об этих распоряжений. Наверняка жена прикажет напечь еще больше сластей, чем обычно, и все их преподнесет сыну, чтобы он не чувствовал себя обделенным. На следующий день его опять будет мучить несварение желудка, а значит, настроение испортится, как у подагрического старика. С мальчишкой будет еще тяжелее сладить. А что делать, если он никак не может бросить свои обязанности ради воспитания детей? В конце концов, он мужчина, он отец, его долг — обеспечивать семье безбедную жизнь, достойную их положения, а учить детей добру — долг матери. — Эх, Джен, — вздохнул мистер Рид и присел рядом с девочкой, гладя ее по голове. — Может, зря я забрал тебя у твоего дяди. Конечно, он небогат, и дом у него не в образцовом порядке, но он тебя хоть немножко любил, а здесь тебя и любить некому. — Не, — протянула Джен. — Нет? — переспросил мистер Рид. — Ядя, — пролепетала Джен. — Юбит. И робко потянулась обвить ручонками его шею. Мистер Рид наклонился и поцеловал маленькое бледное личико, которое, озаренное улыбкой, стало почти хорошеньким. — Пошли в детскую, я скажу горничной, чтобы она тебя уложила. Мистер Рид подхватил невесомую девочку на руки и бережно понес. Маленькая Джен робко засмеялась.